Ведьмы.Ру. 3

Глава 33 Где есть некоторые сложности с учётом родительских разочарований

Жизнь Тейлора напоминала кошмар, после того, как он завалил экзамен и пару контрольных работ. Папа сказал прямо, ни каких бабок и дорогой жизни, пока не исправишь оценки. Словом ему перерезали весь путь в жизнь.

О тяжких буднях бедного богатого мальчика.

— Улька изменилась, — Стасик проводил Ульяну взглядом. — Такая стала…

— Какая?

— Не знаю. Не такая. А ты как?

— Да неплохо. Лучше чем ты. Вообще, рассказывай, как на эту дрянь подсел, — Данила подошёл к окну, но за ним было темно. Ни потенциальных убийц, в кустах засевших, ни странных женихов, что прятались бы в тех же кустах.

Или в одних кустах с убийцами женихам было бы тесновато?

— Да я и сам, честно говоря, не очень понял, что произошло. То есть… ну, в общем, сложно всё. Ты вот уехал. Я остался, — Стасик произнёс это как-то виновато.

— И заскучал?

— Да нет. Наоборот. Батя обрадовался, что я уже готовый выпускник. И стало быть, могу приносить пользу. Ну и давай меня пихать то туда, то сюда. Назначит типа начальником. А какой из меня начальник? Я ж ни в зуб ногой, чего там в отделе происходит. А народец и рад. Одни лебезят. Другие кривятся, что, мол, папенькин сынок. Третьи в глаза улыбаются вежливенько, но за спиной подставить норовят. И помогать никто не стремится. Наоборот… не подумай, я бы разобрался. Со временем. Только времени не давали.

Стасик потёр руку, которая сделалась худа и бледна, и синие нити вен протянулись от локтевого сгиба к запястью.

— Батя вдруг как с цепи сорвался. Вот, назначает, скажем, в понедельник. Представляет сотрудникам. Ставит пару замов, чтоб, типа, помогали. К среде, а то и раньше, случается косяк. Не скажу, чтоб прям критичный, но вот случается. Косяки — это ж вообще часть дела, если так. Бывает у всех, особенно, когда сходу пытаешься в процесс въехать. Ну да, указать на косяк надо. Объяснить. Я ж, пусть и с дипломом, но реально-то ничем не занимался. Это понятно, что он злился. И что орал, тоже понять могу. Но ему бы дать время на исправление. Объяснить, как оно должно и правильно, чтоб снова на те же грабли не пёр. Поставить бы разбираться. Да хоть в должности понизить! Я ж не против. Так нет. Он сразу меня снимает… в предпоследний раз три дня истерил, что я ничтожество, которое он на себе тянет. Уволил. А на четвертый — восстановил и в другой отдел сунул.

— Странно.

— А то… причём этот заскок быстро просекли. После второго раза уже сообразили, как меня с места скинуть. И стали нарочно подставлять. Я пытаюсь ответить, но разве ж докажешь. Батя у меня всегда с характером был. Вспыльчивый. Вот… но тут прям как в мозгах что-то, не знаю…

— А жена его?

— Она-то как раз и успокаивала. Ну, пыталась. Мирила. Мне звонила. Ему вот… мол, что бывает, то да сё… как понимаю, с её подачи он меня обратно звал.

— А ты шёл?

— Так… батя же.

— А поступать? Ты ж планировал.

— Ну да… и собирался. Но как-то вот, то одно, то другое… — Стасик виновато сгорбился. — Потом и у меня нервы стали ни к чёрту. Он наорёт, и меня прямо наизнанку выворачивает. И такая злость поднимается, что… и хочется сделать что-то ему наперекор. Раз уж я ничтожество, то и хрен бы с ним! Мажор тупой? Ну и ладно. Раз заказывали, то и получайте. Сейчас понимаю, что дурь какая-то. Чистой воды ребячество. А тогда… ну и пошло. То работаю, то бухаю.

— А колёса как? Вто подсунул?

— Да она и дала. Витамины. Сказала, что нам с отцом надо бы успокоиться. Что там ничего особенного. Лёгкие травы. Расслабляющие. Ей откуда-то из Китая привозят. Сертификат показала. Сайт, через который берет, хотя я и не спрашивал. Сама. А витаминки хорошие. Оно и вправду как-то примешь и становится всё пофигу. Не глобально, нет, соображалка соображает, но орать и бегать по потолку с горящей жопой не тянет. И вроде даже реально налаживаться стало. Батя тоже подуспокоился. Решил, что раз я ничтожество, то что с меня взять? И на работу не гнал больше, а я и не лез.

— А в тот раз? В клубе? Конфетку, которую ты мне подсунул? Откуда они?

— Да… не знаю. Я тогда с отцом поругался. В очередной раз. Он мне позвонил. А я не сразу ответил. Да мылся я! Помылся и перезвонил. А он прямо сходу в крик. Обматерил. Наркошей обозвал… ему кто-то что-то там стукнул. Начал… в общем, договорился до того, что он меня наследства лишает и вообще знать не хочет. И что я выродок, который и свою жизнь гробит, и ему не нужен. Ну я тоже за ответом не постоял. Сказал, что лучше уж наркошей и одному, чем с таким уродом в отцах.

Стас вздохнул.

— Четвёртым будешь, — сказал Данила, которого не отпускала мысль, что на месте Милочки он бы не стал тянуть до встречи. Нанял бы снайпера… хотя, наверное, снайпера нанять непросто.

Матушка говорила, что грамотного специалиста в любой сфере найти тяжело. И не важно, дворник это или столяр.

Или вот снайпер.

Интересно, где их вообще ищут-то? Нет, не то, чтобы Даниле сильно надо было, но просто. Умозрительно.

— В смысле? — переспросил Стас.

— Я отца тоже разочаровал. Он меня из дому выгнал, — Данила загнул палец. — Васька вон империю строишь ушёл из-за семейного недопонимания. Ну и Лёха тоже. А ты, значит, четвертое родительское разочарование у нас. Или нет? Улька ж ещё! Тогда ты пятый? Никитос и Игорёк… и Ляля… но тут под вопросом. Они вроде не разочаровывали. Но из дому ушли. Нет, пятым будешь…

— Эм… — Стас явно не нашёлся с ответом.

— Так, что дальше? С батей вы поругались. А в клуб ты чего попёрся?

— Не помню. Дань, вот честно, не помню. Вроде… вроде не хотел. Собирался съехать с квартиры, раз и она ему принадлежит. И вообще телефон сменить. А… в клуб точно не собирался.

Но приехал.

— Может, — предположил Данила. — Позвонил кто?

— Позвонил… — он нахмурился и постучал себе по лбу. А потом встрепенулся. — А да! Точно… позвонили… Лена? Люся? Кто-то… мы в сети познакомились. Классная девчонка… переписывались. Она меня понимала.

Ага.

Интересно.

— Я ей и рассказал. А она предложила встретиться… ну я и принял.

— Витаминку?

— Да. Испугался, что психовать буду. Спугну. А так витаминку съел и всё, ты спокойный и весёлый.

А в крови наркотики. Как раз то, что нужно.

— И как встреча?

— Не знаю… — Стас наморщился. — Извини. Я пытаюсь. Но… помню, как из дому вышел. А потом вдруг в клубе оказался. И… и помню, что нужно тебя угостить. Обязательно. Что это для тебя конфеты. Я… я не хотел, Дань. Я дурак. Я…

— А вот тут даже не знаю, каким будешь, — откликнулся Данила. — В нашем списке умных вообще нет.

Стас криво усмехнулся, но потом кивнул, мол, понимает.

— Там вообще всё смутно так. Обрывочно. Ты вот. Девчонки эти… и понимаю, что ты грустный, а значит, надо помочь. Извини, похоже, я тебя втравил в это…

— Или я тебя, — перебил Данила. — Ты ж мне эту погань должен был скормить. Ну или нас обоих с тобой использовали. И вообще не только нас, как тут практика показывает. А потом что было?

— Потом… ну из тебя огонь, я пытался держать.

— Сильно досталось?

— Прилично, но главное, что больше никого не задело. Там всех вывести успели. И «Скорые» быстро приехали. Ты в отключке был. А меня потом уже от укольчика рубануло. Обезболили. Оказалось, сила не действует. Я в себя уже в госпитале пришёл. Башка трещит, а руки прикручены, ну, к кровати. Я сперва решил, что это так, временная мера. Люди ж по бессознанке и себе навредить способны, и другим. Вот. А тут доктор. И начинает выспрашивать, что я принимаю и как давно. Я и говорю, что ничего. Только витаминки. Он про эти витаминки тогда… потом анализы. И ещё. И дар… оказывается, нестабильный стал. Но это так, побочкой. Выяснилось, что я давно на дури, что витаминки эти… ну, ты уже понял.

— Понял, — согласился Данила.

— Вот и я понял. Только поздно, — он вытянул руки. — Отец явился… орать начал с ходу, что я его опозорил, что теперь все знают, что я наркоша. Я пытался объяснить. Уже начал соображать, что и к чему.

— Рассказать? Про его жену?

— Ну да. Что это она мне дала. А она при нём. И в слёзы, мол, как я её могу в таком обвинять.

— И поверил он не тебе.

— Ага… точно. Дань, как вот теперь быть?

— Спроси, чего полегче. Мой папаша с Милкой вон миловался.

— Это… погоди, с твоей тёткой?

— Ага. И есть немалый шанс, что Лёха — мой единокровный братец. Прикинь.

— Охренеть.

— Вот я и хренею. И да, та конфетка должна была показать мою неадекватность. И это меня должны были в «Птицу» спровадить. Хотя… думаю, даже обоих. А что? Два друга детства. Мы ж всегда всем делились.

— И наркотой, получалось, тоже, — сделал вывод Лёшка.

— Вот-вот… Значит, батя тебя сдал?

— Думаю, что не сам, — Лёшка потянул рукава майки. — Думаю, что она ему посоветовала. Он тогда сперва выскочил весь такой… прям красный. Я испугался, его на месте кондрашка хватит. Врача крикнул. Тот прискакал. Батю вернул и давай успокаивать. Вроде как я ничем тяжелым не пользовался, а значит, есть шансы на реабилитацию. И она… тварь эта… тут же, что, мол, знает выход на одно отличное место. Там дорого, но надёжно.

Даниле вспомнился забор с витками колючей проволоки. По всему выходило, что действительно очень надёжно.

— Я даже противиться не стал.

— Почему?

— А как-то вот… то ли понял, что он всё равно не станет меня слушать. То ли… какая разница, где? Думал, полежу чуть, отойду, а там дёру дам, раз так всё повернулось. И хрен он меня найдёт. Только не угадал.

Он замолчал и только губы дрогнули, будто Стас пытался изобразить улыбку.

— Дань… вот за что она со мной так? Я ж никогда не был против. Наоборот, радовался, что батя не один. И отношения… не лез в них. Никогда не лез. А она… за что?

— Ни за что, Стас, — Данила пожал руку. — Я к Милке тоже не лез, а она вот… мы с тобой не причина. Скорее уж помеха, которую собирались убрать. Может, она там беременная и у тебя братец теперь будет. Или сестричка…

Или милая девушка станет вдовой в юном возрасте. Но этого Данила вслух говорить не стал. Ругань руганью, но отца Стас любил. И рванёт спасать, наплевав, что сам едва-едва на ногах стоит.

— Помнишь, что там было? — спросил он вместо этого. — В «Птице»?

— Помню. Частично. Сперва закрывают в изоляторе. Там снимают всю одежду. Вообще всю. Потом проверяют… рот и не только.

Данилу передёрнуло.

— Ну да. Я как понял, что собираются делать, то потребовал освободить меня. А меня просто двинули разок по башке и вот. Выдают местное. Нет, одежда неплохая. И по размеру. Только всё на завязках. И тапки резиновые. Но всё равно остаёшься в изоляторе. Там анализы берут, то да сё… уровень дара, к слову, опять же замеряли. Я, как отошёл, даже подумал, что зря психовал. Ну, я-то не нарик, но они ж хитрые, понимаешь? И станется засунуть дозу куда-нибудь…

Данилу передёрнуло во второй раз.

— Так что, если подумать, то всё вполне объяснимо. А тут врачи подоспели. Персонал вежливый и спокойный. Санитар всегда присутствует, но тоже понятно. Случаются ж и буйные. Кровь брали. Слюну. Я спрашивал, мне отвечали, поясняли. Кормят вообще почти как в ресторане. Ну, это тоже понятно. Теперь понятно.

— То есть?

— Им от нас нужна сила. И кровь тоже. Я там только и успел, что раз сдать, а вот из остальных тянули регулярно. А это ж не просто так. Это ж надо, чтобы человек восстановился, понимаешь? И тут хорошее питание очень важно. Чтоб комплексное, чтоб с добавками… в общем, первый раз, когда меня повели, я даже обрадовался. В изоляторе сидеть — тоска смертная, а процедуры… ну да, гемодиализ. Это ж даже круто где-то… тем паче там один такой, в очочках, сказал, что у них новая аппаратура, что не только от химии чистит, но и энергетические потоки стабилизирует, пропуская в насыщенном поле. Способствует восстановлению дара. Мы с ним неплохо поговорили. Там за сутки башка прояснилась, — Стасик потрогал её. — И он вроде тоже порадовался, что есть с кем побеседовать. Я и позволил себя зафиксировать. Вроде как реакция организма может быть разной, процедура не самая приятная и вообще порядок — есть порядок…

Он сжал кулак.

И Данила вдруг подумал, что это времени прошло всего ничего, это… а если бы Стас больше там пробыл?

— А когда включил эту машину, то и началось. Первые пару минут было терпимо. Но чем дальше, тем острее ощущение, что из тебя вместе с кровью выкачивают силу, а в вены заливают что-то… что-то такое… неправильное. Оно как изнутри всё жечь начинало. Всё сильней и сильней, и тело наизнанку. И дар вдруг как с ума сошёл, тоже внутрь. И так… я заорал, попытался вырваться, а…

— Не вышло?

— Нет. Больно было, Дань… так больно мне никогда не было.

— Им кабздец.

— Это да… не потому, не из мести, просто… то, что они делали, это никак не лечение, — произнёс Стас серьёзно. — Их надо остановить. Я там отрубился. А очнулся уже в палате. Хотя она от изолятора не отличалась, если так-то. К кровати привязывать не стали. Я и поднялся. Кое-как поднялся… потребовал врача. Объяснений. А мне укол. И стало хорошо. Ненадолго, но хорошо. Очень. Правда, длилось это «хорошо» пару минут всего. Ну, как мне пояснили, когда приход отпустил. Сил, правда, прибавилось. И врач пришёл. Не тот, который старый, в очочках. Другой какой-то. Начал объяснять, что я нахожусь на лечении. Экспериментальном. С разрешения моего отца, который теперь мой опекун, потому что сам я ничего за себя не решаю. Недееспособным объявили. Правда… вряд ли так быстро получилось бы. Но тогда я почти поверил. А потом подумал, что вряд ли батя знал, что со мной делать станут.

Тут Данила поверил.

Его бы тоже не знал. Да он и вникать не стал бы, потому что… ну что он в медицине понимает? Если врач говорит, что надо, то и надо. А что больно, так это ломка.

Наркоманы, они ведь всегда жалуются.

И на жизнь в том числе.

Кто в здравом уме будет верить жалобам торчка.

— И ещё сказал, что мне лучше бы вести себя спокойно, тогда меня надольше хватит. Что, если буду буянить, то придётся на седатики посадить. А это значит, что даже с питанием и поддерживающей меня выпьют за пару недель.

— Выпьют?

— Именно. Я это слово запомнил. И тогда решил сбежать. Может, я и подсел, но не настолько же, чтобы вот так.

Данила согласился. Он и сам бы сбежал, потому что… ну его. Нельзя с людьми так обращаться.

— Этот, в халате, сказал, что следующая процедура не раньше, чем через три дня. Я тогда попросил книгу какую. Ну, типа, раз всё равно лежу, то хоть почитаю, а то скучно. Врач ушёл. Зато появился санитар. Говорит, мол, раз тебе скучно, может, поработать желаешь? Вроде как на благо общество.

— И ты пожелал?

— Из палаты мне было не выбраться, это точно. Там и решетки, и сама она такая… ну как для буйных. Двери изнутри без ручки, кровать прикручена. Стула вообще нет. Я и подумал, что психам вряд ли что сложное поручат, а если с работой сладится, можно будет на территории осмотреться. В общем, вышли. Санитар ещё с доктором ругался, тем, который ко мне приходил. Тот не хотел допускать, а санитар сказал, что остальные вообще еле на ногах стоят, а я бодрый вполне. И, если доктор против, то он сам может взять веник с тряпкой и пойти убираться. Тот и смолк. Но бросил, типа, что меня обязательно к уколу вернуть. Что нельзя пропускать. Вот…

— Ты тогда позвонил.

— Не сразу. Сперва за нами очень пристально наблюдали. Я и дюжина таких же, кто на ногах держится. С ними даже не поговорить было, потому что глаза пустые. Вот как у зомби. Я тогда и осознал, что если до телефона не доберусь, то конец… ну и поглядывать начал. Там охрана разная. Которые с нами, вроде санитаров, эти следили жёстко, за каждым движением, считай. А была и другая, внешняя. Они санитаров не особо жаловали, но за нами приглядывали и даже будто сочувствовали. Ну я и присматривался… час, другой… потом нас на укол увели. Опять эту погань вкатили, от которой накрыло так, что… — Стас потряс головой. — А как отпустила первая волна, навалилась апатия. Знаешь, такое состояние, когда стало всё равно, спасут меня, не спасут. Ничего не хочется, даже выбраться. Тогда за мной пришли, я едва с кровати встал. А этот, доктор, только улыбается. И санитару бросил так, снисходительно, что, мол, теперь и расслабиться можно. Значит, не просто так, добавил ещё какой-то дряни.

— И как ты…

— Я ж всё-таки хотел целителем стать. Кой-чего почитал, кой-чему научился. Конечно, мне бы сразу так, но… да и дар не совсем стабилен был. Сил после той машины осталось на донышке. Но хватило. Я тихонько разогнал кровь, пустил поток энергетический. В голове и прояснилось. Смотрю, остальные тоже еле-еле… начальник охраны злой, прилетел, наорал, что ничего не шевелимся. Потом появился второй, который главный доктор, который со мной ещё разговаривал, он чего-то потребовал. И оба ушли. А там и санитаров половину вызвали. Те, кто остались… охрана внешняя таскала ящики. Краску там, валики, растворители. Машины, как я понял, внутрь не пускали. У меня сразу была мыслишка подкатить к кому из мужиков, но потом не рискнул. Сдать могли. А тут, гляжу, один всё по углам и с телефоном. Стареньким таким, но что-то пишет. Может, с любовницей, может, ещё с кем. Главное, что у остальных я телефонов не видел, а тут вот… я и старался рядом с ним. Он телефон в куртку. А ту — на ящики кинул. Надо было камеры ставить, прикручивать. А это — охране. Кто ж психам шуруповёрт доверит? Вот он и полез. Пока с камерой возился, я телефон тихонечко и прибрал. Надо было написать тебе, а я вот испугался, что сейчас найдут.

И нашли.

— Нашли? — озвучил Данила догадку.

— Ага. Причём в момент. Только и успел набрать. Думал, ты не поймёшь. Спасибо, — это Стас сказал очень серьёзно и руку протянул.

— Пожалуйста. На кой ещё друзья нужны.

— А если б я реально наркоманом был?

— Ну… не знаю, — Данила пожал плечами. — Нашли бы другое заведение… или вот… не знаю, Стас. Честно. Как оно получилось, так получилось. А дальше что делать собираешься?

— Дальше, — Стас поёжился. — Дань… я, может, и не был торчком, когда попал туда. Но теперь… тут… меня, когда с телефоном скрутили, вогнали ещё один укол. А следующий пропустили. Науки ради. И… и Дань, если такое повторится, то мне проще в петлю. Я, чтоб этой боли не испытывать, что угодно сделаю. И украду, и убью… я так думаю. Поэтому нельзя мне к людям. Понимаешь? И вообще…

— Игорёк же помог вроде как.

— Помог, — согласился Стас. — Эта дрянь… её по часам вводили. Или организм привык так. Или…

— Изменился, — Игорёк запоздало постучал, обозначив своё присутствие. — Извините, что вмешался. Я не подслушивал, но вышел… там дедушка звонил. А теперь внизу ведьмы говорят. И как-то оно неспокойно. Я и подумал, что…

— Лучше тут отсидеться? — предположил Данила.

— Точно, — Игорёк вошёл бочком. — Тем более, мне кажется, что мы можем быть полезны друг другу. Не то, чтобы я настаиваю, однако… нет, настаиваю. Мои жизненные показатели уже лет пять не были настолько близки к нормальным. И в целом у меня самочувствие такое… такое… мне даже гулять захотелось! И… и я понял, что чувствует нормальный упырь.

— Я как бы рад, — Стасик вытянул руку. — И если тебе надо…

— Пока нет. Но если тебе…

— Тоже пока нет.

— Я просто предположил, что возможно вследствие оказанного на тебя воздействия твоя кровь получила некие… специфические свойства… характеристики… и дед вот звонил.

— У него дед — Дракула, — мотнул головой Данила. — Всамделишний.

— Вообще-то это старинный род, — Игорёк дверь закрывать не стал. — Сейчас, небось, зашумит, то и Никита подтянется. В общем, деду ведь данные поступают, с моих контроллеров. И он хочет, чтобы мы приехали.

— Мы?

— Я и… — Игорёк кивнул на Стаса. — И он.

— Стас, поедешь в логово к упырям? — уточнил Данила.

— Дед полагает, что, если ему удастся вычленить мутагенную компоненту, а он полагает, что речь именно о ней, то моя проблема решится. И, возможно, не только моя. Тут, конечно, исключительно теория, но… дед всю жизнь имеет дело с кровью, да и в целом род… так вот, если показатели крови настолько отличаются от нормальных, что подходят мне, то… вряд ли это хорошо и полезно для самого носителя крови. Он говорит, что нужно идти дальше, смотреть кроветворные органы, костный мозг…

— Понимаю. Да и в целом организм не мешало бы проверить после той дряни, — Стасик слушал очень внимательно.

— Короче, Стас, я правильно понял, что ты согласен? — перевёл Данила.

— Да.

— Вот так просто? Поедешь в логово к упырям? Лечиться?

— Это наилучший вариант. И… клиника рода Дракула — это…

— Кстати, дед ещё сказал, что если ты действительно хочешь стать целителем, то род поможет, — Игорёк виновато улыбнулся. — Извините. Возможно… просто дед умеет расспрашивать. И когда позвонил, то… но это вовсе не обязательно…

— Стас, становится упырём не обязательно!

— Целителем, — поправил Игорёк.

— Упырём-целителем…

— Как это не обязательно⁈ — Стас аж приподнялся. — Я что, идиот от такого шанса отказываться? Да ты знаешь, сколькие пытаются пробиться к ним на стажировку⁈ А я вот… Только… паспорта у меня нет. И где он не знаю. Я вообще, похоже, недееспособный и потому сомневаюсь, что меня за границу выпустят…

— А ты не сомневайся. У нас тут такой институт нарисовался… культуры. Если что, вывезем, как культурную ценность, — Даниле вдруг стало легко-легко. Он взял и поверил, что теперь-то всё образуется. У Стаса точно. — Игорёк, а Маргошу тоже заберешь?

— Если она согласится. Хотя к ней не тянет… в том смысле, что не возникает желания, — он сглотнул и быстро встал. — Извините… это подростковые инстинкты… и я с ними совладаю.

И за дверь выскочил.

— Ты, Стасик, если что… в общем, зови на помощь, что ли? — Данила проводил упыря взглядом. — Хотя насмерть загрызть не должен.

— Если и загрызёт, то… это лучше, чем загибаться от той дряни.