В подземелье я пойду, там свой level подниму XI

Глава 31

Артур стоял у развалин старого замка. Когда-то здесь был тронный зал — теперь только обугленные стены и холодный ветер. Меч покоился в руке, рукоять потемнела от времени, но лезвие всё ещё светилось. Экскалибур.

Он держал его не как реликвию, а как часть себя.

— Это место… — он не верил своим глазам.

Артур никогда не думал, что вернется в этот замок.

— Знакомая картина, не правда ли? — послышался голос.

Винтер вошёл через пролом в стене, который некогда оставил Ланселот, пытаясь показать свою новую технику броска копья.

— Король Артур, — сказал он. — Падший рыцарь, который не смог защитить свое королевство. Поговаривают, что Король Рыцарей покоится в землях Фей и когда-нибудь вернется. Но, похоже, история немного исказила правду.

Артур повернулся.

— Ты многое знаешь. — сказал он.

Артуру не терпелось броситься в бой. Но он понимал, что враг может оказаться слишком опасным.

— Так кто не слышал о Короле Артуре? Ты ведь один из тех, кто олицетворяет собою концепцию Героев. А твой меч ассоциируется с Великим Артефактами Древности. Конечно я разузнал о тебе.

Артур шагнул ближе. На лице не было злобы. Только твёрдость.

— Ты считаешь себя свободным. Но ты раб своих желаний. Я — раб долга. И я выбрал это сам.

На что Винтер усмехнулся.

— Интересный способ оправдать клетку. — с вызовом сказал он. — Раб долга. Раб желаний. Все это — просто слова. По факту — мы с тобой просто враги, которые убеждены, что должны прикончить друг друга. Вот все, что имеет значение.

— Похоже, ты меня не поймешь. — вздохнул Артур.

Молчание.

Два шага между ними.

Экскалибур дрогнул, будто отзовясь на присутствие противника. Руби Роуз ответил тихим гулом.

— Говорят, ты был лучшим, — сказал Винтер. — Покажи.

— Сначала — вопрос, — ответил Артур. — Когда ты убиваешь, чувствуешь хоть что-нибудь?

На что Винтер немного помрачнел, после чего улыбнулся.

— Если противник достоин — да.

Артур кивнул.

— Тогда я доволен.

Он поднял меч. Свет вокруг изменился. Камни под ногами стали ровными, словно поле боя. Всё лишнее исчезло.

— Моё Проявление, — сказал он. — «Слово короля». В зоне моего влияния существуют только мои законы.

Винтер ощутил, как воздух стал вязким. Каждое движение — как сквозь воду.

— И какие у тебя правила?

— Прямые. Никаких хитростей. Только меч и честь.

— Прямо как я не люблю, — хмыкнул Винтер.

Он достал Руби Роуз. Лезвие зазвенело, оставляя рубиновый след.

Мир сузился до двух фигур.

Первым пошёл Артур. Без предупреждения. Удар — чистый, как команда. Винтер отбил. Удар снова. Второй, третий. Каждый шаг короля был выверен.

Сила шла не от тела, а от воли. Каждое движение диктовало пространство. Воздух звенел.

Винтер ответил. Рубиновые слэши прорезали зал, оставляя на стенах оплавленные шрамы. Артур отразил их одной рукой, не теряя равновесия.

— Ты бьёшься, как буря, — сказал он. — А буря без смысла.

— А ты дерёшься, как девчонка, — ответил Винтер. — А девчонка — это девчонка. — хмыкнул он. — Видишь, я тоже так могу!

Они столкнулись. Клинки ударились, металл скрежетнул, под ногами разошлась трещина.

Экскалибур сверкнул — и Винтер почувствовал, как сила закона пытается вдавить его в землю. Мир сопротивлялся ему.

Он зашипел, но удержался.

Руби Роуз ударил навстречу, и вспышка красного пламени прорвала давление.

Артур не отступил. Его глаза светились тем же золотом, что и меч.

Он сделал шаг и ударил сверху.

Воздух разорвался. Винтер ушёл в сторону, но след от клинка прошёл по земле, прорезав камень на десятки метров.

— И это твой закон? — спросил Винтер, обходя его по кругу.

— Да. Закон, который очищает.

— А что, если этот закон ошибается?

— Тогда я умру вместе с ним.

Снова удар. На этот раз Винтер принял на клинок. Оба напряглись. Искры сыпались, воздух вибрировал.

Артур давил. Сила от его меча шла не из мышцы — из идеи. Экскалибур жил. Он не позволял слабости существовать рядом с собой.

— Ты чувствуешь это? — спросил Артур. — Это воля, что созидает порядок.

— Чувствую, — сказал Винтер, улыбаясь. — Ты вроде шептуна пустил. Это и называется создать порядок?

Его глупые, неуместные, несмешные шуточки…

— Черт! Да ты вообще можешь быть серьезным⁈ — рявкнул Артур.

— Конечно могу. Но это слишком скучно! — ответил Винтер.

Он рванул вперёд. Серия ударов — быстрая, точная. Мечи свистели, рубины вспыхивали. Артур блокировал почти все, но одно касание всё же прорезало броню на его плече.

Золотая кровь упала на землю, вспыхнула и исчезла.

— Хорошо, — сказал он. — Наконец-то по-настоящему.

Он отступил на шаг, вскинул меч обеими руками.

— Экс— .. -калибур!

Небо над ними раскрылось. Луч света ударил сверху. Всё пространство наполнилось золотыми рунами. Давление усилилось в десятки раз. Камни под ногами треснули.

Винтер поднял клинок, удерживая удар.

— Серьёзно? — сквозь зубы сказал он. — Решил сжечь всё, включая себя?

— Это цена власти, — ответил Артур. — Король всегда горит первым.

Свет придавил его. Плечи ломило, мышцы горели. Винтер взревел, врубая силу полностью.

Руби Роуз раскалился добела. Пламя сорвалось с клинка, рвануло вверх, пробивая сияние. Два цвета столкнулись — красный и золотой. Всё смешалось, и зал взорвался.

Когда пыль осела, оба стояли.

Меч Артура был треснут. На его лице — усталость, но глаза ещё горели.

— Конец, — сказал Винтер.

Артур кивнул.

— Да. Но конец тебе!

Он попытался было закончить бой следующей атакой, но… Экскалибур разломался пополам.

— Прости, но нет, — покачал головой Винтер. — Я планирую жить еще долго.

Винтер подошёл ближе.

— Твоё время закончилось.

— Возможно, — сказал Артур. — Но долг не умирает. Он просто ищет нового носителя.

Он выдохнул. Меч потух. Свет ушёл.

Артур опустился на колени.

— Я не проиграл, — сказал он. — Я исполнил клятву.

Винтер молчал.

Он глянул на Экскалибур, потом — на короля.

— Уважение, — произнёс тихо. — Ты умер, как воин. Без жалости, без лжи.

Артур улыбнулся.

— Тогда пусть твоя свобода будет честной.

Голова склонилась. Тело рассыпалось золотой пылью.

Экскалибур остался в камне, сияя мягко — уже без хозяина.

Винтер провёл пальцем по лезвию.

— Этот меч тоже не так уж и плох…

Клинок в руках Винтера завибрировал.

— Ой, прости-прости. Экскалибур не сравнится с тобой, так что не ревнуй, Руби. — чуть посмеиваясь добавил он.

Винтер развернулся и ушёл.

За его спиной замок окончательно осел.

Мир стал тише.

Артур Пендрагон — последний король закона — наконец ушёл в легенду.

Кецалькоатль взбиралась на вершину храма. Вокруг — пыль, пепел и следы от старых боёв.

Когда-то здесь собирались жрецы. Теперь — только она. В древности ей поклонялись как богине. Теперь же она — лишь забытый фрагмент истории, сломленный и подчиненный.

Кожа покрыта перьями, золотыми, переливающимися на солнце. Глаза — два куска неба, в которых горят молнии.

Поднявшись ее взгляд остановился на темной фигуре. Воздух стал горячим, словно сам мир вспомнил, кто перед ним.

— Наконец я тебя нашла. — широко улыбнулась она.

Перед ней стоял мужчина с холодными глазами.

— Кецалькоатль, — произнёс он. — Слышал, тебе поклонялись как богине… — его взгляд будто пронизывал саму душу, заставляя трепетать решимость. — Больше всего я ненавижу тех, кто без права причисляет себя к богам. Скажи же, какое право ты имеешь называться так?

— Неважно, богиня я или нет. Я несу свет. — сказала она. — А свет выжигает тьму. Сегодня ты — тьма.

— Все вы одинаковые. Не можете прямо ответить, и несете какую-то чушь.

Кецалькоатль подняла руки, и небо вспыхнуло.

Ветер завыл. По краям облаков начали сворачиваться вихри. Из них падали огненные кометы. Земля дрожала.

— Моё проявление — солнце и буря, — сказала Кецалькоатль. — Я даю жизнь и забираю её.

— Покажи, — ответил Винтер.

Она ударила.

С неба обрушился луч — ослепительный, как ядро звезды. Он пронзил плато, испарив половину храма.

Но Винтер стоял. Из груди рванулось дыхание, и весь свет обратился пламенем. Воздух вокруг него вспыхнул, но не обжёг — слушался.

— Драконорождённый, — прошептал он.

Пламя поднялось вверх, как столб. Земля пошла волнами.

Кецалькоатль не испугалась. Она раскрыла крылья — сотни метров в размахе. Мир потемнел.

— Ты хочешь сражаться с богом, став чудовищем? — спросила она.

— Нет, — ответил Винтер. — Я убью высокомерного мага будучи драконом!

Он взмыл вверх.

Пламя окутало тело, и силуэт человека превратился в форму. Не иллюзию, не оболочку — в дракона.

Чешуя — цвета крови и самой тьмы. Глаза — два солнца.

Огромная тень легла на землю.

Кецалькоатль взревела, и небо раскололось.

Сотни молний, тысячи вихрей, десятки солнечных копий — всё пошло вниз.

Мир вспыхнул.

Дракон ответил.

Огненное дыхание смело половину небосвода. Оно шло не языками, а стеной. Ветер вспух, песок поднялся в небо, горы начали плавиться.

Волна силы сошлась с бурей Кецалькоатль.

Взрыв.

Пыль, свет, грохот. Воздух сгорел. Всё вокруг превратилось в ослепительное месиво цвета золота и пламени.

Они ударили снова.

Она — вихрями, он — пламенем.

Она — копьями света, он — лавиной жара.

Каждый их удар рушил горы, выворачивал землю, превращал камни в жидкость.

Кецалькоатль рванулась вниз, врезаясь в дракона.

Огромные когти, блестящие, как клинки, пронзили чешую. В ответ он ударил хвостом. Плита земли размером с город взлетела в небо.

Она раскрыла пасть и выдохнула солнечный жар.

Он ответил дыханием дракона.

Две силы столкнулись, и всё вокруг ослепло.

Мир ничуть не меньше планеты «Земля» исчез в свете.

Когда сияние стихло, они оба парили в пустоте.

Дракон — тяжело дышащий, крылья в огне.

Кецалькоатль — с выжженными перьями, но всё ещё гордая.

Она улыбнулась.

— Теперь понимаю, почему он тебя боится. Ты не сила. Ты — конец любой силы.

— Может быть, — ответил Винтер, глядя сверху. — Но ты тоже не подарок.

Она взмахнула рукой, и на мгновение снова стала женщиной.

— Я когда-то тоже сжигала города ради веры. Теперь вижу — вера не стоит огня. Убей меня, если должен.

— Я никому ничего не должен, — сказал Винтер.

Он вдохнул.

Последний выдох дракона.

Пламя не было ярким — наоборот, бесцветным. Оно просто стерло всё, что было вокруг. Материи и так не было. Но была энергия, атомы и даже кварки — и все это превратилось в ничто.

Когда всё кончилось, Кецалькоатль уже не было.

Лишь обугленные перья плавали в воздухе, как снежинки. И пепел — все, что осталось от его противника.

Он посмотрел вверх.

— Ты не была богиней. Тем не менее, была сильна.

В пустоте появились врата, в которые и влетел Винтер Грейс.

Я стоял посреди пустоты.

Ни неба, ни земли — только воздух, натянутый, как струна. Привычное пространство Пантеона развалилось. В разных углах — две трещины, две линии реальности, которые я раньше аккуратно разделил. И теперь они сходились.

Из одной вышел Сунь Укун. С его обычной ухмылкой и глазами, в которых живёт хаос.

Из второй — Гильгамеш. Спокойный, уверенный, собранный.

Они встали рядом.

Две противоположности. Один — высокомерный, но справедливый Правитель. Другой — игривый и свободолюбивый Царь.

И оба смотрят прямо на меня.

— Ты уже здесь? — удивился Гильгамеш. — А я думал, что ты сначала разберешься с остальными столпами, и только после этого придешь сюда. — произнес он.

В этом месте прошло не больше нескольких секунд с момента, как их сюда закинуло. Неудивительно, что они посчитали, что я пришел сюда первым.

— Возможно так и было, — добавил Сунь Укун, оглядываясь. — В этом мире двенадцать независимых измерений. И в каждом время идет по отдельности. Скорее всего он уже разобрался с оставшимися. — верно предположил он.

Ну, вообще я планировал сейчас прийти именно к Сунь Укуну, но, раз уж так получилось, я почти и не против.

— Я, конечно, всё понимаю, — сказал я. — Но вам ведь было удобно по разным углам сидеть. Кто из вас не выдержал первым?

Сунь Укун усмехнулся.

— Мы решили, что одному из нас скучно, а вдвоём веселее.

— Веселее убивать, — добавил Гильгамеш. Его голос звучал, как сталь, которая уже выбрала цель.

Не сложно понять, кого они собирались «убивать».

Я посмотрел на них. Не спеша. Без показного интереса.

— Знаете, я ведь давно догадался, кто вы.

— Правда? — Гильгамеш приподнял бровь. — Разве это был секрет?

— Был, — ответил я. — По крайней мере, для большинства.

Они переглянулись.

Я продолжил:

— Когда мы впервые встретились, вы уже вели себя странно. Ты, Гильгамеш, говорил не как царь, а как человек, который знает слишком много о современных понятиях. А ты, — я кивнул на Укуна, — Слишком хорошо понимал шутки про смартфоны.

Сунь Укун хмыкнул.

— Мелочи.

— Нет, — сказал я. — Не мелочи. Всё сошлось позже. Ваша манера говорить, реакция, энергия. Вы оба не просто герои. Вы — копии. Или вернее — обрывки воспоминаний.

Гильгамеш перестал улыбаться.

— Осторожнее с выводами.

— Я уже не предполагаю, — ответил я. — Я уверен. — посмотрел я им в глаза. — Передо мной стоят не Сунь Укун и Гильгамеш. Передо мной стоят Виктор Громов и Гаврил Леонов. Или вернее жалкие копии того, как нас кто-то запомнил.

Воздух дрогнул. Укун перестал смеяться.

Гильгамеш — наоборот — впервые по-настоящему улыбнулся.

— Ну вот, — сказал он. — Игра кончилась. — его взгляд стал пугающе холодным. — Но вот за «жалкие копии» ты ответишь. — обещал он.

— Значит, я не ошибся, — сказал я. — Сиф снова решил поиграть со мной. Создал вас из памяти. Из тех, кого я потерял. Дал вам чужие лица, чужие тела. И отправил убить меня.

— Не совсем, — сказал Укун. — Мы пришли не по приказу. Мы — это то, что ты оставил позади.

— Разница небольшая, — ответил я. — Всё, что я оставил, либо мертво, либо опасно. Иногда и то, и другое.

Они шагнули вперёд синхронно. Даже движение совпало.

— Мы — не копия, и не подделка, — сказал Гильгамеш. — Мы настоящие. По крайней мере, станем ими, когда убьем вас. — его глаза сверкнули.

Теперь понятно. В этом мире я встретился не с настоящим Виктором Громовым, а лишь жалкой проекцией из воспоминаний.

«Именно с ним я играл Гэри Паттера».

Сунь Укун вытащил из уха свой посох.

— Наши силы ни в чем не уступают тебе и Гилу! Мы убьем вас, и тогда станем настоящими!

— Чтобы убить меня? — уточнил я.

— Чтобы закончить начатое, — сказал Гильгамеш.

— И доказать, что из нас троих ты — ошибка, — сказал Укун.

Я усмехнулся.

— Красиво звучит. Но, парни, есть один нюанс.

— Какой? — спросил Гильгамеш.

— Вы не настоящие. А я — да.

Попытка их спровоцировать была более чем успешной. Воздух загудел. Пространство пошло рябью.

Сунь Укун направил на меня посох. Он вырос мгновенно, от пола до потолка.

— Тогда проверим, кто из нас настоящий, — сказал он.

Гильгамеш поднял руку. На ладони появился меч, сияющий золотом.

— Мы не просто обрывки, Вик, — сказал он. — Мы твои равные.

Я кивнул.

— Равные… значит, всё честно.

Руби Роуз вышел из ножен с коротким звоном.

Пламя пробежало вдоль клинка.

— Сначала хаос или порядок? — спросил я.

— Вместе, — ответили они в один голос.

Мир треснул пополам.

Две силы ударили одновременно.

Меч света и посох молний обрушились на меня сверху.

Я перехватил клинок. Вдох. Удар. Вспышка.

Три линии — красная, золотая и белая — пересеклись в центре.

Мир вокруг разлетелся на осколки.

— Вот теперь, — выдохнул я, — По-настоящему интересно.

И шагнул в бой.