Вестник Креономикона

Глава 1. Выживший

Гарот и Мария много лет прожили на окраине Ползучего Леса. Они поселились здесь ещё в молодости, но так и не смогли завести детей, о чём сожалели до самой старости. Они вели скромное хозяйство, возделывали небольшой участок земли, молились Всесоздателю и ждали приближающуюся смерть.

Одним жарким и безветренным вечером, того месяца, когда Приорат прогрел землю так сильно, что даже пожелтели некоторые деревья и завяли самые неприхотливые растения, Гарот наткнулся в поле на тело человека. В небе уже кружили вороны, а волки выглядывали из леса, разнюхивая возможность полакомиться лёгкой добычей.

Старик подоспел вовремя, потому что человек ещё дышал, но точно находился при смерти. Он выглядел молодо, но его тело так сильно иссохло и ослабело, что по немощности могло посостязаться и со старческой плотью Гарота. Тело покрывала странная, вымазанная в грязи одежда — таких вещей не носили даже городские; Гарот предположил, что за многие годы мода в больших городах поменялась, как это обычно и бывает. На коже найденного пестрели ссадины и царапины — без глубоких ран.

— Откуда ты? Как тебя зовут? — спросил осторожно и с сочувствием Гарот.

Неизвестный лишь пошире приоткрыл веки, посмотрел на старика замутнённым взглядом, затем закрыл глаза. Его пересохшие приоткрытые губы шевельнулись. Он пытался что-то сказать, но от слабости не издал ни звука.

У Гарота, как и у его жены Марии, имелся большой опыт ухода за больными и немощными. Гарот достал из вещевого мешка деревянную флягу, немного приподнял бедолагу, придерживая за спину, чтобы тот оказался в положении сидя, и прислонил горлышко фляги ко рту. Бедняга сделал пару глотков и потерял сознание. Гарот поспешно убрал флягу, боясь, что тот захлебнётся, и свистом позвал с пашни верную клячу: старую, изрядно уставшую за сегодня, верную и умную, уже как с полчаса, запряжённую в повозку. Старику оставалось лишь аккуратно погрузить ослабленное тело на деревянные доски и двигаться в сторону дома.

По дороге Гарот молил Всесоздателя, чтобы тот сохранил жизнь бедняге, неведомо сколько пролежавшего в поле под палящим светилом. Старик сразу понял, что найденный им человек имеет огромную и непреодолимую волю к жизни. Этот человек заслужил божью милость, если в таком диком месте по случайности его нашёл именно Гарот.

— Кхм… Кажется, ветер разбушевался. Сейчас домой доедем, накормим тебя, заслужила…

Он очнулся от скрипа ступиц и старческого бормотания. Тело будто высохло, слабый ветер прорывался через борта повозки и неприятно обдувал, обжигая сухую кожу. Он лежал на твёрдой деревянной скамье. Повозка аккуратно двигалась по неровной дороге. Он не смог вспомнить своего имени, но отчётливо помнил вопрос старика.

Старческий мужской голос всю дорогу ласково обращался к лошади и вёл с ней пустяковую беседу, а лошадь, казалось, даже отзывалась фырканьем.

Ноздри учуяли кисловатый запах силоса и полевых цветов, яркий аромат прошёлся по иссушенным горящим пазухам. На секунду он приоткрыл веки и увидел звёздное небо, затем снова провалился то ли в сон, то ли в полудрёму. Звёздный узор на небе показался ему одновременно знакомым и чужим.

Его спасителей звали Гарот и Мария — пожилая супружеская пара крестьян. Они жили в диких ничейных землях вдали от поселений и недалеко от леса. Выращивали скот, возделывали поле, урожая с которого хватало и на собственное пропитание, и на прокорм скота.

Гарот и Мария оказались глубоко верующими, регулярно молились и вспоминали заповеди Всесоздателя. Они часто рассуждали о природе добра и зла, говорили, что их вера только на первый взгляд кажется простой и дуальной, разделяющей всё на хорошее и плохое; но в природе каждого деяния хорошего или плохого из вероучений Всесоздателя могли найтись сотни разных уроков и указаний на неоднозначность сотворённого им мира.

Они дали ему новое имя, которое пришло в их культуру с севера: Астро — подаренный богом.

Астро первый месяц выглядел ещё очень плохо, но постепенно силы и жизненная энергия возвращались к нему. Его лицо с восполнением сил приближалось к здоровому виду, выглядело юношеским, хотя осмысленные глаза и красноречие казались порой не соответствующими возрасту.

Одним ранним утром, когда Мария накрывала на стол, а Гарет растапливал уличный летний очаг, Астро только проснувшись, разглядывал своё отражение в деревянной бочке с водой, что стояла у двери недалеко от умывальника. Каждое утро он видел себя будто впервые, привыкал к своей внешности очень долго: в отражении достаточно высокий лоб и средней длины русые волосы, прямой нос и выразительные брови. Трудно оценить собственную внешность, но Гарот иногда говорил ему, что живи они сейчас в какой-нибудь деревне, то не было бы отбоя от деревенских девок.

Прошло не так много времени с того мгновения, когда Астро открыл глаза и осознал себя впервые, хотя и сам быстро понял, что всего лишь лишился памяти.

Поначалу загадочное прошлое заботило его, но любые попытки вспомнить вызывали тревогу, страх, мигрень, которые выступали неведомым, но хорошо ощущаемым барьером. Один раз вечером перед сном он даже попытался вспомнить своё настоящее имя, но ничем, кроме головной боли до самого утра, это не обернулось.

— У тебя что-нибудь получилось вспомнить? — спросила Мария мягким голосом с материнской заботой. Каждое её слово всегда насыщено удивительной добротой, и ни разу Астро не видел, чтобы она злилась или испытывала негативные эмоции. — Ты так плохо выглядел в первые дни… Возможно, бог не просто так отнял твою память.

— Сколько бы ни пытался вспомнить, ничего не получается, — честно ответил Астро. — Наверное, ты права, потому что я и сам будто боюсь своего прошлого.

— Нечего бояться. — Послышалось с улицы через раскрытую дверь. В дом зашёл Гарот, запуская вслед за собой запах древесных углей. — Ума хоть отбавляй, судя по рукам и ногам, даже если забудем про синяки, парень ты не из простого люда, но и не из знатного, иначе бы уже искали. Удивительно быстро приспособился к простой крестьянской жизни, но при этом речь какая хорошая! Мы с Марией часто общались с прихожанами и последователями нашей веры, выступали перед толпами, вдохновляя их, и то не могу сказать, что мы достаточно красноречивы. Нам точно не тягаться с благородными, которые молвят таким высокопарным слогом, что иногда и непонятно о чём.

— Так чьих же я тогда? — спросил Астро, посмотрев на Гарота с надеждой, у старика явно уже зародилась пара догадок.

— Думаю из средняков, — немного нахмурившись, предположил Гарот. — Сейчас немало простолюдин разбогатевших на торговле. Они переехали если не в знатные кварталы городов, то очень близко к ним. Конечно, такое работает только в тех провинциях, где бережно относятся к частной собственности. Помню несколько случаев, когда на богатые простолюдские семьи завистливая знать устраивала гонения. Может быть, ты стал жертвой подобного случая?

— Мы не будем против, если ты, набравшись сил, покинешь нас, чтобы вспомнить, кто ты такой. Ты ещё слишком молод, чтобы прозябать здесь с нами, и, конечно же, ты нам ничего не должен, даже не думай об этом, — сказала Мария, увидев, что Астро глубоко задумался.

— Пока я не знаю чего хочу, и мне некуда идти, — смиренно сказал Астро, — но считаю, что должен вас отблагодарить, хотя бы управляясь с хозяйством, по совести.

— Тогда не торопись, ты ещё не настолько хорошо себя чувствуешь, — с заботливой улыбкой заметила Мария. — А чувство совести — это очень хорошо. Через совесть с нами говорит Всесоздатель, совесть — наш врождённый компас, уберегающий от греха.

В простой физической работе Астро нашёл не только способ отблагодарить стариков, но и собственный душевный покой. Стоило взять грабли или вилы, как тревога о частичном беспамятстве, которое почему-то касалась только его личности и выборочно некоторых знаний о мире, пропадала. Его хоть и мягкие, но умелые руки, как сразу заметил Гарот, не были приспособлены к суровой сельской жизни, но очень скоро кожа на ладонях огрубела и покрылась мозолями.

Астро действительно быстро учился, многие вещи казались ему понятными и простыми. Гарот и Мария восхищались его способностями и умом, часто говорили о божьем даре и упоминали, что смолоду не могли завести детей. Астро стал им названным сыном.

— Ты умён, нечего и добавить. Я сразу, как нашёл тебя, увидел это по глазам, — сказал Гарот в тот день, когда они вместе занялись починкой сарая. — Не раскрывай своего ума перед всеми, иначе плохие люди увидят в тебе угрозу или начнут завидовать. Правда, мы, служащие Всесоздателю, считаем, что божественный дар — это в первую очередь любовь и созидание, а вот чрезвычайно развитый ум и разрушение скорее даны людям от дьявола, некогда падшего ученика Всесоздателя.

— Так написано в священных текстах, которые принесли вам пророки сотни лет назад? — с искренним любопытством спросил Астро, без цели как-то задеть или поставить под сомнение веру старика.

— Возведение в абсолют — это тоже от дьявола, содержание священных текстов есть собрание мудрости свыше, — с улыбкой произнёс Гарот. — Никто из учёных никогда не трактовал священный текст так грубо. Изначально мы все Его дети, но тот, что царствует внизу вносит разлад.

— Так ты думаешь, что меня принесли сюда слуги дьявола или изгнали из преисподни? — шутливо спросил Астро, в последние дни он чувствовал себя намного лучше.

— Нет, что ты, — поспешил опровергнуть Гарот, — у тебя очень доброе сердце и есть чувство совести, ты ближе к созиданию, как я и Мария, хотя даже мы с ней, глубоко верующие люди не сразу пришли к этому, а в молодости много раз оступались. Просто помни, что свой ум нужно использовать всегда только во благо и не показывать всем встречным, иначе дьявол доберётся до тебя.

— Хорошо, постараюсь запомнить этот урок. Но с вами: с тобой и Марией, я могу поделиться своим умом? Вы ведь спасли меня.

В тот же день Астро показал старику, что есть несколько методов обработки древесины, чтобы та, будучи частью фасада, дольше сохранялась и не так сильно страдала от сырости, плесени и насекомых; например, обжиг и смоляная пропитка. Он рассказал Гароту про возможность создания специального вещества на основе растительного масла, которое также может образовывать защитное покрытие для древесины.

Откуда брались эти знания, Астро не понимал, лишь предполагал, что из глубин повреждённой памяти.

— А что ты сам думаешь насчёт нашей веры во Всесоздателя? — зачем-то спросил Гарот в тот же день, хотя ни разу ранее не обсуждал с ним напрямую тему личной веры.

Подумав с пол-минуты под пристальным и любопытным взглядом старика, Астро ответил так, как подсказывала ему совесть.

— Я не знаю, есть он или нет, но уверен: сомневающийся человек гораздо ближе к истине, чем тот, кто считает, что уже познал истину. Так что, я скорее сомневающийся.

— Очень мудрые слова для юноши, — одобряюще сказал старик. — Если бы среди нас рождалось больше таких смышлёных людей, как ты, мы бы не пришли к великому безверию и упадку, — с сожалением сказал Гарот и с печальным выражением лица покачал головой.

Астро намеренно не расспрашивал стариков об устройстве мира, потому что эта тема почему-то вызывала в нём не меньшую тревогу, чем при попытках вспомнить свою личность и прошлое. То самое прошлое, которое выкинуло его в дикое поле, перед этим, крепко избив и потрепав. Стоит ли ему возвращаться туда?

Астро нравилось работать в поле и ухаживать за скотом. Целый год пролетел незаметно, и даже спустя столько времени у него не появилось острого желания покинуть дом на окраине Ползучего Леса.

Плодородный год подходил к своему завершению. В местных широтах не случалось заморозков лишь только сильное похолодание. Однако старики всё равно переживали за сохранность тепла в доме, жизнеспособность скота и достаточное количество припасов.

Первым делом Астро взялся за утепление небольшого по площади бревенчатого дома. На диком лугу ещё в первые дни он наткнулся на растение, из которого можно получить отличную пеньку. Астро знал, как и сколько вымачивать это растение, как подготовить и в каких объёмах собрать — косить пришлось больше месяца. Он прекрасно знал, как добыть щёлочь, соль и мыло, как из природных компонентов получить кислоту. Старикам оставалось лишь поражаться его предприимчивости и знаниям. О некоторых вещах они даже не слышали.

У него получилось ускорить кустарное производство пеньки и за полный месяц изготовить огромный, собранный в сухую копну под навесом запас утеплителя. Астро рассчитывал, что этого хватит даже для хозяйственных построек. Гарот и Мария содержали лишь двух коров, одного быка и полный сарай кур. В отдельной постройке, которую трудно назвать конюшней, жила возрастная лошадь, которая выступала для Гарота и транспортом, и помощницей на пашне.

Под завершение года плодородия старики всё чаще вспоминали про свой возраст и прямо говорили Астро, что он единственный человек, который сможет взять на себя их скромное хозяйство.

Предвестник беды явился внезапно. Дождливым тёмным вечером он взошёл на крыльцо и постучал в дверь хижины. Гарот сидел за столом и старательно нарезал на доске сушёные листья табака, а Мария накрывала на стол. Дверь открыл Астро.

На пороге в чёрной и плотной накидке с капюшоном стоял мужчина, на голову ниже Астро — первый человек после стариков, которого он увидел после потери памяти. Прокашлявшись, незнакомец громко обратился к хозяевам, судя по всему, они были знакомы.

— Гарот! Мария! Вы здесь?

Его голос звучал хрипло и устало, кажется, он принадлежал к тому же поколению — ровесник супружеской пары. На его груди Астро заметил интересную подвеску, без изысков, отлитую в грубой формочке, изображающую круг и распускающиеся от него лучи — несомненно, небесное светило Приорат.

Астро отошёл в сторону и впустил незнакомца только после того, как откликнулся Гарот.

— Да-да, мы здесь. Солт, дружище, это ты?

Незнакомец прошёл в хижину, аккуратно закрыл за собой дверь, сначала скинул капюшон, а затем и снял промокшую насквозь накидку. Он носил серую одежду аккуратного кроя и чёрные кожаные сапоги с мощной подошвой. Обувь гость по имени Солт тоже снял у порога.

Он выглядел лет на шестьдесят, имел на лице аккуратно подстриженную бороду, и удивительно густые для своего возраста, короткие волосы на голове; и вся эта растительность полнилась сединой.

На Астро он даже не посмотрел, лишь подойдя к столу, спросил у Гарота что-то про помощника и пастуха, на что хозяин дома упомянул «названного сына».

Гарот встретил гостя тепло; поднявшись со стула, он обнял Солта, Мария с радушной улыбкой сразу же приготовила ещё одну чашку и ложку для гостя и захлопотала пуще прежнего.

— Давно же ты нас не навещал, — произнёс Гарот радостным и немного удивлённым тоном, когда они уселись за небольшой стол. — Хорошо, что ты заглянул, боюсь представить, сколько у тебя за спиной пройдённых земель.

Астро тем временем присел на чурку за очагом и принялся как можно тише колоть небольшие поленья на щепу. Ему не хотелось привлекать к себе внимание, даже если гость — это старый друг супругов.

— Я тоже очень рад вас видеть. Расскажите, как ваша жизнь? Эта хижина выглядит всё так же: как последнее пристанище, о котором мы все когда-то мечтали. Здесь тихо и спокойно, — Солт громко вздохнул, и это не прошло не замеченным.

— Ты принёс плохие вести? — спросил Гарот, а затем предположил. — Что-то неприятное для нас? Иначе бы не стал так далеко забираться.

— Ну что ты сразу, — возмутилась Мария, обращаясь с упрёком к мужу. — Он же только пришёл, уставший, дай ему отдохнуть. Солт, ты же останешься на ночь, не пойдёшь по темноте обратно?

— Мари, ты же знаешь, для меня нет никакого «обратно» или «туда», — Солт усмехнулся. — Твой проницательный муж прав, я с плохими вестями, с другими в последние двадцать лет я к вам и не приходил.

— Ну, рассказывай, — на выдохе произнёс Гарот.

По дому разносился приятный аромат свежесваренной похлёбки, мяса и вкуснейшего блюда из тушёных корнеплодов.

— А ваш названный сын ничего не услышит лишнего? — понизив голос, спросил Солт.

Астро даже не напрягал уши, потому что слух у него был прекрасный.

— Он умнее нас всех, вместе взятых, — с иронией проговорил Гарот. — и много в чём нам уже помог. Чтобы он не услышал, это никогда не будет лишним. Выкладывай, что принёс, не стесняйся.

— Хм. Ладно. — Солт на несколько секунд замолчал, была слышна лишь шкрябающая тарелку деревянная ложка, гость приступил к еде, явно голодный, судя по звуку он торопился. — Чёртовы сектанты из ордена снова взялись за нас. Совсем неподалёку рыскает одна шайка, и, я думаю, вас могут найти. Нет, вас найдут рано или поздно.

— Надо же, мы постоянно спорили с ними, кто же из нас настоящие сектанты, и так ни к чему и не пришли, — вздохнув, промолвил Гарот. — Не страшно, пусть приходят. Зачем им старики-отшельники?

— Не скажи. Они всё помнят и сочтут за честь…

— Мы никуда не уйдём, — внезапно перебила гостя Мария. — Прошли наши времена, когда мы пытались бороться за Всесоздателя силой, теперь можем бороться только духом и молитвами.

— Я просто предупредил вас, чтобы меня потом не мучила совесть, — произнёс Солт на выдохе.

— Спасибо тебе за это, но обсуждать больше нечего, — отрезал Гарот. — А как твоя жизнь? Ты до сих пор ищешь своего легендарного предка?

— Легендарного, но в то же время и всеми забытого, — ответил гость с печалью в голосе. — Вряд ли когда уже найду, пора мне готовить преемника для этого неблагодарного дела.

Они просидели за столом недолго. Гость доел свою порцию, горячо поблагодарил Гарота и Марию, обнял супругов и, несмотря на уговоры остаться, вышел под вновь разразившийся дождь.