Ведьмы.Ру. 3

Глава 48 В которой обсуждаются планы и случаются чудеса

Банан в этом случае необходим как средство против прыщей, депрессии и России.

О пользе альтернативной медицины.

Данила понял, что умирает. Вот как-то сразу взял и понял. И не испугался. Скорее обидно стало. Как так? Он ведь ещё не готов. И, конечно, мало кто вообще к этому готов бывает, но… но у него же планы.

Жизненные.

На всю жизнь. И вообще он, если подумать, только-только жить эту жизнь начал. Чтобы с чувством, с пониманием происходящего, чтобы сам и с целями.

И не родительским разочарованием, а вот…

Реально же некстати.

А ещё больно. Причём сначала больно не было, но потом стало. И боль эта прорастала внутрь, разжигая пламя. Это дар. Данила слышал о таком. Дар выходил из-под контроля и оборачивался против мага. Если так, то вдвойне обидно.

Ты вот с малых лет, получается, мучишься.

Дар этот развиваешь.

Тянешь.

А он вот взамен тебя уничтожить пытается?

И Ульяна куда-то подевалась. Вот она была, а потом что-то вокруг изменилось, и она ушла. Могла бы и за руку подержать, чтоб как в кино. Он бы держался и улыбался, мужественно отвоёвывая секунды. Она бы плакала… или вот ещё сказать надо было бы что-нибудь этакое, подходящее.

А что?

Что Данила её любит?

Ну… это да, есть такое.

Что жить без неё не может? Тут и не придётся, если так-то, подходя критически. Ну и в целом это всё звучало до оскомины пошло. Тогда что? Как назло в голову лезла одна сентиментальная чушь, к тому же на диво глупая.

— Вась… — лежать и думать через некоторое время надоело. — Я помираю.

— Это вопрос?

— Утверждение, — Данила открыл глаз. — А мы где?

— С утверждением согласен, однако хочу заметить, что в настоящее время имеется фактор неопределенности, который оставляет надежду на иной исход.

Василий тоже изменился. Вытянулся, раздался в плечах так, что костюмчик треснул. И рога подросли, а главное, теперь его с человеком не спутаешь.

— То есть, я могу и не того?

— Да. Хотя вероятность невелика.

— А мы вообще где?

— Источник проснулся.

— Да? — Данила хотел было подняться, но комок боли вспыхнул, обжигая. — Чтоб… хорошо бы… странные ощущения, честно говоря.

Он прислушался к себе, пытаясь понять, что же всё-таки не так. Умирание остановилось? Дар будто притих? Но чувствовалось, что это затишье временное. Будто кто-то взял и весь процесс на паузу поставил.

— Вась, если вдруг не выйдет, приглянь на Улькой. Она… хорошая. Очень. И жениться не обязательно, конечно, но… — Данила поёрзал, потому что лежать становилось неудобно. Нет бы отнести умирающего в мягкую постель, так кинули, считай, на пол.

А он неровный.

С камушками. Некоторые ещё и острые, мешают сосредоточиться.

— Пригляди, в общем. Она ж будет себя винить. Хотя её вины тут нет… я заигрался.

— Согласен.

— Мог бы сказать, что это просто стечение обстоятельств и я не виноват.

— Зачем?

— Может, я тогда себя лучше чувствовать стану.

— Ты умираешь. Смерть избавит тебя от необходимости испытывать муки совести.

— Вот балда ты. Разве людям о таком говорять? И вообще напоминать о том, что я умираю, совершенно не обязательно.

— Хорошо, — покладисто согласился Василий. — Напоминать я не буду. И Ульяну не оставлю без помощи. Если она вернётся.

— Если⁈ — Данила всё-таки сел и потрогал дыру в груди. Охренеть какая. Интересно, если он всё-таки выживет, шрам останется? Хорошо бы. Брутально. Шрам напротив сердца.

— Это Источник. И только от неё зависит, получится ли у неё с ним совладать.

— Тогда какого ты расселся?

— Я стою, — Василий и вправду стоял. Вообще место было странноватым. Мягко говоря. Вокруг клубился туман. Он переливался этаким мерцающим покровом, вроде бы и не сказать, чтобы густой, но разглядеть что-то, помимо этого тумана и Василия было невозможно.

Причём вид у Василия был совершенно нечеловеческий.

— А ты чешуёй зарос, — сказал Данила, прислушиваясь к себе. Дыра не исчезла. И кровь тоже. И это раздирающее ощущение изнутри, но… снова, будто это всё где-то там.

И здесь.

— Полагаю, стресс запустил превращение.

— Теперь ты полноценный демон?

— Да.

— Ну хоть что-то хорошее. Рад.

— Почему?

— Что «почему»?

— Почему ты испытываешь радость? Ты говоришь искренне. Но мне не понятно. Я демон. А ты человек. И ты умираешь. Извини. Я не хотел напоминать.

— Да ладно. Я ж не прямо сейчас. Вообще-то как-то затянулось, не находишь? Из-за источника?

— Да. Он влияет в том числе и на временную компоненту. Но тебе стоит воздержаться от активных действий во избежание отката при нормализации течения временного потока.

— Ага, — Данила потрогал дыру и кровь. — Может, перевязать? А рад… ну да, умираю. Но это ж ещё не конец. Глядишь, и не умру. А если и умру, ты тут точно ни при чём. Зато Улька одна не останется. Большой демон защитит её надёжнее маленького.

— С точки зрения демонов я не отличаюсь внушительными размерами. Наоборот. Эта форма, — Василий поднял руку. — Она… не соответствует общепринятым идеалам.

— Ну и забей.

— На форму?

Если сидеть ровно, то в целом ничего так. Голова чутка кружится, во рту сухо, но терпимо.

— На идеалы. Общепринятые. Ты это… индивидуальность.

— Я знаю.

— Вот и ладно. Так что… слушай, а может, перевязать чем? Вроде, конечно, кровь не течёт, но вид стремноватый. Если стащить майку, то я вполне дыру заткну. Поможешь?

— Данное действие не имеет смысла, но да, я готов. Или лучше… всё равно костюм испорчен.

Василий дёрнул рукав рубашки, отрывая его.

— Это будет негигиенично, — предупредил он, скатывая рукав.

— Да ладно… если перестану помирать, вылечат.

Данила прижал ткань к дыре. Не то, чтобы сильно помогло, но сидеть, совсем ничего не делая, было выше его сил.

— Это яд, да? — молчать тоже было невыносимо. — Да сядь ты. Нависаешь. А у тебя хвоста нет?

— Нет. И да, это яд. И яд из моего мира. Я должен, наверное, попытаться тебя успокоить, однако, объективно оценивая свои способности, вряд ли я справлюсь. Успокоение требует эмпатичности.

— Противоядия нет?

— Нет.

— И как это будет?

— Яд влияет на дар. Тот выходит из-под контроля и уничтожает носителя. Вся сила, которая направлялась вовне, устремиться внутрь, разрушая физический носитель.

— И противоядия, как понимаю, нет?

— Нет. Если бы было, я бы его нашёл.

— Спасибо.

— За что? Его не существует. Искать мне нечего. И слова ничего не стоят.

— Стоят, Вась. И слова стоят, и намерения. И вообще… я ж говорю, мы пока живы, а значит, это не конец. Так вот, я тут подумал. С одной стороны, конечно, демонов у нас опасаются. Но с другой… с другой — это же готовый бренд! Главное, попасть в волну! Забомберим крутой лого, вообще надо хорошенько поработать над брендингом, чтоб видно было. А потом первым делом запатентовать, а то ведь чихнуть не успеешь, как китайцы рынок своими подделками заполонят.

— Ты умираешь.

— Да понял я, не тупой. Что с того? Даже если помру, то что? Такую затею бросить? С Лёшкой продолжите. Если так-то, он толковый. И потолковей меня в чём-то будет, хотя и рисковать боится. Боялся. Ему тоже нужно будет как-то себя заново понять, что ли… и вот… смотри. Дальше представление. Лучше всего развёрнутое. У отца сеть торговых центров имеется, так что с размещением проблем не будет. Я предлагаю не создавать сразу огромные магазины, пока не очень ясно, чем их заполнить, а сделать маленькие такие бутики. Скорее даже для презентации товара, чем для прямых покупок. А заодно составить каталог того, что вы можете поставить нам, а мы, соответственно, вам… у вас там есть торговые центры?

— Лавки. Но мы думали над внедрением чего-то подобного вашим центрам.

— Это хорошо… но и лавки нормально. Сделаете тоже лавки, каталоги… и как станет понятно, что интересно людям и демонам, тогда будем расширяться.

— Люди очень странные.

— Кто бы говорил. Почему?

— Потому что ты сейчас обсуждаешь будущее. А его у тебя с высокой долей вероятности не будет. И ты это понимаешь, но всё равно обсуждаешь будущее.

— Потому что знаю, что оно будет, — перебил Данила. — Я в Ульку верю. И в удачу свою. И вообще… тебе ж всё равно больше нечем заняться! А вот по клиникам…

Прохладный ветерок пробежал по пещере или где они там были, сминая туман.

— … придётся немного погодить. Тут лучше организовать в формате медицинского туризма с обязательным сопровождением. Скажем, начать на базе какого-нибудь частного медцентра… но тоже сперва надо понять, смогут ли наши целители работать с демонами. А значит, без тебя не обойтись. На ком-то ведь опыты ставить надо.

— У неё получилось, — сказал Василий, втягивая воздух. Тот пах почему-то огнём, дымом осенних костров и шашлыком. — Она приняла силу Источника. А Источник принял её.

— Это хорошо. Значит, Улька при любом раскладе выберется.

— Но это ничего не меняет для тебя. Яд создан не в этом мире. Его нельзя просто убрать, но, возможно, она изменит прошлое. И тебя просто не ранят. Правда…

— Ты не обрадуешься?

— Я не вспомню, что ты был ранен. Соответственно, я не смогу испытать радость вследствие непроисхождения события, вызвавшего нынешние негативные эмоции.

— Когда ты так изъясняешься, мне охота тебя треснуть. Но я понял. Меня не ранят, ты не превратишься в демона, а Ульяна…

— Не решится пойти навстречу к Источнику, — ответил такой знакомый на диво спокойный голос. — Я это уже прошла. Извини, Дань. Надо будет попробовать другой способ. Хотя я не уверена, что получится. Но… ты извини, если не получится, потому что третий… он ещё более поганый. Василий, мне понадобится твоя помощь. Ты…

— Сделаю, что нужно, — Василий протянул тонкую покрытую плотной чешуёй руку. И Данила с готовностью в неё вцепился, потянулся, поднимаясь на ноги.

— Я открою дверь к одному месту. Там река. И если искупаться в ней, то говорят, поможет.

— Тогда искупаюсь, — Данила пожал бы плечами, если бы мог. На ногах держаться получалось, хотя и с трудом. Правда, он откуда-то знал, что стоит уйти из этого дымного места, которое находится нигде и вне временного потока, и он умрёт.

Ну или попробует.

— Всё будет норм, Уль. Всё будет даже отлично! Не собираюсь я умирать… выздоровлю. И женюсь на тебе!

— Это угроза⁈ — она улыбалась, но как-то так, не по-настоящему, словно через силу.

— Предупреждение… ну и где там твоя река?

Шаг.

Так просто. Один шаг и мир вокруг меняется. Он, этот мир, наполняется цветами и звуками, и запахами, среди которых запах дыма становится основным. И дым этот ползёт по-над чёрной водой, плотной, точно уголь. И только там, в глубине её, мелькают красные искры.

А ещё от воды тянет жаром.

Натуральным таким. Вон у самого берега трещина расползается, выпуская сноп огненных искр. И те висят в горячем мареве рыжими мотыльками.

— К-какая… интересная река, — говорить стало невыносимо тяжело. И дар внутри ожил. И слабость вернулась. И понимание, что надо было всё-таки над прощальной речью думать, а не это вот всё. — И мне… надо… в неё… нырнуть?

— Уль! — над рекой протянулся мост, с которого Ульяне помахала девчонка. — Ты вернулась! Калина сказала, что ему целиком надобно, чтоб вся зараза сгорела…

— Л-лгично, — Данила хотел было помахать девчонке в ответ, но не сумел. — В-вась… п-подведи…

— Ты сгоришь.

— Авось, не сгорю… и вообще… р-речка… вл-шебная. Значит… в сказке… д-добрый молодец… ок-кунулся… и вышел. А царь сварился.

Он сам сделал первый шаг.

И второй.

Берег здесь поднимался над водой. И та поблескивала внизу этакой спиной огненного змея. Данила усмехнулся. И третий шаг сделал уже сам, выпустив Васькино плечо.

А потом вдруг, на остатках ли сил, на чём-то ином, но оттолкнулся от берега, чтобы красиво, по-спортивному, как учили, сигануть вниз.

Раз и…

И ледяная вода раздалась, принимая его, а потом сомкнулась над головой, разом вытягивая из источника всю силу до капли. Но когда он почти замёрз, вот реально до смерти, а может, даже после неё, вернула её. Живую. Пылающую. Такую, что… ноги коснулись дна, вязкого и илистого, и Данила оттолкнулся от него, устремляясь наверх. Благо, странная эта река оказалась неглубокой. Он вынырнул, глотнув жаркого воздуха.

— А вода отличная! Суперская водичка!

По чёрной поверхности бежали огненные змейки.

— Уль, не хочешь искупаться?

Он зачерпнул это пламя, которое теперь обнимало и согревало, но не зло. Скорее прям как в бане. Жар проникал внутрь тела, насыщая его жизнью.

И дыра в груди затянулась.

Чтоб, совсем затянулась. Не то, что шрама, малого пятнышка не осталось.

Ну и ладно.

Если что, татуху набьёт. Какую-нибудь, чтоб красивую и со смыслом. Главное, теперь у него будет время. И для татухи, и…

— Вась! — он махнул рукой. — Давай ко мне! Спорим, до того берега раньше тебя доплыву?