Великий диктатор. Книга четвертая

Глава 8

Глава 8

- Извините, господа. Но ваши условия меня не устраивают. И здесь дело вовсе не в выгоде или моём непатриотизме. Всё дело в том, что его величество, Георг V навязал мне в руководство отделением авиакомпании своих сыновей, принцев Альберта и Генри. И я не думаю, что ваши угрозы в отношении меня и моей компании в данном случае сработают.

- Ах вот в чём дело! — понимающе кивнул мне посол Российской империи в Великобритании граф Александр Константинович Бенкендорф. - Тогда да, это усложняет задачу. Бюро секретных служб будет тщательно проверять каждого сотрудника. Если это дело поручат Вернону Келлу, то можно будет забыть о наших планах.

На встрече с высшими российскими дипломатами в Великобритании мне сходу предложили поставить коммерческим директором местного отделения авиакомпании — Константина Дмитриевича Набокова. Человека, который и привёз меня в этот клуб. Константин Дмитриевич оказался младшим братом основателя русской конституционно-демократической партии (кадетов) и ужасным водителем.

Хоть клуб и располагался недалеко от дома Остина, Набоков вёз меня туда более получаса. Итальянская праворульная «Альфа» (A.L.F.A.24. HP) и сама по себе была плохо управляемым автомобилем, а уж в сочетании с неопытным водителем — это был просто кошмар. Только необычайным везением я мог объяснить тот факт, что мы никуда не врезались и никого не задавили.

После череды взаимных раскланиваний и представлений, мне, ожидавшему предложений о коммерческом сотрудничестве, просто-напросто выкатили ультиматум о назначении Набокова. И, в случае отказа, пригрозили проблемами с моим бизнесом не только в Англии, но и в империи.

Причем, наш разговор шёл исключительно на английском языке. Как выяснилось, граф Бенкендорф очень плохо владел русским и прибегал к его использованию только в крайних случаях. Например, чтобы обратиться к собеседнику по имени-отчеству. А затем снова переходил на английский.

- Вернон Келл? Глава британской контрразведки «МО-5»? Теперь буду знать кем в Англии стоит пугать наглых чиновников, которые решили отобрать моё дело. Если на этом всё, господа, то прощайте, - и я сделал попытку встать из-за стола, чтобы покинуть беседку на территории внутреннего сада клуба, где и проводилась наша встреча.

- А ну сел на место, мальчишка! — неожиданно рявкнул на меня чрезвычайный имперский посланник Николай Валерьевич Чарыков. - Что ты о себе возомнил? Мы ещё не закончили наш разговор! Нашёл себе высокородных покровителей и думаешь, что теперь тебе всё можно? Сел я сказал! А то…

- Николай Валерьевич! Не забывайтесь! - вдруг зло произнёс Бенкендорф. - Пока что я посол в этой стране. Молодой человек, - обратился чиновник уже ко мне. - Будьте любезны, останьтесь. Это очень важно и напрямую касается интересов нашей империи.

- Хорошо, ваше сиятельство, надо так надо, - я сел обратно в кресло. - Внимательно вас слушаю. Объясните мне наконец, что вы на самом деле хотите от меня и от моей авиакомпании.

- На самом деле нам не так уж важно кто будет руководить вашим британским отделением. Нам главное, чтобы в стюарды, сопровождающие каждый вылет, попали наши люди.

- А мне интересно, откуда вы знаете, что Вернон Келл — глава английской контрразведки, - подал голос и Чарыков.

- Так вот в чём дело, - усмехнулся я, проигнорировав вопрос хама-посланника. - Всё дело в сборе информации? И вам просто нужен человек, который будет координировать работу сборщиков этой информации. Ведь авиационные перелёты дело не дешёвое и довольно статусное. И летать в основном будут высшие чиновники, аристократия, офицеры и промышленники. Я прав?

- Именно так, Матвей Матвеевич. Но после озвученной вами информации о предполагаемой службе в вашей компании британских принцев у меня появились сомнения по поводу его реализации. И да, если можете, просветите нас о своих знаниях по поводу деятельности майора Келла.

- Про Вернона Келла мне рассказал генерал Роберт Баден-Пауэлл во время своего визита в Гельсингфорс на Зимние олимпийские игры, - соврал я не моргнув и глазом. - Вас устроит такой ответ?

- Я ему не верю! - прошипел со своего места Николай Валерьевич Чарыков.

- Можете засунуть своё неверие себе в жопу, неуважаемый, - глядя прямо ему в лицо, ответил я на финском и, перейдя на русский, предложил. - Поинтересуйтесь откуда сие мне известно, у своего начальства, графа Витте. Он точно в курсе.

- Непременно поинтересуюсь, - зло кивнул Чарыков.

- Господа! Успокойтесь! Мы не для этого здесь собрались, чтобы ругаться. Матвей Матвеевич, подумайте, может у вас есть какое-то решение, которое устроит обе наши стороны?

- Я до сих пор толком так и не могу понять, кого вы представляете? Министерство иностранных дел или военную разведку? Одно дело, если бы ко мне обратился за помощью мой генерал-губернатор с просьбой от Михаила Александровича Таубе или представители генерала Монкевица, а другое, когда такое предложение делают дипломаты, да ещё в закрытом частном английском клубе. Что я должен думать? Может, это ваша частная инициатива и государство здесь абсолютно не при чём. Хорошо, что я вас знаю в лицо хотя бы, а то…

- Вот! Он ещё и про Монкевица знает, - каким-то уже совершенно скорбным голосом перебил меня Чарыков. - Откуда вы знаете Николая Августовича и место, где он служит? - вновь перешёл в обращении на вы, этот господин.

- Мой тесть, генерал-майор барон фон Коттен, служил в отделе Особого делопроизводства Главного управления Генерального Штаба, - пожал я плечами. - Так выходит, это не ваша отсебятина, а одна из операций Генерального Штаба?

- Михаил Фридрихович Коттен? Сын генерала Фридриха Оскаровича фон Коттена? - снова оставив меня без ответа, поинтересовался граф на русском с жутким акцентом.

- Да, - подтвердил я.

- Вот же! Выходит, мы с вами, Мэтью, родственники, - и видя моё недоумение — пояснил. - Через родственников вашей супруги. Мой второй сын, Пётр, женат на дочери Лагуновой Серафимы Фридриховны, родной сестры вашего тестя. Да и с Михаилом Фридриховичем мне приходилось пересекаться по долгу службы. Так он уже генерал, говорите?

- Получил генерал-майора по убытию в отставку после выполнения задания на Балканах.

- Вот! Вот он-то нам и нужен! - внезапно вскричал Николай Валерьевич Чарыков. - Матвей Матвеевич, извините что вгорячах наговорил вам лишнего. Не обижайтесь на старика. Выслушайте. Прошу.

- Сначала оскорбляете, а затем просите выслушать? Ладно, я весь во внимании, - огрызнулся я на просьбу этого дипломата.

- Ну, простите старика. Откуда же я мог знать, что вы родственник графа Бенкендорфа? - явно издеваясь, усмехнулся этот вполне себе ещё не старый мужчина.- Вы сказали, что ваш тесть вышел в отставку. А не могли бы вы назначить его коммерческим директором английского отделения вашей авиационной компании? Он же ваш родственник, а значит, никого в британской разведке не удивит это назначение. И нам будет проще работать через опытного коллегу. Что вы на это скажете?

- Да бога ради! Если он, конечно, согласится. Но после смерти царя Бориса Михаил Фридрихович был опять отозван на службу. Так что договаривайтесь с его начальством сами. Вот только он будет номинальным руководителем, коммерцией станет заниматься его помощник, которого я назначу лично. И желательно, чтобы это ему объяснили на месте, в Петербурге. Чтобы я не сомневался, что это всё-таки чья-то частная инициатива.

- Вот и отличненько, - как настоящий купец потёр руками Николай Валерьевич Чарыков. - Я как раз собираюсь возвращаться на родину, и по прибытии переговорю с вашим тестем.

Я только молча пожал плечами. Если тестюшка переедет в Англию, то со всем своим семейством. Чему я буду искренне рад. Тёща мне под боком точно не нужна. Но спросил я совершенно про другое.

- А как же переговоры и мирный договор? Вы же здесь именно для этого?

- По итогам двух войн и революции в Болгарии новую мирную конференцию планируют провести в Бухаресте. Поближе, так сказать, к месту, - пояснил мне молчавший весь наш разговор, больше похожий на перепалку, Константин Набоков. - Там же выберут и нового монарха для Болгарии.

…..

Визит к Гуверам, который состоялся через два дня после памятной встречи в «The Arts Club», прошёл тихо, мирно и вполне себе результативно. Семья будущего президента США жила на самой окраине Лондона, в местечке Хамптон-Уик. Водитель Остина прекрасно знал громадный город и доставил меня с Татьяной к месту встречи точно в назначенное время.

Нам очень повезло, что и сам Гувер и его жена Луиза прекрасно владели немецким. Ибо английский язык моей супруги был ещё откровенно слаб.

За столом о делах не говорили. Развлекали друг друга интересными историями. Луиза поведала нам, как её тогда ещё жених Герберт, сделал ей предложение при помощи телеграфа из Австралии, где в это время работал на прокладке железной дороги. Сам Гувер делился своими впечатлениями о посещении Китая и Российской империи. Я же рассказывал про постройку небоскрёба, копию Нью-Йоркской гостиницы «Манхетен» и всякие забавные истории из детства.

Их старший отпрыск, Герберт Гувер-младший, ждал, что я привезу ему новую книгу о приключениях Питера Пэна и очень расстроился, узнав, что продолжения не будет. Пришлось рекламировать другие свои книги и обещать, что непременно их ему отправлю. Младший же сын Гуверов — Аллан, в силу возраста за обедом интересовался только розеткой с яблочным вареньем, до которого был явно большим любителем.

Сразу после обеда я с хозяином уединился в курительной комнате, где мы подробно обсудили моё предложение и договорились ещё раз встретиться в офисе компании «Bewick, Moreing and Company». Как я понял, Герберт Гувер хотел уменьшить собственные расходы и привлечь к разработке хромовых руд людей, с которыми долгое время сотрудничал. Я же ничего против этого плана не имел. Если это ускорит строительство железной дороги к будущему Мурманску, то я буду только рад.

…..

Попросить протекции у принцессы Марии моя супруга так и не решилась. И для того, чтобы её чем-то занять, я выделил деньги на приобретение экзотических животных для Гельсингфорского зоопарка. Ведь я обещал своим пионерам, что привезу из Англии кенгуру. Так почему не привезти ещё и пингвинов, страусов и коалу с тасманским дьяволом?

Прелиминарный договор с Августом Фабрициусом, хозяином нашего зоопарка, у меня уже был, осталось только найти и купить этих животных. Благо, что подобное было возможно. Лондонский зоопарк на этом, кстати, и зарабатывал, разводя на продажу разных экзотических животных. Вот я Татьяну и озаботил данной проблемой, а сам рванул в Шотландию на верфи, где строились заказанные нами ледоколы.

В конце августа стало известно о предварительном соглашении всех балканских стран по итогам войны и революции в Болгарии. Напечатанные в английских газетах карты территориальных изменений, плюс-минус лапоть совпадали с картами из моего мира. Насколько я их помнил.

Получила независимость Албания. Вроде бы чуть-чуть крупнее стала Черногория за счёт присоединения города Шкодер. Да и Греции достались земли Болгарии на Эгейском побережье. Османская империя на Бухарестской мирной конференции сумела отстоять Эдирне, который отбила у болгар, воспользовавшись их революцией. Получила свой профит и Румыния, которая увеличила свою территорию за счёт болгарской Добруджи. Но самой главной и обсуждаемой в Англии новостью стало преобразование Болгарии из царства в великое герцогство во главе с Александром Петровичем Ольденбургским.

Судя по статьям в прессе, выбор новой династии одобрили почти все участники мирной конференции. Россию устраивало то, что Англия, Германия и Франция согласились с их кандидатурой. Англии же и Германии было достаточно того, что Российская империя не выдвинула никаких дополнительных требований насчёт черноморских проливов. А Франция, согласилась на русский сценарий восстановления монархии только ради того, чтобы не допустить к власти Фердинанда Филиппа Саксонского из Саксен-Кобург-Готской династии, предложенного Австро-Венгрией.

Как по мне, то выбор новой болгарской династии был откровенно непродуманный. Александру Петровичу было уже шестьдесят девять лет, а его единственный ребёнок, Пётр Александрович, хоть и был женат на сестре Николая II, но, в силу своей сексуальной ориентации, шанс на появление потомства имел минимальный. Может, Великие державы, соглашаясь на предложение России, знали об этом, поэтому и приняли это решение?

Как бы там ни было, я был только искренне рад, что война на Балканах закончилась и не переросла в мировую раньше времени. Был я так же рад, что нигде, ни в одном издании не упоминалось моё имя, как виновника гибели болгарского царя и цесаревича. Зато вовсю обсуждались перспективы применения бомбардировщиков. Правда, в основном почему-то как угрозу военно-морскому флоту.

Впрочем, мне некогда было отвлекаться на новости. Перед своим убытием на Бухарестскую мирную конференцию король Великобритании Георг V сдержал своё слово, и мне продали электротехническую фабрику «Sterling Telephone Electric» в Дагенхеме. Поэтому, к неудовольствию Татьяны, мне пришлось задержаться в Англии, подыскивая управляющего и занимаясь организацией переноса оборудования и технологий в княжество.

В Финляндию вместе с супругой и купленными ею редкими животными, на арендованном мною судне отправлялся цех по производству телефонов-автоматов и набранные по объявлению специалисты для различных предприятий — как для «Хухта-групп», так и для лично моей «ХухтаХухта». Обратно это судно должно было доставить станки и оборудование для производства стиральных машин и колючей проволоки. С началом войны в следующем году Англия и Франция купят у меня любое количество этой проволоки.

Татьяна сделала вид, что обиделась на то, что я решил задержаться в Великобритании, но пропускать начало занятий в университете не захотела и, пообещав мне всё припомнить, убыла в Гельсингфорс. Я на её шуточные угрозы мог только грустно улыбнуться, так как у меня весь день был расписан буквально по минутам. Ведь кроме посещения верфей и вникания в управление электротехнической фабрикой, пришлось с головой погрузиться в процесс переделки «Austin-Rapid» в бронеавтомобиль.

Это был единственный автомобиль Остина, который использовал мой лицензионный двигатель мощностью в сорок лошадиных сил. Все прочие автомобили этой фирмы имели местные слабенькие моторы, которые не могли тащить бронированный корпус. Кроме двигателей, проблема была и с колёсами, которые пришлось делать парными.

И только в октябре я смог покинуть Англию. А если точнее, то Шотландию, поучаствовав в качестве пассажира в первом перелёте нашей авиакомпании по маршруту Эдинбург — Христиания.

…..

Ноябрь 1913 года. Город Бетесда, США.

Матти Тюр очень переживал, что мистер Олдрич будет недоволен сильным запахом бензина, поэтому специально потратился на приобретение новомодных финских топливных канистр. Ничто, ни одна мелочь не должна была сорвать сегодняшнюю акцию. Если всё пройдёт хорошо, то он наконец по-настоящему разбогатеет и сможет обеспечить своим детям безбедное будущее.

Как же всё хорошо начиналась два года назад, когда он с супругой Сельмой и дочкой Альмой прибыл в США. Денег, которые он экспроприировал у своих бывших соратников по финляндской партии активного сопротивления, хватило на неплохую квартиру и небольшой оружейный магазинчик в Сан-Франциско.

Через год у них родился долгожданный сын, названный Теодором в честь тогдашнего американского президента. И казалось бы, жизнь наладилась. Дела шли в гору, появились постоянные покупатели. Он даже смог позволить себе купить автомобиль, надеясь в будущем совершать выездную торговлю в Сакраменто и Лос-Анджелес.

Никто их не искал и ничего им не угрожало. Прошли те времена, когда он мотался по всему княжеству, создавая боевые ячейки и совершая убийства русских чиновников. Но на всякий случай он сменил свою фамилию с Туркиа, сократив её до Тюра (Tyr).

- Тебе теперь осталось потерять руку, и сможешь представляться сыном Одина, - смеялась его Сельма, когда узнала их новую фамилию, вписанную в американские документы.

- Ну а чем я не бог чести и войны? - в ответ смеялся он.

А утром 18 апреля 1906 года его жены не стало. Её убило сильное землетрясение. Их дом устоял, но осколки выбитых оконных стёкол нанесли Сельме столь серьёзные ранения, что она отошла в мир иной за несколько минут. Матти даже не успел ничего толком сделать до того, как она перестала дышать.

После похорон он вполне удачно продал свой дом и перебрался с детьми на восточное побережье, в Вашингтон, подальше от землетрясений и от тяжёлых воспоминаний. У него даже один раз мелькнула мысль вернуться в Суоми. Но она как мелькнула, так и пропала.

Открывать магазин и вести дела в одиночку, без супруги, ему не хотелось. Благо, что подросшая Альма, взяла на себя все заботы по уходу за годовалым братом. Помыкавшись пару лет на разных работах, он смог пройти отбор в службу специальных агентов при генеральной прокуратуре США.

Бюро расследований, созданное по инициативе тогдашнего главного федерального прокурора Чарльза Бонапарта, остро нуждалось в телохранителях и секретных агентах. Принятый в конце прошлого века «Анти-Пинкертоновский закон» не рекомендовал сенаторам и конгрессменам иметь охранников из частных компаний. А полиция Капитолия, на которую переложили эту ответственность, была ограничена бюджетом в найме новых сотрудников.

Так что, отлично стреляющий, не растерявший за прошедшие годы своей прекрасной физической формы, да ещё и умеющий водить автомобиль, Матти Тюр был сразу зачислен в штат бюро агентом второго класса. А ещё через пару лет он дорос до агента первого класса и был назначен постоянным телохранителем и водителем к Нельсону Олдричу, сенатору от штата Род-Айленд.

Его подопечный оказался человеком покладистым и вежливым. За всё время службы у Матти всего пару раз возникали конфликтные ситуации с мистером Олдричем. И то — по вине последнего. Первый раз это было, когда сенатор однажды потребовал изменить маршрут движения и заехать в один из неблагополучных районов Вашингтона. А крайний, когда мистер Олдрич не взял его как телохранителя на встречу с какими-то банкирами.

В последнее время сенатор зачастил на виллу мистера Гласса, которая располагалась на окраине Бетесды на берегу реки Потомак. И именно там, в этой вилле, Матти и подслушал разговор между его подопечным и сенаторами Картером Глассом и Арсеном Пуджоу про предстоящее голосование по поводу принятия закона о каком-то федеральном резерве.

Само обсуждение закона его не заинтересовало, а вот деньги на подкуп голосов конгрессменов и сенаторов, которые должен был выделить Джон Рокфеллер-старший — очень даже заинтересовали. Тем более, что в разговоре речь шла о просто безумной по мнению Матти сумме в шестьсот тысяч долларов.

Он долго взвешивал все плюсы и минусы, но всё же пришёл к выводу, что такой шанс выпадает крайне редко. Заполучив такие деньги, он сможет обеспечить себе безбедную старость и дать детям отличное образование и стартовый капитал. Правда, присутствовал и серьёзный отрицательный момент. Он мог не справиться и погибнуть, обрекая своих детей на сиротство и бедность. Но он всё же решил рискнуть. И вот сегодня этот день настал.

Действовать он решил тихо. Хоть вилла и была расположена довольно уединенно, а также была обнесена внушительной оградой, Матти не хотел поднимать шум раньше времени и рисковать нарваться на случайную пулю. Первыми от его ножа пали слуги. Немолодая горничная по имени Марта и хромоногий садовник-негр Джим.

После этого он разобрался со своими коллегами-телохранителями. Предварительно их разделив. Не ожидавшие подвоха с его стороны, водитель и охранник Рофеллера-младшего, пошли, якобы на зов своего хозяина, переданный через него и были им зарезаны в длинном коридоре, соединявшем господскую половину с комнатами слуг.

Вернувшись, он хладнокровно убил и двух оставшихся мужчин, телохранителей Гласса и Пуджоу. И только после этого достал из наплечной кобуры пистолет Браунинга, щёлкнул предохранителем и, дослав патрон, направился к комнате, где собрались сенаторы и присоединившийся к ним Рокфелер-младший, который и привёз нужные Матти деньги. Спокойно вошёл и расстрелял всех находившихся в комнате.

Денег оказалось даже больше, чем он рассчитывал. Саквояж был набит пачкам купюр достоинством в пятьсот и тысячу долларов. Даже по его скромным подсчётам, внутри находилось не меньше миллиона. Но, прежде чем радоваться, он решил закончить начатое.

Проверил расстрелянных и добил подававшего признаки жизни Джона Рокфеллера-младшего. Сходив к своему автомобилю, принёс канистры с бензином и обильно полил им трупы и мебель. После чего обменялся документами, часами и драгоценностями с охранником сенатора Гласса. Они были примерно одного роста. Бумаги-то сгорят, а вот массивный стальной браслет, который Матти носил показательно на руке последние две недели — точно уцелеет. Пусть следствие сразу пойдёт по ложному пути. Тем более, что этот охранник, Исайя, был судим по малолетству за разбой. Вот пусть и думают на него. А Матти в это время будет уже далеко вместе со своими детьми и деньгами.