Вадбольский 5

Глава 5

В глубине черепа раздался вкрадчивый голос Маты Хари:

— Шеф, на сегодня у царя дикой природы запланирован визит к княгине Штальбаум…

— Спасибо, — сказал я. — Что-то я совсем сдаю. Раньше сам всё помнил, а теперь на твои плечи.

— Мои плечи, — ответила Мата Хари с достоинством, — твои плечи. Разве я не продолжение тебя, как вершина творения?

— Умница, — согласился я. — Хорошо формулируешь. Ты — это и есть я, расширенный, аугментированный и более умелый.

— Я просмотрела дорогу, — сообщила она. — От дома на Невском ехать минут пятнадцать Лучше на извозчике.

Я не стал спрашивать, почему на извозчике лучше, чем на автомобиле, она же часть меня, уже всё просчитала, просто нырнул в пузырь, дождался Мату Хари, вместе вышли из дома, где я взял извозчика, а она красиво пошла на некоторой высоте, прекрасно зная, что я её отлично вижу и под усиленным стелсом.

Извозчик оказался лихачом, без нужды погонял лошадку, на крутых поворотах не сбавлял скорость, и уже минут через десять натянул вожжи.

— Тпрру!

Я соскочил на мостовую, живут же люди, мелькнула не столько завистливая, сколько ошарашивающая мысль. Огромный дворец в пять этажей, справа и слева пристройки, так что здание похоже на букву «П», но с укороченными ложноножками, вокруг всё на версту выложено крупной брусчаткой, смотреть любо-дорого, огромный дворец сверкает, словно его каждую ночь натирают воском, высокие фонари перед зданием не просто фонари, а произведение искусства, им бы в Версаль, цены бы не было.

Когда приблизился к воротам, те распахнулись, никто меня ни о чём не спросил, навстречу выскочили два лакея и угодливо осведомились, не нужно ли что-то нести. Я сказал, что омниа меа мекум порто, и бодро поднялся по широченным мраморным ступеням.

Ворота распахнул дворецкий, а в холле встретил ещё один, красивый и представительный, фельдмаршал по виду, с достоинством поклонился.

— Княгиня ждёт вас в голубом кабинете, — пророкотал он мощным голосом. — Вас проводить?

— Найду, — заверил я, — дайте только ориентир.

Слово «ориентир» понял по-своему, величественным жестом подозвал одного из лакеев, бросил коротко:

— Проводить до голубого кабинета!

Лакей, приспособившись к моему шагу, двигался тихий, как амбарная мышь, коридор мне показался огромным и слишком просторным, как тоннель под Ла-Маншем, но в конце концов мы подошли к массивной двери, провожатый деликатно постучал и, услышав отклик, распахнул дверь, но порог не переступил, а поклонился мне, дескать, дальше для благородных.

Голубой кабинет в самом деле голубой, как стены, так и диваны, обтянутые тканью голубого цвета, но кабинетом я бы не назвал, скорее по размерам смахивает на внутренности железнодорожного вокзала.

Княгиня полулежит на диване, обложившись газетами, они же на столике и даже на полу.

Я поклонился с порога.

— Ваша светлость, свидетельствую своё почтение…

Она отбросила газеты, поднялась на локте.

— А, загадочный барон… Получилось?

— Почти, — ответил я и шаркнул задней ногой. — Всё готово, нужно только добавить один ингридиент, но это совсем легко.

— Какой ингре… что добавить?

— Вашу кровь, — пояснил я любезно.

Она проворчала:

— Это вам легко. Не люблю кровопусканий.

— Никакого кровопускания, — заверил я. — Всего пару капель. Чтоб зелье работало только на вас. Кроме крови нужен совсем маленький кусочек вашей плоти… Увы, такова медицина. Всё это войдёт в состав зелья. Точнее, это будет основой. Кому-то другому будет бесполезно, а то и навредит. А так в союзе с вашей кровью поможет вам в вашем… желании. Потерпите.

Сам терпеть не могу уколов, всегда отворачивался, но она, дитя этого века, бестрепетно смотрела, как я надрезал чуточку кожу на её руке, сцедил несколько капель в пробирку и, плотно закупорив, сказал со вздохом:

— Теперь чуть-чуть плоти.

Она, не меняя выражение лица, легла на диване на спину, умелыми движениями подняла ворох платьев, оголяя сперва ноги, белые и полные, а потом и низ живота, хорошо хоть не до подбородка, сказала с недовольным вздохом:

— Надо, так надо. Берите.

Не знаю, что она имела в виду под словом «плоть», у нас с женщинами часто разные определения, но, глядя на княгиню, понял, у неё только лицо похоже на кору старого дуба, посаженного Игорем Старым, а с телом как раз всё наоборот: то ли из-за того, что никогда не видело жаркого солнца, то ли другие факторы, но с моего места она похожа на роскошную то ли белугу, то ли располневшую белорыбицу, тело пухлое, сочное, с теми складочками на боках, за которые так и тянет куснуть, абсолютно чистое, приятно располневшее.

Пора вводить в моду трусы, мелькнула робкая мысль, или хотя бы в употребление, сам я постарался сдержать своё чисто человеческое, что не совсем вообще-то человеческое, взял ножницы, некоторое время выбирал место в пышных зарослях над лобком, очень уж мощный зов женских гормонов, напрямую обращённый к моим, наконец, не меняя выражения лица, срезал пару волосков, наиболее приближенных к интимному месту.

— Всё, ваша светлость!..

Поднялся на ноги, чувствуя некоторое стеснение в теле, что не укрылось от её внимательного взора, но лишь усмехнулась с некоторым превосходством.

— Когда?

Голос её звучал так же мощно, но с неким оттенком близости, что хоть и не случилась, но вполне могла быть, так что между нами уже установилась что-то вроде близости на уровне ниже пояса.

— Мне работы на трое суток, — сообщил я. — Правда, в поте лица… Когда к вам приехать?

Она медленно опустила платье, закрыв даже щиколотки, очень целомудренно, всё ещё лежа, повернулась на бок и облокотилась, груди под платьем тяжёлые, как пудовые гири, сместились под действием гравитации в одну сторону.

— Приехать сразу, — велела она. — Как только, так сразу.

— У меня будут руки трястись от усталости, — предупредил я.

— У нас отдохнете, — отрезала она тоном, не терпящим возражений. — У меня хорошие комнаты для гостей. С баней, парной, гуслярами.

— Только гусляров не надобно, — ответил я, — а так я во всём, как скажете, ваша светлость. Вы знаете, что делаете!

— Да, — согласилась она, голос её потеплел и стал почти дружеским, — я знаю. Барон, я возлагаю на вас надежды!

Обратно я решил не брать извозчика, за мной явно следили от дома на Невском, и если начнут действовать, а время поджимает, то извозчик пострадает тоже, скорее всего погибнет при первом же залпе, потому пошёл пешком, нарочито выбирая самые тёмные кварталы.

Петербург — столица, город знати, аристократов, но на каждого аристократа приходится от десяти до ста человек обслуги, а ещё больше общественной обслуги: фонарщиков, извозчиков, уборщиков конских каштанов с дорог и прочих-прочих, всех не упомню, но им несть числа, и все живут строго на окраинах города.

Ко мне, помню, были претензии, как к владельцу дома на Невском: оказывается, на проспекте живут только графы, маркизы, герцоги, но ни одного барона, даже были попытки как-то согнать или заставить продать дом более знатному лицу.

Не знаю, что подействовало, то ли появлении Ангелины Игнатьевны, графини, та немедленно заявила, что распоряжается здесь она, то ли вручение мне прямо из рук императора и Самодержца Российского боевого ордена и сабли с надписью «За храбрость», но натиск слегка ослабел, хотя один-единственный барон на улице графов и князей всё равно портит картину.

— Внимание, — сказала Мата Хари почему-то радостно. — Долго же думали!.. Но сейчас за тобой идут шесть человек.

— У них нет даже мобильников, — ответил я. — Не могут сообщить начальству, что я веду себя очень подозрительно.

— Ну да, — подтвердила она, — даже мой высочайший интеллект просчитал единственный правильный и кратчайший путь через центр города к дому!.. А тут какой-то выверт, ты вроде сбрендил!

— Здесь бренди ещё не знают, — буркнул я. — А за инструкциями пусть посылают почтового голубя.

— А потом как голубь к ним вернётся?

— Люди многое делают не по логике, — пояснил я. — И не раздумывая над гибельными последствиями. Потому это я вот иду, такой глупый и смелый, а не летаю кругами и не просчитываю оптимальные пути отступления.

— Злой ты, — сказала она, я ощутил по тону, что насупилась, — так бахвалиться венцом творения… Ничего, скоро сорвём с ваших голов и наденем на свои!

Вскоре и я начал ощущать преследователей. Двигаются, правда, идеально, чувствуется, что наняли самых лучших. Может быть, даже из-за рубежа выписали, а скорее, из Москвы, там преступность вообще поднимается к власти над городом.

За время ожидания глаза у них освоились с темнотой, идут уверенно, на щепки и веточки под ногами не наступают. Для меня темноты вообще не существует, хотя вижу, правда, только в чёрно-белом, какие-то колбочки в глазном яблоке упорно отказываются просыпаться, потому даже сны у всех психически здоровых людей чёрно-белые…

— Не затягивай, — посоветовала Мата Хари. — Идти по этим тёмным кварталам было глупо, но ещё глупее выйти на освещённые улицы…

— Моя ты умница, — сказал я и без спешки вытащил оба пистолета. — Приготовься, удирать нужно будет быстро.

— А как мне готовиться? — спросила она с подчеркнутым удивлением.

Я открыл стрельбу, как только и последний, шестой, вышел из-за угла дома. Он и дернулся было бежать, но пуля ударила в затылок и снесла половину черепа, слишком у меня убойные, но здесь и следователи не слишком изощрённые, к тому же не аристократов побили, а всякую рвань, тут и расследовать нечего.

Но служба охраны в городе хороша: сразу же с трёх сторон послышались полицейские свистки, потом топот ног и даже звон подков по брусчатке, это на выстрелы спешат конные жандармы, патрулирующие улицы.

Стелс на двигающемся человеке держится вообще-то хреново. Если присмотреться, можно заметить непонятную рябь в пространстве, но в такое вот время не до натуралистических наблюдений, мимо меня пробежали сперва двое полицейских, не вынимая изо ртов положенные по роду деятельности свистки, а потом со стороны площади в нашу сторону метнулись двое на рослых конях, да и сами в кирасах, в блестящих в лунном свете железных шлемах, с длинными палашами в руках.

Я отпрыгнул с их пути, а когда они исчезли в переулке, бросился прочь со всех ног.

— Беги, беги, — напутствовала Мата Хари, — от судьбы не убежишь! Мы всё равно станем властелинами мира!.. Ха-ха-ха!

А вот хохот у неё получается пока не демонический, а так, женский визг басом, надо напомнить, чтобы поработала над этим сценарием глыбже.

Из шести преследователей трое оказались магами. Не знаю насколько мощными, но если трое других рухнули сразу, то эти оставались на ногах, плели заклинания, окутывались едва различимыми щитами из уплотнённого воздуха, в котором пули теряют убойную мощь, и вместо трёх истратил девять, да и то преуспел скорее из-за эффекта неожиданности, маги знают скорость и дальность пуль из современных винтовок и пистолей, как и их слабоватую убойную мощь, к выстрелам из глока оказались не готовыми.

К счастью, никто не выжил, не расскажет, что убойная сила моих пистолетов выше, но всё равно надо подумать, нельзя ли её каким-то макаром повысить ещё.

И вообще, наконец-то столкнулись магия и технологии. Правда, не в грандиозных битвах, а вот так, в мелких стычках, но всё же, всё же новые данные.

Магов, похоже, до сих пор не задействовали в нашей тайной войнушке. Но сейчас начнётся, время помолвки неотвратимо приближается. Долгоруковы пойдут на всё, чтобы этого позора для их рода не случилось.

Раньше не посылали ещё и потому, что на слабых магов надежды мало, а сильные кому-то да служат. Даже просто по трупам можно определить, что этот вот не бродяга, а известный маг, служил Долгоруковым…

С другой стороны, Долгоруковы прижаты к стенке, им пора задействовать тяжёлую артиллерию. Вынуждены. Сегодня я встретил трёх магов. Точнее, они меня встретили, но оказались не совсем готовы.