Вампирский дедушка

Глава 13. Могу копать, могу не копать

Я оглядел произошедшее пару минут назад побоище: стены и пол заляпаны кровью, у дверей валяется обезглавленное тело, рядом бесформенной грудой лежат золотые доспехи, на веревках за руки подвешен высушенный налоговик. Да и запахи, что царили внутри помещения, были непередаваемыми. Казалось, что кто-то во время сильной грозы в деревенском туалете обжаривает на костре куриную тушку.

Я разрезал один из камзолов и перевязал рану. Всё-таки сталь кинжала не позволяла моему телу моментально восстанавливаться, но никто не отменял способов, которыми пользуются земные врачеватели.

Тигрица неожиданно заорала и схватилась за свою руку. Её заколотил озноб. Девчонка конвульсивно задергалась. Я зафиксировал голову — ещё расшибет ненароком.

— Ну всё, внучка, — приговаривал я, наглаживая ежик пробивающихся волос. — Всё хорошо. Ты спасла нас.

Припадок закончился также быстро, как и начался. Тело девчонки расслабилось, а затем я услышал слабый голос:

— Хочу есть.

Тигрица убрала ладонь от своего предплечья. Я увидел печати, которые изменялись прямо на глазах. Ранее серая капля деформировалась и превращалась в фиолетовую корону. Рядом вырисовалась римское число «1». Появилось две дополнительных отметины, которые влезли между символом графства и орлом империи. Тьфу ты! А она ведь теперь благородная. Теперь понятно, в чем смысл особенности «преображение». И сдается мне, что я знаю, какая ей нужна еда. Хлеб с мясом и фруктами тут явно не подойдут.

Я поднялся. Сразу же ощутил слабость и головокружение. Видимо, прилично из меня энергии выпили, раз и стоять нормально не могу. На пошатывающихся ногах прошел к углу хибары, взял одну из склянок и приставил емкость ко рту девчонки. Тигрица жадно заглатывала тягучую красную жидкость. Её тело восстанавливалось прямо на глазах: тонкие руки наполнялись силой, формировалась грудь, из головы лезли черные волосы. Убрал амфору.

— Ещё, — сказала девчонка с фанатичным блеском в глазах.

— Нет! — припечатал я.

И мне теперь интересно: а для преображения человека в благородного подойдет кровь любого дворянина или только моя? Любой игрок может это сделать, или я в этом плане особенный? Когда я получил эту особенность? Вроде бы при укусе Тиамат. Тогда, скорее всего, только я могу превращаться корм в аристократов.

— Ещё! — потребовала тигрица, смотря на меня с нескрываемой злобой.

Ясно. Она сейчас полностью невменяема. Придется приводить в чувство, а раз нашатыря нет, то используем дедовский метод. Не хочется, но надо!

По помещению разнесся звонкий звук пощечины. Затем ещё один. И ещё. Я видел, как девчонка непонимающе подняла на меня иссиня-черные глаза. На них наворачивались слезы, губы и брови задрожали. Я крепко обнял тигрицу:

— Ну всё, внучка. Всё хорошо! А тебе бы одеться надо. Негоже такой девке нагишом ходить.

Она будто только сейчас обратила внимание, что её тело изменилось. Тигрица с интересом рассматривала смоляные волосы, ощупала руки, живот и высокую грудь. После чего покраснела и проговорила:

— Я красивая?

Тьфу ты! Вот пигалица малолетняя! Только что убила не самого простого дворянина, сама стала благородной и требовала еды, а теперь как ни в чем не бывало говорит про свою новую внешность. Бабы и в другом мире остаются бабами…

— Конечно! — сказал я. — А теперь надевай камзол. Нечего старика смущать. И имя-то у тебя есть?

— Владой меня в катакомбах звали, — проговорила тигрица и поднялась. На её плечо попал солнечный луч. Кожа сразу же зашипела. Девчонка ойкнула и схватилась за обожженное плечо.

— Внучка… Влада, пей столько, сколько тебе надо. Но не жадничай, — я протянул склянку с кровью.

Девчонка неуверенно взяла амфору, а я пошел осматривать безголовое тело. Сразу же проверил предплечье. Печати испарились, будто их и не было. Снял самострел и закрепил его на своей руке. Взвел арбалет — очень тугой, зараза эдакая! Сдается мне, что в прошлой жизни самостоятельно и не получилось бы его зарядить. Но сейчас у меня было другое тело: молодое, сильное и выносливое. Я нашел несколько болтов. Живем!

Арбалет (оружие). Ранг — эпический. Изношенность — 10 / 10.

Свойства: повышенная пробиваемость.

Затем отстегнул саблю. Ага, это для сражения верхом. Пригодится. При этом оружие простое, человеческое. Никаких дополнительных пояснений нет, но раз императорская гвардия не чурается с таким ходить, то и мы не будет.

Плащ и доспехи очень приметные. Интерфейс показал, что они редкого ранга. При этом имеют довольно высокую защиту. Но всё-таки щеголять в них пока что нельзя. Привлекать чужое внимание — себе дороже. Пока что отложим их до лучших времен. Хотя наручи и щитки на ногах не сильно будут выделяться, если носить их под камзолом. Надеваем. Ботинки… Эх, не мой размер. Первые слишком большие, а вторые не налезут.

Я вспомнил, что у сотрудников императорской службы были ещё и сидельные сумки, вот только подобраться к ним не получилось. Боевые кони, заприметив чужака, начали недовольно фырчать и бить копытом. Около десяти минут бесполезных попыток закончились неудачей. В конце я всё-таки получил копытом в грудь. Ей-ей, был бы обычным человеком, отправился бы к праотцам.

Получен урон — 412.

Резервуар «ж»: 901 / 3000.

Меня отбросило на пару метров и снова перебило дыхание. Добивать меня зверушки не стали. И ведь видно, что удар был скорее предупреждающий, чем убийственный. И всё-таки оставлять скакунов здесь без присмотра слишком уж чревато неприятностями. Жаль, конечно, но придется от них избавиться.

Вскинул арбалет и прицелился. Механизм самострела был такой, что крючок мог спуститься сгибом локтя. Но я не стал заморачиваться этим, а просто использовал вторую руку. Заостренный болт вошел точно в глаз и вылетел из черепа. Животное взбрыкнуло и сразу же упало на землю. Оно несколько раз конвульсивно дернулось и затихло. Спи спокойно, боевой товарищ! Надеюсь, в загробной жизни ты найдешь своего седока.

Вторую кобылку постигла та же участь. Через минуту я уже осматривал сумки. Бурдюк с кровью — хорошо. Пара исписанных блокнотов и карт — полезно. Хм, да тут ещё и куча меток с пояснениями — вообще прекрасно! Несколько комплектов сменной одежды, среди которых были и обычные человеческие балахоны — странно и необычно, но точно пригодится. Вяленое мясо, еда, вода. Я уж думал, что дворянчики не питаются обычной пищей. Ошибся! Эх, ну вот надо было этим воякам прискакать ко мне? Ведь так всё хорошо с налоговиком начало складываться! А теперь придется на пару недель где-то затаиться. И желательно подальше отсюда.

На глаза попалась фляжка. Я открутил пробку и понюхал. В нос тут же ударили ядреные алкогольные пары. Сделал глоток и почувствовал, как тело наполнилось энергией.

На вас действует отвар светопыли.

Регенерация увеличена на 200 %.

Глаза заслезились, но самочувствие при этом улучшилось в разы. Эх, знатное пойло! Прекрасно мозги прочищает! Надо, наверно, и тигрице дать. Пусть уж в себя придет. И хорошо, что изменения, которые в ней произошли, случились, пока она мелкая. Что бы кто ни говорил, но детский мозг намного пластичней, чем взрослый.

Во время блокады Ленинграда постоянное чувство голода и ощущение холода для меня стали привычным состоянием. А сейчас возьми какого-нибудь двадцатилетнего лба. Да хоть того же петуха, который рассмешил меня перед смертью. Если он сутки не поест, то будет нудить и жаловаться, какой он бедный и несчастный. Тьфу, блин!

С трупами как лошадей, так и благородных надо было что-то делать. Оставлять их здесь — себе дороже. План созрел быстро: привлечь Павлу, Осипа и Остапа, и пусть они с помощью магии выкопают яму. Будем надеяться, что по времени это окажется не так затратно.

Я вернулся в хибару. Влада, что удивительно, уже полностью оправилась. Она сноровисто, будто всю жизнь этим и занималась, раздевала безглавого дворянина.

— Я нашла два кошелька, — сказала тигрица, протягивая мне два зеленых браслета. — Я такие и не видела никогда. А цифры девять, семь, семь и два с буковкой «л» — это много?

— Ты же помнишь, что я не местный? Но налоговик утверждал, что это большая сумма. Ты в порядке? — я взглянул на пустую склянку. Рядом стояла ещё одна, ополовиненная.

— В полном, — девчонка вскинула носик. — Я чувствую, что больше крови мне не надо. И ещё я будто стала сильнее и умнее, — она с легкостью перевернула покойника и отстегнула кирасу. — А что за циферки и буковки перед глазами? Я их почему-то понимаю, но не знаю, как именно понимаю. Это удивительно.

Вот ведь ещё одна печаль на мою голову! Ребенок, который заперт в теле красивой и молодой девушки. При этом ребенок говорит, что поумнел, но при этом не знает, как называются числа. Ну хоть цифры знает — и то хлеб.

Тигрица передала мне элемент доспеха. Он оказался намного легче, чем представлялось вначале. Я повертел предмет в руках. Десятки каких-то заклепок, цепочек и кнопок. Начал беспорядочно нажимать, тянуть и надавливать во все места. При очередном усилии кираса неожиданно лопнула посредине. Стальные пластины разъехались. В ранее цельной оболочке образовался зазор. Я согнул доспех в месте сгиба. Ну офигеть! Очень интересный механизм. Что-то я не припомню, чтобы на моей старой Земле был такой. Если кираса собирается в нечто компактное, то это просто замечательно. Легче будет спрятать. Сейчас светиться в этом доспехе не следует. Скоро местные безопасники прознают, что два их собрата отправились на вечный покой. Тьфу, блин. Не на вечный! Они же тут бессмертные и могут возрождаться. Но так или иначе, аристократы начнут рыть землю. А такой предмет — это очень большая зацепка. Светиться в нем нельзя.

Вполглаза я наблюдал за Владой. Девушка не могла усидеть на месте. Она расхаживала по хибаре, постоянно что-то трогала и раз за разом ощупывала своё тело. При этом детское выражение на лице сменялось вполне себе взрослой напряженностью.

— Чего мельтешишь? — спросил я с усмешкой. — И чего брови хмуришь?

— Вот! — вскрикнула она, водя руками во все стороны.

— Ну да, убитые благородные. И что с того? — я слегка удивился. Пытки налоговика показали, что для тигрицы дворяне больше ничего не значат.

— Я не могу владеть своим временем. Я даже огненный шарик создать не могу. Я помню, как это делать, но у меня ничего не получается.

— Не волнуйся, внучка, — я поднялся и притронулся к её плечу. — Так у всех благородных. Теперь твое тело само будет залечиваться, так что магия тебе не нужна. Ты мне вот что скажи. Ты зачем на вот этого, — я пнул безголовое тело, — всю свою энергию потратила? Я тебе благодарен, но ты чуть не умерла.

— А я потратила не всю энергию, а только год или два. Но этот, — тигрица скопировала мой жест ногой, — хоть и сдох, но продолжал тянуть из меня энергию. И я не могла остановить это.

Хм. Всё-таки хозяин кладбища в чем-то был прав: корму нельзя трогать игроков. Но ведь можно оказывать не прямо воздействие. Если люди мысленным усилием поднимут лопату и запустят ей в дворянина, то это будет считаться нарушением неписанного правила? Или если сделают яму в пару десятков метров, а благородный в неё провалится? Вопросов было много, а вот ответов — с гулькин хрен. Зато сейчас я понимал одно: мне очень нравится этот мир. Молодое и здоровое тело, много знаний из прошлой жизни, несоблюдение местных порядков и устоев (я их попросту не знаю) — всё это должно было помочь мне в реализации моего назревающего плана.

— Ты знаешь, где мне найти Павлу? — спросил я. — Да и мужики тоже понадобятся.

— Так у одного из костров должны сидеть. Мы их легко найдем. С ними же мои друзья из приюта.

Я не стал ей говорить, что друзья теперь и не признают в этой статной девушке прошлую шебутную тигрицу. Да и нельзя было, чтобы Влада сейчас выходила на улицу. Из простецкой одежды у меня были только мужской балахон и штаны, а щеголять сейчас в нарядах благородных — себе дороже. Сарафаны, платья и платки отсутствовали, так что я сказал:

— Ты остаешься здесь. Я скоро вернусь. Если увидишь, что приближается кто-то чужой, сразу же убегай.

— Хорошо, — не стала спорить Влада. — Только ты не очень долго ходи.

— Ты пока что собери все вещи, — решил я занять её делом.

Я быстро переоделся. Поверх тонкого камзола напялил безразмерный кафтан. Дворянский наряд заправил в такие же широкие штаны. Подпоясался веревкой. Шпагу, естественно, брать не стал, зато прихватил нож с кинжалом.

— Как я выгляжу? — спросил я.

— Корм, — односложно ответил Влада, мельком взглянул на меня. Сейчас она занималась более важным делом: усиленно мяла грудь.

Эх, внучка, сдается мне, что и физиология твоя поменялась. И начнешь ты скоро искать, с кем можно пошалить по-взрослому. Вот только не выйдет у тебя ничего, потому что я любому за тебя уши поотрываю. Ты ведь как была ребенком, так им и осталась. А педофилов я не люблю ещё больше, чем фашистов. Хотя сейчас появился ещё один пласт, которые всех людей и за людей не считают — игроки. К ним у меня тоже очень много вопросов. Да и к богам тоже — те ещё твари, которые коптят небо почем зря.

Всё прошло без сучка и задоринки. У первого же костра (люди около них круглосуточно сидят что ли?) мне указали, где находится группа ребятишек. Через несколько минут я уже подходил к Осипу, который всё также стоял с лопатой.

— Не дергайся! — прошептал я. Никто из детворы и других знакомых меня не признал. — Повернись и иди за мной.

Мы отошли на пару десятков метров.

— Помнишь яму, которую выкопали около эшафота?

— Да, мой господин, — человек склонил голову.

— Стой прямо. Общайся со мной, как будто я тоже корм, — поморщившись, приказ я. Вот что за дела? Этот человек был единственным, кто проявлял хотя бы какие-то эмоции во время казни. А теперь в голосе и в поведении чувствуется столько раболепия, что блевать тянет. — Как быстро ты сможешь выкопать такую и сколько тебе потребуется для этого личного времени?

— Примерно полгода. И столько же, чтобы закопать. На работу уйдет две минуты.

— А поднять в воздух сможешь килограммов, — я прикинул размеры коней, — пятьсот?

— Мой госп… — Осип замялся под моим суровым взглядом. — Я не знаю, сколько это.

Да он издевается что ли? В любом случае, разберемся на месте.

— Иди за мной.

Через пять минут мы вернулись на пожарище.

— Сделай так, чтобы вот эти туши полностью скрылись под землей, — я показал на убитых коней.

— Это же скакуны благородных, — с ужасом в глазах проговорил Осип.

— Делай, что велено! — приказал я.

У вас хоть раз было такое, что вы смотрите на что-то и не можете поверить своим глазам? Я думал, что меня уже ничего не сможет удивить. Я после смерти пообщался с самой настоящей богиней, потом попал в другой мир и видел там всамделишных призраков и вампиров. Да даже сам молнии выпускал из рук, а моё тело мгновенно залечивалось (повязку, кстати, можно снимать. Чувствую, что предплечье уже в полном порядке). Но сейчас я, раскрыв рот, наблюдал за истинным чудом.

Осип, припав на колени, раскрытыми ладонями притронулся к земле. Его руки засветились, а пространство как будто задрожало. На протоптанной почве сперва появилась небольшая трещина, но с каждой секундой она расширялась и углублялась. Ух, ёб! Да с такими силами можно взламывать любые оборонительные укрепления. Или прятаться от артобстрела. Да что угодно можно делать, была бы фантазия. И такими людьми помыкают выродки-благородные? Что-то с этим миром явно не так. Хотя стоит признать, что не только с этим, но и с моим. На Земле ведь тоже такая ситуация. Сидит толпа богатых ушлепков и командует простым народом. А народ и рад — думать ведь не надо. Да и в правительстве кто сейчас сидит? Тупорылые спортсмены да актеры-глиномесы. И несколько шалав, которые успешно смогли раздвинуть ножки. Да ещё сынки-молокососы, которые пороху не нюхали. Ну что они вообще могут знать об управлении согражданами? Да ни хера не могут. Вот и получается, что издают какие-то ненужные законы, а простые работяги страдают. Тьфу, шельма!

Две туши с хрустом провалились под землю. Отлично! И поднимать коней не потребовалось. Я хмыкнул, а следом услышал знакомый звук. Цок-цок, цок-цок. Обернулся и увидел, что в нашу сторону трусит троица всадников. Надеяться, что они проедут мимо, не было никакого смысла. Это место как будто притягивало благородных. Сперва два выродка на эшафоте, потом налоговик, следом воины императорской службы, а теперь и эти. Тут же рванул к хибаре.

— Где чертовы арбалеты? — заорал я, влетая в дверь.

Умная тигрица не сказала ни слова. Она сразу же протянула оружие. Чудо, а не ребенок! Я с удовлетворением увидел, что Влада не только натянула тетиву, но и вложила болты. Затем она швырнул шпажную перевязь. Умница! Про клинок, без которого стыдно появляться в приличном обществе, я и забыл.

— Сиди здесь! И запрещаю жрать Осипа! — приказал я, срывая безразмерный балахон со штанами, и тут же метнулся на улицу. — Осип, бегом ко мне! Спрячься и не высовывайся!

Земля всё также пестрела провалом. Эх, чувствую, эта яма мне ещё пригодится. Притом очень скоро!