Вернись, я все прощу. Дракон передумал разводиться (СИ)

4. Героически выгнал и выжил...пока

Анмира разбудил громкий стук — что-то тяжёлое с грохотом волочили по коридору прямо за дверью спальни. Потом ещё один удар, скрип половиц, чьи-то торопливые шаги.

Он резко сел в постели, отбрасывая смятые простыни.

Голова раскалывалась после вчерашнего вина, но звуки за дверью не давали покоя. В замке что-то происходило — и судя по шуму, что-то серьёзное.

Накинув халат, Анмир рывком распахнул дверь и замер.

По коридору двигалась процессия слуг с сундуками и узлами. Тяжёлые дубовые ящики, обитые медными полосами, шкатулки из слоновой кости, связки платьев в чехлах из тонкого полотна — всё это неслось мимо его двери к парадной лестнице.

— Что происходит? — крикнул он, хватая за плечо ближайшего слугу. — Куда вы это несёте?

Молодой парень испуганно дёрнулся, чуть не уронив перевязанную лентами шкатулку.

— Госпожа Лизелла приказала, — пролепетал он. — Всё в карету грузим.

Анмир оттолкнул его и быстро пошёл к лестнице. У мраморных ступеней стояла Лизелла, одетая в дорожное платье тёмно-синего бархата. На шее у неё сверкало ожерелье из сапфиров — то самое, что двадцать лет назад он подарил Телиане на годовщину свадьбы.

— Ах, ты проснулся, — Лизелла обернулась, услышав его шаги. На её лице играла холодная улыбка. — Я уезжаю, Анмир. Это должно быть очевидно даже для тебя.

— Но почему? — Он остановился в двух шагах от неё, растерянно глядя на знакомые украшения. — Мы же договорились...

— Договорились? — Лизелла презрительно вскинула бровь. — Я согласилась стать женой могущественного дракона, а не сторожем разваливающегося замка.

Мимо них прошли ещё двое слуг, неся между собой тяжёлый сундук. В приоткрытой крышке Анмир увидел блеск фамильного серебра — подносы с гербом его рода, кубки, которые принадлежали его деду.

— Ты забираешь мои вещи? — голос его сорвался на высокую ноту. — Это моё наследие!

Он бросился к слугам, пытаясь остановить их, но Лизелла резко взмахнула рукой.

— Не трогай! — приказала она ледяным тоном. — С неудачником мне не по пути. Считай это компенсацией за потраченное время.

Она повернулась к двери, где уже ждал кучер, и бросила через плечо:

— А ещё, Анмир... Твоя бывшая жена была права насчёт одного. Ты действительно недостоин.

И вышла, не оглядываясь, оставив его стоять посреди опустевшего холла в мятом халате, с растрёпанными волосами и горьким привкусом унижения во рту.

Ярость кипела в нём, как лава в жерле вулкана. Анмир выскочил из замка через задние ворота и быстро зашагал к каменной площадке, устроенной среди скал специально для трансформации. Здесь он мог спокойно принимать свою истинную форму, не опасаясь разрушить постройки или напугать слуг.

Встав в центр выложенного гранитными плитами круга, он закрыл глаза и сосредоточился. Дыхание стало глубже, медленнее. Мысли очистились от всего лишнего — остались только ярость и потребность стать тем, кем он был на самом деле.

Великим драконом.

Знакомое жжение пробежало по спине.

Анмир почувствовал, как кожа начинает грубеть, покрываясь мелкими чешуйками. Руки удлинялись, пальцы заканчивались когтями. Всё шло как обычно — он делал это тысячи раз, трансформация была для него естественной, как дыхание.

Но что-то пошло не так.

Чешуя покрыла только левую половину тела, оставив правую сторону человеческой. Крылья начали разворачиваться за спиной, но правое застряло в полураскрытом состоянии, болезненно выкрученное под неестественным углом. Анмир попытался расправить его — и взвыл от резкой боли, прошивающей всё тело.

— Что за... — он рычал, но голос получался хриплый, искажённый, наполовину человеческий, наполовину драконий.

Левая нога была покрыта чешуёй и вооружена когтями, правая оставалась обычной человеческой ногой в домашних туфлях.

Уродливая, жалкая пародия на великого дракона.

Сосредоточившись изо всех сил, Анмир попытался завершить трансформацию или вернуться в человеческую форму — любое, лишь бы не оставаться в этом унизительном полусостоянии. Боль нарастала с каждой секундой, суставы горели огнём, а искажённое крыло дёргалось, как сломанное.

Наконец он сдался и позволил телу вернуться в человеческую форму. Падая на колени, он тяжело дышал, не в силах поверить в происходящее.

— Что со мной происходит?! — крикнул он в пустоту. — Я никогда не терял контроль над трансформацией!

За всю жизнь он ни разу не испытывал подобного. Трансформация была его природой, частью его сущности. Потерять её — всё равно что потерять способность дышать.

Поднявшись на дрожащие ноги, Анмир медленно побрёл обратно к замку. Нужно было разобраться, что происходит.

Может быть, какое-то заклятие? Проклятие? В его библиотеке должны найтись нужные книги...

ГРОХОТ!

Звук был настолько оглушительным, что Анмир невольно пригнулся, прикрыв голову руками. Земля дрожала под ногами, а в воздухе повисла пыль.

— Господин! Господин! — откуда-то сбоку показался новый управляющий Велис. — Главная башня! Крыша обрушилась полностью!

Анмир обернулся и замер.

Высокая круглая башня, где располагались его личные покои и кабинет, больше не имела крыши. Верхний этаж просто исчез — на его месте зияла груда камней, балок и черепицы. Пыль ещё поднималась над развалинами, а из-под обломков торчали куски мебели.

— Как это произошло? — хрипло спросил он.

— Не знаю, господин! — Велис заламывал руки. — Мы услышали треск, а потом всё обрушилось! Просто так, без всякой причины!

Анмир подошёл ближе к руинам.

Среди камней и щебня он видел обрывки страниц из редких книг, блеск разбитых магических артефактов, остатки фамильных портретов. Всё, что составляло его личную коллекцию — уничтожено в одно мгновение.

И ещё он заметил, что стена замка дала трещину прямо под башней. Длинную, зубчатую, словно молния.

Что происходило с его жизнью?

К вечеру Анмир уже не мог оставаться в замке. Треснувшие стены словно давили на него, а груда обломков на месте башни напоминала о том, как быстро рушится всё, что казалось незыблемым.

В городе работала только одна таверна — «Золотой кабан».

Анмир сидел за дальним столом в углу, прикрываясь тенью, и методично осушал кувшин за кувшином местного эля.

Алкоголь не притуплял боль — только делал её более размытой, менее острой. Он пытался понять, что происходит с его жизнью, но мысли путались, сбивались в клубок.

Дверь таверны распахнулась с такой силой, что створка ударилась о стену. На пороге возник высокий темноволосый мужчина в дорожном плаще.

Его серые глаза сразу же нашли Анмира в полумраке.

— А вот и ты, ящерица, — сказал Вериан Оверат, стряхивая дорожную пыль с плеча.

Анмир медленно поднял голову.

Даже пьяный, он узнал бы этот голос из тысячи — холодный, презрительный, с характерными нотками аристократического высокомерия.

— Явился позлорадствовать, Вериан? — он налил себе ещё эля, стараясь, чтобы рука не дрожала. — Настоящий Оверат.

Вериан пересёк зал таверны в несколько широких шагов. Остальные посетители — а их было немного — инстинктивно отодвинулись к стенам, почувствовав напряжение в воздухе.

— Ты выгнал мою сестру после двадцати пяти лет брака, — голос Вериана был тих, но в нём звучала такая ярость, что у Анмира похолодела спина. — Как ты думаешь, что я пришёл делать?

Прежде чем Анмир успел ответить, железная хватка сжала его горло.

Вериан рывком поднял его со скамьи, словно мешок зерна.

— Вериан, ты не понимаешь... — хрипел Анмир, пытаясь освободиться.

Кулак обрушился на его лицо с такой силой, что он отлетел к противоположной стене. Спина ударилась о грубые доски, в глазах вспыхнули искры.

Кровь потекла из разбитой губы.

Посетители таверны молча наблюдали за дракой. Никто не собирался вмешиваться — все в городе знали, что произошло с Телианой.

И все помнили, какой она была доброй хозяйкой.

Анмир поднялся, вытирая кровь тыльной стороной ладони. Ярость застилала глаза. Он был драконом! Даже в человеческой форме его физическая сила превосходила силу обычного смертного.

Он нанёс удар — быстрый, точный, такой, который должен был сломать Вериану челюсть. Но кулак прошёл мимо, словно воздух изогнулся вокруг головы противника.

Второй удар — снова мимо.

Третий — тоже.

— Что за чертовщина? — Анмир задыхался от ярости и непонимания. — Я не могу попасть по тебе!

Вериан ухмыльнулся, легко уклоняясь от очередного удара.

— Неужели ты до сих пор не понял, что происходит, дракон? О, как я долго этого ждал, напыщенная ты уродливая ящерица с непомерным самомнением. Все! Чудеса иссякли. Тель тебя больше не любит!

Избитый Анмир лежал на полу таверны, тяжело дыша. Кровь из разбитого носа капала на грязные доски, левый глаз заплывал. Вериан стоял над ним, даже не запыхавшись.

— Надеюсь, ты начинаешь понимать, что происходит, ящер, — его голос был тих и опасен, как шёпот перед грозой.

Анмир с трудом перевернулся на бок и сплюнул кровь.

— Просто невезение, — прохрипел он. — Серия совпадений.

Вериан рассмеялся — коротко и без тени веселья.

— Ты ещё глупее, чем я думал. Наш семейный дар работает безотказно.

— Дар? — Анмир медленно поднимался на ноги, держась за стол. — О чём ты говоришь?

— Род Овератов всегда обладал особым даром, — Вериан отошёл на шаг, скрестив руки на груди. — Мы приносим удачу тем, кого любим.

Он наклонился ближе, его серые глаза блеснули в тусклом свете масляных ламп.

— У меня этот дар слабый, у Илирана посильнее, но Телиана... — он помолчал, словно подбирая слова. — Она может сделать человека королём или нищим одной только любовью или ненавистью.

— Сказки для детей, — Анмир качнул головой, хотя движение отозвалось болью в висках. — Никакого дара нет.

— Нет? — Вериан усмехнулся. — А как ты объяснишь, что за двадцать пять лет с Телианой ты ни разу серьёзно не болел? Что твои сделки всегда были успешны? Что даже в проигрышных битвах ты оставался невредим?

Анмир молчал.

Слова Вериана будили в памяти десятки воспоминаний — удачные сражения, выгодные договоры, болезни, которые обходили его стороной, когда косили целые города...

— А её постоянные неудачи, неуклюжесть, падения? — продолжал Вериан неумолимо. — Никогда не задумывался, почему она всегда спотыкалась, а ты — никогда?

Из-за стойки вышла полная женщина средних лет с седеющими волосами, убранными под простой платок. Грета, бывшая кухарка замка, теперь работала в таверне.

— Господин Анмир, — сказала она тихо, не поднимая глаз. — Я пыталась вам объяснить. Госпожа Телиана всю жизнь забирала вашу неудачу на себя.

Она сжала в руках грязную тряпку и добавила:

— Я была последней из оставшихся слуг, но больше не могу. В замке без госпожи не будет удачи. И судя по тому, что происходит, вы на себя навлекли ее гнев.

Вериан прищурился, изучающе глядя на Анмира.

— Тебе повезло, что Телиана слишком добра. Если бы она по-настоящему возненавидела тебя...

— Я не верю в эти суеверия, — Анмир упрямо мотнул головой, хотя в голосе уже не было прежней уверенности.

— Не верь, — Вериан пожал плечами и направился к двери. — Но через месяц от твоего величия не останется ничего.

Дверь захлопнулась за ним с глухим стуком.

Утро не принесло Анмиру ни малейшего облегчения.

Госпожа София Кальвер прибыла в замок на рассвете, не предупредив о своём визите. Её чёрная карета с фамильным гербом остановилась во дворе с таким грохотом, что разбудила весь замок — а точнее, тех немногих слуг, что ещё оставались.

Анмир встретил мать в главном холле, ещё не до конца проснувшись. На нём был мятый халат, волосы торчали в разные стороны, а под глазами залегли тёмные круги.

София окинула сына оценивающим взглядом, потом перевела глаза на треснувшую стену, на пыль, которую никто не убирал, на пустые ниши, где раньше стояли статуи.

— Великие драконы, — она закрыла глаза и медленно покачала головой. — Во что ты превратился, сын? И во что превратился твой дом?

— Мама, я не ждал... — начал Анмир, но она резко подняла руку.

— Где Телиана? — София сняла дорожные перчатки, продолжая осматривать холл. — И где мой внук? Я приехала навестить их.

Анмир выпрямился, в его голосе прозвучала нота гордости:

— Телиана больше не живёт здесь. Я её выгнал. Отправил в Ореховую рощу, в то старое поместье. Без гроша, между прочим. Все осталось мне. Она при разводе не может претендовать ни на что. У меня отличные юристы, мама, правда?

София замерла. Медленно обернулась к сыну.

— Повтори-ка это.

— Я сказал — выгнал её. Жена постарела, мама. Ей уже за сорок, а я нашёл молодую... Ну или еще найду. Это не так важно. Я полон сил, и…

— Заткнись, — голос Софии был тих, но так холоден, что Анмир инстинктивно отступил на шаг. — Просто заткнись, пока я думаю, как назвать то, что ты наделал.

Она прошла к окну, глядя явные разрушения во дворе. Её плечи были напряжены, пальцы сжаты в кулаки.

— Дурак, — наконец произнесла она, не оборачиваясь. — Обыкновенный дурак. Погулял бы по-тихому и успокоился. Но нет — тебе обязательно нужно было всё разрушить.

— Мама, ты не понимаешь...

— Не понимаю?! — София резко развернулась. — Ну ты и идиот, сын. Просто кошмар. Мало того, что поступил как подлец, ещё и гордишься этим!

Она подошла ближе, её синие глаза — точь в точь как у Анмира — сверкали яростью.

— Где же ты, дурень, найдёшь сейчас женщину, которая подарит тебе наследника? У тебя наследники запасные есть? —она говорила всё громче. — Где ты найдёшь женщину, которая будет тебе двадцать пять лет верна, со всеми твоими... странностями? С твоим эгоизмом и высокомерием.

Анмир дёрнулся, но София не дала ему вставить слово:

— Вот твоя швабра, знаю я уже, да, небось уже смоталась от тебя, а Тель бы не ушла, была бы с тобой в болезни и здравии. Эх, — она махнула рукой с таким отчаянием, что Анмиру стало не по себе. — Помирись хоть с ней, съезди, предложи нормальные условия, — продолжала София уже тише, устало. — Она — мать твоего сына, Анмир. Она подарила тебе Илирана. Он — нормальный мужчина, с совестью и честью. И между прочим, пока ты скакал по балам и пренебрегал его воспитанием, он все больше привязывался к матери. Он тебе этого не простит.

— Они вдвоем уехали. Да и пусть катятся, — Анмир попытался отмахнуться, но голос звучал неуверенно.

— О, ты не просто идиот, ты даже не видишь, чего тебе будет стоит этот развод. Сын, ты неизлечим, — София горько рассмеялась. — Ты бросил его мать, Анмир. Женщину, которая двадцать пять лет делила с тобой постель, была рядом во всех твоих битвах и неудачах. И сделал это ради девчонки, которая смылась при первых проблемах.

Анмир отвернулся к окну. Ему вдруг стало душно в этом пустом холле, хотелось выйти на воздух. Но слова матери следовали за ним:

— Посмотри на себя, сын. Ты превратился в развалину. Посмотри на свой дом. И это всего за какой срок? Месяц? Два?

—Пять дней. Просто невезение...

— Невезение? — София фыркнула. — Ну я бы поспорила.