Тайная миссия "Нибелунг"

Глава 28 Испытание огнем

«Нибелунг» некоторое время продолжил полет среди тучи отражателей и свиты имитаторов. Использование одновременно пассивной маскирующей защиты и противоракет исключалось. Мощное излучение дальнего радара демаскировало корабль и делало любые обманки бесполезными. Однако и лететь бесконечно по баллистике не имело смысла, без разгона корабль не мог набрать нужную скорость и попасть туда, куда хотел, а ускорение делало бесполезным уже пассивную защиту. Поэтому Ивор, немного подумав, решил продолжить разгон.

— Если противник далеко, он не сразу увидит наш манёвр. А если близко, мы вскоре получим данные о его положении. Так что… мистер, Томпкинс! Кажется, предстоит работа для противоракет.

— Система развернута и готова к бою, сэр, — с энтузиазмом доложил юнкер.

— Инженерное, давайте продолжим разгон.

— Да, командир, — ответил Радж.

На «Нибелунге» в очередной раз прозвучал сигнал изменения ускорения. И на людей навалилась полуторная сила тяжести.

При поединке «корабль на корабль» относительно эффективную защиту могли дать привычные скорострельные пушки и лазеры. Риск пропустить удар с дальней дистанции, однако, все равно оставался большим. Поэтому основную надежду Ивор возлагал на противоракеты. Решаясь на этот шаг, он убеждал себя, что любая техническая новинка не долго остается тузом в рукаве. Что оружие создается для того, чтобы воевать, а день, когда Королевскому флоту впервые придется использовал противоракеты в бою, должен был настать рано или поздно. И он посчитал нахождение на борту членов королевской фамилии достаточным основанием для раскрытия тайны.

Ивор до последнего надеялся, что Мегалания-два находится на краю системы и вряд ли успеет к их уходу в гипер. Не вышло. То ли противник уже знал об их возможностях, то ли его что-то насторожило, он начал обстрел почти сразу, как только «Нибелунг» продолжил разгон. Вновь взвыл сигнал тревоги, но на этот раз вместо выпуска обманок начали стартовать противоракеты, заработали пушки и лазеры.

Противоракеты имели то преимущество, что после разгона поражали цель со скоростью света, но без использования гиперфазы, а значит, почти не имело значения взаимное расположение и скорость корабля и атакующих его торпед. Не возникало и свойственной гиперфазе погрешности. Корабль не мог защитить себя привычными средствами на дистанциях дальше нескольких километров. Снаряды автоматических пушек летели медленно, а лазеры ПРО имели слишком малую мощность, чтобы сконцентрировать на мишени достаточную для разрушения энергию. Тем более, что боеголовки имели защитную поверхность.

А вот импульсный рентгеновский лазер боеголовок легко мог поразить корабль с пятисот и даже тысячи километров. С увеличением дистанции ущерб значительно снижался, ограничиваясь выбитыми сенсорами и повреждением внешних механизмов. Во всяком случае это касалось современных типов боеголовок. Возможно, в будущем торпеды станут делать больше и ставить более мощные заряды. Тогда придется пересмотреть подходы к обороне. Но пока «Нибелунгу» хватало того, что находилось в его погребах.

Ещё во время легендарного «пути карликов» инженер Джонсон нашел решение в том, чтобы использовать против рентгеновского лазера другой рентгеновский лазер. Но для стационарной установки нужной мощности на борту не хватило бы никакой энергетики. Даже на короткий импульс. Зато ядерный взрыв эту энергию давал. Нужно было лишь отвести устройство подальше от корабля. Противоракета, снабженная самым быстрым из известных двигателей, за десять секунд отходила на относительно безопасную дистанцию — что-то около пятидесяти километров и взрывалась, фокусируя на боеголовке противника лучи от полусотни превращенных в плазму стержней. Каждый из них в отдельности не мог бы нанести вред даже шаттлу, но разом они собирали в одной точке огромную энергию. С тысячи километров лазерный импульс вызывал испарение боеголовки или преждевременный подрыв, с полутора тысяч надежно выводил из строя приборы ориентации, наведения и управления.

Ивор впервые видел реальный запуск противоракет. На флотских испытаниях он не присутствовал, а симуляция есть симуляция. Теперь же на тактической схеме появились огненные росчерки разгона, принадлежащие реальным птичкам. Учитывая время на реакцию и разгон противоракеты поражали боеголовки за какие-то секунды до того, как те сами подорвались бы в ядерной вспышке. Ожидание вызывало нешуточное напряжение. Успеет или нет?

Ивор знал и ещё об одном недостатке противоракет. Уязвимой для корабля оставалась дистанция примерно от десяти до пятидесяти километров, когда пушки и лазеры уже не могли поразить боеголовку, а подрыв противоракеты мог нанести ущерб кораблю-носителю. На симуляциях такое случалось нечасто, поскольку и корабль, и вышедшая из гипера боеголовка находились в движении на высоких скоростях, дистанция и взаимное расположение все время менялись, а компьютер ПРО ранжировал цели и следил, чтобы подобная угроза не возникала. Хотя, всякое могло случиться.

— Четыре цели уничтожены, сэр, — объявил Томпкинс.

Одну цель они все же пропустили.

— Вспышка в шестнадцати километрах по восточному борту, — определил ОКП.

Опасная дистанция. К счастью боеголовка оказалась фугасной.

— Есть повреждения на восточном борту, — сообщил пост борьбы за живучесть. — Вышел из строя блок сенсоров, малый радар и автоматическая пушка номер пять. Уничтожены защитные панели и возможно поврежден механизм развертывания спонсона.

Всё это Ивор видел на дополнительных экранах в виде красных сигналов. Но голосовое сообщение позволяло быстрее ценить ситуацию, ведь помимо состояния корабельных узлов, капитан отслеживал расчеты по переходу в гипер и присматривал за ближней зоной обороны. На главной же проекции отражалась общая тактическая схема, где продолжали сжиматься тиски двух вражеских крейсеров. Причем второй все еще отражался как призрак с нечетким местоположением.

— Внимание. Нужен ремонт спонсона на внешнем корпусе, — доложил мастер Манн.

На полутора же такой ремонт проводить опасно, если вообще возможно. Для наглядности можно сравнить с работой на небоскребе на планете с полуторной силой тяжести. Одна ошибка и… ну шмякаться в космосе обычно не обо что, но вот попасть под эмиссию термоядерных двигателей можно легко, а если нет, то просто улететь в пустоту. Ховард уже испытал на себе все прелести одиночества.

— Убрать ускорение, выпустить обманки, — распорядился Ивор. — Мистер Ховард, что у вас?

— Работаем, сэр. Пока, думаю, обойдемся паучками.

— Хорошо.

В крайнем случае поврежденный спонсон можно будет отстрелить, так же как это делают с более крупными системами, когда они мешают гиперпрыжку.

— Командир, это ОКП, — послышался из динамика голос Алекса. — Кажется, мы вычислили второй крейсер. Пересчитали вектора выхода боеголовок в двух залпах и получили прямую их курса с предполагаемым актуальным местонахождением. Это пятьсот одиннадцать миллионов семьсот тридцать две тысячи шестьсот километров. Точные данные сбрасываю в торпедную и орудийную.

— Отлично, Алекс. Башне пока огонь не открывать!

Башней командовал старый соратник Джей Коста, с которым Ивор прошел путь карликов. Но работы для него пока не имелось. Шансов зацепить на таком расстоянии противника орудийным снарядом были невелики, корректировать огонь невозможно. А энергия требовалась для работы радара ПРО и других более важных систем.

— Ремонт закончен, сэр, — объявил Ховард.

— Отлично, мистер Ховард. Кораблю приготовиться к ускорению.

Началась игра в кошки-мышки. «Нибелунг» то продолжал ускорение и тогда его система ПРО активировалась; то вновь летел по баллистике, вырубая радары, выпуская обманки и отражатели. Мисс Монаган постоянно пересчитывала параметры ухода в гипер, так как маневрирование и полеты по баллистике сбивали предыдущие данные.

Ещё один успешный перехват и все затихло. Крейсер перестал стрелять, видимо переваривал новую тему — противоракетное оружие.

— Similia similibus curantur, подобное излечивается подобным, — произнес через некоторое время Маскариль.

— Если бы не противоракеты, он бы уже разделал нас, как бог черепаху, — заметила Монаган.

— Баронесса, откуда вы набрались этой монотеистической ереси? — с деланным возмущением воскликнул Маскариль.

— Ничего подобного, — улыбнулась она. — Черепаху разделал Гермес, а он из благословенного многобожного пантеона.

— Она вас уела, мой друг, — сказал Ивор.

Многие на мостике рассмеялись. Их смех показался Ивору нервным. Маскариль развел руками.

— Надеюсь, у них закончились торпеды, — сказала Ломка.

— Вряд ли, — ответил Ник. — У крейсера такого класса их может быть до сотни.

Все офицеры мостика все ещё оставались на своих местах, даже не имея поста по боевому расписанию. Отдохнуть у них будет время, когда корабль скроется в тишине и покое гиперпространства.

— Кажется, они малость растерялись, — произнес Маскариль, имея в виду противника.

— Вряд ли надолго, — ответил Ивор. — Если следовать стандартной логике флотского офицера, сейчас их капитан постарается перепроверить данные, а потом запустит вдвое или втрое большее число ударных птичек. В надежде перегрузить систему обороны.

С другой стороны, и на «Нибелунге» теперь знали, где находится Мегалания-два. Одно из неизвестных отпало. Хотя прыжок за спину противника уже потерял смысл — лишний риск и расход энергии. А выгода только в том, что Мегалания-один найдет их не сразу.

Зато появился смысл последовать совету Ломки, то есть врубить форсаж и уйти к Крокусу раньше запланированного. Лишние десять минут работы не сожгут слишком много топлива, но изменят их положение почти на тысячу километров и приблизят время ухода в гипер.

— Приготовиться к изменению ускорения, занять противоперегрузочные кресла. Инженерное, дайте нам три же по сигналу.

— Сделаем, командир, — ответил Радж.

— Корабль к перегрузкам готов, — доложил боцман, собрав подтверждения из отсеков.

Ивор немного переживал за обитателей Королевской палубы. Готовы ли они к перегрузкам? Ему удалось приучить их не манкировать учениями, так что приводить кресла в правильное положение и соблюдать правила дыхания они научились. Но как поведут себя в боевой обстановке?

— Инженерное, включить форсаж на десять минут, — приказал Ивор, отбросив сомнения.

Противник по-прежнему не стрелял. О том, что «Нибелунг» ускорился еще больше, на крейсерах узнают нескоро. К тому времени они уже будут готовы к прыжку.

— Время, сэр, — предупредила Монаган.

Маршевые двигатели перешли на нормальное ускорение. Говорить стало легче.

— Приготовиться к переходу в гиперпространство, — объявил Ивор по громкой связи. — Мисс Монаган, пересчитайте параметры прыжка с переходом через… пять минут.

— Да, сэр.

Ей потребовалось всего несколько секунд.

— Расчеты готовы. Координаты введены. Суперпозиция уточнена. Вычислитель предлагает небольшую коррекцию.

— Выполняйте.

— Да, сэр.

Сработали маневровые двигатели.

— Вектор расчетный, — доложила Монаган.

— Ник, вырубайте движки и проведите свёртывание периферии, — распорядился Ивор. — Только так, чтобы ПРО действовала до последнего момента.

— Да, сэр.

Дальше процессом распоряжался старпом. В нужный момент он убрал ускорение и приказал выпустить еще кучу отражателей и обманок. Под их прикрытием «Нибелунг» начал сворачивать второстепенные элементы. Скрылись в нишах ненужные уже радиаторы и антенны. Затем втянулись внутрь лазеры и пушки. Наконец, убрались радары ПРО и закрылись люки шахт противоракет. Это заняло некоторое время. Враг все еще не реагировал.

— Развернуть контур, — приказал Ник, получив подтверждение о свертывании всех систем.

— Контур развернут полностью.Заряд накопителей в норме.

— Провести проверку.

И вдруг:

— Сэр, у нас проблема, — сообщил оператор из инженерного. — Одна из панелей контура не встала на место.

Ивор встрепенулся, собрался было перехватить командование кораблем. Но Ник отлично владел ситуацией.

— Развернуть систему ПРО, — тут же приказал он. — Перезапустить энергетический реактор. Аварийная бригада, доложите о повреждениях.

— Да, сэр, — ответил Манн. — Работаем.

— Паучки в пути, сэр, — одновременно с ним отозвался Ховард.

— Постарайтесь управиться побыстрее, мистер Ховард.

Побыстрее не получилось.

— Паучкам там не справиться, — сообщил Ховард. — Судя по изображению панель на месте, видимых повреждений нет. Диагностика молчит. Непонятно, что ремонтировать.

— Можно установить заглушку, — предложил Манн.

В любом случае это означало выход человека наружу. А Ивор вовсе не желал выпускать Ховарда. Только не его опять в похожей ситуации.

— Мистер Манн, — обратился он к начальнику ремонтной бригады. — Не могли бы вы взглянуть на аварийный механизм развертывания панели?

— Да, сэр.

Флагмастер все понял, как надо.

— Подготовьте шлюз на восьмой палубе, — прозвучало по громкой связи.

Положение усугублялось тем, что противник вскоре увидит их прежний выход на форсированный режим, может догадаться, что они готовятся уйти в гипер и выпустить по «Нибелунгу» все, что имеет. Находиться во время ядерных взрывов на поверхности было слишком опасно. Однако Манн посчитал риск оправданным.

— Радж, — вызвал Ивор инженерный отсек. — зарезервируй энергию на прыжок, всё остальное на оборону.

— Да, сэр.

Они изрядно потратились на лазеры защиты, дальний радар, но главное на неудачный прыжок. Однако запасы еще имелись, а энергетический реактор возобновил поставку энергии в накопители.

К счастью мастер Манн вернулся через двадцать минут целым и невредимым.

— Порядок, сэр, — доложил он. — Там зазор увеличился всего на пятьдесят нанометров, поэтому и не видно было. Я всё поправил.

— Спасибо, мистер Манн. Ник, повторите прыжок.

— Да, сэр.

Вновь пошли команды на уточнение параметров и свертывание устройств. А Ивор задумался. Как человек, проведший долгие годы в шкуре флайт-офицера, он разбирался не только в оружии и управлении людьми, но и в прочих аспектах флотской службы. В том числе обладал компетенциями техников. Не во всех мелочах, но в основном. И выявленная неисправность никак не укладывалась в привычную картину.

Панели контура и сами по себе являлись высокоточными изделиями, фактически монокристаллами заданной формы, выращенными в быстротекущей газовой среде. Однако, их стыковка между собой требовала не меньшей точности. Зазор не мог превышать нескольких десятков нанометров, а чтобы добиться такой точности механизм выдвижения панелей регулировался на верфях прецизионными винтами.

Достаточно допустить небольшую погрешность в настройке и кипящий квантовый слой вместо того, чтобы выдавить корабль в гиперпространство, будет попусту пожирать энергию, источая в обычное пространство снопы фотонов. Ничего хуже в условиях боя не придумаешь.

Странность же заключалась в том, что в случае повреждения механизма или панели, зазор увеличивался сразу на сантиметры или пусть даже миллиметры, но никак не на сотые их доли. Так тонко никакое оружие воздействовать не могло, никакой удар метеорита. Все равно что взмахом сабли срезать слой чего бы ты ни было толщиной в пару молекул.

К тому же никаких явных повреждений ни паучки Ховарда, ни Манн не заметили. Ни удара, ни деформации, ни запредельного облучения. И на верфях не могли напутать с настройками. Ведь «Нибелунг» уже много раз уходил в гипер без проблем. Включая недавний подскок от Эсквилина.

Решив во время следующей стоянки осмотреть механизм лично (с помощью камер, естественно), Ивор вернулся к наблюдению за работой Ника Тавиани. Да, старпом давно созрел, чтобы командовать настоящим боевым кораблем, а не вспомогательным крейсером. Ивор надеялся, что так вскоре и будет.

— Развернуть контур, — повторно приказал Ник.

— Контур развернут. Накопители в норме.

— Провести проверку.

— Целостность контура подтверждена. Контур рабочий.

— Принято. Активировать программу перехода, дать обратный отсчет.

— Да, сэр, выполнено.

— Десять… девять…

На этот раз всё прошло как надо и «Нибелунг» отправился по назначению.