Великий диктатор. Книга четвертая

Глава 20

Глава 20

Гельсингфорс. Январь 1915 года.

Сидеть и ждать было невыносимо. Чтобы хоть как-то отвлечься, я взялся за написание статьи в «Пионерскую правду» с призывом к пионерам — стать технической элитой империи. Если слухи всё же верны и в княжестве объявят мобилизацию, то пусть мои питомцы хоть не в окопы пойдут, а станут водителями, мотористами и авиапилотами.

Писал, а сам чутко прислушивался к происходящему в гостевой спальне, примыкавшей к столовой. Но из-за плотно закрытых дверей ничего не доносилось. Да в принципе и не могло быть слышно. Сама спальня располагалась за небольшой прихожей и коридором. И изолировалась аж тремя дверями.

- Привет! Ещё не родила? - оторвал меня от текста статьи звонкий голос Артура Усениуса.

- Здравствуй, Артур, - поздоровался я в ответ и отрицательно покачал головой. - Не знаю. Ничего не слышно. Наверное, ещё нет. А ты-то откуда узнал, что Татьяна рожает?

- Согласно твоего же протокола безопасности охрана предупреждает меня о всех нестандартных происшествиях. Да я и так к тебе собирался съездить.

- Что-то случилось?

- Мы наконец нашли тех, кто мутит воду и призывает записываться в добровольцы для поездки в Германию, чтобы воевать с Россией.

- И кто это?

- Ты не поверишь. Но это Вяйне Кокко и Улоф Пальме.

- Ты прав. Я не верю. Что может быть общего у главы студенческого братства Остроботнии и шведского нациста?

- Наци… Кого? - не понял меня Усениус.

- Нациста. Последователя теории Франца фон Листа о расовой чистоте народов. Именно Лист ввел в 1888 году такой термин как криминальная биология, - пустился я в разъяснения. - И именно этот германец и придумал теорию о том, что есть избранные, чистые нации, а есть смешанные, грязные, то есть — неполноценные. Вот Пальме и считает нас, финнов, расово неполноценными. Дескать, мы слишком рано убежали из-под шведской хозяйской руки, и нас надо вернуть в состав королевства, где и заняться перевоспитанием. Вот я и не верю, что чистокровный финн Кокко мог лечь под этого шведа. Что-то здесь и вправду не чисто.

- Хм. Ты прав. Поэтому я тебе так и сказал, что ты не поверишь. «Финская Дубинка» (Suomalainen Nuija), которую и возглавляет Кокко, всегда дистанцировалась от прошведских организаций. Хотя у них в организации и так полным полно шведов.

- Ну, если быть честным, то и мы с тобой, Артур, имеем в себе шведскую кровь. Ты на треть швед, я на четверть, но это не делает нас теми, кто готов перевоспитывать нации или идти воевать за врагов нашей империи. Так что, следи за Кокко и Пальме очень тщательно. Пусть соберутся всем своим обществом, а затем мы их и возьмём. И подтяни свободных боевиков, чтобы нам хватило людей для этой акции…

- Привет, парни! Ещё не родила? - прервали моё распоряжение, которое Артур тщательно записывал в ежедневник.

- Томми? - удивился я, когда узрел, кто нас прервал. - Ты чего это к нам приехал?

- Это простительно, Матти, - усмехнувшись и поручкавшись с нами, мой кузен плюхнулся в свободное кресло. - Я тоже, когда София рожала, порой выпадал из реальности.

- Эээ? Ой! Точно! Мы же с тобой договаривались на сегодня встретиться на заводе у Ханса Шмайссера. Ты прав! Всё из головы вылетело!

- Успокойся, братишка. Всё нормально. Я, как узнал, что Татьяна рожает, так сразу всё понял и примчался сюда.

- А ты-то как узнал?

- Позвонил к тебе домой. Горничная мне и сказала. А что такого?

- Да нет. Просто удивился. Ладно, пока есть время, расскажи хоть вкратце, как продвигается изготовление огнемёта и что там с ваксой обувной?

- Вакса-то готова, вот только она сильно химией воняет, и баронесса решила продолжить опыты.

Весной прошлого года мой кузен совершенно неожиданно принял на работу на химический комбинат, баронессу Маргариту Карловну фон Врангель. В 1909 году она окончила с отличием Тюбингенский университет и три года практиковалась у самой Склодовской-Кюри. После чего вернулась на родину, в Ревель, но работу по специальности там так найти и не смогла. Но на инженерной бирже нашла наше старое объявление и, на удачу, написала Томми Саари. И удача ей улыбнулась.

- Лучшее — враг хорошего, - процитировал я Вольтера. - Нет, нет. Пусть баронесса продолжит свои изыскания, но и ту, вонючую ваксу, ты мне тоже пришли. Если у неё устойчивый химический запах, то она точно будет отгонять насекомых в лесу летом.

- Кстати, да, - кивнул и Усениус. - Томми, ты тогда и мне пришли партию ваксы.

- Ему тогда всё присылай. Он и проверит, - махнул я рукой. - А с огнемётом что там?

- Сделали. Довели до ума. И саму установку и горючую смесь. Дальность стрельбы увеличилась до тридцати пяти метров. А в качестве горючего мы решили использовать смесь мазута, керосина и нафталиновой кислоты…

Хлопнула дверь гостевой спальни, и я, тут же забыв про шведских нацистов, огнемёты и ваксу, подскочил из кресла и развернулся к улыбающейся служанке.

- Господин барон, поздравляю, у вас сын…

…..

- А глазки точно твои, - устало улыбнулась мне Татьяна, демонстрируя кулёк с запеленованным ребёнком.

- Ну, проснётся, тогда и сравню, - ухмыльнулся я и поцеловав супругу, взял младенца на руки. - Спасибо тебе, родная, за сына.

- Ты что, мне не веришь, что у Матти-младшего твои глаза? - возмутилась Татьяна. - И вообще, как ты его держишь?

- Нормально держу. Или ты думаешь, что я племянников и племянниц многочисленных не нянчил?

А если ещё и вспомнить двух сыновей из прошлого мира, то я вообще опытный нянька. Но вслух это я не сказал, а спросил о другом.

- Всё-таки Матти? Не Микка?

- Я думала, что мы с тобой уже всё решили с именем?! - почти прошипела Татьяна, и я ей успокаивающе кивнул, соглашаясь с её выбором, ей сейчас точно волноваться не стоит. - И вообще, он же полная копия тебя.

Сражение за имя я проиграл. Хотел, чтобы, если будет мальчик, то назвали Михаилом, в честь отца жены, а если девочка — то Эммой, как мою матушку. Но Татьяна упёрлась, что первенец должен обязательно носить имя отца или матери. Вполне возможно, что её так обработали мои сестрицы и маман. Теперь к коллекции разнообразных Матти в нашем клане добавился ещё один. Полная моя копия — Матти Маттипойка Хухта. Но, естественно, с приставкой — младший.

- Верю-верю. Вон и носик как у меня. Тоже с двумя дырочками, - попытался я пошутить, за что тут же у меня отобрали кулёк с сыном.

…..

- Итак, господа, я собрал вас всех здесь, чтобы огласить вам императорские указы, - устало улыбнувшись, произнёс Леопольд Мехелин.

- А штабс-капитан здесь зачем? - кивнул на меня наш новый руководитель военно-пограничного департамента генерал-майор Хольмсен Иван Алексеевич.

Всё, что я знал про этого генерала, было то, что он норвежец по происхождению и является креатурой графа Витте. Наш сенат назначение генерала одобрил с довольно большим скрипом. А в департаменте откровенно роптали, так как изначально предполагалось назначить на эту должность Павла Петровича Третьякова, который и родился в Нюландской губернии, и закончил Гельсингфорскую Александровскую гимназию с золотой медалью. Но Третьякова отправили к союзникам, договариваться о закупках оружия и боеприпасов, а нам назначили этого норвежца.

- Без этого штабс-капитана, Иван Алексеевич, у нас просто не состоится этот разговор, - усмехнулся Леопольд Генрихович и развернулся ко мне. - Ещё раз поздравляю тебя, Матти, с рождением сына. И первый высочайший указ касается непосредственно тебя. За изобретение и своевременный выпуск бронированных машин, применение которых сыграло важную роль при взятии Кёнигсберга, его императорское величество досрочно присваивает тебе чин капитана.

Мы с Эдвардом Франссоном непроизвольно переглянулись. Ведь только-только кое-как урегулировали казус моего прыжка из подпоручика в штабс-капитаны, и вот опять.

- Спасибо, ваше высокопревосходительство, - поблагодарил я Мехелина не вставая с места, за что тут же был подвергнут выволочке.

- Господин штабс… Господин капитан, извольте встать по стойке смирно и ответить на высочайшее пожалование как положено офицеру, - взревел Хольмсен.

- Господин генерал-майор, а я не просил себе воинские звания, - огрызнулся я. - Два года назад я ещё был бумажным подпоручиком, чтобы числиться адъютантом генерала Рамзая, как тому вдруг захотелось. Я хоть и прошёл двухмесячный курс обучения в пограничной бригаде, но кадровым военным не являюсь.

- Матти! Давай не будем поминать старое. Что-то ты сегодня какой-то нервный. Не выспался что ли? Или в семье что-то? - осадил меня и генерал-губернатор.

- Нет, Леопольд Генрихович, с семьёй всё в порядке. Просто у меня на заводе, где собирают бронеходы и бронеавтомобили, в ожидании выполнения своего заказа поселился великий князь Олег Константинович. И мне теперь приходиться большую часть времени в сутках уделять ему, чтобы он своей волей чего не натворил на предприятии. Даже сюда, на это совещание, я еле вырвался, организовав Олегу Константиновичу учебный бой в пейнтбольном клубе.

- Ну, да. Понимаю тебя. Великий князь Олег Константинович — тот ещё подарок, - понимающе кивнул Мехелин. - Ладно, продолжим…

- Постойте, господин Мехелин, - прервал чиновника генерал-майор. - Поясните мне, как так получилось, что господин Хухта из подпоручиков за два года в капитаны вышел?

- Эти вопросы вам лучше задать министру императорского двора графу Фредериксу, - тут же перевел стрелки генерал-губернатор.

- Извините, Леопольд Генрихович. Я понял, - тут же включил заднюю наш новый воевода, хотя по его глазам было видно, что ему ничего не понятно и это злило генерала ещё больше.

- Продолжим, господа. Второй указ его императорского величества возвращает княжеству вооруженные силы. Мы с вами должны в кратчайшие сроки создать две пограничные бригады по образцу уже существующей Улеаборгской. Эти части должны будут защитить побережье Ботнического и Финского заливов от возможной высадки германцев, так как двадцать второй армейский корпус генерала Бринкена будет в скором времени отправлен на фронт, - Мехелин прервался, чтобы сделать пару глотков чая из своего стакана. - Кроме этого, имперское министерство финансов передаст нам уже существующую пограничную бригаду. Финансирование всех этих подразделений будет осуществляться за счёт средств специального военного налога, которые раньше княжество перечисляло в Петроград. Вооружение, как ты уже понял, Матти, на тебе. Сенат согласен оплатить в полном объеме стоимость стрелкового оружия, но по довоенным ценам. Ты как? Готов помочь своей Родине?

- Я-то готов, но у меня есть предложение получше, - кивнул я Мехелину. - Вам нужно вооружения на пять тысяч человек? Может тогда мобилизовать уже созданные в каждом уезде ополченские отряды? Их как раз чуть больше пяти тысяч набирается. И они уже вооружены карабинами под наш, финский патрон.

- Господин капитан, может просветите меня, что такое финский патрон и откуда у вас такое количество оружия? - заинтересовался генерал-майор.

Его вопрос вызвал очередное недоуменное переглядывание с нашей стороны. Или его не инструктировали в Петрограде, или он всё мимо ушей пропустил. Ох, и наплачемся мы с таким командиром.

- Барон Матвей Матвеевич Хухта является совладельцем и основным наследником оружейной корпорации, предприятия которой расположены во многих городах княжества. На этих заводах производятся различные стрелковые системы: пулемёты, винтовки и пистолеты. В том числе изобретённые и самим Матвеем Матвеевичем, - пустился в объяснения вместо меня полковник Франссон, почему-то перейдя на русский язык, хотя до этого мы общались исключительно на шведском. - Поэтому и Улеаборгская пограничная бригада вооружена исключительно оружием, произведённым в княжестве. А так как бригада формировалась давно, после Японской войны, то и вооружена она винтовками и пулемётами исключительно восьмимиллиметрового калибра. Позже завод стал выпускать оружие и для Российской императорской армии под трехлинейный патрон. Как я понял, Матвей Матвеевич вооружил ополченцев винтовками из своих старых запасов.

- Не знал. Спасибо за пояснение, полковник, - кивнул Франссону задумчивый генерал-майор. - Извините, господин барон. - Я тоже удостоился кивка. - Наверное, нам с вами стоит отдельно побеседовать, чтобы я побольше узнал о княжестве.

- Всегда к вашим услугам, господин генерал-майор, - натянуто улыбнулся я в ответ.

- Господа, давайте вы побеседуете на отвлеченные темы после совещания, - пожурил нас генерал-губернатор. - По поводу ополченцев, это ты хорошо придумал, Матти. Но их лучше придержать для исполнения третьего императорского указа о формировании добровольческой дивизии. Бригады мы сформируем и за счёт призыва, а вот дивизию надо укомплектовать добровольцами. Вот твои ополченцы и пригодятся.

- Извините, Леопольд Генрихович, но я думаю, что это неверное решение, - осмелился я возразить. - В ополчение народ записывался семейный и возрастной. Вряд ли они обрадуются, если их назначат добровольцами. Оборонять свои родные места они ещё согласны, а вот умирать в окопах где-нибудь в Царстве Польском — это вряд ли. Это дело может плохо кончиться. Ополченцы просто побегут в Швецию и Норвегию. Что негативно скажется на общей ситуации в княжестве.

- Значит, ловить и судить! - тут же высказал своё мнение и наш новый воинский начальник.

- Это делу не поможет, господин генерал-майор, - вмешался в обсуждение и полковник Франссон. - Как я понимаю, если мы не соберём вовремя воинские части и провалим приказы императора, то виновными сделают нас всех. А для обороны побережья придётся снимать войска с фронта, что вызовет недовольство и гнев нашего монарха. Что повлечёт за собой наказания. Я не хочу, чтобы меня разжаловали на старости лет. И вам наверное, тоже?!

- Вы не так меня поняли, полковник, - пробурчал генерал Хольмсен. - Я здесь человек новый, и ещё не успел изучить вашу внутреннюю кухню. Так что решайте сами. Я подпишу любой приказ, лишь бы он не шёл вразрез с императорскими указами и не нарушал законы.

- А в пограничные бригады, значит, эти твои ополченцы пойдут? — решил уточнить у меня Мехелин.

- Они же будут проходить службу на территории княжества. Да ещё им и оклад будут платить. А если это представить как альтернативу возможной принудительной мобилизации, то отбоя от желающих не будет. А вот с формированием добровольческой дивизии — это надо думать, как людей заманить.

- Да объявить мобилизацию и всё! - тут же рубанул генерал-майор.

- Мобилизации в княжестве не будет, - устало произнёс Леопольд Генрихович. - Тут что-то одно, или мобилизация — или чрезвычайный налог. Но налог в приоритете, так как за счёт него можно содержать все три бригады. А вот средства для создания дивизии придётся брать, сокращая другие статьи расходов. И это может очень сильно не понравиться сенату.

- Леопольд Генрихович, а вы испросите разрешение у графа Витте на наш, отдельный, финский военный заем, по образцу имперского, - озвучил я мысль, которая случайно пришла мне в голову.

- Хм. Хорошая идея. Испрошу, - согласился со мной генерал-губернатор. - Тогда мы сможем предложить добровольцам хорошие оклады. Но вооружение всё равно с тебя, Матти. Я, конечно, могу обложить дополнительным разовым налогом всех наших предпринимателей и землевладельцев, но это дело не быстрое, так как надо сначала провести законопроект через парламент и сенат.

- Ваше высокопревосходительство, я могу вооружить дивизию и за свой счёт, но тогда с тремя условиями.

- Господин барон! Вы… - вновь попытался меня урезонить генерал-майор Хольмсен, но был прерван Мехелином.

- Не спешите делать выводы, уважаемый Иван Алексеевич. Иногда условия барона Хухты вполне выгодны как короне, так и княжеству. Продолжай, Матти. Озвучь все свои требования.

- Первое — я вооружаю и снаряжаю дивизию по своему усмотрению. Второе — рабочие моих заводов получают абсолютное освобождение от возможной мобилизации. И третье — моим кадровым агентам будет позволено набирать мастеровых и инженеров среди военнопленных германцев и австрийцев.

- Ха-ха-ха, - хрипло рассмеялся Мехелин. - Сразу видно гения. Это же надо было ещё догадаться — использовать пленных для работ. Не разбегутся?

- Построим отдельные лагеря для них. Охрана у меня есть. Главное, чтобы в Петрограде разрешили. А остальные пункты требований?

- Как я уже и сказал, мобилизации в княжестве не будет. Можешь не переживать за своих работников. Тем более, что они выпускают очень важную продукцию. А по поводу вооружения и снаряжения дивизии, не вижу никаких особых проблем. Дивизия финляндская — вот пусть и отличается от остальной армии. Лишь бы уложиться с её формированием в срок. Надо будет тебя назначить официально ответственным за это дело. Господа, у вас предложения есть? - обратился Мехелин к нашим воякам.

- Можно создать в нашем департаменте управление по делам добровольческой дивизии и назначить Матти её главой, - тут же предложил полковник Франссон, а генерал-майор покивал головой, якобы соглашаясь.

- Ну, вот и отлично. Ещё вопросы есть, господа?

- Леопольд Генрихович, есть ещё небольшая просьба у меня. Так получилось, что я владею заводом в Англии, выпускающим колючую проволоку. И как сообщил мне мой тесть, Михаил Фридрихович фон Коттен, военный атташе нашего посольства Николай Александрович Волков, возжелал приобрести у моего завода проволоки на два миллиона рублей. Вы там, в Петрограде, сообщите тому, кому потребовалась колючая проволока, что мой завод в Выборге производит точно такую же и намного дешевле.

…..

29 января 1915 года. Барановичи , Новогрудский уезд Минской губернии. Ставка Верховного главнокомандующего.

- Это что такое? - испуганно спросил император у своего дяди, когда тот с громким стуком поставил перед ним странный — серо-чёрный снаряд. - А если он взорвётся?

- Не бойся, не взорвётся. Мои специалисты его обезвредили. Вот этот снаряд и есть причина поражения и разгрома третьего армейского корпуса первой армии и гибели генералов Булгакова и Епанчина.

- Дядюшка, а можно больше подробностей, помимо запугивания меня непонятной хренью, - император в раздражении ткнул пальцем в снаряд на столе и, сломав три спички, смог наконец зажечь папиросу.

- Утром 22 января германцы начали артиллерийский обстрел позиций двадцать пятой пехотной дивизии под командованием генерала Булгакова. Но не простыми снарядами, а вот этими, - кивнул великий князь на стол. - Это — так называемая «Т-granate» — химический снаряд, начиненный, - Николай Николаевич полез в папку и, найдя нужную бумагу, почти по слогам зачитал с неё. - Смесью бромистого ксилила и бромистого ксилилена. При разрыве выделяет облако газа, которое вызывает обильное слезотечение, временную слепоту и затруднение дыхания и оказывает усыпляющие действие.

- Точно обезвредили? - Николай II после услышанного выбрался из-за стола и отошёл к окну, подальше от страшного предмета.

- Это пустая болванка. Я же сказал, что обезвредили. Со снарядом сначала мои люди поработали, а затем его в Виленский университет химикам доставили. Хотя мы и раньше знали, что у Вильгельма есть такие снаряды, но я считал, что он не посмеет нарушить Гаагскую конвенцию 1899 года о запрете применения отравляющих газов.

- И что там дальше было? И как погибли генералы? И откуда этот снаряд взялся? - засыпал царь вопросами своего родственника.

- На нашу беду было довольно тепло и безветренно. И газы попали в окопы. Через двадцать минут после обстрела на наши позиции начал наступление третий Баварский армейский корпус. Отравленные войска оказать сопротивления практически не смогли. Почти все выжившие нижние чины, офицеры — попали в плен. Генерал Булгаков, при попытке взятия в плен — застрелился. Если бы не самоуправство генерала Баланина и самоубийственная атака третьей кавалерийской дивизии под личным руководством Епанчина, то мы бы в тот день лишились бы и Кёнигсберга. А снаряд этот с поля боя притащил прапорщик Зотов. Он сразу заметил, что несколько снарядов не взорвались, и смог один из них откопать и доставить в штаб армии.

- Надо его наградить. Распорядись, - отдал приказ Николай II. - А что за самоуправство, о котором ты говорил и которое позволило остановить наступление баварцев?

- Зотову я уже вручил георгиевский крест. Что же касается действий Баланина, - Николай Николаевич замялся. - Там очень странная история. В качестве плановой замены двадцать девятой пехотной дивизии двадцатого армейского корпуса в Кёнигсберг прибыла восьмидесятая пехотная дивизия генерала Вебеля, укомплектованная мобилизованными из Иркутской губернии. Дмитрий Васильевич Баланин провел смотр этой дивизии и остался очень недоволен её подготовкой. О чём и сообщил мне. И потребовал её замены. Ты же знаешь, Ники, - назвал великий князь императора домашним прозвищем. - Какое положение на фронтах и какая нехватка войск. Вот я и распорядился оставить прибывшую часть в Кёнигсберге в качестве гарнизона, а на фронт отправить пятую стрелковую бригаду, которая стояла там гарнизоном. Но генерал Баланин ослушался меня и выгнал сибирскую дивизию строить учебную линию обороны в городок Бранденбург, что в пятнадцати верстах от Кёнигсберга. И вот именно эта линия обороны и эта дивизия и смогли остановить баварцев. Теперь я даже и не знаю что делать. Или наказывать Баланина за ослушание или награждать?

- Конечно награждать, - припечатал Николай II. - Ты мне лучше скажи, что теперь делать, если эти гадские германцы вновь применять свои газовые снаряды?

- Ну, на совещании штаба было принято решение, чтобы в каждой части пошили защитные маски из плотной ткани. Но это не решение проблемы. Надо что-то, чтобы с гарантией защищало людей от газов. Я об этом уже отписал Костику в академию наук…

- Стоп, стоп, стоп, - прервал великого князя Николай II. - Минутку, сейчас. - Он листал своей ежедневник и что-то искал. - Вот! Нашёл! Противогаз! Устройство для защиты людей от отравляющих газов. Производиться в Гельсингфорсе на заводе Матвея Хухты.

- Опять этот Хухта! Такое ощущение, что без него мы никак не справимся. Броневики — Хухта! Аэропланы — Хухта! Винтовки и пулемёты — снова Хухта! Теперь и защита против газа — тоже у него.

- Ну, а что? - улыбнулся царь. - У Вильгельма есть Крупп, а у нас Хухта! Надо будет навестить Гельсингфорс как можно скорее и разузнать про эти, - Николай ещё раз сверился с ежедневником. - Про противогазы. Все равно, в марте планировал поездку по финляндскому княжеству. Теперь съезжу раньше.