Владимир, Сын Волка 2

Глава тринадцатая. Предано и продано

*СССР, Московская область, город Москва, Исполнительный комитет Ждановского районного Совета народных депутатов, 28 июля 1987 года*

«Начали проявляться симптомы», — подумал Жириновский и опустил номер «Известий».

Прозвучал очередной тревожный звонок — крымские татары вышли на митинг на Красную площадь, требуя вернуть их в Крым и восстановить в правах.

На самом деле, они выходят уже во второй раз, ведь первый митинг состоялся шестого июля и длился трое суток, до его разгона милицией. А вот второй митинг не только не разогнали, а даже осветили в «Известиях».

Это индикатор того, как быстро работают мозги у Горбачёва — при первом митинге он растерялся и действовал, как прирождённый номенклатурщик, то есть, запретить, разогнать и не допустить, а ко второму митингу у него выработалась новая стратегия. Теперь он якобы на одной стороне с крымскими татарами и готов «изучать и решать» их наболевшие проблемы.

Разумеется, что ничего «изучать и решать» он не собирается — Жириновский прекрасно помнит, что вопрос с крымскими татарами решится только после распада СССР. Очень сильно после.

В кабинет заглянула Екатерина Георгиевна.

— Владимир Вольфович, вас зовут телевизионщики, — сообщила она.

— Иду, — ответил он и встал из-за стола.

К нему сегодня пришли репортёры от программы «90 минут», которым было велено осветить положительный эффект от «демократических» выборов.

Партия готовится к дальнейшей «демократизации», то есть, к выборам 1989 года, поэтому сейчас ей очень нужны любые положительные примеры, пусть даже это будут такие «непонятные» люди, как Владимир Жириновский. К тому же, формально, он вполне «понятный», потому что утверждён парткомом и прошёл под протекцией КГБ.

У репортёров случилась накладка с оборудованием, поэтому Владимиру пришлось ждать — они возятся с камерой и прочим оборудованием в зале заседаний, где и будет проходить интервью.

В зале заседаний его встретила журналистка Татьяна Миткова, которая на прошлой неделе переслала ему список вопросов, чтобы он подготовился и не «плавал».

— Мне сюда садиться? — спросил Владимир, указав на стул перед камерой.

— Да, Владимир Вольфович, — кивнула Миткова. — Начинаем через несколько минут.

— Как скажете, — пожал плечами Жириновский и сел на стул.

Это его первое медийное появление, причём разговор будет идти о его профессиональной деятельности на посту председателя исполкома. Ему есть чем похвастаться, поэтому он будет.

— Итак, начнём, — получив сигнал от оператора, сказала Миткова. — Здравствуйте, уважаемые телезрители, сегодня мы берём интервью у Владимира Вольфовича Жириновского, председателя исполнительного комитета при Ждановском районном совете…

Начало интервью не пойдёт в эфир, потому что формат «90 минут» редко допускает полные интервью. Вероятнее будет краткая информационная заметка, прочитанная ведущим, а затем, если будет время, вставят какие-нибудь ключевые отрывки из ответов интервьюируемого. Но Миткова должна, по протоколу, со всеми поздороваться и сымитировать полноценное интервью.

— Здравствуйте, — кивнул Жириновский.

— Владимир Вольфович, как новый председатель исполнительного комитета Ждановского райсовета, — начала корреспондентка, — расскажите, пожалуйста, о первых шагах, которые Вы предприняли для улучшения жизни жителей района.

— Уважаемые товарищи, мои первые шаги были направлены на изучение насущных проблем района, — протокольно ответил Жириновский. — Я провел встречи с трудовыми коллективами и жителями, чтобы выявить приоритеты. В результате мы оптимизировали бюджет, перераспределив средства на ремонт коммунальной инфраструктуры и благоустройство дворов. Это позволило уже в первые недели улучшить условия для нескольких тысяч семей, что я считаю важным достижением, но останавливаться на нём не собираюсь.

Действительно, оптимизация бюджета позволила выделить значимые средства на ремонт коммуникаций, а также заняться некоторыми дворами, находящимися в не очень благообразном состоянии. В ходе этих работ было случайно обнаружено четыре наркопритона, которые ликвидировали силами милиции, но о таком по центральному телевидению не расскажешь…

— В контексте недавних выборов в местные советы, как Вы оцениваете влияние демократизации на работу райисполкома? — задала вопрос Миткова. — Привели ли альтернативные кандидаты к более эффективному управлению?

— Разумеется, — кивнул Владимир. — Альтернативные кандидаты внесли свежие идеи и усилили коллективный подход. В нашем райисполкоме это привело к более открытому обсуждению решений, что позволило оперативно решать вопросы, такие как распределение жилья. Это укрепляет связь с народом и способствует реализации задач, поставленных ЦК КПСС.

В реальности, вне телевизора, никто даже не успел толком начать. Он-то агрессивно прожимал райсовет, чтобы побыстрее получить в руки нужные инструменты, грубо перетряхнул исполком, поставив с трудом согласованных с райсоветом специалистов в исполком, а также решительно применял связи в КГБ, чтобы вскрытые факты коррупции показательно карались.

У остальных же всё идёт ни шатко ни валко, без решительных действий и громких скандалов. На фоне исполкомов других районов он смотрится, как осветительная ракета в очень тёмной ночи.

— Ждановский район известен своими промышленными предприятиями, — продолжила Татьяна Ростиславовна. — Как райисполком решает проблемы нехватки жилья для рабочих, и какие успехи уже достигнуты в этой сфере?

— Район, действительно, промышленный, — кивнул Жириновский. — И нехватка жилья для рабочих — одна из ключевых проблем. Мы сформировали приоритетные очереди для сотрудников предприятий, таких как завод «Красный богатырь», и привлекли дополнительные средства из городского бюджета. За последние месяцы мы распределили ордера на 152 квартиры, что почти на 20 % больше плана. Это результат совместной работы с профсоюзами, поэтому я не могу записать этот успех исключительно на счёт нашего исполкома.

— Перестройка подразумевает ускорение социально-экономического развития, — произнесла Миткова. — Какие конкретные меры Вы планируете для реконструкции инфраструктуры района, например, набережной Москвы-реки?

— Мы планируем комплексную реконструкцию инфраструктуры, — кивнул Владимир. — Для набережной Москвы-реки предусмотрено благоустройство: капитальный ремонт покрытия, установка освещения и создание зон отдыха. Бюджет на это — 500 тысяч рублей, с привлечением средств от предприятий. Работы начнутся в ближайшие месяцы и завершатся до середины осени.

Работы начнутся уже через две недели, но он решил не рисковать — всё зависит не только от него, поэтому он сделал себе небольшой запас времени на решение внезапно возникающих проблем.

— В условиях гласности, как Вы учитываете мнение избирателей в повседневной работе исполкома, и есть ли примеры, когда жалобы граждан привели к реальным изменениям? — спросила журналистка.

— Мы ввели еженедельные приёмы граждан и анализ жалоб через райсовет, — улыбнулся Жириновский. — Например, по жалобам на состояние дворов мы перераспределили средства и уже отремонтировали двадцать восемь дворов. Наши двери открыты — мы всегда готовы выслушать жалобы и рассмотреть возможности для их удовлетворения.

— Хорошо, — сказала Миткова. — А какие перспективы открываются для Ждановского района в ближайшее время, и как это скажется на благосостоянии москвичей?

— Мы планируем ввести новые объекты инфраструктуры, такие как поликлиники и парки, и улучшить жилищные условия для чуть более чем пяти тысяч семей, — ответил Жириновский. — Это напрямую повысит благосостояние москвичей, сделав район более комфортным и современным, в соответствии с задачами партии по социалистическому развитию.

Партия недвусмысленно указала ему, что надо делать — сидеть тихо, поддерживать баланс, чтобы было ни плохо, ни хорошо. Чтобы было спокойно. Председатель парткома не давал ему указаний ни о каком развитии, тем более социалистическом, поэтому его бурная активность по социалистическому развитию — это галимая самодеятельность, которую никто, почему-то, до сих пор не пресёк.

Это не значит, что предыдущий исполком плевал в потолок вместо работы, но он выполнял свою её гораздо медленнее, чем Жириновский…

«И ясно, почему не пресекают — за мной виден отчётливый силуэт председателя Чебрикова», — подумал Жириновский с удовлетворением.

— К следующим вопросам, Владимир Вольфович… — продолжила Миткова.

Следующие вопросы были в том же духе — гласность, демократизация, пара вопросов об Афганистане, международной политике, а также о его политических перспективах. Само собой, он ответил максимально корректно, сказав много чего, но и, в то же время, почти ничего.

Судя по тону и выражению лица, Татьяна Миткова осталась удовлетворена интервью, хотя чувствовалось, что она ожидала чего-то большего. Но Жириновский слишком хорошо знает, как работает КПСС, поэтому не лез на рожон. Время для «срыва покровов» придёт позже — к восемьдесят девятому, может, девяностому году.

В целом, движение к распаду идёт как-то медленнее, чем ожидалось — национальные движения ещё особо не начались, хотя есть смутные слухи о том, что где-то в Армении и Азербайджане что-то уже происходит.

Тем не менее, взятый курс не отклоняется, и номенклатура движется к управляемому развалу страны. Но она ещё не знает, что такими процессами почти невозможно управлять и подобные массивные конструкции склонны обрушаться с непрогнозируемыми последствиями.

«Узнает», — подумал Жириновский, провожая репортёров к выходу.

*СССР, Московская область, город Москва, Ждановский парк, 16 августа 1987 года*

— Кто из вас Валерий? — подошёл Жириновский к группе музыкантов, столпившейся за кулисами.

— Я, — вышел высокий длинноволосый парень лет тридцати.

— Итак, товарищ Кипелов, — обратился к нему Владимир. — Нужно шарахнуть так, чтобы пенсионеры визжали от восторга, а у молодёжи останавливались сердца!

На лицах участников группы появилось недоумение.

Он взял со стола лист с программой выступления.

— Что у нас по программе композиций? — спросил Жириновский. — «Воля и разум»? О чём хоть песня?

— Это песня-метафора… — начал Кипелов, но запнулся. — О тысячеглавом драконе, который должен быть повержен…

— О капитализме, значит, как всегда… — вздохнул Владимир. — Ладно, сойдёт.

Валерий промолчал.

— «Встань, страх преодолей» — ну, тут всё и так понятно… — пробурчал Жириновский. — А вот эта — «Здесь куют металл»? О металлургах?

— Ну… — замялся Кипелов. — Да…

— А что ж вы сразу не сказали, что вы пролетарская музыкальная группа? — нахмурился Владимир. — Мы же вас как молодёжную рок-группу подаём!

— Так мы рок-группа! — возразил Кипелов. — Это рок!

— Ладно, сделанного не воротишь… — поморщился Жириновский, а затем посмотрел на наручные часы. — До начала меньше двадцати минут — куришь?

— Нет, — покачал головой Валерий.

— Тогда рядом постоишь — идём, — мотнул Жириновский головой к выходу.

Они вышли из временного павильона и Владимир прошёл к ближайшей урне, возле которой закурил сигарету.

— Вот этот текст почитай, — передал он Кипелову лист серой бумаги.

Вокалист «Арии», доведённый до недоумения, принял лист и начал читать.

— Что это такое? — спросил он, полностью прочитав его.

— Это песня «Непокорённый», — ответил ему Жириновский. — Написал не я, а один мой товарищ, пожелавший остаться неизвестным. Нужна именно рок-группа, чтобы исполнить это композицию. Потянете?

— А музыку кто написал? — нахмурился Валерий.

— Это я задействовал других специалистов, — ответил Владимир. — Итак?

— Не наш формат… — не очень уверенно произнёс Кипелов.

— Ваш, — не согласился с ним Жириновский. — Этого нам всем сейчас не хватает — люди чувствуют, но не понимают. Слова хорошие, посыл трагический, но жизнеутверждающий — город устоял. Давай, подумай, Валера, но уже после концерта.

— Хорошо, я подумаю, Владимир Вольфович, — пообещал Кипелов.

Концерт на футбольном поле Ждановского парка Жириновский согласовал сам у себя, надавив на райсовет, а затем и на районный партком, которому, естественно, обо всём оперативно доложили.

Нужен этот концерт, разумеется, для пиара, но уже в среде молодёжи. Ей ведь нет особого дела до того, как много он делает для Ждановского района, но её лояльность нужна и важна, поэтому сегодня и состоится этот концерт «Арии», а примерно через месяц сюда приедет группа «Кино».

Он просто создаёт площадку для концертов, платит исполнителям из «собственных средств», то есть, из теневого бюджета его подпольного картеля кооперативов, а они выступают, не только внося разнообразие в быт жителей района, но и отвлекая их от происходящего.

Докурив сигарету, Владимир вернулся в павильон и выглянул из-за занавески, чтобы оценить примерную численность и возрастной состав пришедших слушателей.

На оцепленной милицией территории собралось не меньше пяти-семи тысяч человек, преимущественно в возрасте от 14 до 30 лет, что вызвало у Жириновского довольную улыбку.

«Ария» заняла места на сцене, поэтому он быстро ушёл за кулисы, где увидел Андрея Тропилло, севшего на свободную табуретку и нервно постукивающего правой ногой по полу.

— Здравствуйте, Владимир Вольфович! — встал он и протянул руку.

— Андрей Владимирович, здравствуйте, — ответил на рукопожатие и улыбнулся Жириновский.

— Я хотел побеседовать с вами кое о чём… — начал Тропилло.

Тут раздался продолжительный и оглушительный ор, поднятый аудиторией, которая увидела, наконец-то, «Арию». Заиграла электрогитара, а затем к ней присоединился барабан.

— Выйдем! — сказал Жириновский и покинул павильон.

Тропилло последовал за ним.

Владимир с раздражением посмотрел на пачку «Ростова», которую вытащил рефлекторно. Сдержавшись от того, чтобы сплюнуть, он прошёл к урне, у которой закурил.

— Итак, по какому вопросу? — спросил он.

— Я верно понимаю, что вы хотите организовывать концерты на постоянной основе? — уточнил Андрей Владимирович.

— … он копит силы, лениво ждет, направив в небо радар!!! — слышно было вокал Кипелова.

— Я не собираюсь ограничиваться постоянством — я буду эскалировать! — усмехнулся Владимир.

— У меня среди знакомых и друзей есть очень много хороших исполнителей! — сообщил Тропилло.

— Пришлите мне список этих хороших исполнителей! — кивнул Жириновский. — Рассмотрим, оценим, обдумаем!

Толпа оглушительно визжала в восторге, но он позаботился об аппаратуре, поэтому этот многоголосый ор не перекрывал Кипелова.

На месте работают кооперативщики, раздающие людям кебабы, не забывая при этом подкармливать доблестных милиционеров — это очень дешёвый способ оставить у людей очень светлые воспоминания о событии, а также распространить кебабы в массы.

После его предвыборных митингов, на которых людям давали кебабы и зрелища, оборот ларьков стремительно рос, потому что народ начал узнавать о кебабах, курице-гриль, куриных крылышках и панированных дольках. Последние — это американские наггетсы, адаптированные под советские реалии.

На этом вполне реально построить бизнес-империю, чем Жириновский и занимается.

У него есть ключевое конкурентное преимущество перед другими кооперативами — он уже объединяет под единым управлением 947 кооперативов: это единая логистика, единая бухгалтерия, централизованное планирование, а также единый бюджет, который просто не позволит какому-либо кооперативу обанкротиться и закрыться.

В Москве повсеместно открываются и закрываются тысячи кооперативов общественного питания, а у него не закрылся ещё ни один, по вышеописанным причинам.

Каждый день открываются десятки новых кооперативов, специализирующихся на кебабах и прочей уличной еде, а ОБХСС вынуждено закрывать глаза на эту крайне нехорошо выглядящую картину, потому что организация Жириновского под защитой КГБ.

— Спасибо, Владимир Вольфович! — поблагодарил его Тропилло.

— Пока не за что! — улыбнулся ему Жириновский. — В понедельник ожидаю список!

Из-за этой бурной деятельности, в ритме которой он живёт, страдает семейная жизнь — в эту субботу жена и сын поехали на дачу к Орловым без него, как и в прошлую субботу…

«Отпуск возьму только в следующем году», — пообещал он себе, туша бычок о край урны. — «А сейчас не время отдыхать — следующие три года будут значить больше, чем следующие три десятилетия».

*СССР, Московская область, город Москва, Дом воинов-интернационалистов, 1 сентября 1987 года*

Совмещать две работы очень тяжело, потому что в сутках лишь 24 часа — Жириновский сильно сожалел о существовании этого досадного ограничения.

Тем не менее, он выделяет ежедневно не менее трёх часов на дела Дома воинов-интернационалистов, потому что все эти Дома играют очень важную роль в его планах.

И, параллельно с делами ветеранов, он контролирует работу своего «Госплана».

— … то есть, ожидаемая экономия — 27 212 500 рублей в год, — продолжал Виктор Петрович Штерн, глава «Госплана» Жириновского. — Но лишь при условии, что птицефабрики не уменьшат производство.

По предыдущим договорам с птицефабриками, расход только на сырьё составлял 108 850 000 рублей в год, но отдел закупок сумел обеспечить скидку в размере 25 %, за объём.

— А с его бы им это делать? — спросил Владимир. — Вы лучше меня знаете, как это работает — товарищам-птицеводам без разницы, куда поставлять продукцию. А государству известно о возросшем дефиците мяса — оно даже прекрасно знает, кто именно всё это скупает. Следовательно, будут открыты дополнительные птицефабрики, со временем. А может и не будут…

«Кебаб-гриль» стал генеральным спонсором катастрофического скачка дефицита куриного мяса, потому что птицефабрики, строго ориентированные на прибыль, благодаря Косыгину и Либерману, не заинтересованы распыляться на тысячи контрагентов. Им выгоднее радикально упростить взаимодействие с заказчиками, сократив его до одного, потому что это упрощает не только бухгалтерию, но и логистику.

«Но всё это настолько торчит у всех на виду…» — промелькнул в мыслях Жириновского отголосок Директора. — «Ну не может же никто не понимать, что если мясо централизованно едет в наши холодные склады и оттуда распространяется на наших грузовиках по тысяче ларьков…»

Прикрытие от КГБ есть, но оно не абсолютное — в любой момент может подняться шум. И очевидно, что этот шум может привести к чему-то нехорошему.

Зато ожидаемая прибыль — примерно 73 000 000 рублей в год…

«Сумасшедшие деньги», — подумал Жириновский.

Половина этих средств аккумулируется в специальном хранилище, до заветного часа «X», а вторая половина уходит на нужды Домов воинов-интернационалистов по всему Союзу.

В крупных городах эти деньги вкладываются в кооперативное строительство, чтобы реально решать проблему жилья для семей ветеранов. Причём часть квартир, в конце концов, получат семьи погибших в Афгане — о них Жириновский не забывает.

Ему очень важно завоевать и укрепить лояльность ветеранов, чтобы они продолжили приходить в Дома всё чаще, чтобы становились «постоянниками», и помнили, кто именно это сделал.

Его организация может работать только при условии высокой лояльности ветеранов, которые служат для неё источником кадров.

Такие масштабы скоро потребуют формирования собственной службы безопасности, но он с этим не торопится, потому что нужно знать меру и не опережать события.

И его очень радует тот факт, что у него есть из кого набирать людей, которые смогут обеспечить качественную безопасность организации и её членам.

— Вряд ли это произойдёт оперативно, — сдержанно улыбнулся Штерн. — Если вы уверены, что поставки будут оставаться стабильными, то я не буду больше поднимать этот вопрос.

— Я уверен, — ответил Жириновский. — А как дела лично у вас?

— Не буду жаловаться, — вновь позволил себе сдержанную улыбку Виктор Петрович.

У него, как у главы «Госплана» организации, высокая зарплата — 930 рублей в месяц. Также он получил в собственность трёхкомнатную кооперативную квартиру и дачу в новом дачном посёлке, расположенном близ деревни Жуковка, что в Одинцовском районе Подмосковья.

Владимир привязывает каждого важного сотрудника материально, но это лишь один из элементов завоевания лояльности к его организации — также он не забывает об иных методах мотивации.

К деньгам, в конце концов, растёт резистентность, поэтому человеку гораздо важнее положение в обществе, которое никогда не приедается и за него люди держатся до последнего.

Даже он сам давно не считает деньги достаточным мотиватором, чтобы гореть чем-то и работать, как проклятый. Есть вещи гораздо важнее.

«Есть СССР, как цивилизационный проект», — подумал он. — «Его уже предали и скоро собираются продать то, что от него осталось. Я этого не позволю».