Вестник Креономикона

Глава 10. Гильдия Подвыбродков

Стоило отдать должное старосте Риду: тому, как он организовал местное ополчение для защиты деревни от урделеев. Такой предприимчивости позавидовали бы даже некоторые генералы армии Катринии. Бездарные генералы, конечно, но всё же генералы.

Рид выбирал подходящих людей на важные посты, а значит, как и любой хороший управляющий, он присматривается к талантам. Староста организовал неплохие укрепления, помогал в их постройке, и сам, рискуя жизнью, участвовал в обороне Ровиха в первых рядах. Судя по слухам и тому, что Тьюр успела услышать от местных: Рид невероятно силён и безжалостен в бою.

Глубокой ночью, когда добрая часть ополчения уже подтягивалась к оборонительному рубежу, Тьюр гадала про себя, что же её сейчас интересует больше: происхождение загадочных урделеев или каков этот Рид в бою?

Ги притащил рогатины и зачем-то ящик гранат. Тьюр пришлось несколько минут втолковывать ехидно улыбающемуся напарнику, а, точнее, младшему соратнику, что использовать взрывчатку в толпе крестьян не стоит. Сошлись на том, что снаряды могут пригодиться, но только в крайнем случае.

Рид подошёл чуть позже, без всякой защиты, лишь в застиранной одежде с въевшимися следами чёрной крови. В такой одёжке обычно работают в поле или управляются по хозяйству. Зато при нём оказался двуручный меч с чрезмерно широким лезвием, каких Тьюр ни разу в жизни не видела. Ножны выглядели старинными, и у охотницы вновь разгорелось любопытство.

— Хороший меч, на вид, — сказала она, подойдя к старосте.

Рид смерил её подозревающим в чём-то нехорошем взглядом: смотрел исподлобья.

— Только на вид, — бросил староста и поправил ножны с мечом, которые по чудному носил на плече.

— Откуда у тебя такой меч и чем он тебя не устраивает? — поинтересовалась Тьюр вежливо, насколько могла.

— От деда достался, долго висел на стене без дела. Кхм. Чем не устраивает? Тупой сильно.

— Так чего не заточишь?

— Пока так управляюсь, — хмыкнул староста и пожал плечами. — Точить сам не умею, а просить кузнеца как-то пока времени не было.

На этом их скудный разговор закончился. Тьюр вернулась к Ги, который разминался с рогатиной, тяжёлой для обычного человека. Однако они, охотники, управлялись с этим оружием уже настолько мастерски, что и не чувствовали всего веса. Зато монстры его ощущали хорошо.

Тьюр после небольшой разминки сняла с пояса мешочек с мелом, отсыпала немного на руки и растёрла. Затем подняла рогатину с удлинённым пером и начала раскручивать, разминая не только запястья, но и всё тело. Оружие становилось её продолжением.

Рогатина рассекала воздух с пронзительным свистом. Местные с удивлением косились в её сторону и старались держаться на расстоянии. Ги с уважительной улыбкой, немного кивая в такт движениям Тьюр, оставался рядом — ему не привыкать.

Закончив со зрелищным и неплохим для разминки, но чаще всего бесполезным в бою раскручиванием копья, охотница принялась отрабатывать рабочие приёмы. Выпад вперёд — провернула, боковой удар, толчок — навалилась корпусом, удар толстым и тяжёлым древком — такой скорее на время оглушит собакоподобного урделея. Защитные приёмы Тьюр отрабатывать не захотела, с ними у неё всё гораздо проще.

— Да, подруга, тренировки — это то, что надо, даже если уже достиг мастерства, — сказал довольный и разогретый Ги.

— Это ты-то достиг мастерства? — усмехнулась Тьюр. — И не называй меня так, я тебе не подруга.

Ги лишь усмехнулся и продолжил свою разминку.

Урделеи появились в уже привычное для местных время. Минута в минуту.

Один из помощников Рида, кажется, его звали Мжых, кричал, чтобы ополченцы приготовились. Десятки сапог загрохотали, пробегая по вытоптанной земле. Самые молодые забрались на помост палисада, вооружённые самодельными простенькими луками. Крестьяне зажгли факелы, но света не хватало, чтобы осветить поляну впереди, откуда уже доносился злобный рык.

Тьюр схватила рогатину и выбежала за пределы палисада. В ночной тьме впереди постепенно проявлялись сотни поблескивающих глаз. Их оказалось больше, чем она ожидала.

Охотница и воительница предвкушала битву. Ещё ни разу ей не приходилось биться против такого количества монстров. Хотя точно приходилось сражаться один на один с монстрами посильнее этих псовых. И всё же она знала, что недооценивать противника нельзя, тем более невиданного ранее. Нужно оценить их силу. Для начала.

От урделеев сильно разило псиной. Высокие прямоходящие плоскомордые собаки с уродливыми клыками. Будто настоящие оборотни, они двигались подобно человеку, но ничем не отличались от зверья.

Они напали всем скопом, и Тьюр сразу же в первых рядах ощутила всю мощь жилистых лап. Монстры клацали зубами, пытались разорвать людей когтями и били своими длинными конечностями.

Тьюр невольно приняла оборонительную позицию: пришлось защищаться от боковых ударов. Толстое древко рогатины с лёгкостью сдержало натиск. Тьюр передалась отдача от удара лапой. Она оттеснила первого монстра и выпадом пронзила его насквозь, пожалуй, даже переусердствовала — плоть этих урделеев не отличалась особой прочностью даже перед обычными вилами и уж тем более перед заточенным пером из добротной стали.

Тьюр удавалось филигранно рассекать остриём шеи урделеев, хотя большая часть ударов приходилась по другим частям тела, потому что твари оказались прыткими и ловкими, но тупыми. Десяток промахов стоил одного точного и смертельного попадания. Сильным преимуществом обычных людей в этой битве являлся их разум, может быть ещё длинные черенки орудий, и слаженность.

Один раз она спасла попавшего в окружение и каким-то образом оставшегося в одиночестве крестьянина. В ряд выстроилось четыре монстра, но они и не собирались стоять в очереди, просто сошлись в мгновение, как Приорат и Луна в день затмения. Тьюр воспользовалась возможностью: один выпад и твари нанизаны на рогатину, как подготовленные к запеканию на костре картофелины. Ещё две секунды на то, чтобы высвободить оружие и вызволить раненого крестьянина, оттеснить напирающих тварей.

Она не стремилась помогать каждому ополченцу, но и не обращать внимания, на происходящее в поле видимости, не могла. Этому мужичку попросту повезло оказаться рядом с ней.

Где-то совсем недалеко ругался Ги, когда он сквернословит в бою — это недобрый знак. Монстров оказалось слишком много.

— Ги! Можешь использовать их, только уходи на край! — крикнула Тьюр отбивая очередную атаку.

Она сомневалась, что соратник услышал её, но спустя минуты не слишком далеко послышались громкие взрывы. Урделеи в той области взвыли, на землю падали то ли куски дёрна, то ли ошмётки тел монстров. Ополченцы вряд ли знакомы с карцоловыми гранатами и вряд ли понимают, насколько это грозное оружие. Однако от жалобных завываний урделеев люди приободрились и набросились на врага с новой силой.

Разбираясь с очередным псовым, Тьюр заметила промелькнувшее в стороне лезвие меча и непривычно громкие чавкающие иногда сопровождаемые хрустом звуки. Повернув голову на секунду, она увидела лишь часть кровавого зрелища и чуть ли не потеряла контроль над обстановкой.

Рид размахивал мечом грубо и неумело, как мог. Широкое лезвие рубило тварей напополам, чёрная жижа разлеталась по округе, собравшиеся вокруг него урделеи выли от злобы и боли. Некоторые уже располовиненные монстры барахтались за его спиной на земле в предсмертных муках, ещё не понимая, что встать они больше не смогут — не на что.

Тьюр снова заработала рогатиной, попутно пытаясь обдумать то, что увидела. Этот Рид не так прост, как могло показаться. У него явно есть врождённые способности. Как и у неё.

Среди ополченцев не обошлось без погибших. Тьюр наткнулась на два трупа молодых и крепких мужчин. Рид тоже их заметил и продолжал безжалостно молотить мясо, на его лице читалась ярость и зарождающееся отчаяние, потому что его люди гибли каждый день, но тварей не убавлялось.

Когда Тьюр поняла, что вокруг неё уже не осталось живых урделеев, она бросилась туда, где ещё продолжалось сражение.

— Оставьте одного! Живым! Берите живым! — закричала она, пробегая мимо Рида. — Это часть плана! Нам нужен живой монстр!

— А раньше не могла сказать? — нервно пробурчал себе под нос Рид, но Тьюр уловила каждое слово. — Эй! Вы слышали?! Оставьте одного живым! Несите верёвки!

Крестьяне быстро приняли указания, но пока ещё не понимая, что им делать. Круг из мужиков, вооружённых вилами, расступился, высвобождая уже местами поколотого урделея.

— Верёвки не нужны! — крикнула Тьюр и бросилась к выжившему монстру. Тварь даже не предполагала, что ждёт её впереди.

Охотница набросилась со спины, пережала монстру шею. У него имелись все возможности выбить своей длинной лапой воздух из её лёгких, скинуть как наглую блоху, но он не успел. Её рука скользнула по лохматому затылку и остановилась там.

Тварь замерла. Тьюр погрузилась в транс.

Сознание существа оказалось примитивным и необычайно молодым. Такие легко подчинить.

Этим тварям от силы не более пары недель от роду. Тьюр погружалась глубже, чтобы увидеть момент рождения, то, что забывается в сознании любого живого существа, но остаётся там. Она нашла кое-что другое.

Эти псовые будто связаны слабым коллективным разумом, но чем глубже она погружалась, тем сильнее и взрослее становилось ощущаемое сознание. Подобное раньше ей не встречалось.

Перед ней предстало видение: густой лиственный лес с древними массивными деревьями, вдали дикие поля. Мерзкое неповоротливое существо рыскает по лесу в поиске пропитания, оно никак не связано с псовыми.

Гадодав — огромная уродливая гусеница, коих осталось совсем немного, и водились они только в одном месте. Существо передвигалось в основном ползком — так удобнее и быстрее. Иногда поднималось на две кривые лапы, чем-то похожие на человеческие подогнутые ноги.

Тьюр увидела человека. Его лицо размыто и неразличимо, потому что гадодавы не умеют распознавать лица, но несомненно — это молодой мужчина. Он сложил руки и выпустил волну синей энергии. Маг? Подвыбродок?

Тьюр прочувствовала удар, её отбросило назад и на секунды парализовало. Она попыталась встать — получилось с трудом.

А затем произошло нечто странное и невероятно сильное. Не сразу, спустя время. По коже её родного тела, всё ещё пребывающего в трансе, пробежали жуткие мурашки, охотницу будто переполняла плотная энергия ни хорошая, ни плохая, но чрезвычайно мощная.

Светило в небе сфокусировалось на ней, тень отделилась от диска и коснулась её, точнее, гадодава. Безобразная гусеница упала замертво.

Видение сменилось, и теперь она оказалась в теле собаки. Обычной дикой собаки, которая пришла на поляну полакомиться падалью. Гадодав уже начинал подгнивать. Собака вцепилась в самое мягкое место, только начала разжёвывать оторванный кусок, но поняла, что с падалью что-то не так. Мёртвая туша сочилась чернотой, она проникала не только в желудок собаки, но и в её сознание, будто паразит.

В следующем видении Тьюр увидела логово тварей в лесу, они быстро плодились и с невероятной скоростью росли. Урделеи рыли норы и селились там. Их чёрная кровь — скверна, служила источником извращённой жизненной энергии, такая жизнь ничего не несла кроме разрушения, паразитизма и голода.

Охотница вернулась на первую ступень в примитивное сознание пленённого собакоподобного монстра. Теперь он выглядел лишь жертвой неизвестного проклятия и страшной магии, чью ауру ей бы не хотелось испытывать вновь.

Простое сознание и пустое, как необработанная деревянная болванка. Таких тварей не задумывала природа, они появились недавно. Тьюр внушала особи то, что хотела: учила монстра и прививала новые схемы поведения.

Тьюр открыла глаза. На горизонте разгорался рассвет, половина ополчения уже разошлась, с поля забрали раненных и убитых. Уже привыкшие к такой работе мужики стаскивали трупы монстров в кучи. Охотница убрала руку с ещё живого, но застывшего в одной позе урделея и отошла.

Неподалёку сидел уставший Ги и Рид, оба неотрывно наблюдали за ней, но стоило ей отойти от монстра, как Рид вскочил. Ги придержал старосту.

— Спокойно, она знает, что делает.

— И что же?! — раздражённо воскликнул Рид. — Не видите, мои люди держатся из последних сил, они требуют объяснений!

— Я его приручила, — спокойно сказала Тьюр подойдя к старосте.

Урделей остался на своём месте, будто пребывал в спячке, некоторые из оставшихся крестьян уже похватали вилы и выдвинулись к нему.

— Эй! Не трогайте его! Слышите?! Я его приручила, он нам нужен!

— Расскажешь поподробней, что происходит? — процедил Рид. — Ты что, подвыбродок?

— Называй как хочешь, меня этим словом не обидеть, особенно тебе, — усмехнулась Тьюр.

— Ты на что намекаешь? — староста раскраснелся, его ноздри расширились от нарастающей злости.

— Успокойся, никаких намёков. — Тьюр посмотрела на старосту так, будто он и не стоил её внимания. — Я кое-что видела. — Охотница обернулась, ещё раз взглянула на обезвреженного монстра. — Узнала кое-что про этих тварей. Но пока нас заботит безопасность твоей деревни, не так ли?

— Всё верно. Так и что ты задумала? — Рид нахмурился.

— Этот последний выживший из ночной волны останется здесь, пока не придут его собратья. Завтра ночью все должны укрыться за палисадом и баррикадами, вступать в бой не придётся.

— Да неужели? — хмуро спросил староста, не скрывая своё недоверие.

— Нам нужно передохнуть. Пойдём, Ги.

Тьюр проснулась под вечер в доме старосты, пытаясь вспомнить, что произошло накануне ночью, воспоминания пришли не сразу. Во рту чувствовался привкус спиртного. Рядом лежал голый Ги, его отлично сложенное тело всё ещё привлекало её, но уже начинало понемногу надоедать.

— Кажется, вчера мы перебрали с выпивкой, — сонливым голосом пробормотала Тьюр подымаясь с расстеленной на полу медвежьей шкуры.

— Ну а как иначе, — произнёс ещё до конца не проснувшийся Ги, перевернулся набок и, кажется, уснул снова.

Одевшись, охотница вышла на улицу и по памяти отыскала дом Милжека, суетливого, но старательного помощника старосты. По пути встречались местные, которые шарахались от неё, как от страшного урделея. За спиной то и дело слышались шепотки.

— Погляди, это же подвыбродка, та самая, говорят, мужикам нашим помогала ночью.

— А мой ничего не говорит, молчит и пьёт. Здоровая какая, лицо бабское, а тело мужика. Разве бывает такое?

— Ну и уродина.

Тьюр лишь сплюнула и покачала головой. Не обращать внимания на такое трудно, но можно чуть снисходительнее смотреть на простой люд.

Охотница застыла у входной двери, потому что уловила напряжённый шёпот старосты и чьё-то ответное поддакивание, кажется, это тот ладно сложенный рыжий парень — Мжых. У него хорошо получалось организовывать других крестьян во время битвы.

— Говорю тебе, блюстителю плевать на нас, а провинцор сошёл с ума, — шипел Рид. — Эти уроды ничем не лучше свергнутых в давности монархов, просто поменяли название, а суть та же. Все живут, как будто ничего не замечают, и вот нам досталась первая награда. Толпы монстров прут из леса, а к нам присылают бабу, какого-то недоноска с копьём и повозку всякого барахла. Всем плевать на нас, мы сами по себе.

— Она сказала, что поможет. Врёт всё-таки?

Тьюр раскрыла дверь и громко прокашлялась. Рид и пастух стояли посреди комнаты, оба сделали вид будто бы ничего особенного и не обсуждали. Наверняка бы сейчас речь зашла о более насущных проблемах вроде потерь убитыми и ранеными.

— Я всё слышала, — спокойно произнесла охотница.

— И что же? — нервно спросил Рид.

— Один умный человек сказал. — Тьюр прошлась по комнате и остановилась напротив повешенных на крюке ножен с мечом старосты. — Если правду произносят шёпотом, значит, страну захватили враги.

Рид смерил её странным взглядом, поначалу оценивающим, но будто с малой долей уважения.

— У нас урделеи прут из леса каждую ночь, больше обсуждать нечего, — бросил Рид. — Ты уверяешь, что твой загадочный план сработает. Мы тебе доверимся. Но если окажется, что ты обманула нас или решила использовать ради чего-то, будешь иметь дело со мной.

— О-да, с тобой лучше не конфликтовать. Я видела, что ты вытворял на поле этой ночью, — протянула Тьюр с усмешкой. — Ты меня этим мечом разрубишь напополам, если у меня ничего не выйдет? — Она указала на ножны, прикоснулась к ним, провела пальцем по старой, местами полопавшейся коже, затем сняла со стены.

— Эй, куда без проса? — запротестовал староста.

— Да я только посмотреть, — насмешливо сказала охотница, с трудом вытащила меч из ножен, но лишь на четверть, чтобы оценить остроту лезвия. — А ведь он и правда тупой… Как будто ни разу и не точили.

— Дай сюда. — Рид вырвал ножны из её рук.

На мгновение Тьюр ощутила его силу и попятилась.

«Он мне так и руки оторвёт».

— Ты подаёшь плохой пример, сражаясь без защиты, — сказала Тьюр хитро прищурившись.

— Дедовская кольчуга мне великовата, а у наших ополченцев нет брони, мы не армия и не гильдия, — раздражённо ответил староста. — Наш кузнец хорош, если выкует добротные вилы, но не больше.

— Надо же, кольчуга ему великовата, — хмыкнула охотница. — Тебе-то? Кем же был твой дед?

— Это тебя не касается. Расскажи, что ты узнала про этих тварей? Ты как-то залезла ему в голову? Что ты там увидела? — Рид злился, но сыпал вопросами.

Мжых тем временем уселся на стул и глядел на обоих с любопытством.

— Эти урделеи — результат магического проклятия, уверена. У меня уже есть некоторые мысли, но пока нужно разобраться с защитой твоей деревни. Могу лишь сказать, что всё началось с дикой собаки, которая отведала плохого мяса.

— Почему их так много, почему они приходят каждую ночь из леса? Разведчики ничего там не могут найти, даже следов.

— Они роют норы, размножаются очень быстро, живут по циклам, — ответила охотница. — Тупые, но скрытные днём, с неплохими врождёнными инстинктами.

— Это ты тоже узнала из его головы?

— Нет, это опыт. Я бы назвала этих тварей вовлоками, так у нас на севере зовут родственных с волками монстров. — Тьюр задумчиво посмотрела на старосту и отшагнула к двери. — Я, пожалуй, уже пойду. Ночь наступает.

— Что-то я не припомню, чтобы волки рыли норы.

— Этот мир полон чудес, — протянула Тьюр, вновь как бы посмеиваясь над старостой.

— Так чего приходила?

— Поговорить, утолить твоё любопытство, — охотница скользнула по старосте заинтересованным взглядом.

Рид не растерялся, поморщился, выражая отвращение.

— Надеюсь, ты не сделаешь хуже и мне не придётся тебе мстить дедовским мечом.

Никто из ополчения не выпускал оружия из рук, хотя все толпились за палисадом. Тьюр, Рид и Ги снова взобрались на помост, который уже не скрипел и не прогибался под их весом — предусмотрительный Рид отдал указание укрепить все три помоста.

Староста на эту ночь приказал жечь меньше факелов. Поле расчертили тонкими струйками драгоценной смолы, чтобы в назначенное время поджечь. Эта идея принадлежала Мжыху, затратная, но действенная, если они хотели увидеть как можно больше.

И снова в уже привычное время, в непроницаемом мраке южной ночи из леса послышался рык. Где-то в поле выжидала своих сородичей марионетка Тьюр.

Новая волна вовлоков ринулась на деревню.

— Поджигай! — закричал Мжых.

Молодой лучник зажёг стрелу и выстрелил в поле. Местные за прошедшую неделю уже получили неплохой боевой опыт, молодёжь поднаторела в стрельбе. Стрела попала куда нужно, поле осветило расползающееся тонкими нитями пламя. Оно расчертило внушительную площадь, будто игральное поле. Вовлоков это не остановило, и они даже не обратили внимания на оставленного посреди поля выжившего с прошлой ночи сородича.

Монстры угрожали задавить пребывающего в спячке прирученного, однако, марионетка очнулась вовремя. Ручной вовлок Тьюр зарычал так громко, насколько мог, и кинулся на ближайшего собрата, прокусив тому шею, не смертельно, но действенно.

Волна слабо разумных вовлоков замедлилась, даже они смогли понять, что правила игры изменились. Волна паразитических укусов распространялась по всему полю, монстры бросались друг на друга, но вскоре всё вышло за пределы обычного укуса. Урделеи сражались друг с другом и даже не поворачивали свои тупые морды в сторону деревни.

— Что ты сделала? Как? — Поражённый Рид, неотрывно наблюдая за происходящим на поле.

— Я подарила им межвидовую борьбу и безразличие к человечине. К утру останутся самые сильные. Затем они вернутся в логово и разнесут по крови своего вида новые привычки. Всё это работает благодаря скверне — она словно паразит со своим разумом. И что самое страшное, она может распространяться и на других существ.

— И на людей тоже? — ужаснулся староста.

— Если не будете пробовать это мясо, то нет.

— Но обладая такой силой… Ты ведь можешь пресечь эту скверну? — с надеждой спросил Рид.

— О, ты поверил мне? — усмехнулась охотница. — Я не знаю, смогу ли, но с этими вовлоками уже сработало. Для начала мне нужно взять образец. Ги?

Ги услужливо достал из кармана заранее заготовленную стеклянную колбу.

— Ты хочешь взять образец крови? Сейчас? — староста смотрел на неё как на дурную.

— Да, сейчас самое время, ни раньше, ни позже. То, что я внушила одному, теперь передаётся и другим с кровью. Куй, пока горячо. Мы охотники на монстров не только машем рогатинами и убиваем всяких тварей, но и занимаемся наукой. Удивлён?

Тьюр ловко спрыгнула с палисада по другую сторону и с одним лишь кинжалом побежала в гущу масштабной собачьей бойни. Она знала, что этой ночью среди этих монстров ей точно ничего не грозит.

Следующую ночь Рид встречал наготове со своими людьми, но Тьюр и Ги не явились. Они так поверили в собственный успех, точнее, в успех способностей охотницы, что отмечали выпивкой с утра и практически не выходили на улицу.

Ополчение вышло за палисад, множество факелов горело в ночи, будто сегодня ожидалась решающая и последняя битва. В безветренную и прохладную погоду едкий дым от сгорающей смолы лез в горло и ноздри, у многих слезились глаза. Многие не верили словам и плану Тьюр. Порядком израненные и уставшие мужчины готовились к новой битве.

В лесу, в самой его глубине слышался рык и вой, но к деревне никто не вышел. Настал тот час, чувство которого уже выработалось у каждого ополченца, но уределеи или, как их назвала охотница, вовлоки не появились.

Первый радостный возглас раздался лишь спустя полчаса.

Ополченцы ликовали, Мжых сдержанно поддерживал общую радость, призывая всё же не расслабляться и организовать здесь у леса посты на долгий срок, пока все не забудут про этих треклятых урделеев.

Рид с облегчением опустился на землю и сидел возле палисада долго, всматриваясь в ночную тьму, пока последний зажжённый факел не потух.

Когда он вернулся в дом Милжека, то застал хозяина спящим на узкой лавке неудобной, даже если сидеть на ней. Заснул помощник не по своей воле — по лбу его стекала тонкая струйка крови. За столом сидели Тьюр и Ги с ухмылками глядели на старосту.

— Что вы тут делаете? Чего удумали? — Рид взялся за рукоять меча, но пока не спешил его обнажать.

Первым делом он убедился, что Милжек — живой и дышит: его грудь вздымалась, а нос сопел, будто помощник действительно прилёг отдохнуть.

— Спокойно, — сказала Тьюр с лёгкой улыбкой. — У меня для тебя есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться.

— Какое же? — Рид напрягся.

— Ты присоединишься к нам, чтобы помочь в борьбе с этой скверной. Источник находится далеко, в Киранских Лесах.

— Моя деревня в безопасности? — спросил староста, нахмурив брови.

— Да, — спокойно ответила охотница.

— Тогда зачем мне уходить с вами? Я староста этой деревни, а большие проблемы пускай решают те, кто узурпировал власть.

— Как мы заговорили, — усмехнулся Ги и поцокал языком, но Тьюр внезапно, заткнула его одним грубым жестом.

— Эта чёрная кровь опасна. Ты пойдёшь с нами, потому что ты такой же, как и я — подвыбродок. В тебе большая сила, нам бы пригодился такой, как ты.

— Ну так ищите, такого как я, а меня оставьте в покое. Или вон мага поищите, — процедил Рид, даже не пытаясь опровергнуть, что он подвыбродок. Он уже и сам успел догадаться.

— Маги — высокомерные ублюдки и тираны, ещё похуже наших правителей, — с отвращением произнесла Тьюр. — Нам нужен ты, а не кто-то похожий на тебя. Если откажешь, мы расскажем всем в Ровихе, про твою истинную сущность. Долго ли тебе после этого быть старостой и жить здесь?

— А что, если я просто порублю вас сейчас? — зло процедил Рид, шагнул вперёд и обнажил меч наполовину.

Ги мгновенно подскочил и вытащил кинжал — смешной по сравнению с мечом старосты.

— Ты не смотри, что лезвие такое короткое, главное ведь мастерство, — Ги усмехнулся. — У меня его побольше твоего будет.

— Раздавлю тебя, как улитку, — прошипел Рид.

— Хватит! — крикнула Тьюр и так громко и басовито, что Рид вздрогнул. — Ты пойдёшь со мной, потому что тебе здесь не место даже на посту старосты, и ты ничего нам не сделаешь. Ты не такой человек, не так ли? Ты ведь не будешь отвечать на мой грязный шантаж убийством?

Они спешились на краю Киранского Леса. Край этот тянулся до самого горизонта. Тьюр безошибочно и с первого раза опознала нужное место. Троица охотников прошла через кусты, каждый почувствовал густую вонь разлагающейся плоти.

Опознать гадодава по останкам, казалось, невозможно, на поляне лежала лишь чёрная мешанина гнилого мяса и ворошащихся насекомых падальщиков. Тьюр, судя по её виду, не сомневалась, что они на верном пути.

Рид быстро почувствовал подступающую тошноту. Ги лишь ухмылялся — это выражение лица не сходило большую часть времени, отчего бывший староста Ровиха иногда даже хотел выдавить его собственными руками.

Тьюр молча подошла к безобразным останкам и погрузила туда руку до самого предплечья, затем закрыла глаза и погрузилась в транс.

— Смотри, она сейчас пытается найти хоть какую-то зацепку, чтобы выйти на виновника появления этой мерзости. С мясом тоже работает, но вот с таким гнильём она пробует впервые, — произнёс Ги с важным видом. — Потом мы возьмём образцы и сожжём останки. Правда, скорее всего, скверна уже успела разойтись дальше Ровиха.

— Мерзость, — сказал Рид, потому что не знал, как ещё отреагировать на увиденное.

— Добро пожаловать в гильдию подвыбродков, — усмехнулся Ги и хлопнул Рида по плечу. — Я так иногда называю нас: меня и Тьюр. — Так ты тоже…

— Да.

— И в чём твои… Таланты?

— Тебе лучше не знать, засмущаешься, — хохотнул Ги.