Ведьмы.Ру. 3

Глава 38 В которой зло испытывает некоторые трудности

После зачистки периметра имперцы кровожадно набросились на останки пиратов.

О превратностях войны

Глаза покраснели.

Они давно уж чесались, и целители лишь разводили руками. Мол, причина не в физиологии вовсе, но исключительно в области психосоматики. Мол, изводит он себя работой.

Нервы опять же.

А вот если бы он не нервничал и больше отдыхал, то и само прошло бы. Нет, выписывали какие-то капли, должные облегчить страдания, только от тех капель зуд не унимался. По ощущениям и вовсе будто сильнее делался. И голова ныне тяжелая.

Но ничего. Справится.

Он честно не хотел пользоваться зельем, однако то давало хоть какое-то облегчение. И потому теперь Хозяин, не выдержав, плеснул себе от души. Руки дрожали.

Милочка… Мила-Мила-Милочка… Людмила.

По-хорошему, её давно следовало убрать бы. А он тянул. И отнюдь не из-за одной лишь её полезности, хотя этого не отнять. Пользы Милочка приносила не мало. А её хладнокровие, трезвый расчёт и амбиции импонировали. Сдержанность опять же.

И полное отсутствие морали.

Редкое сочетание качеств. Плюс инициативность, но в разумных рамках. В этой жизни и исполнителей толковых днём с огнём не найдёшь, а уж таких, которые будут и работать, и думать, вовсе…

Нет, тяжело думать. Мысли, что камни. Решение ведь принято ещё в тот раз. Почему тогда оно кажется неправильным? Он и вправду ошибся? Или всё-таки нервы?

И если не убирать Милочку сейчас, то…

— Вызывали? — Милютин вошёл без стука.

— Что там? — Хозяин с радостью отвлёкся.

— Да суета и беспорядок, как обычно. Сами знаете, не бывает переезда, чтоб без накладок. То машины не те подали, то бумаги потерялись, то ещё какая ерунда. Народ суетится. Лев Евгеньевич возмущается, и главное, он реально слегка свихнулся. Или не слегка… — Милютин замолчал. — Тут… такое дело… оно вроде и не ощущается, но как убрался за границу, прям дышать легче стало. К утру основное вывезут. Люди…

От Милютина воняло потом.

Раньше Хозяин ощущал запахи куда слабее. А теперь вдруг появились, все и разом, будто нос заработал. От стола несло деревом и клеем. Химией какой-то. От бумаг — бумагами. И снова химией. А вот от Милютина — лесом и потом. Причём второй запах пытался маскироваться, прикрываясь ароматом дорогой туалетной воды, но тот сползал, словно снег с пригорка, и тогда смрад больного человеческого тела делался почти невыносим.

— Надо будет отбор проводить. Потом уж, как подуспокоится всё. Многие производят впечатление не слишком… адекватных, — Милютин говорил медленно и слова подбирал тщательнейшим образом. Да и прямо он даже здесь не рисковал.

— Проведём. Ты прав. Условия работы такие, что сотрудников надо отпускать вовремя, — Хозяин едва удержался, чтобы не сдавить переносицу. — Я о другом. Милочка звонила.

— Я взял в работу, но пока…

— Нет. Отменяй. С ней надо осторожно. Сперва… побеседовать. Так, чтоб в тихом месте, чтобы выяснить, что после неё не останется никаких сюрпризов.

— Думаете?

Думать было тяжело, но за эту мысль Хозяин ухватился.

— Она хитрая тварь. И продуманная. И наверняка, понимает меня… хорошо меня понимает. Мы ведь давно сотрудничаем. Впрочем, ты знаешь.

Милютин знал.

Во многом его знаниями и удалось замять то, крайне неприятное дело. А ведь расчёт был точным, но, как выяснилось, всё не рассчитаешь.

К сожалению.

— То есть пока…

— Приоритеты. Сначала переезд. Потом Милочка.

Милютин кивнул. Возражения, если у него и были, оставил при себе.

— Приглядывать? — уточнил он на всякий случай. И Хозяин задумался. С одной стороны, логично поставить кого-нибудь, кто бы присмотрел за Милочкой. Уж больно она хитра.

С другой, если почует что-то, а чутьё у неё отменнейшее, особенно теперь, когда её растревожили, то возникнут сложности. В бега она не бросится, поскольку понимает, что это бесполезно, но и просто так себя взять не позволит.

Может, просчитав ситуацию, и сама пойти к институтским.

И что делать?

Извечный, если так-то, вопрос…

— Нет. Не стоит.

Комбинация в голове всё-таки складывалась.

— Тут другие… сложности возникли. Неожиданно. Есть у тебя кто-то, кто сможет отработать срочный заказ?

— Насколько срочный?

— Сверхсрочный. Желательно так, чтобы сегодня…

— Тут осталось-то от сегодня… — Милютин повернул часы и постучал по циферблату. — А чтоб отработать нормально, время нужно.

Нужно. Хозяин тоже не отказался бы от времени. Но вот не было его. А вонь немытого Милютинского тела заставила поморщиться. Надо же, прежде он не замечал за верным сподвижником этакой нелюбви к гигиене. Или тоже психосоматика?

А ведь и Милютина рано или поздно убирать придётся. Слишком много он знает.

Так. Эту мысль Хозяин осторожно отодвинул, поскольку начальник охраны был человеком неглупым, а за долгое время совместного бытия научился читать не только то, что вслух сказано, но и то, что не сказано. А там и до мыслей шаг.

— За срочность — тройная оплата. Справится до рассвета, премию выпишу.

— Объект?

— Местоположение известно, хотя есть сложность, но, думаю, преодолимая… вот, — Хозяин вытащил из ящика чёрную коробку, а из неё — плетеный браслет. Среди разноцветных нитей поблескивали бусины. — Это… скажем так, старая вещь. Весьма старая. Тот, кто наденет, по любой дороге пройдёт. Точнее, любая дорога выведет именно туда, куда ему надо. От прадеда осталось.

Некоторые ниточки поблекли, а пара бусин раскололась. Но сила, чужая, малопонятная, ещё была. Глядишь, на раз и хватит.

— Подвезешь к развилке, но не слишком близко. А дальше пусть наденет и представит объект. Снимок я скину. Будет держать в голове, дорога его сама и приведет, куда надо.

— Много… непонятного, — Милютин на браслет смотрел с подозрением.

— Зато и плачу.

Хозяин тоже смотрел на браслет. Он не любил расставаться с подобными вещами, их и было в коллекции немного. Но, чуялось, без этого артефакта человек просто-напросто не дойдёт. Главное, чтобы в итоге получилось не как у Земели.

Бестолочь.

А теперь ещё и гусь.

Поделом.

— И вот ещё… — из другого ящика появилась крохотная склянка. — Пусть… пули…

Он поморщился, поскольку не хотел произносить это слово, но сейчас нужно было, чтобы его поняли и как можно более точно.

— В этом обмакнёт. Самому не трогать. И перчатки обязательны.

— Это само собой.

— Повторю, перчатки обязательны. Капли этой дряни хватит, чтобы дар пошёл в разнос.

И ни один маг не выживет.

Жижа в склянке гляделась просто мутной водой.

— И организуй так, что заказ пришёл от Милочки. Сам знаешь, скрытые логи, движения по счетам, которые не отследить. Но чтобы это всё не на поверхности было. И никаких прямых улик. Не считай их за дураков, сделай так, чтоб и ей было чем заняться, и им…

— А если…

— Милочка, когда поймёт, что влипла, ко мне и придёт. Заказ ведь по сути она и сделала. И за собой это знает. Как знает, что я смогу её спрятать. Попытается предъявить претензию, но тут уж сама виновата.

— Достал паренёк?

— Не в этом дело. Всплыло там кое-что. Вроде как… но это не точно. Он её шантажировать пытается. Может, конечно, и нечем. Скорее всего и нечем, но в любом случае, это нам на руку. Завтра утром они о встрече договорились.

— Так может на месте и…

— Нет. Если всё так, как я думаю, на встречу он пойдёт не один, — Хозяин поморщился.

С этой организацией он связываться категорически не желал, но понимал, что мирно разойтись не получится. А значит, надо сделать так, чтобы предъявить ему было нечего.

И некого.

— Поэтому отработать надо сегодня. И дома. Там не ждут гостей. И уверены, что время есть.

Это самая большая ошибка — вера в то, что время ещё есть.

— Незваный гость, — Милютин накрыл и браслет, и флакон платком, завернул аккуратно, а тот — в ещё один. И всё-таки от него воняло. Может, стоило бы сказать?

Намекнуть?

Или… запах ведь тоже появился только сейчас. И дело может оказаться вовсе не в Милютине.

— Вам бы поспать, — начальник охраны, словно ощутив что-то этакое, задержался в дверях. — Хотя бы пару часов.

— Потом…

— Да хоть тут прилягте. Просто… в башке прояснится, может.

— Хочешь сказать… — ярость нахлынула и Хозяин сдавил край стола, чувствуя, как проминается под пальцами дерево. — Хочешь сказать, что…

Он резко выдохнул, усмиряя эмоции.

Нет. Они — лишнее.

Однажды они уже подвели.

— Хочу сказать, что выглядите вы нехорошо, — Милютин, если вспышку и заметил, то виду не подал. — Может, целителей вызвать?

— Иди. Делом займись. Тебе ещё человека найти надо.

— Да чего искать. Есть у меня один паренек. Толковый. Спокойный. Самое оно… и одиночка, если так-то. Мне верит.

А значит, зачистить исполнителя будет несложно.

Хорошо.

После ухода Милютина, Хозяин выдвинул ящик. И зелье ведьминское вытащил. Поболтал, разглядывая. Нельзя пить. Из-за него, верно, всё и происходит… глаза вот чешутся.

И не только глаза. Зуд расползался по щекам, по шее. Он чувствовал, как одно за другим на груди проступают алые пятна. Но не имел в себе сил отпустить флакон.

Надо.

Вдохнуть. И успокоиться. Он ведь давно научился сдерживать безумный свой нрав. С той самой поры, как… память крутанулась, подкидывая то, что он хотел бы забыть.

Или вычеркнуть.

Или вовсе сказать, что это чужое воспоминание, что на самом деле этого не было. Что он не виноват. Не виноват и…

Номер ведьмы он набирал дрожащими пальцами. А когда она ответила, пусть и не сразу, сумел выдавить:

— Мне… плохо… приходи. Если поможешь, заплачу. Любые деньги, любые…

— Не уверена, что получится, но приезжай.

— Ты приезжай. Пришлю машину.

— Нет, — жёстко оборвала его женщина. — Сил у меня осталось не так и много, так что прежнее место. Постарайся уж добраться.

— Твоё зелье… отрава? От него всё чешется!

— Это не от него.

И бросила трубку.

Тварь.

Все они твари… обещают, клянутся в вечной любви, а на деле твари. Как только понимают, сколько власти в руках, так и пользуются, пользуются… мучают. Ярость вновь рванула, почти сбрасывая путы воли. Но он снова сумел справиться.

Усмирил.

Сдавил.

И та улеглась. Так-то лучше.

Хозяин поднялся. Тело болело. Все кости, каждая, и будто огнём их плавили, прямо в нём. Но и боль он сумел сдержать. Только секретарша, бросив взгляд на его лицо, так и застыла с испугом на хорошенько мордашке. И это выражение захотелось стереть.

Ударить.

— Машину. Спускаюсь.

— Да, конечно, — она отмерла. — Вам… плохо?

— Машину, — повторил он, и та кивнула.

Теперь добраться до лифта.

И на паркинг.

А там уже и в парк. И пусть ведьма… ведьмы тоже твари. А может, и её? Если ведьму скормить… конечно, как он сразу не подумал! Сила-то у ведьм другая, отличного от магической свойства. И значит, эффект тоже другим будет.

Отличного свойства.

Он хихикнул.

Спать… да, поспать бы не мешало. И позвонить. Сказать, чтоб приготовили… он набрал Вахрякова, но приятный женский голос сказал, что абонент не доступен.

И Евгеньич тоже.

Вот же сволочи… он их кормит, воспитывает, а когда ему нужно, то они не доступны! И надо бы… надо собраться с мыслями. И вправду, поспать. Он достаточно устал, чтобы просто отключиться.

Без снов.

Без воспоминаний.

Без…

В машине Хозяин действительно уснул. И проснулся уже у парка, когда автомобиль остановился. Захотелось заорать, приказать ехать, раз уж спалось, но он лишь кивнул водителю, который любезно открыл дверь.

— Тут сиди, — велел Хозяин. — Жди.

И снова кивок.

В темноте парк воняет сырой водой и тоже химией. Всё вокруг химия. Всё вокруг мерзость. Он шёл и дошёл-таки до лавочки, на которой сидела ведьма.

Тварь.

— Совсем плохо, — сказала она, склоняя голову. — Надо же… а в тебе этого больше, чем мне казалось.

— Ты тоже… не лучше выглядишь.

Сегодня она постарела. И вот недавно же встречались. Красивая была женщина. Даже чересчур, если на то пошло. А теперь что? Бледное лицо разрезано морщинами. Веки опухли и такое ощущение, что весь предыдущий день она пила.

И главное, взгляд бесконечно усталый.

— Что есть, то есть… пришло время возвращать долги.

— Какие?

— Какие-нибудь. У тебя ведь есть долги, верно? Те, которые не деньгами занимал.

Он не стал отвечать. Не хватало.

— И у меня… у меня их столько накопилось. Что-то по глупости, что-то по гордости, что-то из зависти… ты никогда не думал, что мог бы прожить эту жизнь иначе? Не знаю, более… толково, что ли? Счастливо. И главное, с меньшим количеством долгов.

— Не думал. Мне некогда. Я…

— Сына спасал.

— Да.

— Когда он заболел? Сколько ему было?

— Ты поможешь⁈

— Я уже помогаю. Не знаю, зачтётся ли. И почему мне не всё равно. Обычно мне плевать на других. Но ты присаживайся, — она даже подвинулась. — Скоро всё решится… они уже на краю.

— Кто?

— Ульяна. И источник. А ты сделал то, что должно, чтобы они на этом краю не удержались. И теперь он сотрёт или её, или меня. Недавно мне казалось, что я совершенно точно знаю, кого именно он должен стереть. А сейчас вот…

Зелье пахло мятой. Резко. Приторно. Как дешевая жевательная резинка.

— Совесть проснулась?

— Вряд ли она у меня вообще есть. Но почему-то мне не хочется, чтобы она умирала. А тебе?

— Я не знаю твою дочь.

— Но у тебя есть сын. И он давно должен был умереть. Он и родиться-то не должен был. Только ты не позволил. Ты убивал других. Много-много других… сначала сам, потом уже и без тебя справлялись. Ты так его любишь?

— Да, — он выдохнул ответ с облегчением. — И я ни о чём не жалею.

— Ложь, — сказала ведьма, улыбаясь. — Но дело твоё…

— Ты мне поможешь?

Он заставил кулаки разжаться, сдерживая глухую ярость, заталкивая её туда, поглубже, в пучину сознания, где ей самое место.

— Помогу, — взгляд ведьмы был странен. — В конце концов, почему бы и нет… вот.

Щёлкнул замок её сумочки, и ему протянули поллитровую пластиковую бутылочку из-под минералки, заполненную мутным отваром. В зыбком свете фонаря тот отливал зеленью.

— Что это?

Руки дрожали. И ему пришлось сделать ещё одно усилие, чтобы унять эту мерзкую дрожь.

— А тебе не всё равно?

— Ты изменилась, — он всё-таки справился с дрожью и бутылку эту взял, и даже сумел открутить крышку. — Сколько?

— Нисколько. Пей, — ведьма пожала плечами и, скинув изящные туфельки, пошевелила пальцами. — Тебе никогда не хотелось переиграть прошлое?

— Ты…

Показалось, она знает. Откуда? Или догадалась? В дневниках записано, что им открыто больше.

— Я просто спрашиваю. Я вот хотела бы… знаешь, теперь даже удивительно, как оно всё получилось. Ошибка. И ещё одна. И потом другая, третья… все ведь ошибаются. Это как раз нормально. Но как и когда их стало так много, что они перекроили твою жизнь?

Она повернулась к нему.

— Пей, чего ты ждёшь? Силы тебе пригодятся.

И Хозяин послушно поднёс бутылку ко рту. В нос шибануло едкой вонью. Травы. Жжёный волос. Кровь? Он явственно ощутил этот, забытый, казалось бы, аромат, такой железистый, такой.

— Что ты намешала?

— То, что позволит тебе протянуть ещё немного. Глотай давай, — ведьма приподняла бутылку. — Исправить прошлое мне не дано. А в настоящем… как-то и не слишком хочется что-то менять. Всё, что было можно, я уже сделала.

Вкус был… обычным? Нет, не вода, скорее уж дрянной пакетированный чай, щедро сдобренный искусственными ароматизаторами. И сладкий до отвращения. Жижу захотелось выплюнуть, но он заставил себя проглотить.

Минута.

Другая… и да, зуд отступил. И дышать стало легче, правда, воротничок рубахи впился в шею, став вдруг тесен. И он, чувствуя, что того и гляди задохнётся, рванул этот воротничок.

Втянул тёплый воздух.

И выдохнул.

— Спасибо.

— Да не за что, — ведьма пожала плечами. За время их беседы она, казалось, постарела ещё больше. — Хочешь совет? Совершенно бесплатный.

— Нет.

— Когда встретишься с моей сестрицей, не вздумай ей врать. Смысла нет. Да и хуже будет…

Он сделал второй глоток и хотел было закрыть бутылку, но ведьма не позволил.

— Допивай. Оно всё одно выдохнется. На долгие зелья сил уж не осталось. Пока, во всяком случае.

И он допил. Кривясь — с каждым глотком это пойло казалось всё более отвратным, морщась, но всё-таки сумел влить его в себя.

— Вот и умница, — сказала ведьма, шевеля пальцами. — А теперь иди… у тебя свой путь.

— А у тебя свой?

— Верно. И скоро уже… да, чтоб ты знал. Твой человек не промахнётся.

— Откуда… — он не испугался, скорее разозлился, пусть на сей раз злость была вялой, приглушённой, словно ведьмино зелье повлияло и на неё. — Кто?

— Никто.

— Ведьма.

— Да. К сожалению, я слишком поздно поняла, что сила бывает разной. Что у каждого своя. Правда и теперь моей не хватает, чтобы заглянуть далеко. Но хватит болтать. Тебе ещё ехать надо.

— Куда?

— К сыну. Если не побоишься.

— Чего я должен бояться?

— Кого, — поправила ведьма. — Но дело твоё. Как в сказках, помнишь? Прямо пойдёшь, смерть свою найдёшь… но ты попроси. Она позволит свидится. Она вовсе не злая.

Чтоб, безумный разговор.

— И мне пора, — она поднялась, оставив сумочку на скамье. — Твой человек уже прибыл на место… кстати, откуда у тебя обережец?

— От прадеда остался. Он на ведьме женился.

— Неплохим, надо полагать, человеком был… но пускай. Иди уже. Дай мне немного тишины… кто бы знал, оказывается, как мне не хватало просто вот этой тишины.

Ненормальная.

Все тут какие-то… ненормальные. И бросив бутылку в урну, Хозяин решительно двинулся прочь. Уже там, выбравшись из парка, он набрал Милютина.

— Сделал?

— Лично отвёз. Парень толковый. Так что к утру проблему решат. Но там заслон и такой… в общем… я не уверен, стоит ли. Связь пока есть.

Он замолчал, надеясь получить команду на отмену.

— Нет. Пусть работает. Только…

В голове звучал голос ведьмы. И Хозяин повторил услышанное.

— Он не промахнётся.

— Да. Он спец. Но потом будут проблемы. Сейчас можно ещё как-то…

— Нет, — зелье ли было причиной или нечто другое, но в голове действительно прояснилось. И он осознал, что игра, если не закончена, то почти.

Милочка.

Парень этот, который явно не сам в игру ввязался. И стало быть, не случайно институтские появились у посёлка. Чем-то их с Милочкой маленькое совместное предприятие привлекло внимание. Ожидаемо, но слишком рано…

— Я Вахрякову дозвониться не могу, — сказал он Милютину.

— Так связь пропала. Уже пару часов как. И с внешним контуром тоже. Я отправил машину, но и они вне зоны. Видать, переносят, — Милютин замялся, но всё же произнёс. — Какой-нибудь опять выброс, как уже было… надо чуть погодить. Люди вернутся…

Хозяин сбросил звонок и велел:

— В «Синюю птицу», — он откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза. — Подъедем — разбудишь.

«Вектру» наверняка обложили. Найти там ничего не найдут, как бы ни пыжились. Но задержать его попробуют. А ему некогда сейчас возиться и доказывать что-то. Позже адвокаты найдут, как объяснить отсутствие. И в целом-то… ничего-то у них не может быть на руках.

И не будет.

Милочка… Милочку поэтому и берут на этого паренька, как на наживку. И она ведь клюнула. Такая хладнокровная и расчётливая, но всё одно живая, если не для любви, то для ненависти.

Ничего.

Милочка, конечно, многое знает, но знания её надёжно закрыты. Он в тот раз ещё не поскупился. Сама она сообразит, что надо молчать. А остальное — дело техники. И времени.

Времени ему как раз обычно и не хватало.

И сейчас оно уходило песком сквозь пальцы… но в ушах звучал голос ведьмы. Прямо пойдёшь… как будто он может пойти иначе. Хозяин набрал номер Вахрякова.

Абонент по-прежнему был не доступен.