Ведьмы.Ру. 3

Глава 59 Немного, но обо всём и сразу

Валера не знал, что делать при пожаре, поэтому просто сидел и горел.

Из жизни одного фаталиста

— Ах, дорогая, не расстраивайся, — демоница держала матушку Данилы крепко. И всякий раз, когда та порывалась развернуться к палате, попытки эти пресекала. — Думаешь, у нас иначе?

Ульяна держалась чуть позади, как и Василий, который шёпотом что-то там с отцом обсуждал.

— Нет? — всхлипнув, поинтересовалась матушка.

— Нет. Увы. Я ведь тоже была юна и неопытна, когда встретила его. Такого огромного, могучего…

— Что⁈ — отец Василия немедля встрепенулся.

— Не настолько, как ты, дорогой, — поспешила добавить демоница. — Чуть менее огромного и не такого могучего. Но мне, неискушённой, он показался воплощением совершенства. А эти обещания? Стань моею и я покажу тебе, что значит ночи, полные огня! Только намекни, и бездна страсти накроет нас с головой. А матушка предупреждала! Говорила, что нельзя верить его обещаниям! Говорила, что он старый, что гарем у него большой. Что делать мне в нём нечего. Я даже не второй женой буду, и не третьей, а сто четырнадцатой…

— У меня сто двадцать было! — не удержался отец Василия. Но тут же замолчал, когда Люцинда обернулась и смерила его очень нехорошим взглядом. Поэтому он скоренько поправил: — Числилось! Сто двадцать числилось!

— Именно в этом и проблема, что там как раз и числятся, — Люцинда не позволила матушке Данилы повернуть обратно. — Но кто ж в юности слушает родителей…

— Это точно… мне моя мама тоже говорила, что Антошка ещё тот прохиндей. И бабник. Что у него это на лице написано! Но я не поверила! Как же! Он ведь меня любит!

— Вот-вот… любит и всё для меня сделает…

— Василий, — Ульяна обернулась. — Тебе лучше прогуляться с отцом немного другим маршрутом. Не то, чтобы мешаешь, но тут разговоры женские… Эль?

— Я за ними пригляжу, — понимающе кивнула Элька. — Тут кафе имеется. Там и встретимся.

— … и вот я позволила украсть себя! Ах, какой это был вечер! Романтично полыхал закат! Моё сердце колотилось, когда он гнал своего кайха по великим пескам. Мне чудилось, что вот-вот нас настигнет погоня…

— А я через окно сбегала. На дискотеку…

— И была ночь, полная страсти. И я поверила, что это навсегда…

— А перед свадьбой он тоже меня украл…

— А что потом? Что? — не удержалась Ляля. — Извините, мне…

И поспешно спрятала телефон за спину.

— Просто интересно… я вот замуж одно время хотела.

— Это ты зря, девонька. Ничего там хорошего нет, — сказала демоница со вздохом. — А потом… потом он привёз меня в свой гарем. Сто четырнадцатой женой. Выделил покои, мелкого беса в прислугу и отбыл, значит.

— Куда?

— За сто пятнадцатой! А то число некруглое! — судя по тону, Люцинда этого до сих пор не простила.

— А ты?

— А я всё. Осталась. Сперва, конечно, злилась, но девочки успокоили. Объяснили, что так оно и бывает. Они там тоже повелись, на ночи, полные страсти.

— Обманул?

— Да как сказать… ночи-то бывали. Но исключительно по расписанию. Всё-таки, хоть и демон, а здоровье не железное. И вообще там ещё другие заботы. Враги. Прорывы, твари хаоса… а когда кроме тебя ещё сто четырнадцать претенденток, то пока ещё своей ночи дождёшься… главное, знаешь, что обидно? Что как вот твоя очередь подходит, у него то поясницу ломит, то голова болит, то вовсе срочным образом обсудить план ремонта…

— И как вы… — матушка Даньки окончательно успокоилась, очевидно, соотнеся масштаб проблем.

— Как-как… носки учились вязать. Уж не знаю, кто это придумал, но вязание успокаивало. И вот представь. Мрамор, фонтаны, птички поют, павлины расхаживают, а ты сидишь среди этой красоты, дура дурой, и носки вяжешь.

— Да уж…

— Я, честно, удивлена, что у меня хотя бы дочь родилась. Я её с малых лет учила, не ищи могучего, чтоб с гаремом. Лучше выбирать кого-то поскромнее, без запросов, но зато своего, в единоличное владение… — Люцинда вздохнула и прямо таки всею верхней частью организма, что ввергло в ступор бледного дедушку, выглянувшего из палаты. — Только она это как-то чересчур уж буквально поняла. Но это ерунда… а самое обидное, что когда он за сто двадцать третьей поехал, потому что где-то там у кого-то гарем больше, его всё-таки поймали во время похищения. Ну и оторвали голову. Так мы и овдовели всем гаремом.

— Бедные… — матушка Даньки покачала головой. — И как вы…

— Устроили торжественные похороны. А пока устраивали, то старшая жена подгребла всю власть, и велела убираться. У неё сын. Наследник. Правда две следующие тоже сыновей родили. Те начали войну, как оно обычно…

— А вы?

— А мы вот оказались в печальной ситуации. Выставили ни с чем. Точнее с носками. Но оказалось, что мы их приличное количество за годы навязали, вот и начали продавать потихоньку. Сперва потихоньку, потом как-то и пошло-поехало. Даже предприятие организовали. Я бухгалтерией занималась, кто-то из девочек сбытом, кто-то производство поддерживал. Так и жили, пока Васенька нас не поглотил.

— Ужасно… — произнесла Ляля.

— Да нет, отчего же. Напротив, хорошо получилось. Девочки в нити огонь вплетали, очень тёплые получались носочки. В ледяных мирах огромной популярностью теперь пользуются. Даже торговую марку зарегистрировали.

— Нет. Я про гарем. А вы… вы бы не хотели записать серию подкастов? О личных впечатлениях? Тайны демонического гарема! Скрытые страсти! Обман и разбитые сердца невест!

— Я?

— Вы, вы… или если ещё кто захочет! Сами подумайте! Мы должны говорить правду! Открывать глаза юным демоницам! Только представьте! — Ляля вытянула руку с телефоном. — Вся правда о закулисье! Сотни загубленных судеб! Лживые обещания и печальная действительность! Как не попасть в ловушку страсти! Мне кажется, это было бы интересно. Уль?

— Не знаю. Но… я как-то не уверена.

— Я уверена! Это же такой культурный пласт! А гаремная мода! Гаремная еда! И носки! Рукоделие снова в тренде. Вы покажете варианты вязки, можно будет набросать трендовые узоры, пара-тройка тайных приёмов…

— Улечка, — матушка Данилы оказалась рядом. — Знаешь… у меня такое странное ощущение, что вазой ударили меня, потому что… откуда здесь демоны? И почему мы с ними разговариваем о гаремах?

— Не о гаремах! О мужчинах, — поправила Люцинда. — Все они…

— Это точно, — согласилась Мария Игоревна. — Поэтому… предлагаю выпить.

— Кофе, — Ульяна поняла, что пришла пора вмешаться. — Здесь ведь кафе имеется.

— Можно начать и с кофе, — матушка Данилы не стала спорить. — Кстати… вы как к шоколаду относитесь?

— В целом… много лучше, чем к гаремам.

Наум Егорович сидел на лавочке и щурился. Он-таки сумел позвонить домой, просто чтобы убедиться, что там всё хорошо. И слушая, как благоверная жалуется, блаженно улыбался.

Нет, не тому, что они с дочкой никак не могли договориться, нужно ли подавать шашлык и как это вообще в этом сверхмодном кафе шашлыка не делают? И какая вообще свадьба, если без шашлыка? И не тому, что её то платье, которое она планировала на свадьбу надеть, треснуло по шву.

И не отказу дочери приглашать всю родню по списку.

Просто голосу в трубке.

— Да не переживай ты, — сказал он. — Лучше возьми её и сходи, выбери себе новое платье.

— Но…

— И туфли. И сумочку. И в салон запишись. Этот, красоты. Только чур в хороший. Спроси, в какой тут ходят.

— Наум? — супруга осеклась. — С тобой всё хорошо?

— Со мной? Со мной замечательно.

— Ты… ты ж всегда говорил, что мне салоны не нужны. Ты меня и так любишь, — это было сказано с подозрением.

— Я и люблю. А что не нужны… мне не нужны, а тебе, может, и надо. Для души и успокоения.

— Но это дорого… деньги на свадьбу… и на подарок.

— Будут. И на свадьбу. И на подарок. Только… с пенсией, наверное, не получится.

— Тебя увольняют⁈ — ахнула супруга.

— Тьфу на тебя. Да нет, скорее предлагают в другое место… то есть, не предлагают, но, думаю, предложат. А там и оплата получше. Только… командировки.

— Куда?

— Далеко.

— И говорить…

— Да, — пусть клятву Наум Егорович и не приносил, да никто и не требовал пока, но он на службе был давно. И жену свою знал. И порядки служебные.

— Это… это не опасно? Наум, если это опасно, то не надо. Не ради свадьбы… чёрт с нею, разберутся сами. И платье я зашью. И…

— Не опасней обычного. Да и то. У меня тут напарник толковый. Так что всё будет хорошо.

— Вернёшься когда?

— Не знаю пока. Может, сегодня, может, через дней пару. Будет возможность, наберу.

— Ох, Наум… я уже надеялась, что скоро всё. А…

— Кстати… ты там список гостей не закрыла ещё? Оставь местечко. С напарником познакомлю. Сама увидишь, что толковый. Да и… в целом-то. А платье купи. Ладно? Такое, чтоб красивое. Чтоб все мне обзавидовались.

— Скажешь тоже… — она хихикнула. — Обзавидуются…

— Ещё как обзавидуются… ладно, — он увидел Женьку, который бегом спустился со ступеней. — Мне пора. Детям ничего не говори, в командировке, так в командировке. Передай там, что… к свадьбе должен вернуться.

— И как оно? — спросил Женька, подходя ближе. — Тут это… на, начальство беседовать желает.

— А там как?

— Нормально. Дамы кофий пьют и обсуждают мужиков. Мужики осмотрели клинику и тоже в кафе устроились, в другой части. Вроде как юристов вызвали. Что-то там подписывать хотят. Но мы там точно лишние. Тем паче, что и племяшка приглядит, и от этих скоро подъедут, узкие, так сказать, специалисты. На. А то переживает человек.

Наум Егорович взял телефон. Тяжёлая. С виду обычная старая трубка, из тех, которые ещё кнопочные и неубиваемые.

— Да?

— Вылетаете завтра утром. Предварительно операция согласована с местным Институтом, так что официально вы участники международного фестиваля национальных культур.

Зубы заныли.

— Возглавляете ансамбль народного танца «Дубинушка». Танцоров прикрытия можете выбрать сами, кого там из личного состава порекомендуете. Только не затягивайте, чтобы успели к утру оформить, — продолжал Фёдор Фёдорович. И главное, говорил же вполне серьёзно так, но не отпускало ощущение, что издевается. — Также везете дрессированных броненосных мышей исконно-русской селекции…

— Они тоже плясать будут? — не удержался Наум Егорович.

— Это уж как договоритесь. Но лучших разведчиков не найти. Да и со связью помогут. Вопросы есть?

— Нет, — Наум Егорович осознал, что вопросов и вправду нет.

Танцоры.

Мыши.

Женька.

Всё просто и понятно. Да и к свадьбе дочкиной он вернётся. Если подумать, что там, до той Мексики. Туда да обратно.

— Вот и замечательно. Ждите. Сейчас вас сменят. Домой, к сожалению, заглянуть вы не успеете, целители настоятельно требуют обследования, а там и подготовиться надо к вылету…

Это да.

Это верно.

Наум Егорович отключился, потянулся и, глянув на Женьку, спросил:

— Ну что, дубинушка, ухнем?

— А то, напарничек… — он потянулся до хруста в костях. — Всенепременно, ухнем… ибо родился некромантом, сиди и не отсвечивай! А не это вот всё…

Сердце ныло.

Нет, не сказать, чтоб сильно, скорее уж муторно, отвлекая. И приземляя. И отмахнуться бы от неё, как Антон отмахивался раньше, но почему-то не получается.

И дело даже не в этой вот боли.

Да случалось ему и в драках участвовать, и получать так, что, думалось, всё уже, отбегался. Но вставал же. Находил силы. Или в этом и подвох? Сил не осталось. Разве что на донышке. И годы прожитые чувствуются так, как никогда.

А он ведь не старый.

Данька что-то говорит, руками размахивает, довольный такой. И… повзрослевший? В этом ли дело? Всегда был ребенком, несмышлёнышем, а потом бестолочью. А на деле оказалось, что не он тут бестолочь.

— Антоха! — голос брата заставил обернуться, отрывая от размышлений.

Тоже мелкий.

Всегда мелкий. Всегда второй. Слабее. Мягче. Спокойней. И надо защищать, надо… а он тоже вырос. И постарел. Вон, седина в волосах…

Кулак впечатался в челюсть, и одна боль сменилась другой.

— Ну и падла ты, Антоха… — сказал братец, наклонясь. — Я-то думал, чего это ты так о моей семье-то беспокоишься. Уговариваешь не уходить, не бросать детишек…

— Бить лучше мечом, — сказал лысоватый демон с красными полосами на лице. — Обезглавленный противник быстро теряет волю к сопротивлению.

— Это мой брат, — младший смотрел без ненависти, что можно было бы понять. И ответить. Но нет, просто так вот… устало, что ли?

— Тогда останки надёжнее будет сжечь, — демон имел собственный взгляд на мир. — Мой брат как-то ударил меня в спину и бросил умирать в пустыне.

— Но вы не умерли? — младший моргнул.

— Я не умер, — согласился демон. — На запах крови пришёл пустынный нургал и склонился надо мной, чтобы пожрать мою плоть. Тогда я вцепился клыками в его глотку, выпил его кровь и пожрал его плоть.

Младший подал руку, помогая подняться.

— Антон! — Машка бросилась на помощь. — Что с тобой?

— Споткнулся вот… голова кружится. Упал.

— Экий вы неловкий, — покачала головой демоница, которая тоже приблизилась. — Дорогая, может, тебе и помощь не понадобится. Видишь, он у тебя сам падает. То на вазу, то на кулак… этак и убьётся самостоятельно. Ты, главное, платье приготовь.

— Какое? — Машка моргнула и, руку убрав, отступила, будто и не волновалась только что.

Не простит.

Он бы такое не простил. Ладно бы, когда просто измена. А это… это предательство. И как ни выкручивай, им и останется.

— Траурное, — пояснила демоница. — Ты бы знала, как сложно найти приличный траурный наряд, особенно, когда кроме тебя он нужен сотне других жён. Портнихи загружены, нужный оттенок белого перехватила чья-то прислуга… сплошные хлопоты.

— Я не собираюсь умирать, — сказал Антон, пощупав челюсть.

— Это пока не собираетесь. А там мало ли… вдруг да повезёт.

— Тоха, это…

— Демоны, — пояснил Антон. Как ни странно, боль в челюсти примирила его с болью в сердце. — Это… Василий. И…

— Асхораздваллон, — представился тот, с красными полосами.

— Вась, а ты, выходит, Василий Асхораздваллонович? — не удержался Данька и хохотнул. А потом уточнил. — А что вы с братом сделали?

— Убил, конечно, — Асхораздваллон пожал плечами. — Как показывает практика, оставленные в живых родственники крайне затрудняют дальнейшее существование.

— Это как-то… резковато, — заметила Машка, но не ушла.

А может, простит?

Она ведь всегда прощала. Может, в этом и дело? Антон и привык.

— Зато надёжно. Вот, помнится, прадед нынешнего Тёмного Владыки, исполнившись любви к своему брату, пленил его и не стал убивать, но лишь ослепил и заточил в Башне забвения. А спустя сотню лет сыновья его подняли мятеж, чтобы возвести на трон отца. Правда, потом, когда преемственность власти была соблюдена, удушили и его.

— Да, Вась… тяжко быть демоном, — сказал Данила и тот, который с рожками, вздохнул.

— Времена меняются, — Асхораздваллон произнёс это с некоторой печалью. — Времена всегда меняются… дети подрастают, обзаводятся рогами. И вот уже они говорят нам, что правильно, а что нет… но, может, и к лучшему.

— Ты не думай, что вот так легко отделаешься, — сказал младший. — Не за Милку… она всегда поганью была. На неё плевать. Но за то, что в семье нагадил.

Прав?

Раньше Антон нашёлся бы, что ответить. Он ведь знал брата. И слова бы подобрал, и успокоил бы. И… и мало ли, подумаешь, баба. Сколько их было, сколько будет. Это как-то глупо, из-за бабы с братом ссориться.

Но теперь смолчал.

Только там, в груди, опять заныло. Он с трудом удержался, чтобы не потереть.

— И это… я долю продать хочу.

— Что? — а вот подобного Антон не ожидал. — Ты… что?

— То, что слышал, — огрызнулся младший.

— Из-за Милки⁈

— Из-за того, что мне этот бизнес… Тоха, вот честно…

Данька притянул пластиковый стул из-за соседнего столика. И второй. А потом, переглянувшись с Лёшкой — и вправду похожи, как братья — подняли сразу и стол.

— Так сидеть удобнее, — пояснил Данька. — Всё равно говорить долго.

— Не моё это, — братец сел и огляделся. — Маш, привет. И… всем доброго дня. Я тут так… заглянул проведать.

— В морду дать, — понимающе кивнул демон.

— Не без того. Но… в общем, Лёшка — мой!

— Не претендую.

— И не претендуй, — буркнул младший. А Лёшка кивнул, что было обидно. — С бизнесом же… ну никогда я этого не хотел. Какой из меня начальник отдела безопасности? Да, я помогал тебе поначалу, это правда. Ну так помощь нужна была. Кто ж ещё зад прикроет, как не брат? А чем дальше, тем… сложнее? Ты ж понимаешь, что я давно уже не тянул.

— Мог бы в директора пойти.

— Ну да. Получить пакет, дуть щёки и кивать важно на заседаниях. А все бы вокруг делали вид, что прислушиваются к моему особо ценному мнению.

— Что ж раньше не ушёл?

И снова горько.

— Не знаю. Сперва вроде как нужен был. Потом… потом привык. Деньги опять же. Ну и так-то… я ж не думал, что ты настолько развернёшься. Мне казалось, что пара вот магазинов и всё, и заживём. А то вовсе продадим и к морю куда переедем. Но ты ж не мог остановиться. Только вперёд. И я следом, как телок на привязи. А Милочка сзади подталкивает, ноет, что надо подумать о семье, о…

— Не надо о ней, — попросил Антон, потому что в груди опять заныло.

— Не буду. Сам хорош. Хотя… вот как уехал, так в башке и стало проясняться. И понял, пусть не чего хочу, но зато, чего не хочу. Играть. В семью. В работу. В… в то, что я важен и нужен.

И чего ответить? Что он нужен? Важен?

Когда-то был, потому что да, действительно нужен, чтобы подстраховать. Но теперь вон служба безопасности меется.

— Занимать чужое место, когда все знают, что занимаю я его не по умениям, а по праву родства. И… знаешь… ну его на хрен. Так что продаю… и решай сам. Тебе или чёрту лысому…

— Я ещё не лысый! — возмутился демон, потом задумался. — Хотя… Василий, ты говорил, что планируешь организовать новую компанию, но возможно будет удобнее приобрети долю в уже существующей?

— Это требует…

— Обсуждения, — рявкнул Антон, чувствуя, как треклятое сердце снова отзывается. Оно кольнуло, замерло и застучало бодрым ритмом. Вот ведь. Антону казалось, что он рвёт жилы во имя семьи. Что для всех старается.

Только…

Меньшому его старания, выходит, на хрен не сдались?

И Машке?

И Даниле?

И что? Они ждут, что он вот так всё возьмёт и бросит? Позволит демонам выкупить долю, а потом и вовсе подмять дело под себя.

— И не здесь, — поддержал Данила. — А ещё ревизии. Что? Чую, будут ещё сюрпризы. И я сейчас не только про активы. Людей надо перебирать. Там Милочка многих или протащила на место, или помогла, или… иначе воздействовала. Извини, Лёш, но ты про папку говорил, про компромат, который тебе матушка показывала, так вот, он пригодится.

— Это да. Я всё не видел, но запас у неё был приличный…

— Поэтому сначала ревизия, а потом всё остальное… в том числе и цену.

Всё-таки мальчик и вправду вырос!