Свет и тьма

Глава 3/1

Как я и просил, утром следующего дня после похорон Олег с Натальей и детьми приехали в Вороново Гнездо с вещами. Не сказать, что эта идея совместного проживания всем пришлась по нраву, но и возражать никто не стал.

Бабушку же со Святославом мы ждали к вечеру, хотя их многочисленное имущество беспрестанно привозили к поместью с самого раннего утра, а слуги не покладая рук заносили его в западное крыло, которое мы для них выделили. По количеству вещей можно было решить, что бабуля собралась перевести в родовое поместье всё, что было у неё в особняке.

Сегодня у нас должно было состояться семейное собрание, вопросов и проблем, требующих скорейшего решения, накопилось немало. Но до собрания я решил, что для начала необходимо всё обсудить с Олегом. И как только последние гости уехали, а мы наконец-то мы остались одни, я пригласил его в отцовский кабинет.

Олег был мрачен и задумчив. Впрочем, радоваться особо нечему было. Как только он вошёл, без единого слова сразу же направился к бару, налил себе полный стакан медовухи, и только после сел в кресло у входа. Мне пришлось развернуться, чтобы смотреть на дядю.

— Есть какие-то продвижения в деле отца? — первым делом спросил я то, что не давало покоя мне все эти дни.

Олег мотнул головой:

— Не сказал бы. Я постоянно на связи с нашим следственным отделом, но Тайная канцелярия неохотно делится сведениями с ними. Каина Фонберг и его людей продолжают искать, но те словно в воду канули. Есть ещё одно убийство, — Олег сделал паузу, потом продолжил: — Древний вурд Клим Кострицкий был жестоко убит в своём родовом поместье за день до убийства Игоря. Его пытали, а после убили, обезглавив. Следствие предполагает, что смерть Кострицкого как-то связана со смертью Игоря. Слышал когда-нибудь о бароне Кострицком?

Я отрицательно мотнул головой.

— Клим был другом Инесс Фонберг, — Олег сделал большой глоток из стакана, скривился от горечи напитка, потом продолжил: — У следствия есть версия. Они полагают, что между вурдами возник некий конфликт, в который каким-то образом мог быть замешан Игорь. Возможно, вурды мстили ему за казнь Инесс. Но мне такая версия не кажется правдоподобной. Слишком много нестыковок. Да и Игорь никогда бы не стал лезть в чужие разборки, и в смерти графини Фонберг он не виноват. За что ему мстить?

Я, соглашаясь с его словами, кивнул. А сведения о смерти одного из древних вурд далеко не пролили свет на ситуацию, а только ещё больше запутали.

Олег тем временем снова наполнил стакан, потом зло скривился и возмущённо воскликнул:

— Я не понимаю, как император посмел так со мной поступить? Он ведь оскорбил меня!

Олег возмущённо вытаращил глаза, сделал большой глоток. Обида на Михаила Алексеевича засела в нём глубоко и, кажется, последние сутки он ни о чём, кроме как об этом, не думал.

— У тебя не лучшая, репутация, дядя, — я не собирался поддерживать его в этом и говорить то, что ему бы хотелось слышать. Я и сам считал Олега наихудшим князем из всех, что видела Варгана.

— Мы имеем то, что имеем, — продолжил я. — К сожалению, тебя никто не воспринимает всерьёз, как и меня. Ничего с этим не поделать. Даже Вулпесы говорили с бабушкой, а не с нами. Опасения императора ясны и понятны. Если бы не источник с мёртвой ойрой ему бы было плевать на судьбу княжества, тут можешь не сомневаться.

Олег недовольно хмыкнул и скрестил руки на груди.

— И что ты предлагаешь? — спросил он.

— Пока займём выжидательную позицию. Нужно разобраться с проблемами. Бабушке тоже ничего пока говорить не будем.

Олег непонимающе посмотрел:

— И что это изменит? Всё равно рано или поздно мать узнает и закатит нам истерику. Или ты ведёшь к тому, что она не будет регентом? Неужели желаешь отдать источник его императорскому величеству? — произнося последнюю фразу, Олег скривился.

— Нет, источник мы отдать никак не можем, — спокойно сказал я. — Он слишком тяжело нам достался, чтобы так просто отдавать, к тому же мы уже вложили в него немало денег. Нам придётся сделать то, что требует император. Мы согласимся. Для меня лично не слишком что-то изменится, я не собирался допускать к управлению княжеством, в общем-то, и тебя. Да, с бабкой будет сложнее, но и она будет лишь прикрытием. Она будет ширма, а править всё равно буду я.

Олег какое-то время усмехался и изображал недоумение, явно переваривая сказанное, а затем ехидно поинтересовался:

— А немного ли ты решил на себя взвалить, племянник? Не слишком ль непосильной для тебя будет ноша — совладать с мамулей и самим императором?

— Не говорю, что будет просто, — спокойно согласился я. — Но с твоей помощью и поддержкой, надеюсь, что справлюсь со всем.

Олег усмехнулся и покачал головой:

— И в кого ты такой? Я в твоём возрасте только о девчонках, да о развлечениях думал.

— Ты и сейчас только об этом и думаешь, — усмехнулся я в ответ.

Олег заулыбался шире, потом посерьёзнев, сказал:

— Ладно, давай обсудим, что будем делать с остальным. С Вулпесами будем придерживаться старого плана? Женим Свята на Ольге? Правда, теперь непонятно, как сделать так, чтобы они не зачали ребёнка. Игорь ведь собирался просить Крюгена, а теперь даже не знаю…

— Свадьбу в любом случае мы уже отменить не можем. Род одобрил этот союз и обратной дороги нет. Думаю, нужно поговорить со Святославом и всё ему рассказать. Постараемся сделать это деликатно и попросим повременить с детьми. Дальше будем смотреть по обстоятельствам. Бабка собиралась провести этот свой ритуал о беде, подождём, а там решим. Может быть, нам ничего не грозит.

— Ладно, — кивнул Олег. — Но у нас ещё одна проблема — Родомир Григанский. Не уверен, что смогу с ним сразиться. Моя категория силы ниже, чем у Игоря. Честно говоря, я и не знаю уже даже какая, со студенческих лет не измерял. Да и особо не тренировался. А вот, помня, каким заучкой был Родомир, он наверняка всю жизнь усердно упражнялся в боевых и защитных чарах. Думаю, защищать честь Игоря должен Андрей.

Я удивлённо заулыбался:

— Андрей? Не думал, что ты струсишь, дядя.

— Почему сразу струсил? Просто мыслю логично. Мне тягаться с Григанским — заведомо опозориться самому и опорочить честь Игоря и всей семьи. А Андрей молод, категория у него средняя-вторая и он обучается в боевой академии. Он лучший кандидат.

Я, не переставая улыбаться, закачал головой:

— Ты бы ещё Святослава предложил. Нет, Олег. Я сам буду защищать честь отца. Это мой долг.

— Да ладно, — отмахнулся Олег, явно не веря, что я говорю всерьёз.

Я перестал улыбаться.

— Я сражусь с Григанскими на дуэли, Олег. И это не обсуждается. Отец вызвал Родомира, пытаясь защитить меня и добиться справедливости. Теперь же я должен защитить честь папы.

— Да над нами вся Славия будет смеяться, Яр! Ты же подросток! Не глупи!

Я смотрел на него холодно и спокойно. Олег явно ждал, что я начну с ним спорить и доказывать свою правоту, но я не собирался этого делать.

— Ни мать, ни Злата не позволят этого тебе сделать. У нас в семье трое взрослых мужчин, а сражаться будешь ты? Нет, Ярослав. Я не позволю тебе это сделать.

— Я не спрашиваю позволения. Я князь, я сам решаю, — отчеканил я.

— А я глава рода, и я не позволяю тебе! — с нажимом сказал Олег.

Я холодно улыбнулся и кивнул.

— Я уже решил. Два часа назад я сообщил Родомиру о своём решении и назначил место и время дуэли.

— Да как ты?! — от возмущения Олег вскочил с кресла. — Как ты мог? Даже не посоветовавшись?

— Просто я знал, как вы отреагируете, поэтому мне пришлось так поступить.

— Как же с тобой сложно, Яр, — закачал неодобрительно головой Олег, вздохнул, сник, сел обратно в кресло и снова наполнил стакан.

— Знал бы ты, как мне с вами сложно, — вздохнул я в ответ, чем вызвал очередную волну недоумения со стороны дяди.

Какое-то время мы молчали, затем Олег нерешительно спросил:

— И что Родомир? Неужели он согласился сражаться с ребёнком?

— Во-первых, я не ребёнок, — ухмыльнулся я, — во-вторых, ты слишком меня недооцениваешь, у меня, не считая бабки, самая высокая категория силы в нашей семье.

Олег изумлённо вскинул брови, о моей силе он явно был не в курсе.

— Ты сильно удивишься, когда увидишь, на что я способен. Как и Родомир, который пусть и посмеялся надо мной, но всё же согласился на дуэль.

— У тебя какое-то психическое расстройство, Ярослав, — нахмурился Олег. — Думаю, это смерть отца так ударила по тебе. Правда, я никогда не слышал, чтобы горе от потери близкого вызывало манию величия.

Я проигнорировал саркастичный тон дяди и его слова. Но я уже решил, что отныне всё буду контролировать сам. Невзирая на то, как это выглядит со стороны и как будут противодействовать старшие члены семьи. Потихоньку, по чуть-чуть, но я заставлю увидеть родных, что я способен управлять княжеством и нести ответственность за нас всех.

— Тебе придётся меня поддержать, Олег, — твёрдо сказал я. — Пока никто не должен знать, что на дуэли буду я. Семья должна думать, что ты будешь сражаться с Григанским. А иначе сам знаешь, чем это чревато. Лишние ссоры и разногласия нам сейчас ни к чему.

— Нет, Ярослав! Я сегодня же позвоню Родомиру и всё отменю.

— И опозоришь нас, а также разгневаешь род. Мы поступим так, как я решил.

— Нет, Яр. Ты пусть и наследный князь, но глава рода я. А значит, и слушать ты будешь меня, а не наоборот.

Спор стал бессмысленным и всё более приобретал оттенок абсурдности, дальше его продолжать было нельзя. А ещё мне очень не нравилось, что дядя быстро напивался. Такими темпами до семейного собрания он недотянет и потеряет всякий человеческий вид.

— Обряда не было, а значит, ты пока не глава рода. Советую закрыть эту тему и перейти к другой.

Я встал, решительно забрал бутылку, закрыл и убрал обратно в бар, затем продолжил говорить под немые полные возмущения взгляды Олега:

— Я считаю, что охране нужно принести присягу рода в день твоего возвышения до старейшины рода. И ради нашей безопасности сделать это нужно как можно скорее.

— Мы можем провести обряд хоть сегодня ночью, и тогда тебе придётся слушаться меня, — продолжал гнуть своё Олег.

— Хорошо, — спокойно согласился я, хотя его упёртость начала изрядно раздражать.

Никаких гарантий не было, что старейшиной будет именно Олег. Бывало и такое, что предки избирали старейшиной младшего члена рода, а порой даже женщину, потому что они больше подходили на эту роль. Старейшиной, например, никак не могли стать сумасшедшие и страдающие слабоумием. Олег, конечно, подобным не страдал. Но нельзя было исключать, что и род решит, что он недостоин. Но об этом я конечно же не сказал, сейчас не стоило ещё больше злить дядю.

— Мы проведём обряд сегодня ночью, — сказал я. — Но на сегодняшнем собрании ты будешь поддерживать меня и не расскажешь о том, что я буду на дуэли. А ещё, ты очень-очень хорошо подумаешь, прежде чем звонить Родомиру и всё отменять. Я очень надеюсь, что ты передумаешь.

— Да с чего ты взял? Это нужно быть не в своём уме, чтобы отправить на дуэль с сильным чародеем мальчишку, который к тому же ещё и наследный князь. А если он тебя там прибьёт? Что тогда?

Я тяжело выдохнул. Всё же я переоценил свои силы. Мне казалось, что убедить дядю будет куда проще. Вот только и позволить, чтобы он вместе с бабкой, занял место отца и начал контролировать каждый мой шаг я тоже не мог. Больше я такую ошибку не допущу.

— Хорошо, я тебе покажу, идём, — сказал я, решительно встал и указал взглядом на выход.

Олег закатил глаза, всем своим видом демонстрируя, что чтобы я там не удумал, он заведомо не одобряет. Но и всё же я оказался настойчивее, дядя нехотя поднялся с кресла и направился за мной.

В коридоре у дверей я наткнулся на своего нового телохранителя. Я всё никак не мог к нему привыкнуть, а его мрачный вид и вовсе меня слегка пугал. За эти дни мне удалось узнать от Олега только то, что его зовут Касьян, и больше никакой информации. Это настораживало.

Да и вообще это Касьян вызывал во мне весьма противоречивые чувства. С одной стороны, свою работу он выполнял отменно. Но с другой — его постоянное присутствие, да ещё и в такой близости изрядно донимало, я в принципе не привык к тому, чтобы за мной повсюду ходил чужой человек.

Я задумчиво окинул взглядом Касьяна и остановился. Он тоже остановился, с готовностью уставившись на меня.

— Дома меня охранять не надо, — пояснил я. — Займись тем же, чем заняты остальные охранники. Телохранитель мне нужен только когда я покидаю дом.

Касьян улыбнулся, с пониманием кивнул, но так и остался стоять.

Я покосился на Олега. У меня появились подозрения, что у Касьяна не только проблемы с речью, но и со слухом, а быть может, и с головой.

— У нас по два охранника на этаж в каждом крыле, — начал пояснять Олег. — Касьян не сколько тебя охраняет, сколько эту половину этажа.

— Зачем же он тогда ходит за мной по пятам?

Олег проигнорировал мой вопрос.

— Что ты хотел мне показать, Ярослав? — спросил он вместо этого и, вскинув руку, взглянул на часы. — У нас осталось мало времени. Скоро приедет мать и Свят.

— Ладно, идём, — задумчиво кивнул я в сторону комнаты.

У меня появилась идея по поводу этого Касьяна. Я должен был убедиться, что он действительно так хорош, как утверждает Олег и начальник отдела защитников. Но для начала я должен был продемонстрировать Олегу свою силу.

Мы пришли в мою комнату, я достал чаромер. Олег сразу же понял, что я собираюсь ему демонстрировать и возмущённо закатил глаза.

— Даже если у тебя высшая категория, Яр, это не значит, что ты должен сражаться на дуэли.

Я проигнорировал его возмущения и положил на измерительную чашу гроздь винограда. Затем открыл окно, ощутил холод воздуха, не морозного, но достаточно холодного, чтобы заморозить виноград. Дальше я начертил руну, произнёс заклинание и направил чары на виноград.

Ягоды быстро покрылись белой ледяной коркой. Шкала чаромера медленно поднялась до средней-седьмой отметки.

Олег задумчиво смотрел на шкалу, но никак это не комментировал. Можно было решить, что удивления у него моя сила не вызвала, но я знал, что дядя попросту не желал этого показывать из вредности. Мне и самому пришлось скрывать удивление. Сила вновь выросла на несколько пунктов с последнего измерения.

— И нужно учитывать, — сказал я, — что сейчас родовое древо ослаблено, а ко времени дуэли его сила восполнится, и соответственно моя.

— Я же сказал, это ничего не меняет, Ярослав. Ты не будешь сражаться с Григанским, — продолжал упрямиться Олег.

Я мысленно выругался. Использовать бесспорно убедительный аргумент и снова рассказывать Олегу, что я из будущего и я боевой чародей, мне изо всех сил не хотелось. Почему-то в голове засела мысль, что это неправильно, что об этом больше рассказывать нельзя. Но почему я так думал, я объяснить не мог.

— Неужели я никак не смогу тебя убедить? — я пытливо уставился на дядю.

Он не отвечал, хмурился, смотрел на чаромер, затем подошёл, потрогав обледеневший виноград, хмыкнул, положил его обратно и сказал:

— Нет.

И явно не желая продолжать этот разговор, зашагал прочь из комнаты.

Какое-то время я стоял в озадаченности, пытаясь придумать, как поступить теперь. Допустить, чтобы на дуэли сражался Андрей ничуть не лучше, чем отправить туда Олега. В очередной раз мысленно возмутился тому, как же это тяжело находиться в теле подростка, когда несмотря ни на что, тебя всё равно никто не воспринимает всерьёз.

Дверь внезапно открылась, и Олег снова вернулся в комнату. Я вопросительно уставился на него.

— Я передумал, — каким-то странным безучастным голосом сказал Олег, бездумно вытаращив на меня глаза. — Ты прав, ты должен сразиться с Григанским. Я поддержу тебя.

— Ты серьёзно? — удивился я. — И что же тебя заставило передумать?

Олег ответил не сразу, а продолжал смотреть на меня не мигая, затем наконец-то сказал:

— Просто я понял, что ты прав. Я поддержу тебя, и никому не скажу.

И не дождавшись от меня очередного вопроса, он покинул комнату, позабыв закрыть дверь.

Сказать, что я был удивлён странным поведением дяди, так это ничего не сказать. Нет, конечно же, я был рад, что он передумал. Но почему так резко? И из-за чего?

Я хотел задать ему ещё вопрос, и поспешил за ним в коридор, но стоило мне только выйти, как я снова наткнулся на долговязую фигуру Касьяна. Увидев меня, он снова заулыбался и многозначительно, будто бы заговорщицки посмотрел.

— В чём дело? — не поняв, почему охранник так смотрит, спросил я.

Касьян улыбаться перестал, но продолжал смотреть на меня с каким-то изучающим интересом. Пора было узнать его получше.

— Зайди, — сказал я.

Касьян вошёл в комнату.

— Как ты общаешься с окружающими? — спросил я. — Писать умеешь?

Он отрицательно закачал головой и начал что-то быстро показывать пальцами на языке жестов, которого я не знал.

— Ясно, — сказал я, затем покосился на чаромер. — Покажешь свою категорию силы?

Касьян странно на одну сторону улыбнулся. Было непонятно, согласен он или нет, но я на свой вопрос и не ждал ответа, я просто донёс до него своё желание.

Я убрал с чаши замороженный виноград и положил новую гроздь.

— Заморозь его, — сказал я. — Хочу узнать твою категорию.

Лёгкая какая-то даже насмешливая и одновременно грустная улыбка не сходила с лица охранника. Я всё гадал, чем это вызвано: и попеременно мне казалось, что он либо умственно отсталый, либо напротив — понимает куда больше чем кажется.

Касьян стоял неподвижно. Кажется, он попросту не собирался ничего делать, а может, и вовсе не понимал, что я от него хочу. Я повторил свою просьбу:

— Используй чары на винограде, я хочу знать твою категорию силы.

Касьян бросил быстрый взгляд на виноград, поднял руку и удивительно грациозно вывел красный символ в воздухе. Да так быстро, что я даже не успел разглядеть, какое заклинание он сотворил.

Виноград за доли секунд высох, ягоды сморщились и превратились в сухой изюм.

Я в недоумении покосился на Касьяна. Что за заклинание он сотворил и какую стихию использовал, чтобы забрать всю влагу из винограда? Мне за свой век такого ещё видеть не доводилось.

Я озадаченно уставился на чаромер. Его стрелка медленно поползла вверх, и она ползла и ползла, преодолев отметку высшей категории. В замешательстве я перевёл взгляд на охранника, он с невозмутимым видом смотрел на чаромер.

Когда я снова взглянул на стрелку шкалы, она начала опускаться. И такое я тоже видел впервые, обычно чаромер так себя не вёл. Стрелка ползла вниз и остановилась на шкале средней-первой.

— Ты колдун? — спросил я Касьяна, мне совсем непонятно было, что только что произошло.

В ответ Касьян отрицательно закачал головой.

— Что за стихию ты использовал? Как ты высушил виноград? Ты совместил огонь и разогрел влагу? Или использовал горячий воздух?

Охранник смотрел на меня так, словно бы не понимал, о чём речь.

Я подошёл к чаромеру и потрогал виноград, он не был горячим или даже тёплым, значит, Касьян не использовал ни то ни другое.

— Сможешь отразить удар? — спросил я.

Касьян кивнул.

Я без лишних расшаркиваний создал ледяные стрелы средней мощности и бросил в сторону охранника. Тот даже не шелохнулся. В какую-то секунду мне показалось, что сейчас они попросту вонзятся в него, Касьян даже не думал обороняться. Но иглы, не долетев до него буквально несколько сантиметров, просто упали на пол.

С ещё большей озадаченностью я уставился на охранника. Я вообще никого не знал ни из тёмных, ни из светлых способных на подобное. Если только он не использовал какой-то сильный артефакт, своё предположение я и озвучил:

— Ты используешь артефакт?

Касьян непонимающе качнул головой.

Поняв, что таким образом мне ничего не удастся добиться от немого охранника, я задал последний вопрос:

— Сегодня все охранники в поместье принесут присягу роду? Ты знаешь, что это такое?

Он положительно кивнул.

— Ты готов принести присягу? Понимаешь, что, принеся её, никогда не сможешь предать никого из Гарванов, не сможешь причинить вред или совершить что-либо направленное на нас против нашей воли? Понимаешь, что присягу отменить может лишь глава рода Гарван?

Задумчиво, с какой-то ленцой Касьян снова кивнул, мол, да, и со скучающим видом уставился на чаромер.

Я тоже покосился туда, куда он смотрел, теперь шакала упала на ноль, чего тоже не должно было происходить, пока на нём лежит виноград. Видимо, срок действия чаро-измерительного прибора подошёл к концу.

— Хорошо, можешь возвращаться на службу, — сказал я охраннику.

Он послушно покинул комнату.

Теперь его личность ещё больше меня озадачила. Заполучить чародея подобных сил и способностей — большая удача, но и в то же время большой риск. Успокаивало только то, что он принесёт присягу роду, и тогда опасаться нам нечего. И всё же будет нелишним, если бабушка посмотрит на него своим ведающим взглядом.

И стоило только вспомнить бабку, как внизу послышался громкий недовольный голос Матильды Гарван. Значит, пора было спускаться на семейное собрание.