Ведьмы.Ру. 3

Эпилог

Три месяца спустя

— … и нет, в рационе Зверозуба Ужасного хватает кальция, поэтому нет никакой необходимости докармливать его толчёной яичной скорлупой. Равно как и давать таблетки для отрыгивания комков шерсти, — Ляля широко улыбалась на камеру. — На этом мы заканчиваем наш выпуск, посвящённый содержанию оборотней в городских квартирах. Благодарим за вопросы и надеемся, что вы всё-таки осознаёте, что каждый оборотень — это прежде всего личность!

Она выключила камеру и выдохнула.

— Фу-у-х, Уль… я умаялась.

— А я тебе говорила, что так оно и будет.

— Говорила, — мотнула головой Ляля. — Кит, да хватит дуться! Это ж не я про метки вопрос писала, это всё от наших подписчиков.

— А что спрашивали? — Ульяна поставила на стол корзину с яблоками.

— Да… как всегда разную чушь. Вот у людей есть возможность заглянуть в чужой мир! Приобщится к чужой культуре! А они спрашивают, будет ли оборотень, если завести с ним отношения, квартиру метить.

Действительно, чушь.

Спросили бы, захочет ли он вообще в квартире жить.

— Ещё обязателен ли ему намордник на выгуле или не обязателен. Нужен ли поводок… — Ляля оттолкнулась и отъехала на стуле, потом развернулась и потянулась. — Каким кормом его кормить, подойдёт ли корм для собак крупных пород холистик-класса…

— М-да.

— Зато рекламу предлагают.

— Чего?

— Собачьих попонок…

— Ляль…

— Да ладно, это ж не таблетки от глистов. Кстати, про них тоже спрашивали, как часто глистогонить, надо ли прививать от бешенства и, если да, то куда водить, в ветеринарку или всё-таки поликлинику…

— Главное, чтоб оборотни отвечать не начали.

— Почему? Кстати, в нашей группе очень даже неплохо отвечают.

— Ляль!

— Что? Между прочим, даже рады.

— Этой чуши?

— Скорее возможности. У них там дикая диспропорция. Традиционно парней всегда больше рождается. Вот и выходит, что личную жизнь устроить не так и просто. Ведьму в жёны взять всякий жить рискнёт. Оборотницу? Так там с одной стороны конкуренция, а с другой — тоже проблема, за сотни лет все друг другу так или иначе роднёй приходятся. А это, сама понимаешь, нехорошо.

Ляля потянулась до хруста костей.

— Так что я, может, доброе дело делаю!

— Пристраиваешь оборотней в добрые руки?

— Ага…

— И как они раньше без тебя обходились-то?

Сарказма Ляля не уловила.

— Не особо. Вот парни чего служить рвались?

— Понятия не имею.

Пожалуй, и вправду стоило бы в гости наведаться. Бабушка приглашала. Да и с остальными родственниками, которых набралось немало, Ульяна познакомиться успела, пусть и виртуально.

И не то, чтобы они не понравились.

Нет, отнюдь.

Люди с виду неплохие, интересные. Но… и любви горячей вот так не возникло. Может, и вовсе не возникнет, но тут уж время покажет. А что Ульяна успела понять, так это, что не нужно бежать впереди времени.

— А того, что на службе не только мир посмотреть можно, но и невесту найти. Правда, тут тоже непросто. В нашу глушь не всякая поедет. Ну и так-то, служба — это в первую очередь служба. Времени там особо нет…

— А сайты знакомств?

— Пользовались. Но на них тоже контингент своеобразный. И как признаться? Мол, дорогая, не подумай дурного, но я имею привычку по ночам обращаться и на луну выть. Какая женщина к этому нормально отнесётся?

— Не знаю.

С поездкой всё как-то не складывалось. То госпиталь этот, который почти месяц простоял, и Ульяне пришлось помогать бабушке. Нет, она не имела ничего против. Наоборот. Многое узнала. Многому научилась. Правда, с точки зрения того, что ещё предстоит — это мизер.

Но книги есть.

И бабушка на связь выходит. И учёба идёт, а значит, всё более-менее нормально.

— Вот! А тут народ, можно сказать, сразу в теме. Заинтересованный.

— Ляль, они не в том заинтересованы. Они ж не личность видят, а модную игрушку. Если вообще верят в это. Половина, мне кажется, вообще думаешь, что это всё чушь собачья, но весёлая. Вот и лезут.

— Уль, я понимаю. И парни понимают. Но это шанс. Так что, Никитос, скоро жди гостей…

— Р-р-р… — буркнул Никита, обнюхивая забор с таким видом, будто желая дать однозначный ответ на вопрос о метках.

— Только попробуй! — предупредила Ульяна чисто на всякий случай.

— Да ты тоже… у нас гости, я это сказать хотел! — Зверозуб нервно дёрнул хвостом.

— Что? Уже приехали?

Ульяна подавила вздох. Гостей… нет, она пока не хотела гостей. Пока ещё не хотела. Быть может, потом, позже…

— Нет. Это… не наши. И Уль, не думай. Даже если наши заявятся, я их скоренько на место поставлю! — Никита повёл башкой. — Я им всё вспомню. И недомерка. И пушистое недоразумение. И то, как они меня вылизывали! Без согласия!

— И?

— И нанесли мощную травму моему самолюбию…

— Иди уже, — махнула Ляля. — Самолюбие… ты не думай, если и прибудут, то со старшими. Кто ж молодняк без присмотра на свободу-то выпустит? Дед там, кстати, дальше дачку прикупил.

— Это которая сразу после тётки Марфы которая?

— Не, эту институтские прибрали.

— Вместе с тёткой Марфой, не говоря уже… — буркнула Ульяна, чувствуя прилив раздражения.

— Не злись.

— Я не злюсь!

— Злишься! — Ляля показала язык. — Потому что Данька уехал.

Ульяна вздохнула.

И призналась.

— Он слишком как-то увлёкся. Сперва дядь Женя, потом Данька… и Лёшка… Вильгельм с Эмфиземой и мышами. Союз у них. Межгосударственный. И вечная дружба.

— Ага, под грифом секретности.

— Ну да. А главное, конца-края этому не видно. Ладно, некроманты. Мексика. Слетали и вернулись. Но это ж не всё! То археологи какой-то там курган раскопали не такой, то проклятый клад нашёлся, то нечисть на болотах… Данька только-только успевает выдохнуть и снова. А знаешь, что обидно?

— Что?

— Что ему это нравится. А ещё, что у него всё выходит. И медаль дали. И в целом-то… а я вот сижу, яблоки собираю. Будешь?

— Давай, — Ляля протянула руку. — А ещё канал наш раскручиваешь.

Она загнула палец.

— Помогаешь Эльке и Ваське с делами, вкладываешься, можно сказать, в развитие совместной компании. Поддерживаешь его матушку… кстати, развод там как, состоялся?

— Да.

Ульяна взяла яблоко. Хорошие вышли. Поздние, но у неё здесь и климат, кажется, свой. И осень тоже своя, которая солнечная, тёплая и пахнущая лесом. И яблоками вот. Эти запоздали, но зато выросли огромными, красными да налитыми.

— И правильно, — сказала Ляля. — Потому что… потому!

— Аргумент. На самом деле ей это непросто далось. Она как-то и привыкла, как сама сказала, а обида никуда не делать. Росла, росла и вот… он, конечно, пытается всё вернуть. С цветами ездит, но так, не особо надоедая. Понимает, что виноват.

Ульяна понюхала яблоко. То пахло мёдом и ещё чем-то таким, осенне-тёплым, дымным.

— Я думаю, что если бы дело было только в той измене, про которую Данька вспомнил, то она бы простила. Ту — простила бы. Объяснила бы и себе, и ему, что Милочка и дар использовала, и сам он ошибся. Но… потом-то и дальше ведь было, и уже без дара и без ошибки. И не по пьяни. И не раз, не два… дело даже не в физической близости, а в том, что он раз за разом предавал свою семью, чтобы прикрыть другую. И ту тоже предавал. Но вот теперь как-то… развалилось.

Отца Данилы было жаль, но как-то не от всего сердца, что ли?

— Хотя не скажу, что он убит горем. Долю брата выкупил. Точнее выплатил за неё часть деньгами, часть акциями нового концерна. Тот не был против. Общаться не общаются, но тут, думаю, отойдут. Вот…

— А Милочка? Про неё знаешь?

Ульяна покачала головой.

— Официально умерла. Неофициально… даёт показания. Дядя Женя блок снял, ну и полезло… там почти всё на ней висело. И клуб этот спортивный, и женский, через который она сплетни со слухами собирала, искала новых клиентов для «Птицы». Та ведь давно не только на самоокупаемость вышла, но и доход приносила. Ещё Милочка курировала пара-тройка контор широкого профиля, которые занимались… всяким занимались. Суды идут и долго идти будут. С «Птицей» вон тоже… и с теми, кто из неё вышел. Выжил. Сама понимаешь, восстановить дееспособность сложно, а уж с имуществом… Фёдор Фёдорович и его люди помогут, но и они не всемогущи. Там многое уже десяток рук поменяло, так что разгрестись будет сложно. Вот… там Элька говорила, что они собираются к нам на недельку.

— Отойти от красот демонического мира?

— Вроде того.

Яблоко хрустнуло. Сочное. И сладкое. Такое вот, выдержанное.

— Это хорошо, — Ляля качнула ногой. — Мы тут свой проектик замутим, если ты не против.

— Я? С чего бы? Что за проект?

— Так… свадебное агентсов.

Ульяна едва не подавилась, но Ляля похлопала по спине.

— Между прочим, спрос имеется! Вся эта розовая ваниль с колечками, голубями и белыми платьями выходит из моды! Мы предложим уникальную возможность! Свадьба в крепости демонов! В последнем оплоте цивилизации…

— Демонов?

— Условной цивилизации пред миром хаоса! Похищение невесты демоном! Жених отправляется в погоню!

— И родня следом…

— Конечно! Потом традиционный бой на фоне мёртвой пустыни! Замирение! И пир под огненными небесами! Василий говорит, что можно устроить и сражение. Если договориться с фермой, где тварей хаоса разводят. Ну или просто экскурсию там провести… их покормить позволят.

— Ненужным родственником?

— Уль, не преувеличивай… всё будет под контролем. Главное, что это свежо! Ново! Необычно! Правда, пока над слоганом зависли. Эля говорит, что надо что-то такое… вроде как «свадьба твоей мечты», но чтобы нашу концепцию отражала.

Ульяна представила, что будет чувствовать невеста, которую демон вырвет из цепких лап стилиста, чтобы утащить в мир хаоса, где ветер, песок и алое пламя. Ну и твари хаоса впридачу.

— Свадьба твоего кошмара, — вырвалось у неё. — Ты запомнишь этот день навечно!

— А что…

— Заодно уж разводиться не рискнёт. Чтоб свадьбу не повторять.

— Кстати, есть ещё вариант с мрачным замком, в подземелья которого провалится вся семья… там и пыточные будут. Можно даже палача нанять.

— Тамадой?

Ульяна прикинула, что свадебные конкурсы пройдут живее, если выбывающих будет ждать дыба.

— Ведущим! Но Вася говорит, что ремесло угасает, что сейчас хорошего палача найти непросто. Даже гильдию расформировали. Вот… кстати, а твоя матушка?

— Давече приходила. Жаловалась очень. Ни цивилизации, ни кафе с салонами, только пустыня, каменоломни, демоны да каторжники. Но по-моему, ей нравится.

Месяца не прошло, как матушка навела порядок, подмяв под себя самого сильного из своры, а уж через него — и остальных.

— Снова замуж собралась.

— Бедный демон.

— Зато выработка втрое выросли. И начали новую линию. Так что теперь она не просто так, но ценный специалист… хотя, конечно, характер…

Ульяну передёрнуло.

Мысленно она порадовалась, что возвращаться матушка явно не планирует.

— Так… — Ляля поднялась. — А Никита где? Кит? Никита!

— Р-р-р… — из кустов донёсся низкий рык.

— Поймал кого-то… — Ляля нехотя поднялась. — Пойдём. А то снова обслюнявит, и потом будет жаловаться, что у него язык чешется.

Никитка обнаружился по ту сторону забора, который он, судя по отметинам, пытался изящно перемахнуть, но в итоге что-то пошло не так и забор он переполз. Ульяна только головой покачала: этак и нынешний забор долго не продержится. Может, в следующий раз, как у дражайшей многоюродной сестрицы, частокол ставить?

Из брёвен.

И вид аутентичный будет, и крепость соответствующая, чтоб Зверозуба выдержать.

— Кит⁈

Никита нависал над кем-то… кем-то напрочь незнакомый и ворчал.

— Кит, ты чего?

— Уберите его! — возопила женщина и, ободрённая появлением Ульяны, шлёпнула Зверозуба по морде сумочкой. — Брысь! Пшёл вон!

— Дура, — сказал Никитка и отмахнулся от следующего удара. Лапкой. С когтями. А те, наточенные о специально врытый за домом столб — столетние дубы не желали расти вот прямо сейчас — вспороли лаковую кожу. И содержимое сумочки посыпалось в траву.

— Я… — женщина подпрыгнула и взвизгнула. — Я буду жаловаться!

— Она тут бродила! — сказал Никитка, отступая. — У забора. Туда и обратно. Обратно и туда! Всю крапиву потоптала!

— Нормальные люди розы высаживают! — огрызнулась женщина.

— Так то нормальные, — Ляля изобразила улыбку. — А вы кто вообще будете?

Стало быть, не родственница, если ни Никита, ни Ляля не узнали. Ульяна выдохнула с немалым облегчением, потому что… ну не готова она ещё с другой роднёй встречаться.

Не готова.

Разве что с Калиной, к которой, если через лес, то и недалеко совсем, особенно зачарованною тропой. И случалось уже заглядывать, сидеть на берегу огненной речки, которая, успокоившись, вполне успешно притворялась обычным ручьём, есть душистую сладкую землянику да глядеть, как Алёнка пытается воспитывать чёрного кота. А тот делает вид, будто совершенно ничего не понимает.

А худой мальчишка сядет на той стороне моста и тоже будет смотреть, настороженно и жадно. И когда-нибудь он решится ступить на эту сторону, но ещё не скоро.

Но Калина — это Калина.

А другие… к ним ещё привыкнуть надо. И наоборот, наверное, тоже.

— Я? — женщина задрала подбородок. — А вы кто такие?

— Ульяна, — представилась Ульяна. — Я хозяйка этого дома. И Ляля. Она…

— Её я знаю, — лицо женщины исказила гримаса. — Она ведёт стримы. Та ещё выскочка. Давно хотела написать, что нельзя настолько увлекаться пластикой! И ботокс в вашем возрасте вреден!

— Какой ботокс? — удивилась Ляля.

— А волосы! Вот разве кто-то в здравом уме поверит, что у нормальной женщины могут быть такие волосы? Нарощенные! А губы — надутые! И все вы врёте!

Ляля приоткрыла рот.

И закрыла.

— И вы приехали, чтобы сказать это лично? — уточнила Ульяна, раздумывая, стоит ли звать на помощь или нет. Филин с его школярами должен был уже вернуться.

Да и институтские всегда поблизости крутятся.

Безопасность обеспечивают.

Конфиденциальность.

Хотя, конечно, вопрос, как они её обеспечивают, если эта вот… гостья пробралась.

— Нет! Я пришла, чтобы вы проводили меня к Игорю! — она подбоченилась и привстала на цыпочки. — Я готова его спасти!

— Эм… — Ляля замялась и оглянулась на Ульяну в поисках поддержки. — От чего?

— От печальной судьбы одинокого упыря! — женщина нагнулась и что-то подняла. — Вот! Видите!

Медальон. С виду старинный. А в нём две фотографии. На одной половинке — женщина, чьё сходство с гостьей явно говорило о родственной связи, на другой — длиннолицый лысый мужчина с усталым взглядом.

— Это мой прапрадед! И моя прапрабабушка! — возвестила женщина. И всё-таки представилась. — Стефания-Ульрика-Айседора Витяж-Ветвицкая.

— Очень приятно, — Ульяна вежливо улыбнулась. — И чего вы хотите?

— Говорю же, спасти Игорька!

— Его уже спасли.

И не только его. И не только спасли. Ульяна, честно говоря, не очень понимала в медицине, поэтому половина объяснений, что Игорька, что Стаса прошли мимо. Главное, что она усвоила — вещество, которым пичкали Стаса, задержалось в его костях. И повлияло на работу костного мозга. Нет, всё удалось исправить, но само это вещество открывало немалые перспективы в борьбе с заболеваниями крови.

А возможно, что не только её.

И поэтому Стас останется за границей. И Игорек останется. Учиться. Заочно. И участвовать в экспериментах деда. Здесь, правда, Ульяна не стала уточнять, в какой именно роли они будут участвовать, но главное, что оба были несказанно довольны.

И с отцом Стас, если не помирился, то хотя бы стал разговаривать.

Главное, в спасении никто не нуждался.

— Это всё ложь! — уверенно произнесла Стефания-Ульрика-Айседора Витяж-Ветвицкая. — И глупые попытки скрыть правду от страждущей общественности! Но я не позволю себя запутать! И вот, отринув сомнения, я решилась! И явилась! Так что ведите меня!

— Куда?

— К Игорьку.

— Его здесь нет. И… как вы собрались его спасать⁈

— Кровью, естественно, — Стефания-Ульрика-Айседора Витяж-Ветвицкая поглядела на Ульяну преснисходительно. — Так же, как когда-то моя прапрабабка спасла своего мужа! Это семейная легенда! Она пришла служить в его замок, полный тьмы и страданий. И он, давно потерянный для света, увидев её, влюбился!

— Замок? — робко пискнула Ляля.

— Хозяин замка! Что вы в самом деле… конечно, хозяин. Он был очарован красотой…

Ульяна вспомнила снимок и подумала, что вкусы у людей бывают разные.

— Однако тёмная сторона его души требовала крови. И он, не устояв, вонзил клыки в её белую шею. Но сделал лишь глоток и всё.

— Помер⁈ — Ляля даже вперёд подалась.

— Да что вы такое говорите! Нет, конечно. Просто осознал свою неправоту, и вообще превратился в человека. И преисполнившись благодарности, женился на моей прапрабабке. Вот! А всё почему?

— Почему?

— Потому что кровь у неё была особенная! И у меня. Дело в том, что я, — Стефания-Ульрика-Айседора Витяж-Ветвицкая приосанилась. — Потомственная девственница.

Забор хрустнул, а Никита, который вновь решил потренировать прыжок, с грохотом свалился в кусты на той стороне. Точно надо будет частокол поставить. Посоветоваться с Калиной и поставить.

— Потомственная… кто? — переспросила Ляля.

— Девственница. Сами посудите, — Стефания-Ульрика-Айседора Витяж-Ветвицкая произнесла это вполне миролюбиво. — Моя матушка была девственницей, и её матушка, моя бабка, и её матушка, стало быть, моя прабабка, и её матушка тоже, моя прапрабабка. Получается, что потомственная, так?

— Так, — кивнула Ляля.

— Вот! И я тоже. Я хранила себя для единственного. И моя кровь его исцелит полностью! Он станет человеком.

— Женится на вас…

— Именно. И мы заживём в любви и согласии… — кивнула женщина.

— Боюсь… — Ульяна подавила вздох. — Это так не работает. Упырь…

— Вампир, попрошу вас!

— Хорошо. Вампир — это биологическая мутация. Давняя. И излечить от неё нельзя, тем паче…

— Вы всё врёте! — Ульяну перебили. — Вы просто не хотите ему счастья! Вам выгодно держать его в чёрном теле и эксплуатировать светлый образ!

— Хватит, — силу использовать не хотелось, но без неё, чувствовалось, не обойтись. — Если вам хочется познакомиться, напишите ему.

— Он не отвечает.

— Тогда ничем не могу помочь.

— Вы обязаны.

— Нет.

— Обязаны! — Стефания-Ульрика-Айседора Витяж-Ветвицкая топнула ногой. — Обязаны доставить его, чтобы я могла его спасти и…

— Он свободен в своих поступках. Как и вы. Но ваша свобода не должна мешать его свободе. Или моей. Или…

— Чушь какая…

— Может, и так, — Ульяна не стала спорить. Она просто щёлкнула пальцами и под ногами женщины появилась дорожка. — Идите. Возвращайтесь к себе и… не надо хранить себя. Вы ж не банковский вклад. Просто живите.

— Но…

— Поверьте, это уже того стоит. А там, глядишь, и найдёте того, кто полюбит вас без всякого спасения.

Она хотела что-то ещё сказать, но Ульяна покачала головой.

— Собирайте ваши вещи и уходите.

Женщина заторможенно кивнула, потом медленно, словно во сне, наклонилась, чтобы поднять платок, помаду и ещё что-то. А там и на тропу шагнула.

— Фух… — выдохнула Ляля. — Как она вообще сюда прошла?

— Ну… она же не хотела плохого. Напротив, спасение — миссия благородная. Однако ты права, надо что-то думать, а то, чую, первая ласточка.

— Ласточка? Ну… так себе ласточка. Хотя… Уль, там ещё зоозащитники писали. Возмущались, что мы рушим экосистему, забирая из неё оборотней. И те, кто хочет взять оборотня на передержку, и…

Да, с защитой надо что-то думать. Или частоколом сразу весь посёлок обнести? Нет, это как-то чересчур… придётся, наверное, на заповедную зону соглашаться, как Фёдор Фёдорович предлагал. А дед Вран подсобит. И егеря опять же, высокого уровня культуры, которых Леший согласился терпеть.

И даже поучить обещал. Премудростям.

— Там, кстати, Эмфизема сказала, что они расширяться хотят, — Ляля погладила крапиву, которую скоро уже и собирать пора. Осенняя особо жгучая, но и силы в ней больше.

А у Ульяны как раз заказ на зелье для роста волос. Там без крапивы никак не обойтись.

— Они ж уже расширялись!

— У них с Институтом договорённость. И хотят сделать отдельные поселения по принципу римских фортов. На периферии, а ещё тренировочный центр. Но его можно сделать общим, для оборотней тоже и далеко, чтоб не мешали. Там какое-то согласование…

— Вот пусть и согласовывают друг с другом, — Ульяна поглядела на забор, который покосился, грозя упасть. — Я тут при чём?

— Ну… ты как бы тут главная. Хранительница. А и центр ещё построить должны! Для работы с трудными подростками! Будет заведение закрытого типа. Фёдор Степанович уже сидит над проектом реформы образования. Желает вернуть в программу древнегреческий и латынь…

— А ему сказали, что нормальные учителя не умеют проклинать учеников? И поэтому им несколько сложнее вызывать интерес к учёбе?

— Он считает, что эту проблему можно решить, наладив массовое производство соответствующих артефактов, но там Фёдор Фёдорович энтузиазм слегка приглушает…

Святой человек.

Никита с той стороны ограды копал ямку. Как ямку. Когда-то она была ямкой, а теперь вот…

— Ты чего⁈ — удивилась даже Ляля.

— Это… там мышь была! — Никита поднял перемазанную в земле морду. — Ну, в смысле, обычная! И я охочусь!

— Кит, ты себя видел? Какая мышь⁈ За лосём иди!

— Он большой и бегает быстро. А мышь тут. Наглая! Показалась и в нору! Думает, что я её не достану…

Ульяна обошла яму, которая образовалась меж двух кустов волчеягодника. Откуда взялся тот, думать не хотелось. Взялся и взялся. Пусть растёт. Тем паче, тоже полезный.

— … у меня инстинкты!

— И шерсть грязная! А вылизываться ты не любишь!

В доме было тихо.

И пахло яблоками. Осенью. А ещё новой жизнью. Дёрнулся в кармане телефон. И на экране высветилась надпись.

«Будем к вечеру. Твой обалдуй».

Точно обалдуй.

Но и вправду её, Ульяны. Как и дом. И сад. И земля с источником. И всё-то вокруг, пусть странное, слегка сумасшедшее, порой утомительное или даже раздражающее, но…

Её.

И она тоже часть этого всего. Хранительница.

А яблоки в этом году получились удивительно вкусными.

Конец книги и серии