Ведьмы.Ру. 3

Глава 35 Кое-что о ведьмах

Слегка покачиваясь, Правительство встало.

Политические будни.

Бабушка выглянула в приоткрытое окно.

— Не идёт? — поинтересовалась Ульяна. — Он странный. Я спецслужбы иначе себе представляла. Там… люди в чёрных костюмах…

— Попроси, он наденет. Но в чёрных костюмах по лесам бегать несподручно. Да и тут будет в глаза бросаться, потому как человек в чёрном костюме и без повода выглядит странно, — откликнулась бабушка. — Но они не совсем, чтоб спецслужбы, если я правильно поняла твою мысль. Это скорей особый отдел, который приглядывает, чтобы договор соблюдался. Во времена прежние государи нас не жаловали.

— Почему?

— А потому что сидим далеко, живём по своему закону. Налоги платить готовы, а вот людей государевых над собой терпеть не станем, точнее не всяких, ибо если именем царским несправедливость творится, то вопросы к самому государю возникают. Случалось, что пытались на нас и войной идти, и так-то… но как Договор сладили, так и поспокойней стало. Мы в их дела не лезли, они в наши. Оно-то и понятно. Раньше-то до нас попробуй ещё доберись. Не было ж ни дорог, ни машин, ни самолётов. А верхами ехать умаешься.

— А теперь?

— А теперь… скажем так, худой мир лучше доброй ссоры, а хороший — лучше худого. К нам вон и дороги подвели, и поликлиники построили со школами, и прочее всякое-разное. Так уж сложилось, что и в наших краях обычные люди живут. Более того, большею частью обычные. Кто лучшей жизни когда-то искал, кто прятался, а кто и от наших. Дар в семье тоже повывестись может. А обычным людям для жизни много всего надобно. Они и сделали. Теперь и самые упёртые из наших признали, что так оно лучше. С торговлей опять же полегче. Через интернет-то всяко сподручней и заказы собирать, и товары выставлять, чем ехать три дня до торговой ярмарки, которая ко всему случается раз в год. И то, коль погода позволит.

Ульяна подумала и согласилась.

— А институтские помогают. Ищут, как оно сделать, чтоб и нас не обидеть, и им выгода… так что ухо держи востро, у них свои интересы, но и бояться не след. И помощи попросить, если вдруг нужда будет.

— Но за помощь потом платить придётся? — уточнила Ульяна.

— Верно. Придётся. Однако и им тоже помощь понадобится. Так что… — бабушка развела руками. — Сама думай. Тебе тут жить.

— А… вы? Вы уедете?

— Мне тут, девонька, тяжко. Я в другом месте выросла. Туда и тянет. Чем старше становишься, тем сильнее тянет. Ведьмы ведь тоже с годами не молодеют. И сила стремится к тому источнику, из которого вышла. Твоя ж будет к этой земле привязана. Может, оно и к лучшему, потому как в нашем городишке уже, говоря по правде, тесновато. Давно следовало бы расшириться, да там у нас народ, скажем так, большей частью консервативный.

Ульяне вдруг стало страшно.

Как это, бабушка уедет? Она… нет, она не говорила, что останется, но почему-то Ульяна сама решила, что та останется. А выходит, что нет?

А остальные?

Игорёк? Никита? Ляля? Они тоже? Как тогда… Ульяна заставила себя сделать глоток. Нервы, однако, совсем расшатались. Что за паника-то? Ей ведь не пять лет. И не десять даже, чтобы впадать в истерику. Она взрослый самодостаточный человек. Правда, со странным даром и проблемами. Но взрослая жизнь, она всегда такая, и дар тут, и проблемы.

— Не волнуйся, я помогу столько, сколько надо будет, — бабушка поняла. — А если что, то и к нам в гости поезжай. У нас там… чуть иначе, но с тётками познакомишься.

Она вздохнула.

— Тогда Роза позвонила, сказала, что с женихом приедет. До того-то она не больно-то нас жаловала. Дар у неё слабый, пользовалась силой она редко, вот домой и не тянуло. Приезжала, конечно, временами. Когда на день, когда на два. Или вот как ещё денег надобно. Всё-то жаловалась…

— Не нравилось ей учиться?

— Не то, чтобы не нравилось. Жизнь в городе её затянула. У нас что, клуб сельский, дискотеки, конечно, бывают, но сама понимаешь, это иное. Кино вот крутят. Боулинг имеется. И ещё кафе, да разве ж сравняться с вашими-то? Она в первый же приезд только и говорила, как там всё иначе, интересней, лучше, современней. Я и радовалась, думала, может, найдёт своё место. Ведьмы, которые слабые, на самом деле свободней других. Они и переселиться могут, а если место сыщут подходящее, то и вовсе возвращаться нужды не будет. Да, дочери их уже обычными людьми родятся, разве что чуть иными, отличными.

— Чем?

— У кого-то волос будет густой и шелковистый. У кого-то — глаза такие, что глянет и заворожит. Кто-то будет двигаться так, что глаз не отведешь… мужики ведьмину породу нутром чуют. Правда, не всегда оно во благо, но это уже совсем иное.

Ульяна кивнула.

— Где-то спустя полгода после поступления разговоры переменились. Нет, матушка твоя не отказывалась учиться. Наоборот, старалась. Как же, чтоб и не в числе первых, тем паче в институте, хватало местных, которые на провинциалку сверху вниз поглядывали. Вот она и доказывала, что не хуже. Первую сессию вон на отлично закрыла. А летом, вернувшись, стала плакаться, что жить в общежитии ей тяжко. Там и шумно, и суетно… надо бы квартиру снять. Мы посоветовались и про дом этот вспомнили. Так-то он не заброшенный был, жили в нём время от времени, большей частью молодёжь. Розе предложили, что раз уж ей в общежитии тяжко, то можно тут. Добираться, конечно, будет сложнее, но остальные ж как-то справлялись. Она сперва надулась, но вроде поняла. Согласилась. Потом стала звонить, мол, крыша течёт, ремонт надобен. Трубы шалят. Да и за участком пригляду не было. Сама понимаешь, то одно, то другое.

Ульяна понимала. Дом — это хорошо, она его любила, и раньше-то, когда он обычным был. И теперь. Но денег на его содержание уходило немало, это верно.

И крыша.

И полы.

И трубы с канализацией. А ещё забор и ливнёвка. И про участок говорить даже не след.

— Мы и отправляли, потому как действительно надо было заняться. Даже порадовались, что есть кому. Только денег становилось надобно больше и больше. И вовсе речь пошла о капитальном ремонте, что вроде как крышу иначе не подновить. Муж и решил поехать, глянуть, что да как. Точнее там вышло, что молодняк отвезти надо было, на тренировочную базу. Да и с теми, кто служит, повидаться, переговорить. Ну и в целом… он иногда ребятишек тренирует. Просто обычно по плану, но там чего-то всё сдвинулось, поменялось, и пришлось срочным порядком. Он и прикинул, что на обратном пути успеет к Розке заехать. Своими глазами посмотрит и на крышу, и на остальное. Боялся, что обманут. Девчонка ведь совсем…

Матушку обманешь.

Хотя, может, раньше она другой была.

— И что вышло?

— А вышло, что в доме никто не жил. Заглядывать она заглядывала. В подвал спускалась. Искала источник, но не нашла, видать. А так — крыша, которая вроде как ремонтировалась, по-прежнему протекает. Во дворе — трава по колено. Дорожку размыло. Ну и запах внутри нежилой. Он давай Розке звонить.

— И что выяснилось?

— А что она квартиру сняла. Отцу в глаза и заявила, что она не дура в халупе жить. Что оттуда до учёбы добираться долго, тяжело и вообще. И что она изначально про квартиру говорила, а её в эту нору запихнули. И деньги она брала. На квартиру и на жизнь. Имеет право. Поругались они тогда крепко. Не из-за дома. Из-за вранья. Он тогда сказал, что больше денег Роза не увидит. Она ответила, что и без него справится. Что у неё есть друг, который готов ей помогать и уже помогает. Она за него замуж выйдет и навсегда из ужаса этой нищеты кромешной вырвется. Так и заявила. На этом они снова поругались… в общем, она несколько месяцев домой не звонила. И на наши звонки не отвечала. А тут вдруг набрала и сказала, что собирается в гости. Что поняла, как была неправа. Прощения попросила. Плакала… сказала, что друг этот оказался совсем не таким, как она думала… в общем, многого наговорила.

— И вы помирились.

— Помирились, — согласилась бабушка. — С радостью. От сердца отлегло, потому что… пусть упёртая и вредная, но ведь дочь же. И муж её любит. Он то, что потом было, крепко переживал. Ещё сказала, что приедет не одна, что специально хочет познакомить с женихом.

Вот она, неприятная часть.

— Что он очень хороший парень, что она его любит, а он любит её. И что Роза желает, чтобы вся семья за неё порадовалась. Ну и свадьбу обсудить. Честно, уже тогда муж сказал, что опять она чего-то крутит. И что какой жених, когда у неё пару месяцев тому друг имелся. А тут вот друг исчез, зато появился жених. Но я решила, что сперва надо поглядеть, а потом уже выводы делать. Приехали… вот лето началось и приехали. Роза попросила ключи от дома ей отдать. В будущем. Для семьи. Мы с ней долго говорили и, казалось, что по душам. Она мне плакалась, что хотела соответствовать. Чтоб не хуже других девушек. А это и наряды, которые не на рынке выбирать надобно, и косметика, и телефон, и чтоб в кафе сходить, в клуб… в общем, многое надобно.

Странно, а Ульяне было сказано, что раз Ульяна взрослая, то пусть сама себя и обеспечивает. Нет, денег, отцом оставленных, на жизнь хватала, но не на такую, в которой брендовые наряды или кафе.

— И что друг у неё действительно имелся. И содержание на себя взял. Квартиру. Да только выяснилось, что жениться на Розе он не планировал. Что у него, родовитого, невеста давно уж есть. А Роза — это так… увлечение. Она обиделась и с другом разругалась. Вернулась в общежитие. Там свою любовь и встретила. И теперь всё осознала.

Бабушка тяжко вздохнула.

— А ты поверила?

— Как сказать… я хотела верить. Очень. Да и парень неплохой. Не родовитый, не зазнаистый. Наоборот, светлый такой. Добрый. И как-то вот… простой, что ли? Обычно Роза подобных кавалеров не жаловала. Переборчивою была. А тут… только я пригляделась и вижу — примороченный. Не как твой отец, но вот лёгкою силой. Ведьмы так порой делают, когда хотят, чтоб на них кто-то внимание обратил. Да только держится подобный приворот недолго. Неделю там или две, этого хватает, чтоб понять, будет ли толк. А Роза затянула. Я у неё и спросила, мол, что так?

— А она?

— А она начала говорить, что это всё от волнения. Что она его любит страшно, а он на неё сперва смотрел, как на друга. В общем, она всегда умела говорить правильные слова.

Когда хотела.

Но да, Ульяна понимала. Она ведь тоже верила. Каждый раз верила. И с наследством отцовским. И с обменом этим. С кредитом. Почему-то, когда мама начинала говорить, здравый смысл отключался.

— Но мужу моему это не понравилось. Он, конечно, понимал, что у ведьм свои особенности, — это слово бабушка выделила осторожно. — Но потребовал, чтоб Розка больше не ворожила. Что, мол, свадьбу надо играть с ясною головой. И я с ним согласилась. Да и как не согласиться? Всю жизнь под мороком не проживёшь. Розка, конечно, сперва надулась, но потом вроде бы как поняла. Тем паче, ей деньги нужны были на свадьбу. И ещё приданое своё забрать хотела.

— Приданое?

— Говорю ж, народ у нас консервативный. Старшей муж в приданое долю в фирме определил, и так-то вклад был, денежный, на счету. Он при рождении каждой дочки открывал и пополнял раз в месяц. Вот и собирались приличные суммы. У Розки тоже имелся, чтоб было, за что молодым дом ставить или дело своё начать, как уж решат. И Роза про эти деньги знала, как и про обычай.

А потому, пусть и была недовольна решением отца, но не рискнула спорить. Похоже, у деда за годы жизни среди ведьм, характер выработался.

— А мы приглядывали. И заметила я, что Роза не столько любит его, как о том говорит, сколько хвастается перед подружками. Мол, он и умный, и перспективный, и карьеру сделает. Его уже приглашают работать, что в лабораторию научную, что в частную фирму. И Розка проследит, чтобы он правильный выбор сделал. Это и резануло, девонька. Понимаешь, она говорила о любви много, и изображала… так вот, с объятиями, с поцелуями на людях, с картиночками, которые в сети выкладывала. Но на деле она уже решила за него, как они будут жить. Что он должен делать, сколько зарабатывать, какую квартиру купить и прочее. А это, девонька, совсем не про любовь речь. Он был для неё трофеем. Она радостно рассказывала, сколько вокруг него вилось девчонок, как ей удалось подобраться ближе прочих, потому что девиц он сторонился, а вот друзей не имел. И она стала другом. Сперва. Потом возлюбленной. А как поженятся, так и вовсе сделает из него человека.

Ульяна поёжилась.

И… правда? Это больше похоже на правду, чем история о бедной сироте при живых родителях.

— А когда приворот спал?

— Спал, да… но видишь ли, порядочным людям порой тяжело. Он-то думал, что был влюблён в неё. И что она его любит. И вроде как получалось, что он ей обещал. И свадьбу. И жизнь долгую, когда как в сказке. Он ведь помнил, что обещал и предложение делал. Как было отступить? А Роза вовсю уже свадьбу планировала. Прямо перед осенью хотела, чтобы в город он женатым вернулся. Ну а по нему было видно, что чем дальше, тем меньше эта идея нравится. Он только заикнулся было, что свадьбу лучше отложить, как Розка вселенскую печаль изобразила. Если б истерика, то поругались бы и, может, разошлись. А она глазки в пол, вся бледная, полуобморочная, то болеет, встать не может, то по стеночке ходит. Говорит шёпотом, от еды отказывается. Правда, по ночам на кухню заглядывает… парень и усовестился.

— А… с тёткой моей?

— Тут всё сложно получилось. Он и вправду умный. Теперь вон в Институте ведущим специалистом. Всё пытаются нашу силу на формулы расписать, но это так… тогда же для него всё внове было. Он и принялся вопросами Розку мучить. Сперва отвечала, а после уж и не смогла. Не хватало понимания и образования. Ну а Милика раз помогла, другой… и как-то вот вышло, что совместный проект затеяли. Как раз Институт заказывал раскладку какую-то, уж не помню. Они платят отлично. Розка сперва возмущалась, но про деньги узнав, успокоилась. Даже порадовалась, что на свадьбу точно хватит, такую, которой ни у кого не было.

И снова похоже на матушку.

Ей всегда было важно выделиться. И обладать чем-то таким, чего у других не было.

— Я и ей предложила поработать. Большой заказ случился и помощь не помешала бы.

— Совпадение?

— Заказ? Да. Но я могла бы пригласить кого-то другого. Только… мне вот тоже не очень нравилось то, что происходит. И нет, я не думала, чем оно обернётся. Скорее уж стало жаль паренька. Роза… она не понимала, что нельзя принуждать людей. Особенно некоторых. Она бы погубила его, сама того не поняв. Она выбирала ему работу по престижности, по тому, кто держит компанию, и сколь перспективна она в будущем. Какую зарплату обещают и премии, и что, кроме этого. А вот чем он будет заниматься, ей было всё равно. Точнее она не видела разницы между одним и другим, и третьим. Личный интерес? Только она имеет на него право. А он обязан семью содержать.

— Разве не так?

— Так. Но и она могла бы поучаствовать в содержании семьи. Люди… после научишься видеть их. Читать. И понимать. Они разные бывают. Некоторым и вправду безразлично, чем заниматься. А другие способны работать, только если интересно. А когда интереса нет, то что-то у них получаться будет, но это как бы…

— Не то?

— Да. И изнутри они будут ощущать, что не то. И часто… душа требует своего. Правда, не все понимают, чего, а со временем начинают глушить. Водкою ли. Глупыми ли поступками. В общем, я хотела просто немного развести их. Думала, достучусь до Розки. Сумею донести, что она те же деньги может заработать сама. Она ведь умненькая. И талантливая. И место в семейном деле ей отыщется. Кроме того, ведьма… любой женщине тяжко с нелюбимым жить. А ведьме вдвойне. Душа не примет. И тоже… тут или сама погибнет, или того, с кем живёт, загубит.

Так с отцом и вышло.

— Я была рядом с Розой. Старалась донести до неё, что не стоит торопиться со свадьбой, что она только-только вошла в возраст, что чем дальше, тем лучше она будет понимать себя… — бабушка махнула рукой. — Пустое… а вот то, что там у парнишки с Миликой вышло… он же старше Розы был. А Милики на пару лет моложе. Но это ж ерунда…

— А что за дуб?

— Это тебе к нам надобно. Но после, — сказала бабушка строго. — Нельзя силу мешать. Да и не отпустит тебя источник, пока ты или его не обуздаешь…

— Или не сгину?

— Или так, — она не стала делать вид, что всё обязательно получится. — Но и после тебе сперва придётся свой новый дом обустроить. И я вовсе не про этот, — она подняла руки. — Тут окрест твои земли. Так когда-то было, да вот снова, видать, пришла пора… но это после. Дуб же… он огромный. Говорят, что корни его под всем нашим лесом расстилаются, а иные до самого сердца мира доходят. С него и питаются. И да, он сам волшебной силы…

— А кот есть? Говорящий? На цепи?

— Так-то нет, но можно кого из Рысевых отловить. Оборотни. Они так-то наособицу держатся, но если случится заговорить, то всё, пиши пропало. Болтуны страшные.

Ульяна попыталась представить оборотня Рысева, и мотнула головой.

— Главное, иное. Этот дуб — часть источника, живой силы. А ещё он видит человека. Его клятвы. Его намерения. Всего, как есть, видит. Потому Розка сама и не повела своего жениха к дубу. Понимала, что не откликнется. Не свяжет. Что нет там любви.

— А у тётки…

— Она мне клялась, что случайно вышло. Что он попросил показать этот дуб. А она и согласилась. Заодно уж замеры делала, начали программу мониторинга, вычисляют плотность поля и прочее… в общем, и пошли. А там, у дуба, глянула и поняла, всё как есть. И он, выходит, что понял. Вот и вышло.

Вышло.

Вышло то, что теперь Ульяне распутывать придётся.

— Мама…

— Она пришла в ярость. И обида… да, обида была. Она тут же поверила, что любовь забрали. Только, девонька, невозможно забрать любовь. Она или есть, или нет. Она сама в людях живёт. Убить — да, можно. Вымучить можно. Выдавить, медленно, каждый день по капле. Но забрать у одного и отдать другому — нет. Не существует подобного заклятья. Да и дуб не принял бы ворованное. Там ведь сила чистая. И любой приворот, как и любую ложь, смывает.

— А…

— Кровный — дело иное. Я думаю, что она такой и сотворила, чтоб наверняка, чтоб никто даже не пытался разорвать. Если разрубить кровную связь, то высоки шансы, что погибнут оба.

И матушка об этом знала.

— Когда Роза поняла, что уже ничего не сделать, то смирилась. Но потребовала компенсацию. Как она выразилась, за моральные страдания. Приданое своё сразу и на руки, а не перед свадьбой. И заодно уж Милики, за обиду. Мол, если у них такая любовь, то и без денег обойдутся. И ещё дом.

— И вы согласились.

— Мы все чувствовали себя виноватыми.

— Но свадьбу сыграли? — эта деталь мешала окончательно поверить. И тяжкий вздох бабушки подтвердил, что и эта правда не совсем… правдивая? Или не окончательная?

— Сыграли, — согласилась она. — Как раз, чтобы слухи пресечь… наш род издревле с городом связан. Но не только он. И поверь, детонька, там у нас тоже не всё так просто. Есть Совет. Есть места в нём. Есть репутация. И что Женька, что Роза её пошатнули. Пошли слухи, что неладно у нас в семье, что того и гляди сила от нас откажется. А новый скандал всё ещё больше осложнил бы. Тогда мы с Розой договорились… делаем вид, что расходимся мирно. Она и на свадьбе-то поприсутствовала. А взамен…

— Дом?

— И дом. Отец удвоил суммы на счетах, — бабушка поднялась. — Как он сказал, за ошибки надо платить. И Роза договор исполнила. И была. И поздравляла. Пожелала им счастья. Сказала, что не обижается, что против силы не пойдёшь, и раз не судьба сейчас, то она другим разом замуж выйдет. Найдёт другого жениха. Получше. И уж точно сделает так, что тот не сбежит.

И ведь сдержала слово.

Вот чего матушке было не занимать, так это упорства.