Великий диктатор. Книга четвертая

Глава 29

Глава 29

Сразу после визита в Петроград я получил от отца очень странную телеграмму — «срочно приезжай тчк дед очень просит тчк». И помня о возрасте деда Кауко, и о том, что он совсем недавно опять свалился с болями в спине, я поспешил как можно скорее добраться в Яали. А то мало ли? Вдруг он там помирать собрался и хочет любимого внука узреть перед встречей со Святым Мартином.

Но переживал я зря. Виновник моего беспокойства обнаружился совершенно здоровым прямо возле стен родного дома — рубящим дрова. Только вот при виде меня он повёл себя очень странно. Вогнав топор в деревянную плаху для рубки, заулыбался и, раскинув руки, направился в мою сторону.

- А вот и он. Мой любимый и самый лучший внук на свете — Матти! - после чего обнял и расцеловал в обе щеки.

- Привет, деда. И я тебя рад видеть. А я думал, что ты болеешь. А ты дрова рубишь. Кстати, зачем? Разве дядя Каарло не привозит с лесопилки уже наколотых?

- Это для бани. Когда сам дрова рубишь, то они лучше тебе баньку топят. Не то что эти, которые дровоколом делают. Неживые они, - как-то странно пояснил старик, до этого ничего не имевший против дров от механического дровокола. - Пойдём лучше в дом. У меня к тебе сразу несколько дел есть. И одно из них очень важное! - каким-то странным голосом произнёс дед Кауко и, подхватив за руку, потащил меня в дом.

Если бы я не был женат, то подумал бы, что дедуля мне какую-нибудь выгодную партию нашёл. Но всё оказалось несколько сложнее.

- Прости меня за всё, Матти! - громко проинформировал меня дедуля тем же приторно-сладким голосом с коим вёл меня в дом и, низко, в пояс, поклонился. - Я очень рад, что у меня есть такой внук, как ты! Я горжусь тобой! А самое главное, я безмерно рад, что тебе удалось найти для нашего дома хозяина и благодетеля, с которым ты подружился! Спасибо тебе, внук! - и старик вновь поклонился.

На его вопли из всех щелей полезли родственники. Из-за дверей библиотеки высунулись две белобрысые головы моих племянников, а из своей спальни выбралась сонная матушка. Мгновением позже к ним присоединилась и моя сестрица Анья, живо прискакавшая с мансарды.

- Ма, это чего с дедом? У него всё в порядке? - обратился я к матери.

- Это он тебя так хвалит за выздоровление, - абсолютно непонятно пояснила та.

- В смысле?

- Пусть он тебе и объясняет, - махнула она на деда рукой. - Здравствуй, Матти. Иди сюда, дай я тебя обниму. Вроде и не так давно виделись, а уже успела соскучиться. Ты один или со своими?

Далее последовали очередные обнимашки и взаимные приветствия от родичей. И только после этого дедуля открыл мне тайну своего странного поведения. Оказывается, его прихватило так, что он не мог даже пошевелиться. Любое движение вызывало кошмарные боли, доводившие чуть ли не до потери сознания.

- Ни вздохнуть, ни пёрнуть, - как он коротко, но ёмко выразился.

Он даже подумал, что это всё. Что на этом его жизненный путь закончился и пора звать пастора для проведения отпущения грехов. Но затем пришёл вызванный отцом врач и, уколов новокаин, дал ему возможность здраво, а главное, почти безболезненно подумать. И он взмолился. Но не Спасителю, а моему тонтту Хиири.

- Вопил как резаный. Обещал отдать всё припрятанное золото. Просил и умолял. В том числе и твоим именем. Обещал никогда тебя не обманывать и попросить за всё прощение, - поведала мне сестричка. - Вот и просит теперь. Отрабатывает.

- И это сработало! - торжественно заявил мне старик. - Он по мне ходил! Ты представляешь! Ну, по моей спине, пояснице и ногам. И было от этого так горячо, как в хорошо натопленной бане. Но, от этого было так приятно! У меня слов нет, чтобы это описать! Боль ушла, и я заснул! И летал во сне над каким-то красивым островом с цветущими травами и голубыми озёрами. - Дед аж зажмурился, явно вспоминая то, что ему приснилось. - А проснулся — и как новенький. Как будто родился только.

- Ну, это он любит. Да, Хиири? - задрав голову, посмотрел я вверх, на тонтту, который пристроился в воздухе надо мной и делился теплыми волнами своей энергии. - Это он свою родину показывает. Он там родился и жил до того, как к нам перебрался, - поведал я родственникам. - Ну, что, деда, ты золото-то ему обещанное отдал? - Повернулся я к старику.

- Конечно, всё до последнего орла* откопал и ему за печку сложил. Он всё и прибрал. Так что, прощаешь меня, Матти, за то что я тебя… Ну, за всё… - дед Кауко так и не смог подобрать слов и повинился как получилось.

- Конечно, деда, - я подошёл и обнял его. - Я рад, что Хиири помог тебе. Живи до ста лет и радуй нас своими странностями.

- Я даже и не знала, что у этого старого хрыча где-то ещё золото закопано, - сварливо изрекла матушка. - А ведь это американские. Те, которые он из-за океана привёз. И столько лет без дела лежали. А ведь были времена, когда мы каждый пенни считали.

- Зато здоровье подправил, - ободряюще улыбнулся я матушке. - Да и Хиири ему явно родственник, тоже золото любит.

- Дядя Матти, а ты его вправду видишь? - недоверчиво поинтересовался у меня младший племянник. - Ну, домового?

- Конечно, Хейди. Вон он, над моей головой висит, - указал я пальцем вверх, и все родственники как зачарованные уставились куда-то поверх меня.

- Теперь я понимаю, как ты написал ту книжку про английского мальчика-волшебника, - задумчиво поведала мне сестренка. - А у нашего тонтту тоже такие большие уши, как у домовиков в Хогвартсе?

- Нет, конечно. Я же тебе рассказывал, Анья. Наш Хиири больше на кота толстого смахивает. Но только с восемью лапами.

…..

- Давненько я здесь не был, - обвёл я взглядом небольшой кабинет для совещаний в административной пристройке нашего кирпичного завода. - Но раньше вы меня звали сюда, когда надо было решить какую-нибудь ужасную проблему. Что на этот раз у вас случилось?

Отец, его братья и дед Кауко, переглянулись. Последний, который меня сюда и зазвал, приготовился что-то ответить, но не успел.

- У нас глина кончается, племяш, - сообщил мне дядя Каарло. - Ещё два-три месяца — и карьер истощится. А запасов хватит только до лета. И не смотри на нас так удивленно. Мы, может, из без твоей помощи справились бы, но этот вредный старик, - дядя кивнул на своего отца. - Постоянно кормил нас сказками о том, что проблема им уже решена. А как только дошло до реального дела, тут же упёрся и принялся всё отрицать. И в итоге мы вскоре останемся без сырья, а весь наш молодой город — без градообразующего предприятия — как ты сам обозвал кирпичный завод пять лет назад.

Как-то так получилось, что когда наша корпорация стремительно расширилась, то кирпичный завод прекратил быть самым доходным предприятием. И с годами этот разрыв только увеличивался. К тому же, в княжестве появилось ещё несколько кирпичных заводов, построенных как лично моей компанией, так и другими предпринимателями.

В конце концов, после недолгих обсуждений наш первенец превратился в чисто семейный актив. Доход с которого делился поровну между бывшими пайщиками в лице меня, моего деда, отца и его братьев. Дед Кауко конечно повозмущался, но идти против воли своих сыновей не стал. И даже позволил дяде Каарло, который сменил нашего старого управляющего Кевина Райта — вывести завод из состава корпорации и зарегистрировать как товарищество на вере.

- То есть у вас есть ещё полгода до того как в печи нечего будет загружать? И, кстати, земля, на которой стоит карьер, тоже принадлежит товариществу или осталась за корпорацией? - задал я присутствующим эти вопросы.

- Ну, да. Земля карьера записана за товариществом. А что? - сразу заинтересовался мой отец.

- Если сейчас начать подготовительные работы и возвести плотину, то летом можно поставить однатурбинную электростанцию. Ведь всё равно вам придётся отключать насосы и затапливать карьер. А так у вас будет источник электричества и крупный водоём для дополнительного разведения рыбы. Из него же можно качать воду в город.

- Сразу видно нашего юного гения. - похвалил меня дядя Тапио. - А с глиной что делать? Возить из-под Кеми? Далековато, да и железная дорога перегружена.

- Ну, ради такого дела, я отдам товариществу участок с недавно найденным месторождением красной глины возле Нивы.

- Возле какой Нивы? - сразу же уточнил молчавший до этого времени дед Кауко. - Нива это Нивала или Нива это хутор возле Пудасъярви?

- Конечно, хутор. Зачем мне предлагать месторождение которое в два раза дальше чем Кеми находиться.

Вернувшийся из Японии Котаро Хонда, привёз не только заключённый контракт на поставку большого количества списанных винтовок, но с ним так же приехала семья его друга-преподавателя Токийского университета. Такудзи Огава был геологом и географом, и к моменту приезда Хонды в Японию, уже почти год — безработным. Поэтому он с радостью ухватился за предложение о высокооплачиваемой работе в другой стране.

С господином Огавой я заключил долгосрочный договор на геологические изыскания на территории Финляндии. Надо сказать, что профессор подошёл к этому вопросу основательно. Он разбил всю территорию княжества на квадраты, чтобы не пропустить чего-либо важного. И первым делом взялся за обследования нашей губернии. Что тут же принесло плоды в виде нескольких мелких месторождений железа, мела, строительного камня и, довольно крупного — глины. Которое я и предложил своим родственникам.

- И насколько оно богатое, Матти? - вырвал меня из воспоминаний голос отца.

- Ну, по оценке геолога, в два — три раза крупнее нашего, местного. Так что лет на двадцать вам точно хватит. А может и больше, - успокоил я папахена. - Но японский геолог продолжает обследовать нашу губернию, может, и ещё что найдёт.

…..

В Улеаборг я отправился только на следующий день, проведя вечер с родителями и остальными родственниками. Устраивать застолье мы не стали, зато с удовольствием сыграли пару партий в «Монополию», где нас, как обычно, разгромил дед с матушкой.

Утром в город меня отвезли Лукас с Петером на подаренном родителями мобиле. И хоть на этот раз я прибыл с охраной и двумя более комфортабельными автомобилями, я предпочёл ехать в компании со своими названными братьями. Весь путь до губернской столицы они со мной делились новостями из лицея и своими планами на будущее. Как и я, они собирались после получения среднего образования закончить вначале коммерческое училище, а затем поступить в университет.

Лукас, как и прежде, работал на радио, которое за прошедшие годы охватило уже три уезда. Но и в других губерниях мы тоже расширяли свою сеть проводного радиовещания. И Лукасу приходилось время от времени ездить в разные города и проводить обучение радиоведущих и журналистов. Петер же так и не забросил своей идеи стать летчиком и исследовать Север. В свободное время, он посещал лётную школу Тома Рунеберга где набирался опыта управления самолётами различных типов. Довезли они меня прямо до проходной нашего оружейного завода, быстро попрощались и поспешили в лицей.

- Здравствуйте, господин барон, - поздоровался со мной штабс-капитан Артемьев, представитель главного военно-технического управления военного министерства, состоявший при наших заводах в качестве главного приёмщика оружия и техники.

- Утро доброе, Владимир Андреевич. А что вы около проходной делаете? Никак меня ждёте?

- Именно так, господин барон. Вчера мне о вашем приезде сообщил господин Шмайссер, и я взял на себя смелость встретится с вами первым и кое о чём переговорить.

- Что-то серьёзное? На производстве? Брак? Несоблюдения технологий? - сразу подобрался я и засыпал штабс-капитана вопросами.

- Никак нет, господин барон. Извините, если ввёл вас в заблуждение своими словами. Я просто хотел вам предложить одну собственную разработку…

- Так. Стоп. Давайте об этом не на улице. Пойдёмте-ка, Владимир Андреевич на территорию завода и там спокойно поговорим. И зовите меня по имени отчеству, пожалуйста.

В итоге, мы с Артемьевым разместились в заводском кафетерии, которое по причине рабочего дня было пустынно, если не считать парнишки-баристы, который, сделав нам кофе, был выпровожен моей охраной на улицу.

- Я вас внимательно слушаю, Владимир Андреевич, - произнёс я и отхлебнул кофе.

- Понимаете, Матвей Матвеевич, я ещё в бытность службы при Брест-Литовской крепости, занимался усовершенствованием осветительных ракет. Но, столкнувшись здесь с выпускаемой у вас на заводе линейкой замечательных сигнальных и осветительных ракет, кое-что спроектировал, что может вас заинтересовать…

- Это мой оружейный учитель, Александр Бьярнов, придумал эти ракеты, - похвастался я и тут же повинился. - Извините, что перебил.

- Нет, нет, всё нормально, Матвей Матвеевич. Я знаю о работах господина Бьярнова. Я прочитал все его наставления в заводской библиотеки. Ваш учитель был великим инженером. И, благодаря его разработкам, я придумал вот это, - и штабс-капитан положил передо мной простую картонную папку с тряпочными завязками. - Общаясь с вашим инженером Францем Францевичем Лендером, я узнал, что вам срочно, для добровольческой дивизии, необходимы артиллерийские системы. И разработал вот это, - он раскрыл папку и придвинул ко мне.

Развернув папку к себе, я принялся просматривать технические рисунки и с удивлением узнал в нарисованном реактивную систему залпового огня.

- Ракетные снаряды на направляющих для стрельбы по большим площадям?

- Да! Да! Именно! Я знал, что вы поймёте мои рисунки, даже не читая сопроводительные записки! Вы и вправду гений, Матвей Матвеевич!

- Полноте вам, Владимир Андреевич. Ракеты используются в армиях всего мира. Я про это знал, поэтому и сразу узнал, что у вас изображено. Другое дело, что их никогда и никто не предлагал запускать пачками с одного станка. И только вы до этого додумались. Я так понял, что вы хотите получить от меня финансирование для вашего проекта и доступ к испытательному полигону?

- Хотелось бы, - штабс-капитан скромно потупил свой горящий взор.

- Вы же ещё не испытывали ваши изделия? Это только теоретические выкладки? — похлопал я рукой по папке.

- Нет, - смутился офицер. - Я уже проводил испытания на авиационном полигоне по согласованию с господином Рунебергом.

- И как успехи?

- Все три реактивных снаряда, собранных мною, взлетели и вполне успешно пролетели более двух вёрст.

- Обнадёживающие результаты, господин Артемьев, - согласился я с ракетчиком. - А какова себестоимость такого снаряда?

- Ну, - несколько растерялся тот. - Примерно десять рублей. Мне пришлось нанимать токаря и литейщика со стороны, так как я не хотел отвлекать ваших рабочих.

- Это похвально. Давайте так. Я с вами заключу контракт на разработку и доводку этого типа вооружения. Договорюсь в военном министерстве, чтобы вас прикомандировали к моей компании. И прислали взамен кого-нибудь другого на приемку. А также выделю вам две с половиной тысячи рублей на постройку и испытания. Взамен вы должны избавить ваши снаряды от всех детских болезней.

- Простите, это как? От каких болезней?

- Извините. Это у нас в компании среди инженеров так называют небольшие технические или технологические ошибки, допущенные при проектировании, - пояснил я Артемьеву. - Вот и вы, постепенно избавьтесь от всех недочётов, которые могут возникнуть при испытаниях. Надеюсь, двухсот ракет вам хватит, чтобы создать не идеальное, но хорошее изделие?

- Я постараюсь, господин Хухта! - искренне заверил меня изобретатель.

- Я в вас верю. Кроме испытаний на земле, пообщайтесь с господином Рунебергом и продумайте, как можно использовать ваши ракеты в воздухе. Для борьбы против наземных и воздушных целей.

- В воздухе? - вновь растерялся штабс-капитан.

- Это не в приоритете, - успокоил я его. - Пока что доведите до совершенства то, что придумали. А там видно будет. А я, со своей стороны, поищу вам какого-нибудь помощника-энтузиаста-ракетчика.

…..

Ставка Верховного главнокомандующего Вооружёнными силами России. Могилёв. Декабрь 1915 года.

- Михаил Васильевич, помнится, я поручал вам проработать план французского посланника Поля Думера. У вас есть что доложить по этому вопросу? - первым делом поинтересовался Николай II у генерала Алексеева на совещании после второго завтрака.

- Так точно, ваше императорское величество, есть!

- Прошу вас, озвучьте его, - пробурчал царь, ещё не отошедший после прочтения утренней сводки с фронтов.

Ситуация на фронтах складывалась тяжелая. Под ударами германцев русская армия пятилась, постоянно оставляя позиции. Царство Польское было почти потеряно, что создавало угрозу армиям, находящимся в захваченной Пруссии. И как бы ни хотелось, но, похоже, её придётся оставить. Немного грели душу новости с Кавказского фронта, где авиаторы успешно применили новые химические боеприпасы, изготовленные на заводах Хухты, против османов в городе Хоросан. Что позволило корпусу генерала Калитина прорвать линию обороны и, разгромив противника, прямо с марша овладеть городом Эрзерум.

А тут ещё из Парижа принесло Поля Думера, специального посланника президента Франции Раймона Пуанкаре, с предложением об отправке русских войск на новый — итальянский фронт, в обмен на поставки снарядов. Со снарядами было совсем плохо. Промышленность не справлялась с заказами военного ведомства. Дошло даже до того, что часть боеприпасов пришлось изымать с арсеналов флота.

«Кстати, надо будет не забыть наградить Матвея Хухту за своевременный выпуск не только химических шашек, но и за поставки трёхдюймовых снарядов», - подумал император и тут же, записав свою мысль в рабочий блокнот, поднял взгляд на генерала Алексеева. - Так что вы там придумали? Кого посылать во Францию будем?

- Сейчас со свободными войсками крайне плохо. И, посовещавшись с Павлом Адамовичем и Николаем Владимировичем, - начальник штаба Верховного главнокомандующего кивнул на присутствующих в кабинете генералов Плеве и Рузского. - Мы пришли к выводу, что можно обойтись отправкой союзникам частей, сформированных в Финляндии и Прибалтике.

- Хм. Интересно, - кивнул царь и принялся набивать курительную трубку папиросным табаком. - Продолжайте.

- Как это ни печально, но нам придётся оставить Восточную Пруссию для сокращения линии фронта и чтобы избежать окружения. Высвободившиеся войска позволят нам удержать рвущихся на восток тевтонов. А добровольческую Финляндскую дивизию объединить с Латышской стрелковой бригадой, восьмым Эстляндским пехотным полком и сто восемьдесят четвертым Варшавским полком — создав экспедиционный корпус для отправки во Францию. Кроме этого, для единообразия, можно будет вооружить их финляндским оружием.

- Да, я понял вашу задумку, Михаил Васильевич. Отправить союзникам наиболее цивилизованные и дисциплинированные части. А то мало ли что наши мужики могут в Европах натворить. Интересный план. И какова будет численность этой новой части?

- Что-то около двадцати тысяч, если учитывать формируемый в Гельсингфорсе третий полк Финляндской дивизии.

- Нет! Это очень мало. Надо увеличить численность посылаемых подразделений хотя бы в два — три раза. Хотя господин Думер и просил у нас четыреста тысяч солдат, но пусть довольствуются тем, что мы им отправим. В конце концов, за снаряды и золотом можно заплатить.

- Я полностью с вами согласен, ваше императорское величество, - подал голос и молчавший до этого начальник главного штаба генерал Михневич. - Если вы позволите, то я могу высказать свое видение данной проблемы.

- Прошу вас, Николай Петрович, - добродушно кивнул Николай своему генералу, которого очень уважал за его военно-исторические и военно-теоретические сочинения.

- Во-первых, надо развернуть Латышскую стрелковую бригаду и восьмой Эстляндский пехотный полк в дивизии, для чего провести в прибалтийских губерниях мобилизацию ратников второго разряда (1875 – 1882 г.р.). Пусть они и служили давно, но зато наиболее дисциплинированы и менее подвержены революционному разложению, что очень важно, так как мы их пошлём в республиканскую страну. У них у всех есть семьи и хозяйства, а значит, они будут иметь цель вернуться на родину, а не бунтовать. Во-вторых, сто восемьдесят четвертый Варшавский полк тоже развернуть до дивизии за счёт ратников Варшавской бригады государственного ополчения, вышедших с нашими войсками с территории Царства Польского.

- Их может не хватить, - возразил генерал Алексеев.

- Кроме этой бригады с территории Привислянского края были выведены и другие части польского ополчения. Я могу сейчас вспомнить только о семьдесят шестой бригаде государственного ополчения. Насколько я помню, там в строю всего пятьсот человек. И таких польских бригад не меньше дюжины. Вот вам и личный состав для стрелковой дивизии.

- Тогда получится отправить союзникам четыре дивизии, почти в пятьдесят тысяч штыков. Правда, если им менять вооружение на финляндское, то господину Хухте придётся постараться. Не лучше ли отправить эти части без оружия. Пусть их союзники вооружают, - подвёл итог генерал Рузский.

- Чтобы нас, Николай Владимирович, в Европе окончательно считали голодранцами? - не предвещающим ничего хорошего, тихим, но злым голосом спросил у генерала император. - Нет! Мы на это пойти не можем. Я лично переговорю с бароном Хухтой, но наши части получат лучшее оружие, снаряжение и технику. Чтобы им завидовали все союзные части.

…..

* Орёл — имелась ввиду монета в двадцать долларов (двойной орёл), с белоголовым орланом — геральдическим символом США. Чеканилась с 1849 по 1907 год.