Глава 36. После боя

Трясущиеся руки Прапора неуверенно держали кинжал. Воткнутое в кожу острие ходило ходуном, но порезы были незначительны. Проклятый сплав причинял сильную боль ослабленному организму, но я даже глазом не повел: во-первых, было лень, а во-вторых, я изучал интерфейс:

Имя: Пётр Ильич Романов.

Возраст: 83 года.

Уровень: неприменимо.

Направленность и специализация: неприменимо.

Количество возрождений: 0 (не может быть увеличено).

Способности: высасывание, управление энергией.

Особенности: преображение (откат — шесть дней), отравленная кровь (откат — нет).

Благословения и таланты: скрыто, накачка и восстановление времени, игнорирование ядов.

Основные ментальные закладки: гнев праведника.

Наведенные проклятия: отсутствуют.

Резервуар «м»: 1000 / 1000.

Резервуар «ж»: 10000 / 10000

Влияние: 2

Изменения с начала моего появления в этом мире хоть были, но не столь значительные. Ушла паранойя, спутанность мышления и повышенная жестокость, но, признаться, этого я не ощутил. Хотя, если вспомнить мои мысли о войне, ядерных взрывах и радиационных лучах, то можно сказать, что паранойя пропала.

От Танатоса я получил игнорирование ядов (надеюсь, оно будет действовать на разные наркотические вещества из катакомб), отравленную кровь, увеличенные объемы резервуаров и управление энергией. Последнее меня заинтересовало больше всего. Сейчас я ощущал, что полноценно владею магией. Казалось, что если захочу, то смогу приподнять мысленно любой предмет. Да и в голове сформировались знания, как воссоздавать огненные шары или ледяные иглы. При этом я понимал, что нельзя понапрасну расходовать магию. Мне требовалась медленная и вдумчивая тренировка. К тому же этот ресурс не восстанавливался сам по себе, а только благодаря иссушению игроков.

Я сконцентрировался на Прапоре. Лёня был совсем плох. Слабые ладони кое-как держали рукоять кинжала. Если учитывать, что он сказал правду, то ему без двадцати минут сто лет. В моем старом мире он бы родился во времена Ленина. Хе-хе. Что-то он медлит. Попрошу-ка я другого человека:

— Осип, вскрой мне предплечье!

Я ожидал, что маг не будет раздумывать, а сразу же выполнит требуемое. За последние дни он научился не задавать вопросов. При этом понимал всё с полуслова и действовал моментально, будто тонко настроенный механизм. Чудо, а не помощник! Но ничего не происходило. Странно…

Морщинистые лица бойцов были изможденными, словно они только что пробежали марафон. Да и вообще: почему они сейчас спокойно стоят? У нас же было генеральное сражение. Хотя понятно, почему: мы победили. Сколько времени прошло? По ощущениям не больше пары часов. Если судить по облачному потолку пещеры, то я до сих пор в катакомбах. Да и знакомая крыша виднеется, на которой меня подстрелили. Я, видимо, упал с неё.

— Осип, ты оглох? — прорычал я.

— Его нет, — послышался голос Демида.

— В каком смысле нет? — автоматически спросил я, хотя ответ был очевиден.

— Он истратил всё свое время. Лежит сейчас в метре от тебя. Слева.

Я повернул голову и увидел мага. На нём отсутствовали видимые повреждения. На умиротворенном лице играла легкая улыбка. Одежда хоть и испачкалась, но была полностью целой. Свободный кафтан висел тряпкой на тщедушном состарившемся теле.

Прапор тем временем смог совладать с кинжалом. По моей руке потекла алая кровь с золотыми прожилками. Лёня неуверенно притронулся губами к порезу, но я вдавил предплечье в его рот и в очередной раз приказал, чтобы он пил.

Я снова ощутил, как из меня выходит энергия. Перед глазами всё поплыло, в ушах набатом застучали барабаны, внутренние органы закололо. Боль чувствовалась повсюду, начиная от макушки, заканчивая пятками. Глубоко в сознании промелькнул образ Влады, которой в срочном порядке нужно было подкрепиться после преображения. А ведь многие бойцы ранены. Прапор может учуять кровь и наброситься на них. Танатос обещал, что призрак не тронет людей, которые благодаря мне станут аристократами. Вот только, думаю, стража катакомб не получится остановить, если новоиспеченный игрок кого-то атакует первым. Попытался предупредить воинов, но выдавил из себя только едва различимый шёпот.

— Тащите ещё одно! — проревел Медведь.

Я не понял, о чем говорит этот плечистый боец (радует, что он остался жив). Зрение не позволяло разглядеть, что происходит вокруг. Боль прекратилась — Прапор оторвался от моей руки.

Ощутил, как на меня кинули чье-то тело. Перед глазами промелькнул силуэт, а следом моё лицо залил фонтан крови. Тьфу, шельма! Теперь понятно, что за мерзкий привкус во рту и почему стягивались мои щеки. Эти изуверы использовали меня как алтарь для жертвоприношений!

— Всё хорошо, Ильич, — попытался успокоить меня Демид. — Это один из пленных людоедов.

А, ну раз такое дело, то всё нормально: можете продолжать… В следующую секунду меня засыпал прах иссушенного человека. Я сразу же ощутил себя намного лучше. Внутренний резервуар не был полон, но мне хватило сил, чтобы подняться. Сразу же огляделся.

Трупы… Сотни трупов. Повсюду кишки, оторванные ноги и раскуроченные грудные клетки. Все поверхности окрасились багряным цветом. На возведенной магической стене виднелись ошметки мозгов, волосы и куски плоти. От запаха дерьма перехватывало дыхание. Самым примечательным была земля. На ней зияла широкая пропасть, на дне которой бурлила непонятная жижа.

— Сколько у нас пленных? — я посмотрел на бойцов. — Это все, кто выжил?

— Ещё трое охраняют людоедов, — доложил Медведь. — Нас осталось двадцать три. Это вместе с тобой. Общие потери вместе с Артёмом — тридцать шесть человек.

— Ясно, — я скривил губы.

Артём — это боец, который попал в ловушку. Жаль его. И Осипа жаль. Да и вообще всех, кто не смог пережить сегодняшний день. Я понимал, что наших врагов первоначально было больше полутысячи. Размен один к пятнадцати заслуживал уважение, а если учитывать, что я оценивал наши шансы на победу близкими к нулю, то результат вышел отличным. Но всё равно на душе было пакостно. В этом прогнившем мире каждый осознающий себя человек ценится на вес золота. И в этой бездумной мясорубки мы потеряли очень много воинов. К тому же те, кто смог сохранить жизнь, выглядели глубокими стариками. Не все, конечно, но многие.

— Сколько пленных? — повторил я. — Взяли кого-нибудь из господинов? Ярла видели? Откуда эта яма?

— Осталось тринадцать… — начал Медведь.

— Стоп! — прервал я. — Найдите целое ведро. В домах их полно, — я обвел рукой пространство. — Убейте людоеда. Сцедите кровь. Потом принесите её Прапору. Он скоро станет благородным. Демид, займись!

— Понял, — сказал разведчик и тут же убежал, но не в указанное здание, а куда-то вдаль улицы. Следом за ним отправилось еще несколько человек.

— Что касается наших погибших, — я повысил голос, чтобы меня слышал каждый боец. — Они попали в лучший мир. Туда, где их ждёт настоящая свобода и вечное блаженство…

— Мы не дворяне, — донёсся голос одного из лучников. — У нас нет души. Мы умираем, и на этом наша жизнь заканчивается.

— Я тоже так раньше думал. Сейчас мы находимся на территории Танатоса. Это божество…

Договорить не успел. Ощутил, как сгустился воздух. По телу пронёсся мурашечный табун, дыхание перехватило, ноги непроизвольно затряслись. Бессознательного Прапора перекосило. Он конвульсивно задергался, но почти сразу затих. Другие бойцы обратили внимание на гостя, но никакого беспокойства по этому поводу не выдавали. Я давно подметил деталь: на обычных людей страж никак не влиял, но на меня и аристократов сила призрачного существа распространялась в полном объеме. И если в той обители, где спит Влада, воздействие стража было минимальным, то здесь эффект чувствовался в разы сильнее.

Призрак неспешно курсировал между трупами. От темной тени отделялись энергетические жгуты, которые напоминали щупальца кальмаров. Они касались тел, которые на глазах истаивали в воздухе. Из каннибалов выходила черная жижа, которая впитывалась в гостя. От наших погибших бойцов — сияющая белым светом субстанция, уносящаяся куда-то ввысь. Я последний раз взглянул на Осипа и мысленно пожелал ему воссоединиться с женой. В следующий миг маг растворился, оставив после себя ворох одежды.

— Так вот, — прокашлявшись, сказал я. — Мы находимся на территории Танатоса. Он заверил, что все наши товарищи после смерти найдут дорогу к пристанищу. Они были храбрыми воинами и заслужили покоя. Так что не печальтесь о своих друзьях.

— А с людоедами что? — спросил Медведь.

— Танатос сказал, что разберется с ними. Участь их незавидна, — я посмотрел на дно ямы. От бурлящей жижи отделялись черные сгустки, которые раз за разом всасывались в призрачное тело. — Там каннибалов растворило? Что вообще случилось?

— Это всё Осип. Он сотворил яму. Я был вон там, — боец махнул в сторону одного из окон, — и всё видел.

— Как он умер? Давай кратко. И где Демид? Прапор уже приходит в себя, — я подошел поближе к Лёне и приготовился держать его, если тот начнет как-то неадекватно себя вести. На его предплечье серая печать с каплей уже превратилась в фиолетовую трёхзубчатую корону. Тело омолаживалось на глазах. Из десен лезли белоснежные клыки. Потрескавшиеся ногти приобретали нормальную форму. На голове пробился ёжик черных волос. Лицо разглаживалось. Тщедушное тело удлинялось и раздавалось в плечах. Вот только бледная кожа говорила, что с ним сейчас далеко не всё в порядке. Да уж, теперь ему точно не быть смотрящим. — Отойдите на несколько метров.

— Демид уже идёт. Вон он! — Медведь указал на разведчика, который нёс пустую амфору. Рядом с ним шли двое бойцов, волокущих пленников. — А Осип истратил всё свое время. Сперва он создал щит, а потом сделал что-то непонятное. Людоеды приближались. Он откинул их всех магией…

— Он спас нас, — сказал человек, который был в группе Прапора. — Осип видел, что нам не выжить, поэтому создал яму. В неё провалились человек сто, а остальных будто парализовало.

— Вот только те, кто оказался в яме, продолжали шевелиться, — проговорил Медведь. — И Осип превратил всё дно во что-то такое, что начало разъедать тела. Что было дальше с ним я не видел.

— Он начал стареть. Из него как будто что-то вытягивало всё его время. К тому моменту у него должно было остаться лет двадцать, но вся энергия из него вышла разом.

— Ясно. Почему у нас столько погибших? — уловил я несоответствие. — Если все лежали парализованные, а вы били их с дальней дистанции, то каким образом подставились?

— Арбалетчики. Их было много. Они стреляли не только в тебя и Осипа. Они увидели и нас. К тому же мы не учли, что по бегущим целям труднее попадать. Еще вышла проблема с наконечниками от стрел, — Медведь показал предмет. — Они часто застревали в головах. И их с далекого расстояния не получалось вытащить. И не у всех был запас. А когда каннибалов парализовало, мы тут же ринулись врукопашную. Убивали сразу же. Потом пошли на зачистку остальной территории. Там тоже потеряли несколько человек. Не все людоеды были в этой толпе. И думаю, что еще полсотни человек сбежало. Мы не смогли найти тайный проход, хотя облазили всё вокруг. Пытались допрашивать пленников, но никто ничего не говорит. Мы пытали их на глазах других людей. Все молчат.

— Хочу есть, — послышался слабый и злой голос Прапора.

Тем временем людоеда кинули рядом со мной. Демид, не моргнув глазом, вонзил острие шпаги в шею связанного человека. Затем подставил прибор, который я уже когда-то видел у благородных. Прошел электрический разряд. Разведчик подставил амфору, в которую хлынула кровь. Через двадцать секунд от каннибала осталось только иссушенное тело. Страж катакомб тут же утилизировал его. Фиктивный дворянин протянул мне склянку. Я поднёс ёмкость к губам Лёни. Кадык заходил ходуном. Ни я, ни кто-либо из выживших воинов не поморщились. После того, что здесь произошло, вид пьющего кровь человека не вызывал никаких эмоций.

— Со мной что было? — спросил я, придерживая амфору. — Сколько я провалялся?

— Полсуток, — удивил меня Медведь. — Даже больше. Ты никак не приходил в себя, хотя мы видели, что ты жив. Только стал белым как мел. Мы пробовали тебя отпоить, но это не помогало. А потом… — он потупил взгляд, — В общем, так случайно получилось, что мы уронили на тебя тело одного людоеда. В твой рот набралось много крови. А потом людоед превратился в прах. Ты стал лучше выглядеть. Некоторые раны затянулись. Мы ещё закинули на тебя с десяток человек. Всем резали горла. И твоё тело полностью восстановилось, но ты не приходил в сознание. А десять минут назад ты ни с того ни с сего дернулся и закинул руки за голову. Твоя одежда поднялась вверх. И ещё повсюду был ветер. Ну и после этого ты открыл глаза.

— Прапор почему состарился? Тоже много колдовал?

— Нет. Он посчитал, что сможет восстановить тебя. И начал вливать в тебя своё время. Год за годом. Когда у него остался час, то прекратил это делать. А через сорок минут ты очнулся.

— Вот балбес! — я треснул омолодившегося Лёню. Не смотря на недавнюю гибель товарищей, по пещере разнеслись смешки.

— А с детьми и женщинами что? Их же тут тысячи. Где они все?

— Да также сидят по домам. Все занимаются своими делами. Такое чувство, что для них ничего не изменилось. Только на нас опасливо смотрят. А молодые девки почти сразу ложатся и ноги раздвигают, — сказал Медведь, а после, увидев мои прищуренный взгляд, дополнил: — Никто никого не насиловал. За это могу поручиться.

— Хорошо, — я удовлетворился ответом. Уж не знаю, что сделал бы с ними, если бы было иначе. Но пора переходить к более важным вещам: — Посты выставили?

— Только у основного входа. Еще есть наблюдатели на крышах, — доложил боец.

— Это у вас откуда? — я кивнул на склянки.

— У здания с золотой статуей много всякого было, — сказал Демид. — В том числе и эти амфоры. Ещё кошели, горы оружия, всякие артефакты.

— Какие именно? — заинтересовался я. Вдруг попалось нечто ценное, как в свое время в резиденции Альфа Косого?

— Кости. Сейчас у всех есть дополнительная десятка лет. Ещё амулеты, от которых идёт сильный энергетический фон. Мы пробовали взять их, но они вытягивают время. Больше года за секунду. И ещё меч нашли. Эй, Боров, покажи игрушку.

Ко мне подошел боец, который числился моим напарником во время зачистки домов. Из-за спины достал полуторник и протянул его мне. Я осмотрел оружие. Инкрустированная драгоценными камнями гарда смотрелась вычурно и неуместно. От обоюдоострого клинка исходило легкое сияние. Я провел пальцем по кромке — сразу же выступила кровь. Заточка, конечно, великолепная! Рана, к которой присматривался Прапор, тут же затянулась. А ведь знакомый предмет! Помнится, он был у подстреленного мной господина. Хотя для меня этот меч не подойдет: и тяжелый, и плохо лежит в руке, да и не владею я им. К тому же забирать чужой трофей было бы верхом глупости.

— Вы как пленников набрали? — спросил я, возвращая оружие владельцу.

— Так Осип же их всех парализовал. Некоторые начали шевелиться. Другие так до сих пор и лежат без движения. Нам бы допросить их, но я говорил, что они ничего не хотят говорить, — прорычал Медведь, а после предложил: — Изобразишь из себя посланника демона?

— Не понадобится. Они и без этого всё расскажут. Напился? — я посмотрел на Прапора, который облизывал горлышко амфоры.

— Нет. Ещё хочу.

— И как они расскажут? — наморщил лоб Медведь.

— Ты же помнишь допрос Петрухи и Горемыки? Они говорили, что подчиняются благородным, — я указал на печати Лёни. — Он просто прикажет это сделать. Эй, Прапор, ты слышишь меня? Соображать можешь?

— Могу. Только есть хочу, — он поднялся и стал осматривать своё новое тело. Затем недовольно снял ботинки, которые явно давили на его лапы. Ростом он стал слегка выше меня. На лоб спадала копна светлых волос, оттеняющих голубые глаза. Лёня потрогал гладкую щеку, осмотрел торс, пощупал зубы, а потом с ужасом проговорил: — У меня нет магии. Почему я не чувствую резервуара? Где? Почему?

— Не голоси! — я поморщился. — Потом появится. Для этого нужно будет выпивать других благородных. Когда встретимся с кланом Розовой Осины, научу тебя впитывать энергию. Писюн проверять будешь? — снова послышались смешки.

Из ямы раздалось злобное шипение, от которого у меня появился ком в горле. Лёня упал на землю и закрыл голову руками. В небо взмыл черный силуэт, истончающий эманации злобы. От призрачной фигуры отделился предмет, видимый мной ранее на шее убитого мной господина. Богато разукрашенный амулет притягивал взгляды всех присутствующий. Мистическая аура неизвестного артефакта заставляла обращать на себя внимание.

— Что это? — спросил один из лучников.

Страж катакомб как обычно промолчал. Он завис над Прапором и вытянул конечность. Я понял, чего хочет призрак. Подобрал амулет:

Талисман истинного сокрытия. Ранг — легендарный.

Свойства: скрывает печати от чужого взора, защищает от мистических влияний.

Я прислонил артефакт к телу Лёни и вгляделся. Фиолетовая корона сменилась на серую каплю. Убрал амулет — клеймо благородного вернулось. Снова прислонил — Прапор опять превратился в обычный корм. Очень интересная безделушка. Для чего-нибудь может пригодиться.

— Среди каннибалов были дворяне, — пронеслась чья-то догадка.

— Поэтому и Осип погиб. Он нечаянно атаковал магией аристократа, — заключил Боров.

— Дай меч, — попросил я.

Оружие оказалось в моих руках. Нужно было провести небольшой эксперимент, а мой кинжал с проклятой сталью для этого явно не годился. Наплевав на этику, слегка резанул Прапора по спине. Рассеченная кожа начала стягиваться. Светимости, которая показывалась, когда корм себя лечит, не наблюдалось.

— Это не полноценное превращение, — сказал я. — Это иллюзия. Уважаемый страж катакомб, — обозначил легкий поклон, — ты не чувствуешь сейчас в нем благородного?

Призрак снова зашипел, а я понял, что не испытываю никакого страха. Убрал руку от амулета — волосы встали дыбом. Прикоснулся — влияние местного охранителя пропало. Очень интересная вещичка! А вдруг здесь ещё такие есть? Да и надо будет внимательно изучить дом с золотой статуей. Думаю, там всё же найдет множество занятных вещей. Страж, не проронив ни слова, исчез.

Я посмотрел на лица бойцов, которые ждали моих дальнейших распоряжений. Как показала практика, они и без меня могут прекрасно со всем справляться. Мысленно улыбнулся: основа армии, мои вестники и мои генералы готовы к будущим свершениям!

Загрузка...