Великий диктатор. Книга четвертая

Глава 26

Глава 26

25 июня 1915 года. Царское Село.

- Вы меня обманываете, Матвей Матвеевич! У меня есть подробные донесения. В которых говорится, что в финляндской добровольческой дивизии устраивались учебные химические атаки с использованием настоящих отравляющих веществ! - раздражённо выговаривал мне император и пристукивал серебряным портсигаром по столу.

Весь путь от границы и до Царского Села, я только и делал, что раздумывал на тему, как мне сподручнее отвертеться от массового производства химического оружия. В итоге решил валять дурака до последнего, а затем, если не получится отвертеться, то и тянуть с разработками. Справилась же химическая промышленность Российской империи в моём первом мире с производством оружия массового поражения — справится и в этом. Лишь бы царю не пришло в голову конфисковать мой комбинат. Но, на всякий случай, я решил подстелить соломки и придумал ещё несколько вариантов с решением этой проблемы.

На удивление, приняли меня очень быстро.От греха подальше и чтобы меня поменьше строили, к императору я явился в цивильном.Впрочем, на мою одежду никто не обратил внимания. Всех присутствующих больше интересовали подробности боя в Пиллау. Как выяснилось, Николай II проводил совещание с шефом императорского военно-воздушного флота великим князем Александром Михайловичем, начальником лётной школы генерал-лейтенантом Кованько и военным министром Александром Фёдоровичем Редигером.

Оказалось, что отправленная мной на самолёте в Гельсингфорс статья была перепечатана почти во всех газетах империи. Пришлось мне всем присутствующим подробно описывать наше продвижение через город и бой у железнодорожного вокзала. Не удержавшись, нажаловался на морячков, которые действовали без согласования, что и привело к довольно большому количеству жертв среди наших войск. Даже в нашей дивизии из-за этого обстрела погибло несколько стрелков. Император пообещал разобраться.

Николая II и генерала Редигера особо заинтересовал огнемётный бронеход. Они меня тут же засыпали вопросами о том сколько подобных машин я могу поставить в войска, и как их лучше использовать. Казалось, что царь забыл для чего пригласил к себе, но мой рассказ о производстве огнесмеси на химическом комбинате тут же показал, что это не так. Император вначале интересовался выпуском противогазов, а затем плавно перевёл разговор на возможность выпуска химического оружия.

Я, конечно, попытался отговориться тем, что у нас производится очень малое количество реагентов, необходимых для создания отравляющих газов, но Николай II явно очень хорошо подготовился к этому разговору. И сразу начал обвинять меня во лжи и зачитывать чьи-то донесения о проведении химических учений в добровольческой дивизии.

- Ваше императорское величество, для проведения тренировок мы использовали химические дымовые шашки. Они не столь ядовиты и опасны как вещества, которые применяют германцы.

В далёком 1912 году, когда мы только приступили к проектированию средств для защиты органов дыхания, всплыл вопрос и о том, а чем же их проверять. Меня в советской армии, во время тренировок по защите от средств массового поражения, прогоняли с остальными моими сослуживцами через палатку с активированной хлорпикриновой шашкой. Вот её-то я и потребовал создать от кузена Томми. Что такое хлорпикрин — наш химик знал. Вот только сейчас это вещество получали в жидком состоянии. И Томми пришлось несколько месяцев промучиться, чтобы создать дымовую шашку с твёрдым и горючим веществом, которое хорошо смешивалась с дымообразующим элементом.

Кузен справился с моим заказом, но созданная им химическая шашка — была не хлорпикриновой. Вернее, хлорпикрин в ней присутствовал. Томми просто использовал его как растворитель для вещества со сложным для меня названием — хлорацетафенон. Но самое главное было не это, а то, что это кристаллы хлорацетафенона имели запах цветущей черёмухи. И только после этого я понял, что мой кузен совершенно случайно создал знаменитый слезоточивый полицейский газ, которым в моём мире разгоняют демонстрантов.

В качестве проверки правильного использования противогазов он тоже годился. И мы запустили мелкосерийное производство подобных дымовых шашек. Кроме проверок часть изделий уходило Артуру Усениусу и его охранному агентству в качестве универсального выкуривательного средства. Применял он эти шашки всего несколько раз, но очень их хвалил.

- В каком смысле — не очень ядовитые, господин барон? - вырвал меня из воспоминаний голос императора.

- Это не удушающий газ, как германские стоффы (A-stoff, D-stoff)*, а раздражающий, слезоточивый. Убить им человека очень трудно. Но зато можно вывести из строя — ослепить и дезориентировать. Противник, вдохнувший дыма от нашей шашки, воевать точно не сможет если у него нет противогаза. Но он, если вовремя покинет дымовое облако — останется жив.

- Вы это так описываете, барон, что складывается ощущение, что вы уже применяли эти ваши шашки против людей, - неожиданно влез в наш разговор военный министр.

- Да, Александр Фёдорович, применяли. В июне 1914 года, по согласованию с генералом Рамзаем, мы передали пробную партию в пограничную бригаду. И пограничники несколько раз использовали эти шашки против контрабандистов.

- Значит, этими вашими шашками убить людей практически невозможно? - почему-то обрадованно спросил у меня император.

- Да, ваше императорское величество. Всё именно так. Но у подобного оружие есть и недостаток. Его можно использовать только закидывая вручную в окопы во время наступления, или сбрасывать с самолётов на позиции неприятеля.

- А в снарядах? - снова заинтересовался генерал Редигер.

- Нет. Мы пробовали. Использование с взрывчаткой приводит к ускоренному горению и выделению крайне малого количества дыма и вещества. Может быть ряд научных исследований этой проблемы и решит её, но у меня крайне мало компетентных специалистов, - развёл я руками.

- Но зато эти шашки можно использовать с аэропланов, - ухватился за мои слова генерал-лейтенант Кованько. - Можно будет закинуть прямо в окопы. И не быть зависимыми от ветра.

- А самое главное, это позволит избежать массового убийства людей, - кивнул Николай II. - Если они не смогут сопротивляться, этого уже будет достаточно. И мы не будем травить безбожными ядами христиан, как это делает чёртов Вильгельм. Я сегодня же свяжусь с графом Витте и вам, Матвей Матвеевич, будет выделена любая сумма для разворачивания массового производства этих дымовых шашек.

Произнеся это, царь открыл свой ежедневник и принялся быстро в него что-то записывать. А я, поняв что мне всё-таки не удастся отвертеться от производства отравляющих веществ, решил, на удачу, попробовать избавить эту войну вообще от применения химического оружия. И присутствие в кабинете высокопоставленных авиаторов должно было мне в этом помочь.

- Ваше императорское величество. А могу я предложить вам план, который поможет вообще прекратить использование химического оружия на фронте?

- Хм. Заинтересовали, Матвей Матвеевич. И называйте меня по имени отчеству. Вы постоянно забывает, что я даровал вам это право, - царь оторвался от своих записей и с легкой улыбкой уставился на меня. - Поведайте нам, что вы придумали.

- Николай Александрович, я воспользуюсь вашей картой и указкой? - кивнул я на громадную карту Европы испещренную значками и флажками.

- Бога ради, - кивнул мне император.

- Как вы знаете, господа, - обратился я уже ко всем присутствующим. - У нас есть ощутимый перевес в бомбардировочной авиации по сравнению с противником.

Великий князь Александр Михайлович и генерал-лейтенант Кованько утвердительно закивали.

- Но этот перевес есть не только у нас, но и у наших союзников, которые приобретают мои тяжелые бомбардировщики и выпускают свои. Моё предложение очень простое, собрать в единый кулак бомбардировочную авиацию и нанести удар по химическому комбинату в городке Оппау, который принадлежит корпорации «BASF», которая и выпускает основную массу всего химического оружия Германии, - и я показал указкой на небольшую точку на карте.

- Так французы уже пытались бомбить этот завод в мае, - возразил мне великий князь. - И у них ничего не получилось.

- Ну, это не удивительно, - вступил в дискуссию генерал-лейтенант Кованько. - Три бомбардировщика не смогут нанести серьёзный урон, как ни старайся. А вот то, что предлагает господин барон, не лишено смысла. Несколько сотен самолётов разрушат это предприятие основательно.

- И как это остановит Вильгельма от применение химического оружия? - удивился Николай II. - Насколько я знаю, Карл Бош сейчас строит ещё несколько подобный заводов.

- После уничтожения завода надо будет объявить Германии ультиматум, что в случае применения ими химического оружия, мы и союзники осуществим массовые налёты на крупные немецкие города.

- Нет! - отрицательно покачал головой император. - Я не буду уподобляться Вильгельму и бомбить города с мирными христианами. Но ваш план по налёту на завод, мне нравится. Я напишу письмо союзникам, и мы обсудим это. Вам же, Матвей Матвеевич, сейчас надо сосредоточиться на запуске в производство химических дымовых шашек. Продумайте размеры этих боеприпасов для использования авиацией. После совещания дождитесь и поговорите об этом с Александром Михайловичем. И да, хочу вас обрадовать, что мы решили заказать у вас большое количество стальных защитных шлемов, как вы и рекомендовали для использования их с противогазами. Но об этом вы поговорите с генералом Редигером. На этом всё, Матвей Матвеевич. Я вас не задерживаю.

И меня выставили из императорского кабинета.

…..

«Бац» — прилетела мне пощёчина.

- Какой же ты дурак, Матти! - гневно воскликнула Татьяна и залепила мне вторую пощёчину. - Я здесь вся испереживалась как ты там. А ты ещё статью такую страшную прислал, а сам не едешь. Аааааа! - разревелась супруга и уткнулась мне лицом в грудь.

- Да, я — помпо, - согласился я с благоверной. - Но что было делать, если меня срочно вызвал император в Царское Село? Ты, кстати, собираешься в Лондон лететь? - решил я кардинально сменить тему и отвлечь жёнушку.

- В Лондон? - супруга подняла на меня заплаканное лицо и, шмыгнув носом, поинтересовалась - Зачем? Что-то с мамой или отцом? Ну, что ты молчишь? Начал говорить — договаривай.

- Нет, с твоими родителями всё в порядке. Так, стоп! Дай мне хоть раздеться и руки вымыть. А то так и держишь мужа на пороге. А я голодный, уставший и соскучившийся. А вместо поцелуев, славного защитника отечества встречают оплеухами.

- Ой, Матти, я не хотела. Оно само как-то, - покраснела Татьяна и забегала по дому, раздавая указания прислуге.

Супруга терпела ровно до того момента, как после основных блюд подали чай со сдобой.

- Матти, так зачем нам в Лондон?

- Твоя сестричка нашла жениха и собирается замуж. Первого июля у них помолвка, а первого сентября — свадьба, - поведал я Татьяне, намазывая маслом, разрезанный вдоль, большой финский бублик.

- Ну, Машка и даёт! - восхищенно и одновременно возмущенно, как это могут делать только женщины, воскликнула моя супруга. - А почему между помолвкой и свадьбой всего два месяца? Обычно год. У нас. Или в Англии по-другому?

- Нет, в Англии всё точно так же, как и в остальном цивилизованном мире…

- Я поняла! Она, что, ждёт ребенка? - перебила меня Татьяна. - Поэтому и свадьба так скоро?

- А вот ничего не скажу пока не доем. Это тебе за то, что перебиваешь супруга.

- Прости, Матти. Я просто не сдержалась, - повинилась благоверная и подперев руками подбородок стала меня гипнотизировать взглядом.

Быстро доел бублик, допил чай и, выйдя из-за стола, потянул Татьяну в свой кабинет.

- Эта такая информация, которую слугам знать необязательно. Потом сама придумаешь, что им сообщить, раз уж мы начали разговор при них, - пояснил я удивленной жёнушке.

- Там всё настолько серьёзно? Она и вправду беременна? А кто жених?

- Насчёт беременности я не знаю. И узнавать телеграммами — запрещаю! О свадьбе Марии Михайловны мне поведал лично главнокомандующий, великий князь Николай Николаевич.

- Ой! А почему именно он?

- Потому что твою сестрицу берёт в жёны принц Альберт, второй сын короля Великобритании ГеоргаV. Помнишь, мы с ним встречались на выставке…

-Ты! Ты шутишь или издеваешься? - вдруг взвилась со своего пуфика Татьяна. - Какой принц? Скажи, что придумал всё это, чтобы надо мной посмеяться?

- Такими вещами не шутят, Татьяна Михайловна. Твоя Машка сумела влюбить в себя принца Альберта. И вскоре станет его женой. А через неё, ты породнишься почти со всеми монархами Европы. И, кстати, твоей сестре после помолвки будет присвоен титул учтивости. Король её сделает или графиней или герцогиней, чтобы уровнять титулы будущих супругов. Ну, что, готова отправиться в Лондон? Самолёт я для тебя найду. А с Матти-младшим пронянчится бабушка.

- А ты? Ты не собираешься лететь со мной? - как-то сразу и безоговорочно поверив, что я говорю правду, удивилась Татьяна.

- Увы, моя любовь, - я притянул её за руку к себе и, усадив на колени, чмокнул в ушко. - У меня срочный приказ императора наладить выпуск очень важной военной продукции. Даже то, что скоро мы станем с ним родственниками, не освобождает меня от распоряжения монарха. Но на свадьбу я точно слетаю.

- Ну, тогда и перкеле с ней, с этой Машкой. Поздравительную телеграмму пошлём — и хватит, - ответила Татьяна и тут же возмутилась. - Матти! Ну не здесь же? Пойдём в спальню.

- А я хочу здесь. Мы давно этим не занимались в кабинете, - возбуждённо дыша я запустил руки под её платье для ревизии главных семейных ценностей.

…..

- Что это за остров, господин капитан? - поинтересовался Зельман Арахам Ваксон у капитана ледокола. - И зачем мы здесь?

- Это остров Колгуев, - покосившись на молодого доктора, пояснил Вэйкка Саари. - Здесь очередная угольная станция. Не все пароходы имеют бункера, позволяющие им дойти из Нью-Йорка в Порт-Романов без добункеровки. Да вы и сами это знаете.

- Здесь, похоже, и нефть добывают? - кивнул бывший одесский еврей, а нынче гражданин США, на характерные для нефтедобычи вышки. - Не знал, что на севере Российской империи есть нефть.

- Я тоже не знал. И до сих пор не знаю. Нефтяников мы в прошлый рейс здесь высадили. А уж что они там набурили узнаем, когда пришвартуемся.

- Ну, если судить по тому горящему факелу, то нефть они всё-таки нашли, - и американец указал рукой на огонь на берегу. - Нефтяники так избавляются от попутного газа, идущего вместе с нефтью. Будь здесь завод по перегонке, то из него можно было бы получить газолин. Или, как его ещё называют в Российской империи — петролейный эфир.

- Не знал, что ты ещё и в нефтедобыче и её переработке разбираешься. Ты своим ответом мне сына напомнил. Он тоже, когда разговор касается его работы, может выдавать массу непонятных для меня терминов, - усмехнулся капитан и принялся выбивать докуренную трубку об леер.

- Совершенно случайно узнал эти подробности, когда путешествовал с однокурсниками по озеру Гурон, - повинился американец. - Мы тогда на такой вот огонь приплыли. Думали — маяк или костёр большой индейцы развели, а оказалось, что это буровики. Вот от них я эти подробности и узнал.

- Вот и мы узнаем, когда наша очередь до швартовки дойдёт. Сам же видишь, причал только один оборудован. Суда будут под погрузку по очереди вставать. Так что сначала транспорты уголь получат, а затем и до нас дело дойдёт. А мы пока в охранении постоим. Как там твои пациенты? - неожиданно сменил тему капитан.

- Думаю, что к приходу в Порт-Романов их можно будет уже привлечь к работам, - пожал плечами доктор.

Пациентов за весь рейс, к удовольствию Ваксмана, было не так много. Случайно зажатый канатом и получивший рваную рану на ноге матрос, да юнга, обваривший кипятком ноги на камбузе.

- Анри я могу выписать уже и сейчас. Но только на сидячую работу. Нельзя ему пока долго напрягать ногу. А вот юного Юсси я пока ещё подержу в лазарете. Хоть пенициллиниумная мазь и творит чудеса, но носить штаны ему ещё больно.

- Ха-ха. Юсси без штанов нам на корабле точно ненужен. Пусть лечится, - коротко хохотнув, согласился капитан с доктором. - Кстати, я написал тебе рекомендательное письмо, которое ты просил. К своему племяннику. Не знаю, что решит Матти, но шансов на то, чтобы устроиться в его медицинскую компанию — это тебе прибавит.

- Спасибо, капитан. Я этого не забуду! За мной должок.

Ваксман искренне поблагодарил старого моряка, так как, сближаясь с ним, рассчитывал именно на подобный результат. О том, что капитан ледокола «Гельсингфорс» является дядей Матвея Матвеевича Хухты, в чью медицинскую компанию он и стремился попасть, Зельман узнал только, когда конвой покинул Нью-Йорк. И приложил максимум усилий, чтобы получить эту рекомендацию.

Наблюдая за тем, как первый сухогруз швартуется к причалу, бывший одессит невольно вспомнил о своих морских похождениях, рассказы о которых в кают-компании и позволили сблизиться со старым морским волком. Расскажи кто юному Зельману что тот дважды пересечет Атлантический океан и вволю попутешествует по Северо-Американским Соединенным Штатам, он бы просто покрутил пальцем у виска.

Всё началось с того, что его папенька, Янкель Аврумович, в один прекрасный солнечный одесский день последнего года уходящего девятнадцатого века, приняв лишку на грудь, избил свою супругу Фрейду Зельмановну. Надо сказать, что делал он это хоть и редко, но постоянно. Да и Фреда Зельмановна умела за себя постоять. И случалось, порой, даже побеждала своего скорбного умом супруга.

Но именно эта драка перевернула с ног на голову спокойную жизнь простого еврейского семейства. Маменька так и не смогла простить папеньку, а поэтому, быстро продав свой магазинчик колониальных товаров и прихватив обоих дочерей, села на пароход и уплыла в далёкую Северную Америку. А его, двенадцатилетнего Зельмана, забыла. Или специально оставила с отцом. Зельман предпочитал верить, что именно забыла. Потому что письма из США приходили именно на его имя. Мальчик пытался уговорить отца отправиться вслед за женской половиной семейства, но Янкель Аврумович упёрся и слышать об этом не хотел. И бедному еврейскому пареньку пришлось несколько лет терпеть выходки отца и дожидаться того времени, когда он сможет покинуть его.

К его удивлению, время пролетело почти мгновенно, и в один прекрасный момент Зельман помахал рукой с борта парохода любимой Одессе и не очень любимому папеньке, который даже и не знал что сын покинул его. Правда, денег у юного эмигранта было немного. Вернее сказать — их хватило только на билет до Константинополя. А там, помыкавшись несколько дней по великому городу, он нанялся кочегаром на судно до Лиссабона.

В Лиссабоне пришлось задержаться. И он, чтобы не помереть с голоду, устроился грузчиком в порт. И только через два месяца ему улыбнулась удача, и он, в качестве палубного матроса, смог попасть в Новый Орлеан. Откуда ещё почти два месяца он добирался до штата Нью-Джерси, где обосновалась его маменька и сестрички.

Маменька, которая к моменту приезда сына успела сменить фамилию с Ваксман на Лондон, его появлению почему-то не обрадовалась, но и прогонять его тоже не стала. И даже заняла двести долларов на поступление в медицинский колледж в Трентоне. А вот дальше он уже крутился сам. Брал различные подработки в больницах, ездил по штату и за малую денежку сводил людям мозоли, удалял бородавки и рвал больные зубы. В общем, крутился как мог. И к 1914 году смог стать совладельцем двух аптек и имел небольшую частную практику в столице штата.

Но, самое главное, он, после открытия русскими учёными пенециллиума, увлёкся научными изысканиями. Оборудовал лабораторию в коей и проводил опыты с хлоропластами различных мхов. И даже сумел выделить ферменты из бета-лактамы аминоцефалоспорановой кислоты. Но так как денег у него было немного, то проводить какие-то серьёзные исследования дальше, он не смог.

Он попытался обратиться в Ратгерский университет, но там не оказалось нужных специалистов. И он уже почти разуверился в том, что сможет продолжить свои исследования, пока ему случайно не попалась газетная статья. В которой говорилось, что финляндские ученные, создавшие пенициллиум и получившие Нобелевскую премию за разработку вакцины против туберкулёза — набирают команду для продолжения исследований и создания новых лекарств.

И хотя газета была старая, за 1914 год, он решил попытать удачу и, добравшись до Российской империи, предложить свои разработки. Вот только, в Европе вовсю полыхала война и добраться до Гельсингфорса было очень проблематично. Но тут вновь вмешалась судьба, и один из посетителей его аптеки, рассказал, что в Финляндию из Нью-Йорка ходят военные конвои. И вот теперь он стоит на ледоколе, который в скором времени доставит его туда, где могут решиться или провалиться его планы.

- Зельман, но ты можешь не ждать когда наше судно встанет под погрузку угля. Я всё равно поеду на остров узнавать как там у них дела. Так что можешь отправиться вместе со мной, - отвлёк его от воспоминаний хриплый голос капитана ледокола. - Только прихвати на всякий случай свой докторский саквояж. А то мало ли, вдруг на острове твоя помощь понадобится.

- Да, капитан! Спасибо, капитан! — радостно поблагодарил моряка Ваксман и почти бегом отправился собираться.

…..

* Stoff - собирательное название различных химических соединений использовавшихся в Германской империи во время Первой Мировой войны. A-stoff — хлорацетон. D-stoff — дихлорангидрид угольной кислоты (Фосген). VM-stoff — горчичный газ (Иприт).