Вернись, я все прощу. Дракон передумал разводиться (СИ)

7. Шишкодробилка и план организации производства

Звук молотка по дереву уже который час не давал мне покоя. Илиран с утра возился со своим очередным изобретением — каким-то странным сооружением из досок и колёс, которое он гордо называл шишкодробилкой.

Я выглянула из окна кухни и увидела, как он старательно прилаживает жёлоб к деревянной раме, время от времени отходя в сторону и критически оценивая результат.

— Ну наконец-то, — пробормотал он, вытирая пот со лба. — Теперь эти проклятые шишки будут раскалываться сами.

Я невольно улыбнулась.

За эти недели совместной жизни я успела привыкнуть к его неуёмной изобретательности. Стоило мне пожаловаться на какое-то мелкое неудобство, как он тут же принимался мастерить приспособление для её решения. Правда, далеко не все его изобретения работали так, как задумывалось.

Я как раз собиралась вынести ему чашку чая, когда до нас донёсся скрип колёс и стук копыт. Илиран замер с молотком в руке и обернулся к воротам. Я тоже выглянула из кухни, и у меня перехватило дыхание.

К нашему небольшому поместью приближалась целая вереница повозок — не менее пяти или шести. Груженые домашним скарбом, мебелью и узлами с вещами, они медленно катили по разбитой дороге, поднимая облака пыли.

Сердце забилось учащённо.

Кто это мог быть? Неужели Анмир передумал и прислал людей, чтобы забрать меня обратно? Или, что ещё хуже, приехал сам?

Я выбежала из дома, судорожно вытирая руки о фартук. Первая повозка остановилась у наших ворот, и с неё неторопливо спустилась знакомая полная фигура в сером платье.

— Грета? — я не поверила собственным глазам.

Бывшая кухарка замка выпрямилась, отряхнула юбки и направилась ко мне с тем же невозмутимым видом, с каким когда-то управляла огромной кухней Анмира. За ней из повозок стали выбираться другие знакомые лица: старый садовник Том с женой, горничные Мири и Сьюзен, конюх Питер со своими сыновьями.

Всего набралось человек пятнадцать — почти половина прислуги из замка.

— Что вы все здесь делаете? — растерянно спросила я, оглядывая их лица. Каждое выражало решимость и какую-то странную торжественность.

Грета сделала шаг вперёд и неожиданно присела в лёгком реверансе.

— Мы пришли служить вам, госпожа, — сказала она ровным голосом. — Если вы примете нас.

Я почувствовала, как кровь отливает от лица.

— Но я не могу вам платить! — воскликнула я в панике. — У нас почти нет денег! Мы сами едва сводим концы с концами!

Грета усмехнулась — той самой снисходительной улыбкой, которой она встречала мои попытки помочь на кухне в замке.

— О плате не беспокойтесь, госпожа. Служить вам — уже награда.

Я открыла рот, чтобы возразить, но её слова прозвучали так убеждённо, что я замерла. Награда? Какая награда? Я же никому из них ничего не сделала. Наоборот, в замке я постоянно всех подводила своей неуклюжестью.

За спиной Греты послышались приглушённые голоса других слуг:

— Говорят, она каждый день делает это чудесное варенье из шишек, — шептала Мэри соседке.

— А ты слышал? — перебил её Том. — У фермера Лотона корова отелилась тройней после того, как наша госпожа попросила его починить ей крыльцо!

— Да-да! — подхватила Сьюзен. — А кузнец Марк выиграл в кости целое состояние после того, как сделал для неё новую печь!

Я слушала эти разговоры с растущим изумлением. О чём они говорили? Какое варенье? И при чём здесь коровы и выигрыши в кости?

— Простите, но я не понимаю... — начала я, но Грета мягко перебила меня:

— Всё объяснится со временем, госпожа. А пока позвольте нам устроиться. У нас есть свои припасы, мы никого не обременим.

Не дожидаясь ответа, она махнула рукой остальным. Слуги тут же принялись разгружать повозки с удивительной организованностью. Будто они заранее договорились, кто что будет делать.

Я стояла посреди двора, чувствуя себя полной идиоткой.

Что происходило? Почему люди, которые служили в богатом замке, вдруг решили перебраться в мою жалкую развалюху?

И что за странные истории они рассказывали о коровах и выигрышах?

Взгляд упал на Илирана, который наблюдал за суетой с довольной улыбкой. В его глазах читалось что-то похожее на торжество.

— Ты знал, что они приедут? — тихо спросила я, подойдя к нему.

— Не знал, — ответил он, но улыбка стала ещё шире. — Хотя и не удивлён.

— Что ты имеешь в виду?

Он положил руку мне на плечо и наклонился поближе:

— Похоже, наш план начинает работать лучше, чем я ожидал.

Его слова прозвучали загадочно, но спросить подробности я не успела. Грета уже направлялась к нам, неся в руках большую корзину.

— Госпожа, я принесла кое-что для вашей кухни, — сказала она, ставя корзину у моих ног. — Настоящие специи, хорошую муку, свежее масло. Подумала, пригодится для вашего... особенного варенья.

Она произнесла эти слова с такой значимостью, словно говорила о какой-то государственной тайне.

—Грета, я не понимаю...

Но она уже отошла, распоряжаясь размещением вещей.

А я стояла посреди внезапно оживившего двора и пыталась понять, что случилось с моей тихой, размеренной жизнью. Одно я знала точно — после сегодняшнего дня ничего уже не будет прежним.

Неделя пролетела как в сумасшедшем сне.

Наш скромный двор превратился в нечто среднее между мини-фабрикой и полевым лагерем. Грета с присущей ей железной организованностью расставила всех по местам: Том и его сыновья собирали шишки в лесу, горничные их перебирали и мыли, а конюх Питер, к моему изумлению, оказался мастером по части разжигания огня под огромными котлами.

А я... я стояла посреди всей этой суеты с деревянной ложкой в руке и пыталась делать вид, что знаю, что происходит.

— Госпожа, может, отойдёте немного от котла? — мягко предложила Мири, когда я в третий раз за утро чуть не опрокинула ведро с водой. — А то варенье может подгореть.

Я послушно отошла, но тут же зацепилась за корень и едва не упала. Деревянная ложка вылетела из рук и с громким стуком приземлилась у ног Сьюзен.

— Ох, простите! — воскликнула я, бросившись поднимать ложку.

Но Сьюзен опередила меня, подняла ложку и прижала к груди с каким-то благоговейным видом.

— Госпожа роняет — нам удача! — пропела она, словно это была какая-то заученная фраза.

В тот же момент откуда-то донёсся радостный вопль Питера:

— Нашел тут старый тайник. Кажется, что-то ценное!

Я недоумённо посмотрела на Сьюзен, которая торжествующе кивнула:

— Видите? Каждый раз так.

Неподалёку Грета тихо объясняла новеньким слугам, которые продолжали прибывать (откуда только они брались?):

— Запомните: каждый раз, когда наша госпожа что-то роняет, кому-то из нас обязательно везёт. Вчера она опрокинула банку с мёдом — и у Тома в огороде нашлись грибы на целую корзину. А позавчера уронила сковородку — Мири письмо от жениха получила.

Несколько новых слуг перекрестились.

— Это правда святое дело — служить такой госпоже, — прошептал один из них.

Я хотела было возразить, что это всё случайности, но тут шишкодробилка Илирана издала победоносный скрежет, и из неё посыпались идеально расколотые шишки. Все зааплодировали, а я, от неожиданности отпрыгнув в сторону, наступила на хвост местного кота.

Кот взвыл и помчался наутёк, а я, потеряв равновесие, схватилась за верёвку, на которой сушилось бельё. Верёвка натянулась, столб покачнулся, и всё развешанное бельё с мокрым шлепком рухнуло прямо в котёл с варящимся вареньем.

Повисла мёртвая тишина.

— Я... я всё испортила, — пролепетала я, глядя на котёл, в котором теперь варились мои ночные рубашки вместе с шишками.

Но вместо возмущения все вокруг заговорили разом:

— Не беда! Котёл большой!

— А вдруг это особый рецепт?

— Наша госпожа лучше знает!

Грета спокойно вылила котёл с бельём и заварила новый.

А через полчаса от ворот донёсся стук копыт.

К нашему двору подъезжала карета, какую я видела разве что у самых богатых столичных аристократов. Лакированная до блеска, с золочёными ручками и гербом какого-то торгового дома на дверцах. Четвёрка лошадей была настолько холёная, что наши рабочие клячи рядом с ними смотрелись как деревенские пони.

Из кареты выбрался полный мужчина средних лет в расшитом камзоле. Он оглядел наш импровизированный производственный цех, принюхался к витавшему в воздухе аромату варенья и вдруг замер на месте.

— Невероятно! — воскликнул он, широко раскрыв глаза. — Что за божественный запах?

Не обращая внимания на окруживших его слуг, он направился прямо к дымящимся котлам, втягивая носом воздух с выражением человека, который учуял запах рая.

Я поспешила ему навстречу, на ходу пытаясь привести в порядок перепачканный фартук и выбившиеся из-под чепца волосы.

— Добро пожаловать в наше... э... поместье, — сказала я, не зная, как правильно представиться. — Я... Телиана.

Мужчина оторвался от созерцания котлов и галантно поклонился:

— Бертран Тирвол, к вашим услугам! Крупнейший торговец специями в трёх королевствах! — он выпрямился и снова принюхался. — Сударыня, простите мою навязчивость, но этот аромат... он просто завораживает! Что вы готовите?

— Варенье, — неуверенно ответила я. — Из шишек.

— Из шишек? — он изумлённо поднял бровь. — Позвольте, но разве шишки съедобны?

— Ну... — я покраснела, — они становятся съедобными после... определённой обработки.

Бертран потёр руки:

— Могу ли я осмелиться попросить попробовать это чудо?

Грета уже подавала ему ложку с дымящимся вареньем. Торговец осторожно попробовал, и выражение его лица медленно менялось от скептичного к удивлённому, а затем к восторженному.

— Боги всех торговых путей! — воскликнул он, чуть не подпрыгнув от восхищения. — Никогда в жизни не встречал такого вкуса! Это... это просто невероятно! Сладость, пряность, и этот лесной аромат... Что это за секретный ингредиент?

— Просто местные шишки, — смущённо пробормотала я, — немного корицы, сахар, и... и...

Я замялась, не зная, что ещё сказать. В самом деле, рецепт был до смешного простым. Что особенного в этом варенье, я понятия не имела.

— И что ещё? — с жадностью спросил Бертран.

— Больше ничего особенного, — честно призналась я. — Варю как обычно... правда, часто что-нибудь роняю в процессе.

— Роняете! — Бертран хлопнул в ладоши. — Это ваш секрет! Случайные ингредиенты!

За моей спиной послышались довольные вздохи слуг.

— Сударыня, — торжественно произнёс торговец, — я должен — нет, я обязан приобрести партию этого сокровища! Это не варенье — это жидкое золото!

Он назвал сумму, от которой у меня закружилась голова. За несколько бочонков варенья он предлагал столько денег, сколько я еще не зарабатывала.

— Но... но вы даже не знаете, получится ли у меня сварить столько, — растерянно сказала я.

Бертран расхохотался:

— Сударыня, глядя на эту чудесную организацию, — он обвёл рукой наш двор, — я не сомневаюсь, что вы справитесь с любой задачей!

В этот момент я споткнулась на ровном месте и, пытаясь удержать равновесие, схватилась за край его камзола. Дорогая ткань не выдержала, и с тихим треском оторвался целый клочок расшитого золотом рукава.

— Ой! — ахнула я. — Простите! Я такая неуклюжая!

Но Бертран только рассмеялся ещё громче:

— Не беспокойтесь, дорогая леди! Это прекрасный знак! — он торжественно спрятал оторванный кусок ткани в карман. — Теперь я точно знаю, что мне сегодня повезёт в делах!

Все слуги закивали с видом знатоков.

А я стояла и думала, что мой мир окончательно сошёл с ума.

На следующий день Бертран вернулся — и не один.

Из кареты вслед за ним изящно спустилась высокая стройная девушка лет двадцати, одетая в строгое, но явно дорогое платье тёмно-синего цвета. Каштановые волосы были убраны в безупречную причёску, а холодные серые глаза окинули наш двор оценивающим взглядом человека, привыкшего всё подсчитывать и анализировать.

— Позвольте представить мою дочь, Эйлани, — с гордостью сказал Бертран. — Она ведёт дела нашего торгового дома и обладает замечательным чутьём на перспективные предприятия.

Эйлани сдержанно кивнула:

— Наслышана о вашем чудесном варенье. Отец не мог говорить ни о чём другом всю дорогу домой.

В её голосе слышалась вежливая отстранённость, словно она пришла оценивать товар, а не знакомиться с людьми. Я почувствовала лёгкую неловкость под её пристальным взглядом.

— Добро пожаловать на нашу... кхм... производственную базу, — сказала я, всё ещё не привыкнув к тому, что наш скромный двор теперь именуется именно так.

В этот момент из мастерской вышел Илиран с гаечным ключом в руках. Увидев нас, он остановился как вкопанный, и на его лице появилось выражение человека, который неожиданно столкнулся с видением. Эйлани была, без сомнения, красавицей — той самой изысканной красотой, которая заставляет мужчин терять дар речи. Илиран определённо потерял его, потому что просто стоял и смотрел на неё с приоткрытым ртом.

Девушка же, казалось, его вообще не заметила. Её внимание привлекла шишкодробилка, которая как раз в этот момент работала, издавая свои обычные скрипы и стуки.

— Это ваше устройство? — спросила она, указывая на механизм.

Илиран встрепенулся и выпрямился:

— Да, моё. А что?

Эйлани подошла ближе, обошла дробилку вокруг, присела на корточки, чтобы лучше рассмотреть детали, и наконец вынесла свой вердикт:

— Крайне неэффективно.

Эти слова прозвучали как удар хлыста. Илиран покраснел до корней волос:

— Прошу прощения?

— Угол наклона жёлоба неверный, — невозмутимо продолжала Эйлани, словно критиковала погоду. — Шишки застревают в верхней части. И привод слишком медленный — вы теряете как минимум треть производительности.

— Я... то есть... — Илиран явно пытался найти достойный ответ, но слова застревали у него в горле хуже, чем шишки в его жёлобе.

Бертран расхохотался:

— Не обижайтесь на мою Эйлани! Она разбирается в механизмах лучше любого инженера. В семнадцать лет спроектировала систему подъёмников для нашего главного склада, которая до сих пор работает без единой поломки.

— Это всего лишь вопрос правильного расчёта нагрузок и углов, — пожала плечами Эйлани. — Элементарная механика.

— Но эта машина прекрасно справляется со своей задачей!

— Если вы считает прекрасным результатом треть от возможного, то да, — ледяным тоном ответила Эйлани.

Воздух между ними буквально искрил от напряжения. Илиран был явно оскорблён критикой своего детища, а Эйлани оставалась совершенно невозмутимой, словно обсуждала цену на капусту.

Я поспешила вмешаться, пока дело не дошло до открытого конфликта:

— Может быть, покажем господину Бертрану нашу кладовую? — предложила я с напускной весёлостью. — Там хранятся готовые запасы варенья.

— Прекрасная идея! — подхватил Бертран, явно не заметивший напряжения между молодыми людьми. — Мне нужно оценить объёмы для планирования поставок.

Пока я водила торговца по кладовой, показывая ряды аккуратно расставленных банок и бочонков, Эйлани осталась во дворе. Украдкой выглядывая из кладовой, я видела, как она достала из сумочки небольшую записную книжку и принялась что-то быстро записывать, время от времени поглядывая на разложенные Гретой рецепты.

Илиран тем временем демонстративно возился со своей дробилкой, делая вид, что ему безразлично присутствие критически настроенной девушки. Но по тому, как часто он украдкой поглядывал в её сторону, было понятно, что равнодушие это весьма показное.

— Интересное сочетание ингредиентов, — пробормотала Эйлани, изучая один из рецептов. — Хотя пропорции кажутся случайными.

— Они и есть случайные! — не выдержал Илиран. — Мама готовит, как душа подскажет!

— Как душа подскажет? — Эйлани подняла бровь с выражением человека, который услышал что-то невероятное. — Но как же стандартизация качества? Воспроизводимость результата?

— А вы попробуйте наше варенье, — вызывающе сказал Илиран. — И поймёте, что иногда душа знает лучше, чем ваши расчёты.

Эйлани окинула его долгим взглядом, затем отложила записи и направилась к котлам. Грета тут же подала ей ложку со свежим вареньем. Девушка осторожно попробовала, и на её лице впервые за всё время появилось нечто, похожее на удивление.

— Действительно необычно, — призналась она после долгой паузы. — Хотя это не отменяет необходимости систематизации процесса.

— Систематизации? — фыркнул Илиран. — Да вы же хотите превратить волшебство в бухгалтерию!

— Волшебство? — в голосе Эйлани прозвучала насмешка. — Молодой человек, волшебство — это красивое слово для прикрытия неорганизованности.

Я поспешила выйти из кладовой, пока они окончательно не переругались.

— Ну что, господин Бертран? Довольны нашими запасами?

— Более чем! — торговец потёр руки. — Но, боюсь, для серьёзных поставок нам понадобится помощь профессионала.

Он многозначительно посмотрел на дочь, которая как раз заносила в свою книжку какие-то пометки о температуре приготовления.

— Эйлани, что скажешь?

Девушка закрыла записную книжку и окинула взглядом весь наш "производственный комплекс":

— Продукт интересный. Спрос будет. Но организация... — она многозначительно покачала головой. — Требует кардинальной переработки.

Илиран сжал кулаки, но промолчал.

А я подумала, что наша тихая жизнь становится всё сложнее и сложнее.

К вечеру я собрала всё своё мужество и пригласила наших гостей на скромный ужин. Грета, конечно, взяла организацию стола на себя — и хорошо, что взяла, потому что я бы точно что-нибудь сожгла или пересолила.

Мы расположились в нашей маленькой столовой, которая явно не была рассчитана на приём таких изысканных гостей. Бертран галантно восхищался простотой обстановки, называя её "очаровательной деревенской аутентичностью", а Эйлани молча оценивала каждую деталь — от явно старых стен до слегка покосившегося стола.

Илиран сидел напротив неё, демонстративно игнорируя её присутствие и сосредоточенно поедая суп. Но я заметила, как он краем глаза поглядывает на девушку, словно ожидал очередной критики.

И он дождался.

— Вам нужен план дистрибуции, — неожиданно заявила Эйлани, отложив ложку.

— Простите? — я чуть не поперхнулась супом.

— При правильной организации ваше шишковое варенье может покорить столицу, — продолжала она тоном человека, который обсуждает очевидные вещи. — Но для этого требуется серьёзная стратегия.

Илиран хмыкнул:

— И что вы предлагаете? Телеги с варенье́м по всему королевству? Может, ещё флаги развесить с надписью "Покупайте шишки"?

Эйлани даже не моргнула:

— Для начала — стандартизация производства, узнаваемая упаковка, несколько уровней продукта. Обычное варенье для массового потребителя, премиум-версия с добавками для знати, и эксклюзивная серия в подарочной упаковке.

— Несколько уровней продукта? — Илиран едва не расхохотался. — Мы же говорим о шишках, а не о королевских драгоценностях!

— Именно поэтому нужен правильный маркетинг, — невозмутимо ответила Эйлани. — Люди покупают не продукт, а историю. "Лесное золото от бывшей леди Драконьего Утёса" — разве это не звучит интригующе?

— Лесное золото? — я покраснела. — Но это же просто варенье!

— Нет таких вещей, как "просто варенье", — серьёзно сказала Эйлани. — Есть правильно представленный продукт и неправильно представленный.

Илиран поставил ложку с таким стуком, что я вздрогнула:

— Прекрасно! Давайте превратим честное ремесло в цирк! Нарядим маму в костюм феи леса, а меня заставим танцевать вокруг котлов!

— Вы преувеличиваете, — холодно заметила Эйлани. — Я говорю о деловом подходе, а не о фарсе.

— А разве есть разница? — огрызнулся Илиран. — Вы хотите из живого дела сделать какую-то... какую-то машину по выкачиванию денег!

— А вы хотите оставить всё как есть и через год разориться, — парировала Эйлани. — Потому что рано или поздно энтузиазма станет недостаточно.

Бертран наблюдал за этой перепалкой с явным удовольствием, едва скрывая улыбку. Что-то в его глазах подсказывало мне, что происходящее его нисколько не удивляет.

— Что скажете, госпожа Телиана? — обратился он ко мне. — Моя дочь могла бы остаться на некоторое время и помочь с организацией продаж. У неё большой опыт в таких делах.

Эйлани и Илиран одновременно воскликнули:

— Это невозможно!

Затем посмотрели друг на друга с удивлением, словно не ожидали такого единодушия.

Я от неожиданности дёрнула рукой и задела соусник.

Он опрокинулся, и коричневая подливка широким потоком хлынула прямо на колени Бертрану, пропитывая его дорогие штаны.

— Ой! Простите мою неуклюжесть! — воскликнула я в ужасе, хватая первые попавшиеся салфетки.

Но Бертран только рассмеялся:

— Пустяки, дорогая леди! Абсолютные пустяки! — он поднял окапанные штаны и торжественно добавил: — Теперь я точно знаю, что завтрашние переговоры пройдут удачно!

Эйлани с недоумением посмотрела на отца:

— Папа, ты серьёзно веришь в эти...

— В эти прекрасные традиции гостеприимства, — перебил её Бертран. — Конечно!

Эйлани стояла у кареты и наблюдала, как Илиран в последний раз проверяет свою шишкодробилку перед завтрашней работой.

— Ты видела, как они организовали производство? — тихо спросил Бертран, подходя к дочери.

— Примитивно до ужаса, — ответила Эйлани, не отрывая взгляда от суетящегося во дворе Илирана. — Но продукт действительно потрясающий.

— Знаешь, — Бертран понизил голос до загадочного шёпота, — по деревне ходят слухи, что удача следует за нашей хозяйкой повсюду.

Эйлани закатила глаза:

— Отец, только не говори, что ты веришь в эти суеверия.

В этот момент из дома донёсся громкий стук и возмущённый возглас Илирана:

— Да что за чертовщина! Эта ручка работала ещё утром!

Эйлани вздохнула:

— У них всё делается неправильно. Даже двери нормально открыть не могут.

— Именно, — улыбнулся Бертран. — И это твоя новая задача — помочь им всё наладить... и заодно узнать секрет этих удивительных шишек.

Эйлани недовольно поморщилась:

— Я должна работать с этим самодовольным...

— С очень симпатичным молодым человеком, который, между прочим, является наследником знаменитого и богатого рода, — мягко подсказал отец.