В подземелье я пойду, там свой level подниму XI

Глава 25

Я опоздал. Да, снова. В оправдание скажу — я сегодня вступил во Всемирную Организацию Зла. Буквально: подписал бумаги, прошёл собеседование, сфотографировался на пропуск с фоном «угольно-чёрная бездна» — как полагается уважаемым структурам, которые любят капслок в названии и готические шрифты.

Если бы мне кто-то сказал год назад, что я буду ставить подпись под пунктом «согласен с фундаментальными принципами тирании и стратегического хаоса», я бы посмеялся. Но жизнь — та ещё стендап-сцена. Иногда в зал кидают тухлыми помидорами, иногда ты кидаешь огнём.

Американская академия охотников встретила меня не фанфарами, а гулом трибун и чужим смехом. Турнир уже шёл. Наши — двадцать человек из Хистории — стояли вдоль барьера, как на плохом снимке: лица вытянутые, плечи опущены, глаза пустые. Если коротко: всё очень плохо. Если длинно: всё очень, очень плохо.

— Вик Греяр, ты где шлялся? — прошипел Гоша через зубы, когда я протиснулся между нашими.

Почему Гоша? Ну…

[Пускай будет Гоша. А то надоело мне из-за каждого статиста заглядывать в Инфополе. Это выматывает, знаешь.]

Система у меня совсем края попутала. Был бы я всё ещё Трикстером, материализовал бы её в каком-нибудь теле и избил бы до полусмерти. Но сейчас моя Система — это гребанное кольцо, которое хранит в себе информацию Вируса. Так что имеем то, что имеем.

— Небольшая формальность, — ответил я. — Тираны, Древние Герои, кофе без сахара. Ну ты знаешь, как оно бывает, Гоша.

Он удивлённо заморгал.

— Какой ещё Гоша? Меня зовут Глэм!

— А, да. Прости, Гарри.

Я уже собирался телепортироваться куда-нибудь, но вдруг рядом со мной появилась вся иссохшая и ослабевшая Блум.

Ничего себе. Они и её победили? Как так?

— Мы… — она сглотнула. — Мы проиграли, — озвучила она очевидное. — Даже Сестра…

Я перевёл взгляд на Беллу, которую я даже среди Ex-ранговых считал очень сильной. Белла глянула в пол; лицо — как у того, кого только что хладнокровно опрокинули в лужу. Для такой гордой барышни это, наверное, неприятный удар.

— И как вы проиграли? — уточнил я.

Моя подружка также опустила взгляд.

— На первом же соревновании, — добавила Блум сухо и без эмоций. — В ноль.

А наши противники ликовали.

— Слабаки!

— Просто раскрученная школа. В них нет ничего особенного!

— Такие отстойные ученики. Учителя, наверное, тоже ни на что не годны!

— Что ещё от них ждать? Они же из маленькой страны!

— И то правда! Аха-ха-ха!

Ох, как же в США любят слово «пиар». Хотя сами только что выставили своих кукол на сцену и дернули за ниточки. Я приподнял бровь. Бой проходил в воде — этакая условность, которую, по словам местных учителей, добавили для зрелищности. Ну, так они сказали официально. На самом деле всё не так. Я отчётливо чувствую в воде яд. Судя по всему, яд высасывает из нас энергию и силы, в то время как с нашими противниками всё в порядке. Скорее всего, им дали противоядие.

И не только это. Я внимательно оглядел всех участников их команды и сразу понял, почему они такие сильные. Всё оказалось очень просто — кристаллы звёздной пыли. Они использовали десяток кристаллов, чтобы подтянуть слабаков до Ex-ранга. Вот почему их группа так сильна.

— Я ещё… могу сражаться… — пробурчала Белла, упрямо вставая на ноги.

Учитывая её уровень сил, у неё, наверное, больше всех высосали энергии. Тем не менее она очень упряма и не умеет сдаваться. Я хмыкнул. Если бы мне платили по кредиту за каждый случай «вражеская академия жульничает», я бы уже купил себе личный дирижабль и назвал его «Совесть Судей». Но судьи не смотрят вниз. Им мешают галстуки.

На площадке как раз заканчивалось очередное столкновение наших учеников с американцами. Наших — трое. Против них — мальчик лет восемнадцати, белозубый, как реклама зубной пасты: в одной руке кристалл, в другой — улыбка. Улыбка победителя — самая раздражающая вещь в мире после будильника в пять утра. Похоже, американцы веселятся как могут. Даже решили продемонстрировать, как в одиночку побеждают нескольких. Подленько.

— Илай, назад! — крикнула Лина, девчонка S-ранга, моя одноклассница. Но было уже поздно. Кристалл мигнул, вода вокруг вздрогнула, и у Илая «села батарейка». Следом и двое оставшихся также были повержены практически без сопротивления.

«У них ученики сильнее, но они всё равно пошли на подлость?» — вздохнул я. Судья поднял флажок. Трибуны, как стая чаек, дружно «ааа!» и «оу!».

— Очередная победа студентов Академии Святого Патрика! — заорал комментатор. Он был из тех, кто любит свой голос сильнее, чем людей.

Святого Патрика, значит. Монахи с лайфхаком. Студенты оглянулись на нас и рассмеялись. Спокойно, без злости. Как в рекламе: «мы просто лучше».

— Хистория переоценена! — крикнул кто-то с их стороны. — Слухи — это сказки для детей! И мы доказали, что мы — лучшие!

— Да!

— Размажем оставшихся и пойдём праздновать!

— Да!

Я посмотрел на нашего куратора. Директор турнира от их академии стоял у судейского столика и делал вид, что занят планшетом. У него был тот редкий тип лица, где скука живёт на правах собственности. Чуть выше — галерея; за стеклом тени: местные важные лица. Один из них — крупный мужчина в костюме — лениво скосил глаз на меня.

Вообще-то я не собирался вмешиваться. Но раз уж всё так сложилось…

— Ладно, — сказал я, протянув руку помощи Блум. — Пойдём исправлять статистику.

— Вик, стой, — Белла перехватила меня. — Мы не знаем, как они…

— Они подмешали яд в воду, — ответил я. — Точнее, не яд. Конвертер. Поглотитель. Вода стягивает эфирный фон с тех, кто «на нашей частоте», и отдаёт тем, кто «на их частоте». Настроили на наши маркеры, скорее всего по утренним пробам. И да, кристаллы — усилители резонанса. Вариант дешёвый, но эффективный.

— Откуда ты…

— Просто. Я бы сам так сделал, — широко ухмыльнулся я.

Я вышел к барьеру и поднял руку. Судья изобразил удивление. Тихо, культурно.

— Хистория выставляет представителя на внеконкурсный бой, — произнёс я в микрофон. — Простите за опоздание. У меня уважительная причина: вступал в ВОЗ.

Как это расшифровывается, я не стал говорить. Пускай думают, что это какая-то здравоохранительная организация.

Трибуны замолчали. Потом кто-то засвистел. Потом кто-то хлопнул. Потом все загудели, как улей, в который кинули камень. Отлично. Пусть гудят.

С противоположной стороны отделился парень. Высокий, спортивный, стрижка «я плачу барберу, чтобы он плакал от счастья». На груди — шеврон Академии Святого Патрика. На запястье — браслет-ранговик. Ex-ранговый. Сильнейший из них.

— Почему бы и нет? — спросил он. — Никто с нашей стороны не против. Мы ведь не трусы какие-то. Да и какая разница? Одним больше или меньше. Мы просто вас раздавим!

Со стороны их трибун поднялся рёв. Это был тот самый рёв, с которым люди реагируют на бесплатную пиццу.

— Директор? — спросил я в сторону судейского столика.

Директор сделал вид, что у него ломается прокрутка на планшете, а глаза случайно бросили взгляд в сторону арены. В их мире это называлось «молчаливое согласие».

— Отлично, — кивнул я. — Тогда честный бой. Без воды.

— Правила арены неизменны, — пропел комментатор с интонацией стюардессы. — Охотники должны уметь приспосабливаться к окружающим условиям. Если у вас нет достаточно сильных охотников, чтобы уметь сражаться в самой обычной воде, как вы можете гарантировать, что защитите людей в похожей ситуации?

Что за чушь? Как это вообще связано? Они просто ищут повод не убирать воду вокруг. И, конечно же, умолчали, что вода высасывает силы из нас.

— Как удобно, — пробурчал я. — Ладно, меня и так всё устраивает.

Ex-ранг качнул головой, увидев, что я не снимаю куртку, не включаю браслет и не достаю ничего блестящего.

— Ты уверен? — вежливо уточнил он.

— Вполне. Я точно не проиграю трусам, которые боятся прямого боя, — ухмыльнулся я.

Стартовый гонг был лишним: он рванул, как будто его выпустили с цепи. Красиво, по школе: шаг, толчок, кувырок, выпад — сплошная демонстрация. На подходе к барьеру под ногами у него вспухла та самая волна «подкачки»: вода чуть стронулась, как будто сделала вдох.

«Значит, они могут многократно ускорить выкачивание силы? Интересненько.»

Я поднял руку, ладонь вверх. Никакого особого жеста — просто как здороваешься с камерой.

«Драконорождённый», — активировал я навык. В ладони вышел свет. Не пламя — сначала свет. Потом воздух понял, что его собираются сжечь, и решил не мешать. Тепло пришло мгновенно — плотное, сухое, уверенное. Ex-ранг рефлекторно ухмыльнулся и занёс руку для удара. Не успел.

Выстрел получился чистым. Не красивым, не огненным штормом, не огненным драконом, вылетающим с рыком — просто выстрел. Как из невидимого термоланцета. Луч. Парня отбросило назад так, будто он наткнулся на поезд, которого не было секунду назад. Он описал в воздухе неудачную дугу, врезался в барьер, пружинистой дугой отскочил и нырнул прямо в озеро. Вода успела шипнуть. Потом взвизгнула. Потом закипела.

Я не люблю пафос, но это зрелище даже мне понравилось. Озеро, которое только что было «отравленным усилителем», превратилось в чайник, забытый на максимуме. Пар взлетел стеной, стекло под ареной посерело. Температура была такой, что панели компенсировали перегрузку в аварийном режиме, подсветка мигала, как ёлка у экономных. Сверху — визг сигнализации. Слева — судейский столик одновременно отпрыгнул на метр. Справа — комментатор сбился с текста, но быстро нашёл новое слово:

— Невероятно!

Я опустил ладонь. Пламя ушло — будто и не было. Вода… вода ушла тоже. Целиком. Озеро выдохнуло последнюю струйку пара и сдохло. На дне — камни, трубы, лотки, кабели, блестящие от жара. В этот момент я почувствовал, как возвращается фон: как будто кто-то выключил пылесос, который жужжал у тебя в голове неделю.

И наши выровнялись. Сразу. У Беллы расправились плечи, у Гоши заиграли мышцы, у Блум взгляд наконец перестал быть «я — таракан». Это было заметно даже человеку без модифицированных сенсоров. Воздух стал другой — живой. Чужие, наоборот, пошли рябью. Их резонанс плясал на кристаллах, как над дохлой батарейкой.

— Вот теперь это будет честный бой, — сказал я вслух и улыбнулся. — Идите вперёд и разорвите их на части, — потребовал я.

Пауза была короткой, как вдох. Наши рванули — не из красивой стойки, не строем, а как люди, которым наконец убрали мешок с головы.

Я отошёл назад. Я сделал своё. Иногда одного удара достаточно, чтобы сдвинуть домино. И да, я мог пойти вперёд и устроить показательное избиение, но турнир — командный. А я, честно, устал от позы «соло-герой». Пусть ребята закончат. Они это заслужили. Начало формы