Ткань наших душ

XXXI

Лиам

Уинн сидит у кровати Лэнстона, держит его за руку и ждет, когда он проснется.

Мне наложили несколько швов на бедро, боль уже пронизывает меня до костей. Я заслуживаю этого; это успокаивает, и мне не так больно смотреть на своих травмированных друзей.

Это моя вина… Я смотрю на телефон тяжелым взглядом. Три пропущенные смс от мамы, те самые три сообщения, которые она всегда присылает.

Я подтягиваю стул рядом с Уинн.

Она не смотрит на меня, когда шепчет:

— Чего хочет Кросби? Больше никаких секретов, Лиам. Никакой больше лжи.

Я откидываюсь на спинку неудобного стула и провожу пальцем по маленькой царапине на ее шее.

Она вздрагивает и смотрит на меня с недоверием в глазах. Почему-то это причиняет более сильную боль, чем мачете, разрезающее мою ногу.

— Лиам.

Она холодно смотрит на меня, явно не желая ничего, кроме слов.

Кажется, у меня нет слов.

— Уинн… Я не могу.

Уинн встает со стула, указывает на дверь и говорит ледяным, тихим тоном:

— Тогда убирайся на хрен.

Лэнстон шевелится, стонет и медленно поднимает руку к голове.

— Уинн? О, слава Богу, с тобой все в порядке.

Он улыбается, когда она обнимает его за плечи, всхлипывает, когда тихо шепчет, что с ним все в порядке.

— Почему ты остался? Мы могли бы выбраться вместе.

Ее голос дрожит, и с каждой слезой, падающей с ее подбородка, я чувствую вину, которая все глубже погружается в меня.

Лэнстон крепко обнимает ее.

— Нет, я не думаю, что у нас получилось бы. — Она садится на край кровати, а он вытирает ее слезы. — Ты можешь дать нам с Лиамом несколько минут, Уинн? — тихо просит он ее.

Она нерешительно смотрит на меня, прежде чем кивнуть. Лэнстон ждет, пока за ней закроется дверь, прежде чем снова заговорить.

— Я думал, Кросби ушел.

Я наклоняюсь вперед на стуле и опускаю голову, потирая затылок, глядя на пол.

— Он никогда не уходил. И никогда не уйдет.

Лэнстон садится, вздрагивая.

— Что ты имеешь в виду?

Я сплетаю пальцы вместе и смотрю на него.

— Он затаил на меня обиду еще задолго до моего пребывания в «Харлоу»…но я боюсь, что сейчас он положил глаз на кого-то другого…

Мой желудок скручивается от мысли о холодных руках Кросби, сжимающих горло Уинн.

— Нет. Только не она.

Я киваю, не зная, что еще могу сказать.

— Мы должны подать заявление в полицию. Мы больше не в безопасности.

Лэнстон сбрасывает одеяло и пытается встать с кровати. Его ноги подкашиваются, и я подхватываю его, прежде чем он падает. Его карие глаза полны боли, и мне больно видеть его таким напуганным.

Это моя вина. Это все моя вина.

— Я уже это сделал. Я все им рассказал.

Ложу его обратно в кровать.

Глаза Лэнстона настороженно ищут мои.

— Они поймали его?

Качаю головой.

— Пока нет.

Можно ли вообще поймать такого монстра, как он? Я очень сомневаюсь.

На меня надежды нет, но Уинн может сбежать с Лэнстоном.

Пока они далеко от меня, Кросби не будет их преследовать.

Он хочет их только потому, что они близки, потому что они что-то значат для меня.

Они могут быть счастливы.

Они могут жить без меня.

— Я позабочусь о нем, когда он вернется… Я уверен, что он снова будет здесь через несколько недель.

Опускаю взгляд, думая о том, как я убью человека, который преследовал меня так долго.

Лицо Лэнстона бледнеет.

— Он часто возвращался?

— Да. — Не свожу глаз с пола. — Как часовой механизм. Я никогда не думал, что он причинит вам вред… Я знаю, что мне теперь делать. Я хочу, чтобы ты пообещал, что позаботишься о Уинн.

Глаза Лэнстона расширяются, он бьет кулаками по простыням.

— Нет. Она влюблена в тебя, Лиам. Мы втроем можем выйти из этого. Давай просто уедем, он не сможет нас найти.

Я качаю головой.

— Он узнает. Он всегда меня находит.

Он молчит несколько минут, а потом бормочет:

— Я рассказал ей о Кросби.

Моя голова закипает от ярости.

— Ты этого не сделал.

В его карих глазах застыла решимость.

— Сделал.

Я не должен удивляться. Они так близки, а я сам отказался ей рассказывать.

Конечно, все было достаточно странно, чтобы она искала ответы в другом месте.

Кросби.

Лэнстон так же погружен в темноту, как и она. Они должны быть вместе.

— Спасибо, что спас меня там.

Лэнстон осторожно касается раны на голове. Обезболивающее, должно быть, облегчило его боль, но я хватаю его за руку и не даю ему исследовать слишком большую часть повреждений. Его ударили гребаным мачете, ему повезло, что череп не проломили.

— Надо было его убить, — бездумно бормочу я, глядя на окровавленные бинты, обмотанные вокруг головы Лэнстона. Рана начинается на лбу и заканчивается на затылке. У меня не хватает духу сказать ему, что врачам пришлось побрить часть головы, чтобы зашить ее.

Я делаю себе пометку, что позже зайду в сувенирный магазин и куплю ему новую кепку.

— Прости, что я не… что я не смог…

Мои руки дрожат у ног. Почему я не смог заставить себя сделать это? Он был у меня… Я мог.

— Кто он для тебя? Больше никаких секретов, Лиам. Больше никакой лжи.

Лэнстон кладет свою руку на мою, и мое сердце сжимается от доброты, которую он всегда проявлял ко мне, когда я ее не заслуживал.

— Он мой брат.