Тайная миссия "Нибелунг"

Глава 26 Двое на одного

В точке схода с орбиты «Нибелунг» запустил маршевые двигатели и начал стандартный разгон по нужному вектору. Ивор в который раз убедился, что команда работает, как хорошо отлаженный механизм.

Их старт не прошел незамеченным.

— Обращение по общему каналу, сэр, — сообщила Лора Морган. — Первая линия.

Ивор включил динамик.

— Гарру, это капитан Моррис, крейсер повстанческого флота «Надежда». От имени генерала Марбаса предлагаю вам сдаться. Генерал обещал, что гарантирует жизнь и свободу и вам, и всему экипажу, и пассажирам, за исключением эльфийских отродий. Однако, герцогиня и принцесса могут выкупить свою свободу передав средства, которые контролируют. Капитан Моррис, конец связи.

— Наша скорость?

— Шестнадцать и три десятых километра в секунду.

— Приготовиться к кроткому прыжку. Реактор не глушить.

Однажды во время войны Ивор прыгал с горячим реактором и тогда после выхода пришлось экстренно сбрасывать перегретый теплоноситель. Теперь благодаря стараниям Джонсона они имели переохлажденный метанол и кроткий прыжок вполне могли совершить без экстремальных последствий.

— Скорость семнадцать километров в секунду. Ровно.

— Отключить двигатели, выпустить дипольные отражатели.

Это была перестраховка на тот случай, если противник откроет огонь. В принципе крейсер находился слишком далеко, чтобы среагировать на их действия, но кто знает? Если бы он запустил торпеды заранее, на удачу, «Нибелунг» со свернутой периферией не успел бы защититься, а туча дипольных отражателей, все еще летящих вокруг корабля могла отвести угрозу. Но и это древнее средство не являлось панацеей, поэтому все, кто находился на мостике и не был слишком занят подготовкой, замерли в напряжении.

— Ник, давайте совершим прыжок длительностью…тридцать три секунды.

— Да, сэр.

Началась привычная суета по сворачиванию периферии и подготовке к прыжку. Вмешательства Ивора процедура давно не требовало, Ник и любой из вахтенных офицеров могли легко с этим справиться.

— Убрать радиаторы.

— Радиаторы убраны.

— Развернуть контур.

— Контур развернут.

— Провести проверку.

— Целостность контура подтверждаю. Накопители в норме.

— Активировать программу перехода.

Синтезированный голос компьютера начал отсчет.

— Десять секунд… пять… четыре…

Всё обошлось. Программа выдала команду, конденсаторы разрядились на контур. Моргнуло освещение. «Нибелунг» прыгнул.

Подобно рыцарям на турнире два корабля шли навстречу друг другу, выставив копья. И вдруг один из них, используя копье в качестве шеста, перепрыгнул соперника вместе с лошадью и оказался у того за спиной. А соперник продолжил скакать в пустоту, где противника уже не было.

Наверное рыцарь здорово обозлился бы на такой трюк.

Выполнив прыжок, они оказались позади вражеского крейсера и возобновил разгон, а противник продолжал торможение и не мог достать «Нибелунг». Если только заранее не разместил на пути торпеды в режиме минного поля. Маловероятно, однако совсем исключать такой трюк не следовало. При практически встречных курсах мины могли оказаться довольно близко.

— Поставить программу «Смэш» в готовность номер один, — распорядился Ивор. — Противоракеты заблокировать. На первом этапе у нас будет только пассивная защита. Что с ходом?

— Полуторное ускорение сэр, — ответил Ник. — То есть пятнадцать метров в секунду за секунду.

— Отлично. Время разгона?

— Двадцать один час.

— Вражеский корабль продолжает торможение с прежним ускорением, — доложила Софи Либерман из ОКП. — Если он перейдет на форсаж, то выйдет в ноль уже через десять часов и сможет угрожать нам со спины.

— Не беда. Тогда мы прыгнем еще на пару миллиардов и продолжим коррекцию. Возможно следовало сделать это сразу.

Ивор подумал, просмотрел графики на экране и решил, что пока все идет как надо.

— Всем кроме первой вахты, отбой. Мисс Норман, мостик ваш.

— Мостик мой, сэр, — ответила Ломка.

Пока "Нибелунг разгонялся шестичасовые вахты сменились трижды. Всякий раз Ивор поднимался на мостик, посмотреть, как идут дела? А через восемнадцать часов полета или около того, прозвучала тревога. Ивор в это время дремал в собственной койке, и едва услышав первые такты сигнала, машинально схватился за поручень, чтобы при изменении ускорения не влететь в переборку головой. Ускорение изменилось до нуля, наступила невесомость. Он понял, что их скорее всего атаковали. Схватив в охапку комбинезон, шлем, мокасины, капитан направился к трапу, ведущему на мостик.

Именно поэтому Ивор никогда не ложился спать в пижаме во время разгона, торможения или боевых действий. Футболка, брюки или шорты из тонкой хлопковой ткани вполне годились для сна. Он покраснел от одной только мысли, что мог появиться среди подчиненных в пижаме с корабликами. Потом неделю пришлось бы ловить томные взгляды от мисс Монаган и ехидные улыбки Ломки.

Ивор влетел на мостик и, совершив кульбит, оказался в своем кресле. Но пока не спешил брать на себя командование, чтобы не поломать процесс подготовки к отражению атаки. Как ни странно, Маскариль оказался на мостике раньше, а возможно давно торчал тут, флиртуя не всерьез с мисс Монаган. Ник Тавиани прибыл через несколько секунд после капитана. Затем появились заспанная Ломка и лейтенант Перкинс с остатками зубной пасты в уголке рта. Нижние чины не отставали. Вскоре все пульты уже светились разнообразной информацией.

— Торпеда прошла мимо, сэр, — доложила баронесса. — Радары зафиксировали её выход из гипера в пяти тысячах семистах километрах от нас и сильно в стороне от нашего курса. Её вектор уводил её ещё дальше. Боеголовка даже не сработала. Скорее всего фугас, а возможно, обычная учебная торпеда.

— Полагаете, это второй крейсер проверял наши оборонительные возможности?

— Нет, сэр, — покачала головой Монаган. — Вряд ли там знают о противоракетах. Думаю, это пристрелка. Мы ведь до сих пор не знаем, где он находится. Возможно, что это вообще торпеда, оставленная Мегаланией в качестве ждущей мины.

— Ясно. Мостик мой, — произнес Ивор.

— Мостик ваш, сэр, — сказала Монаган и облегченно выдохнула. — Разрешите отлучиться с мостика, сэр.

— Разрешаю.

— Инженерное, давайте возобновим ускорение.

— Да, командир.

Ивор подумал немного и вызвал ОКП:

— Слушаю, сэр, — ответила Софи Либерман.

— Мы имеем какие-то идеи, откуда произведен запуск торпед?

— Нет, сэр. Только направление. Норд-тень-ост, полтора градуса. То есть, если это второй корабль, то он скорее всего прыгнул с Дрока. Мы продолжаем следить за сектором, и если увидим следы запуска, то зафиксируем. Но противник может быть расположен и в нескольких миллиардах километров, а тогда…

— Я понял, мисс Либерман.

Несколько миллиардов километров свет проходит несколько часов. И информация перестает быть актуальной. Хотя и из такой можно кое-что вытянуть.

— Хорошо. Продолжайте наблюдение.

— Да, сэр.

Маловероятно, что это оставленная мина. Тогда они заметили бы её уход в гипер, даже если она шла без разгона, по баллистике и ориентировалась на сигнатуру. Вспышка от перехода достаточно сильна у торпед, они бы уже увидели её. Скорее всего, в систему зашел еще один крейсер.

Прошло всего минут пять и обстановка прояснилась.

— Мы зафиксировали работу двигателей предположительно вражеского корабля на норд-тень-ост, полтора градуса, — сообщила Софи Либерман. — Скорее всего эсминец или крейсер. Предположительно идет с торможением на одном же. Скорость… примерно пятьдесят километров в секунду. Дистанция приблизительно три миллиарда километров. Учитывая, что свет проходит эту дистанцию за три часа, корабль в настоящий момент возможно уже вышел в ноль или совершил небольшой прыжок. ОКП не может заявить категорически, где его можно ожидать.

— Обозначить корабль, как Мегалания-два. Рассчитайте предположительный курс, согласно имеющимся данным.

— Да, сэр.

— Ну вот он и нашелся, — произнес под нос Ивор. — Хотя, мы все равно не знаем, где он сейчас.

— Мне кажется, Мегалания-два появилась подозрительно вовремя для противника, чтобы это было случайностью, — заметил Ник.

— Согласен.

— Они смогли нас прижать, сэр, — вздохнул Ник Тавиани.

— Прижать? — слово Ивору не понравилось. — Противник ведь тоже не знает, где мы находимся? Три часа лететь свету, это не шутка.

— Его может предупредить первый корабль. Он достаточно замедлился, чтобы послать информационный снаряд из орудия. Это во-первых.

Ивор задумался. Старпом не зря прослужил так долго на почтовой станции. Он по умолчанию держал в голове то, что другие офицеры понимали лишь после столкновения с реальностью. Однако, противник не мог так эффективно координировать свои действия.

— Он мог послать снаряд только в том случае, если точно знал, где находится партнер и их действия заранее согласованы, — произнес Ивор. — Но как они могли согласовать точку приема, если не знали, когда мы уйдем с орбиты Эсквилина и куда направимся?

Его аргумент не был безупречен. Теоретически могли и согласовать. Или определить несколько точек, в зависимости от того, как развернутся события. Но все же такая координация вызывала вопросы. Чтобы принять информацию со снаряда, он должен пролететь достаточно близко к кораблю и вовремя активировать передачу.

— А что во-вторых? — спросил Ивор.

— А во-вторых, мы довольно долго не меняли своё ускорение и направление. Наше положение довольно предсказуемо. В конце концов, торпеда промахнулась всего на шесть тысяч километров. Немного.

— Согласен.

На мостик вернулась Монаган и принялась обрабатывать последнюю информацию на терминале. Мысль старпома тем временем свершила квест и его озарило.

— Кажется, я понимаю, в чем дело! — воскликнул Ник.

— Поделитесь, — предложил Ивор.

— Допустим, второй крейсер ожидал на орбите Авентина, — пояснил Ник. — И готов был по сигналу в любой момент выйти на перехват к Джало Санто. А сигнал ему отправили с почтовой станции Эсквилина.

— Кто?

— Ну, мы же предполагаем, что у генерала везде есть свои люди.

— Допустим, — согласился Ивор. — Если даже у нас они есть, почему бы не иметь и генералу?

— Идем дальше. Учитывая, что капсулу отправили без разгона лазером, на двухстах километрах в секунду, она достигла Дрока, вернее планеты Авентин, примерно через два с половиной часа. Если этот второй крейсер разгонялся с нуля до пятидесяти, то разгон на одном же занял примерно полтора часа. И прыжок еще часов десять.

— Логично, — согласился Ивор. — Плюс здешним агентам понадобилось время, чтобы убедиться в нашем векторе, а также время на прохождения приказов и информации. Вполне укладывается в схему.

— Теоретически Мегалания-два может обстреливать нас с любой дистанции, сэр, — добавила Монаган. — Но я предполагаю что противник прыгнул вперед, чтобы подкараулить наш уход в гипер.

— Тогда мы смогли бы перепрыгнуть и его, верно? — сказал Ивор. — К сожалению, мы не знаем планов противника. Допустим, он не в курсе наших возможностей длительного пребывания в гипере, а при стандартных трех-четырех неделях, нам потребовалась бы куда большая скорость, ближе к максимальной. А значит более длительный разгон и более отдаленная точка ухода. То есть он ждет нас довольно далеко отсюда. Проблема в том, что мы не знаем, где именно.

— Я бы на его месте ожидала сигнала от партнера, раз уж они могут сообщаться, — заметила Монаган.

— С другой стороны, и нам два с половиной часа нужно как-то продержаться, — сказал Ник.

Два с половиной часа «Нибелунгу» требовалось на завершение разгона. Противник мог атаковать их в любую минуту, а они не могли даже предположить, откуда исходит угроза. Причем вскоре угрожать им сможет и первый крейсер, который уже закончил торможение и готовился начать разгон в обратную сторону.

Правда, раз уж второй крейсер здесь, значит он ушел от Дрока. Случись такое немного раньше, «Нибелунг» мог бы прыгнуть туда, к звезде-компаньону, и спокойно продолжить коррекцию на Крокус. Но хотя векторы были близки, полностью они не совпадали, а «Нибелунг» разогнался слишком быстро, чтобы теперь изменить направление даже на долю градуса. Манёвр займет почти столько же времени, но потребует дополнительного расхода топлива.

Противник грамотно устроил ловушку. И наверняка знал, где искать. Два его корабля нарочно прыгнули сперва к звезде-компаньону и только там разделились. Теперь «Нибелунг» вынужден принять бой, причем имея врага с двух сторон. Единственная дыра в планах противника — он не знает о новых возможностях «Нибелунга».

— Прорвемся, — решил Ивор. — Лишь бы никого не оказалось у Крокуса. Разведка утверждает, что там повстанцев пока что нет, но кто знает?

— Возможно имеет смысл выйти на форсированный режим, командир, — предложила Ломка. — Скажем два же дали бы нам выигрыш почти в час.

Крейсерский режим маршевых двигателей соответствовал нормальному ускорению. Они уже шли с превышением, но если полтора же пожирали вдвое больше топлива, то два же будут пожирать вчетверо. Форсаж не являлся панацеей и не предназначался, чтобы идти на нем продолжительное время.

— Мы останемся почти без топлива, — напомнил Ник, хотя Ломка прекрасно знала расклад.

— Там и заправимся, — пожала она плечами.

Конечно, девушка с флотской свалки привыкла жечь любой ресурс до последней капли, гоняя на шаттлах и ботах. Но обычно она гоняла там, где всегда можно совершить аварийную посадку или хотя бы катапультироваться. Понятие резерва для неё просто не существовало. Может быть поэтому она все еще ходила в лейтенантах, а не командовала боевым кораблем. Ивор раздумывал несколько секунд.

— Нет, — решил он. — Помимо прочего, форсажем мы вынудим противника действовать незамедлительно. Сейчас он ожидает от нас более длительный разгон, поэтому особенно не спешит. Так что мы не будем дергаться до последнего, а потом просто уйдем в гипер и привет.

— Причем даже тогда мерзавцы скорее всего решат, что мы сделали короткий прыжок, — добавила юнкфрау. — И будут нас искать тут на периферии системы сутками.

— Было бы неплохо, правда, мисс Монаган? — улыбнулся Ивор. — Активировать ПРО. Зарезервировать энергию для прыжка. Всю остальную на радары и лазеры обороны. обойдемся без орудийной стрельбы.

Новая система ПРО требовала мощного всеракурсного радара, который пожирал много энергии, светился на чужих сенсорах, как новогодняя ёлка и мешал другим системам корабля, в том числе связи, радиоразведке, навигации, управлению дронами и имитаторами, в общем всему, что излучало или принимало радиосигналы. Для его компонентов инженеры едва нашли место среди и без того перегруженной периферии рейдера. Вернее множество мест, потому что отдельные элементы пришлось разнести, используя пространство демонтированных десантных капсул. Но даже этого не хватило и инженерам пришлось снять часть спонсонов противометеоритных пушек и лазеров.

Однако, затраты оправдали себя хотя бы теперь, когда «Нибелунг» оказался под обстрелом.

— Фиксирую почти прямо по курсу множественные цели на дистанции от двенадцати до двадцати пяти тысяч километров, — произнес Томкинс. — Норд-тень-вест, один-три градуса.

Пока юнкер лишь наблюдал за атакой, хотя его руки наверняка чесались пустить противоракеты в дело. Но Ивор решил не раскрывать новшество до последней возможности и задействовал для начала только пассивную оборону, активировав программу «Смэш». Прежде всего «Нибелунг» убрал ускорение, отключил мощный радар ПРО и выпустил дипольные отражатели.

В истории вооружений нередко случалось, когда архаичные решения доставали из сундука, стряхивали пыль и возвращали к службе в новых условиях ведения боя. Малокалиберную артиллерию, к примеру, многократно предавали забвению, а потом вновь ставили в строй при появлении новых угроз. Так произошло и с дипольными отражателями. На заре радиоэлектронной войны их использовала авиация, чтобы вводить в заблуждение вражеские радары. Но радары быстро поумнели. За счет доплеровского эффекта операторы легко отличали быстролетящий самолет, от парящих в небе полосок фольги. Позже вычислительные машины добавили обороне ума, способность фильтровать помехи.

В настоящее время десантные капсулы морской пехоты применяли пассивные обманки только до входа в атмосферу и на ограниченном участке траектории спуска. В плотных слоях атмосферы они имели малую эффективность. Друге дело космос. Если выпустить тьму-тьмущую отражающих нитей и вместе с тем прекратить ускорение, то отражатели будут окружать корабль непроницаемой тучей и лететь вместе с ним с той же скоростью. Вакуум великое дело.

Конечно, любой боевой корабль имеет разные средства радиолокации, несколько других способов наблюдения, а также мощные вычислители способные очистить изображение от подобных помех. Но боеголовки таких средств не имеют. Чтобы вычленить цель в облаке отражений, ей потребуется слишком много времени для перенастройки радара и обработки данных. А отражатели имеют разную длину, а их совокупность разную плотность в различных местах облака, а вдобавок корабль использует и другие средства обмана.

В училище, моделируя бой на симуляторах, курсанты Ивора очищали пространство несколькими обычными боеголовками за счет ударной волны, или потока шрапнели и только потом применяли оружие на поражение. Иногда расход на предварительную обработку цели составлял двадцать-тридцать боеголовок. А это полный боезапас фрегата. Подобные методы годились для продолжительного боя между крупными флотскими объединениями. При поединке же эффективность падала. Так что дипольные отражатели продолжали службу на флоте.

Чуть позже отражателей автоматика отстрелила несколько имитаторов. В пушках с лазерами пока не возникло необходимости, так как торпеды вышли из гипера довольно далеко. Активные средства защиты молчали, но их операторы замерли в ожидании команды.

— ОКП, найдите мне место запуска.

— Да, сэр.

Если противник стрелял с прежнего огромного расстояния, свет от работы разгонных двигателей торпед и вспышек их ухода в гипер доберется до «Нибелунга» только через два с половиной часа, к тому времени информация потеряет актуальность, а сам «Нибелунг», возможно уже покинет обычное пространство. А вот если противник уже совершил подскок и выстрелил откуда-то с более близкой дистанции, по запуску торпед его обнаружат довольно быстро. ОКП направил все оптические сенсоры на нужный сектор космоса. Но пустота оставалась безмолвной.