Свет и тьма

Глава 9/2

Утром я спустился к Олегу в подземелье, он уже наверняка протрезвел и теперь можно было и поговорить. Дядя встретил меня молчаливым угрюмым взглядом, к беседам по душам он явно был не расположен. Его заперли в одной из темниц, он не был связан и судя по пустому подносу, уже успел позавтракать и выпить целый графин воды.

— Я тебя отпущу, если пообещаешь нас не позорить на новогодье и не пить в эти дни, — сказал я.

Олег нахмурился и отвернулся.

— Для всех ты глава рода, и должен вести себя достойно, — продолжил я. — Иначе нам придётся придумать тебе какую-нибудь болезнь и объяснять ею твоё отсутствие на празднованиях.

Олег издал скорбный вздох, бросил в мою сторону тяжёлый взгляд:

— Выпускай уже, — буркнул он. — Не буду пить.

Я начал было отпирать решётку, но замешкался.

— А поговорить не хочешь? — дружелюбно спросил я.

— О чём? — он окинул меня недобрым настороженным взглядом.

— Обо всём, — вкрадчиво начал я, — например, о том, почему ты на меня обозлился, и почему ушёл в запой.

— Нет, — резко ответил дядя, встал и стукнул по прутьям решётки. — Выпускай уже, говорю! Долго мне здесь сидеть?

Я его выпустил. Но ожидаемого разговора так и не состоялось. Он вообще с нами практически не разговаривал, целый день просидел в комнате. Но и, к счастью, больше не порывался сбежать или напиться.

В обед ко мне подошёл Велимир, узнать, куда пропал мой телохранитель. Конечно, охрана заметила пропажу Касьяна, но я их успокоил, сказав, что тот уехал к семье. Я не стал говорить, что уволил его, потому что не был уверен, что он не вернётся.

На всякий случай я спустился в подземелье усыпальницы, проверить, не оставил ли Кассей следов. И он не оставил, даже чародейскую клеть перенёс к усыпальнице, где мы изначально её нашли. А ещё я отыскал метки в туннеле, о которых он говорил. Кровавые отпечатки на стенах сразу бросались в глаза. Не мог мелом или камнем начиркать крестиков? Нет, даже здесь Кассей не изменял своей кровавой сущности.

Вечером следующего дня мы начали собираться в Китежград. Было решено ехать вчетвером: я, бабушка, Святослав и Олег. В столице же к нам должен присоединиться ещё и Андрей, у которого были каникулы на праздничные дни.

Ночью мы выехали на станцию гиперпетли, сели в капсулу высокого комфорта и уже утром прибыли в столицу.

На станции нас уже ждал Андрей. А стоило нам только войти в центральный зал станции Китежграда, как к нам подскочил мужчина в шофёрской фуражке и с гербом империи на груди, вежливо приветствовал каждого поимённо и пригласил проследовать в транспорт. Император всегда демонстрировал щедрость и заботу о гостях. И в особенности в новогодье ко всем прибывшим знатным семьям приставлялся в качестве сопровождения водитель с парадным двенадцати местным тетраходом.

В тетраходе было душно, а водитель не позволил открывать окна из-за какого-то протокола безопасности. Что-то таких протоколов я припомнить не смог, но всё же спорить с водителем мы не стали и двинулись в путь.

Китежград буквально пестрил красками: повсюду разноцветные ленты, искусственные цветочные венки на фасадах и крышах зданий. Символами нового лета и расцветающей природы: солнцем, первыми цветами и покрытыми почками ветками вербы.

По улицам носились девушки в пёстрых нарядах с распущенными косами и с яркими венками на головах. Громко и залихватски они распевали народные песни, зазывая лето. Парни в красных шароварах и овчинных тулупах поверх рубахи носили золотой коловрат на посохе от дома к дому, осыпали прохожих пшеницей и просом.

Детишки водили хоровод на площадях вокруг чучел тёмной богини зимы и смерти, истинное имя которой давно кануло в лету. Чучела такие стояли на каждой улице, завтра ночью их будут жечь во время гуляний. Но самое большое и жуткое чучело ставили в императорском дворце. Как сейчас помню, как каждый раз в детстве вздрагивал, глядя на тряпичное чудовище, которое ежегодно создавали лучшие столичные скульпторы и художники. И так же в детстве, я испытывал огромное облегчение, когда это чучело наконец сгорало.

Было непривычно видеть столицу прошлого. В будущем она заметно измениться, появятся новые дороги и высотные капсулы, пропадут многие старые здания и улицы. Но даже сейчас Китежград, пусть и один из самых древних городов, но и одновременно один из самых инновационных. Все самые прогрессивные технологии и коммуникации находились здесь. Именно Китежград начали первым перекраивать по лекалу новых городов Всеволода. Именно здесь появились первые сектора и умное распределение районов и колец. Но при том, что в городе было множество новых архитектурных строений, ещё сохранились и древние памятники культуры. Удивительно, но в столице это всё гармонично сочеталось. Монорельсовый мост через древний храм Сварога, зеркальная игла до небес — здание имперского банка, а через улицу старинное здание академии чародейства.

И дворец императора был одним из таких древних зданий — каменные толстые стены, высокие стрельчатые окна, смотровые башни вдоль высоченной зубчатой стены. Из-за этой стены простому смертному ни за что не увидеть роскоши внутреннего двора императорской семьи: ни цветочных садов, ни золотых аллей, ни скульптур из хрусталя и фонтанов, светящихся в ночи камнями светоносной ойры на их дне. И только широкая верхушка родового древа Володаров выглядывала из-за стен, поражая своими размерами и яркостью переливающейся силы в разноцветной листве.

Дворец стоял в самом сердце Китежграда, напротив Великой площади солнцеворота. Денно и нощно вдоль этих стен маршировали имперские гвардейцы в парадных мундирах — они ни сколько охраняли дворец, сколько исполняли вековой ритуал. Центральные ворота украшал золотой герб рода Володаров — рычащий медведь. Обычно ворота были закрыты и просто так туда не попасть, но сегодня они открывались каждый раз, когда к ним подъезжал тетраход.

Перед воротами уже образовалась большая очередь из семи тетраходов. В приглашении значилось прибыть к полудню, и никто опаздывать не хотел. Большинство предпочитало приезжать пораньше, а лучше утром, чтобы успеть разместиться в покоях и привести себя в порядок перед торжественной встречей с его императорским величеством. Я взглянул на часы — оставалось всего полтора часа.

Бабушка тоже взглянула на мои часы, горестно вздохнула, обернулась, глядя на очередь из тетраходов через плечо водителя:

— Почему так долго? Я так и переодеться к приёму не успею!

Я тоже посмотрел туда, очередная семья знатных господ вылезла из транспорта и с важным видом прошла к воротам. Там их, к моему удивлению, встретил Никифор Жакович — начальник службы безопасности императора. Он с вежливой улыбкой что-то сказал знатным гостям и вместе с ними скрылся за воротами.

Я не мог не обратить внимания, что гостей встречает Никифор Жакович, а не, как обычно, гофмаршал в окружении гофмейстринь. Да и сами гости смущались тому, что перед ними не как обычно распахивают торжественно ворота, а буквально заставляют протискиваться через приоткрывшуюся щель, чтобы попасть внутрь.

Впервые за обе жизни я стал свидетелем такого приёма. Что-то произошло. Или должно произойти. Но в одном сомневаться не стоило — император всерьёз чего-то опасался.

Я прижался лицом к окну и посмотрел наверх, как я и полагал, на стене гвардейцев было куда больше, чем полагалось. А внутри гостей наверняка проверяют с помощью чародейской арки, которых в империи всего две. Одна у северных князей Бурейских, а одна у императора.

Весьма мощная и древняя вещь. Арка определяет все артефакты, показывает зелья, которые принимались недавно, снимает морок и рвёт любые ментальные чары. С некоторыми артефактами через арку и вовсе нельзя проходить, она их попросту разрядит или сломает. Арка буквально просвечивает человека насквозь: там, где металл — появляется серое свечение, золото и серебро сияет белым, любую ойру арка показывает синей. Для любого предмета или вещества у неё есть свой цвет.

— Долго там ещё? — страдальчески спросила бабка, расстёгивая пуговицы на меховом манто.

— Ещё шесть, — с готовностью ответил Святослав.

Бабка издала скорбный вздох, попыталась нарисовать руну холода, у неё ничего не вышло, и она снова вздохнула, тихо выругалась и принялась обмахивать себя рукой.

— Вы печку свою выключили? — сварливо поинтересовалась она у водителя.

— Да, госпожа, — с готовностью отозвался водитель.

В салоне действительно становилось всё жарче, я даже попытался открыть окно, но оно было заблокировано.

Тем временем из очередного тетрахода снова вышли, на этот раз всего одна барышня, ярко-рыжие волосы которой невозможно было не узнать. Лицо Ольги Вулпес было красным, а бурую шубу она держала в руках. Значит, и в её тетраходе устроили парилку. Осталось теперь понять зачем.

Святослав нервно заёрзал на месте, покосился с надеждой на бабушку, очевидно, ожидая, что та сейчас разразиться гневом и примется клясть Ольгу на чём свет стоит, тем самым потешив его ущемлённое самолюбие. Но бабушка, к счастью, её не увидела. А я про себя подумал, что лучше бы этим двоим и вовсе бы не пересекаться. Бабка до сих пор очень зла на неё и не упустит возможности отпустить в сторону Ольги какую-нибудь колкость, и всё это может перерасти в скандал. А я проблемами с Вулпесами уже был сыт по горло. И уж тем более мстить за ослабшую силу Ольге у меня желания не было. Наша сила в конце концов вернётся, а вот вхождение Ольги в род ещё неизвестно чем бы для нас обернулось. Взял себе на заметку, что нужно обсудить это с бабушкой и убедить, что скандалы на празднике нам ни к чему.

Когда почти подошёл наш черёд, мы уже вконец ужарились, а Олег и вовсе порывался выйти и подождать нашей очереди на улицу. Но водитель нас попросту не выпустил всё из-за того же протокола безопасности, как и не выключил печку, хотя, и утверждал обратное, но это я уже заметил поздно. И когда заметил, тут до меня дошло, зачем нас жарят.

Служба безопасности проверяет, нет ли среди нас вурд. При такой жаре даже древние кровопийцы уже давно бы озверели и повыскакивали на улицу, тем самым показав свою сущность. И, очевидно, и усиленная охрана, и эти изуверские проверки связаны с убийствами Вулпесов и отца от рук вурд. А может быть ещё были жертвы, о которых я не знаю? Вряд ли бы император так испугался нескольких преступников-кровопийц. Наверняка произошло что-то куда серьёзнее. А вот это уже было интересно.

Наш тетраход медленно прокатился к воротам, мы поспешили выйти, буквально выскочив из душного салона.

— Ну наконец-то! — на выдохе радостно воскликнул Андрей.

Приятный весенний ветерок сразу же принес прохладу, за моей спиной облегчённо вздыхали бабушка и Свят. В этот же миг ворота открылись, оттуда змеёй протиснувшись, появился Никифор Жакович. Ворота тут же закрылись и разглядеть, что там за ними было попросту невозможно. Сразу же заметил несколько «глаз» на стене, направленных на ворота, и ещё один «глаз» висел прямо на шее Никифора Жаковича.

И снова я про себя отметил, что они даже не пытались скрыть чрезмерные меры безопасности. Император даже не побоялся, что подобное заставить аристократов нервничать, а слишком впечатлительных и вовсе паниковать. Вон, Святослав, к примеру, уже чуть ли не дрожит и нервно облизывает губы, то и дело косясь на бабушку. А бабуля, напротив, стоит отдать ей должное, держалась настолько невозмутимо, что можно только позавидовать.

— Приветствую род Гарванов, — вежливо поклонился начальник службы безопасности. — Прошу следовать за мной.

Вот так, лаконично, без привычной помпы с зачитыванием всех титулов и имён гостей, начальник безопасности пригласил нас внутрь.

Я пропустил вперёд старших, а после вошёл сам в приоткрытые ворота. Парень-гвардеец в парадном мундире вышколенным движением тут же закрыл ворота за нами.

Как я и полагал, перед нами сияла голубой гладью прохода мраморная чародейская арка.

— Вам совершенно не о чем беспокоиться, уважаемы господа, — с холодной вежливостью сказал Никифор Жакович, — небольшая проверка ради нашей всеобщей безопасности, — он указал рукой на широкую золотую чашу перед аркой: — Прошу положить сюда все чародейские предметы, что у вас имеются, иначе они могут испортиться во время проверки, а также выложить оружие при наличии оного.

Олег первый начал вываливать содержимое карманов. Не сказать, чтобы у него был много артефактов — всего-то несколько защитных, да боевой нож, который дядя всегда носил при себе. Но и два пузырька с «подъёмом» не ускользнули от моих глаз. Мы с бабушкой обменялись мрачными взглядами. Конечно, она избавилась от всего спиртного в поместье, но вряд ли она подумала о подъёмном зелье, который тоже состоял из алкоголя. Вот только «подъём» куда серьёзнее и страшнее даже самой крепкой выпивки.

— Ещё этого нам не хватало, — тихо, но так чтобы слышал только я, сказала бабушка.

Олег окинул нас невозмутимым взглядом и зашагал к чародейской арке. Я напрягся, опасаясь, что арка сейчас покажет «подъём». Не то, чтобы Олега не впустят под его действием, но Никифор Жакович обязательно доложит об этом Михаилу Алексеевичу, что в очередной раз нанесёт удар по его и без того небезупречной репутации.

Бабушка тоже заметно напряглась, куда сильнее меня. Она буквально прожигала взглядом спину Олега, который уже вошёл в волшебные лучи арки и теперь преспокойно стоял, пока пожилой артефактор осматривал его со всех сторон.

Арка не обнаружила «подъём». Пройдя арку, Олег тут же одарил нас ликующей усмешкой. Да он издевается! Олег нам просто мстил за то, что мы заперли его в подземелье. Я юмор дяди, может, и оценил, а вот бабуля едва ли. Ох и выест же она ему мозг своими причитаниями и обвинениями в чёрствости к матери, как только мы останемся сами.

С готовностью и рвением, следующим в арку пошёл Андрей. У него при себе вообще ничего не было, курсантам второго курса боевой академии чародейства не положено при себе ничего иметь. Андрей, разумеется, был чист.

Бабушка не спешила идти в арку, а Свят вообще инициативой никогда не славился, поэтому пошёл я.

Снял амулет-щит, вытащил зеркало связи и кинжал, который принадлежал отцу, и зашагал к голубому сиянию. Меня артефактор почему-то досматривал довольно долго. Щурился подслеповато, водил руками над головой, я и сам задирал голову, пытаясь понять, что он там увидел. Едва заметная, почти прозрачная линия, словно паутина, тянулась от меня и в метре терялась.

— Что это? — спросил я артефактора.

В ответ он только задумчиво пожевал губами, пожал плечами и скрипуче протянул:

— Остаточное что-то. Силы не имеет, думаю, ничего опасного, — он покосился на начальника службы безопасности.

Никифор Жакович, который следил пристально за проверкой, махнул старику, чтобы тот меня пропустил.

Больше всего артефактов оказалось у бабушки. Откуда она их только не доставала: из саквояжа с нарядами, из силового корсета, из рукавов, и даже из высокой причёски. Казалось, бабуля собиралась на войну, а не на праздник.

— Зачем вам всё это, Матильда Эрнестовна? — удивился Никифор Жакович.

— Я потеряла недавно сына, а после лишилась родовой силы, — жёстко ответила она ему, но тут же смягчилась и почти кокетливо добавила: — Ну не могу же я совсем без чар, без них я чувствую себя голой.

Никифор Жакович едва заметно поморщился, но указал взглядом бабушке на арку. Она тоже без проблем прошла проверку, как и Святослав.

И только мы уже решили, что сейчас нам отдадут артефакты и мы преспокойно отправимся в апартаменты готовиться к торжественной встрече с императорской семьёй. Но не тут-то было, все наши вещи Никифор Жакофич ловко сложил в мешок и, выдавив дежурную улыбку, сообщил:

— Вернём, когда решите покинуть дворец.

— По поводу оружия я ещё могу понять, — не сдержался я, — но какой вред от защитных и бытовых артефактов?

— Вам не о чем переживать, Ярослав Игоревич. Все в этом дворце находятся в абсолютной безопасности, — и кивнув в сторону двух уже дожидающихся нас гоф-мейстеринь, коротко добавил: — Вас проведут.

— Что происходит? — первым не выдержал Андрей и заговорил громким шёпотом, как только мы отошли от сотрудников службы безопасности. — Зеркало связи зачем отбирать? В этом нет никакой логики!

— Лучше поменьше задавать вопросов, Андрюша, — не сводя жёсткого внимательного взгляда с грациозных спин гоф-мейстеринь, сказала бабушка. — Мы приехали на праздник, а после уедем, остальное нас не касается.

А затем бабка неожиданно отвесила Олегу оплеуху и коротко прокомментировала:

— Это за твои шуточки.

Олег пригладил волосы, весело усмехнулся и подмигнул мне. Это был хороший знак, наконец-то привычный дядя весельчак и балагур возвращался к нам. А ещё это значило, что он наконец нашёл в себе силы забыть об обидах.

Придворные дамы провели в апартаменты с четырьмя спальнями, большой гостиной и столовой с панорамными окнами, выходящими на площадь столицы. Времени до торжественной встречи оставалось немного, и поэтому все разбежались по комнатам переодеваться к приёму.

Программа новогодних гуляний была всегда одна и та же. В первый день император с семьёй встречает всех прибывших гостей, после приёма фуршет, где уже можно расслабиться и пообщаться с другими аристократами. Вечером же нас ожидал бал, а на завтра: утром большая императорская охота и вечером само празднование новогодья — уличные гуляния у озера с песнями, плясками, играми и представлениями. А под конец всё заканчивалось многовековой традицией новогодья — сожжением чучела зимы. К третьему дню большинство гостей начинали разъезжаться.

На торжественном приёме гостей объявляют по всем правилам этикета и с перечислением всех титулов. И это самая скучная часть программы, так как она длится несколько часов и требует от всех участников мероприятия немало терпения: поклоны, улыбки, строгое соблюдение всех правил этикета. И это хорошо, если нас объявят одними из последних — не придётся стоять несколько часов в тронном зале, наблюдая, как объявляют остальных. В этот раз нам повезло, наша фамилия прозвучала одной из последних.

За это время я успел обратить внимание, что на гуляния не прибыли Арнгейеры, хотя в прошлом они были. Видимо, эта семья всё ещё под подозрением. Ну и как я и думал, на праздник не приехали Григанские, этих из-за недавнего позора, вероятно, ещё не скоро увидят на светских мероприятиях. А ещё я не заметил ни одного вурда. Хотя этот факт меня едва ли удивил, но я пока не знал, хорошо это или плохо.

После официального приёма все гости проследовали на фуршет.

Бабуля сразу потащила меня к своей семье, пообщаться с Аркудесами. Какое-то время мы говорили с её братом и племянником, но всё это время я не сводил глаз с императора и Великого князя. К слову, я и сам то и дело ловил на себе их взгляды, и мне это внимание едва ли нравилось. Бабушка же, напротив, медленно и непреклонно передвигаясь от одной компании гостей к другой, тащила меня к императору, явно решив, что нам непременно нужно лично его поприветствовать.

Но, к моему счастью, поток аристократов, желающих перекинуться с Его Величеством парочкой льстивых фраз всё не прекращался. Он стоял недалеко, и какие-то фразы долетали и до меня, заставляя напрягать слух.

— Нам стоит ли переживать, Ваше Величество? — спросил престарелый князь Хоррийский.

— Нет, совсем не о чем переживать, Венедикт Гаврилович, — недовольно ответил император, подобные вопросы ему явно наскучили за эти несколько часов.

— Мы были вынуждены усилить меры предосторожности из-за тех убийств на Юге, — пояснил ему сдержанно уже Григорий.

— Поэтому на торжества не приехали вурды? — обеспокоенно поинтересовался князь.

— Да, — скучающим тоном ответил император, — мы не знаем, кому можно доверять, а кому нет.

Дальше мне не дали дослушать разговор, потому что к нам подошла тётушка Веселена с мужем. Больше часа мы общались с родственниками и знакомыми, бабушка тянула меня ко всем, с кем, по её мнению, мы должны обязательно пообщаться.

— Я пойду поприветствую Анну Юрьевну, — сказала бабушка, наконец, отпуская мой локоть, — а ты пойди пообщайся со сверстниками. И посмотри, не заливает ли снова за воротник Олег.

Не дожидаясь от меня ответа, бабушка направилась к большой компании аристократок. Я же начал выискивать взглядом Олега. Мы оставили его со Святославом и именно ему бабушка вверила следить за трезвостью брата, но вряд ли Свят сможет справиться с этой задачей. Отыскал я их у фуршетного стола, оба уплетали за обе щеки угощения, в руке Олега был бокал, но к счастью, не с вином, а с ярко-оранжевым соком.

Мимолётом бросил взгляд в ту сторону, куда ушла бабушка. Не смог не обратить внимания на императрицу — как всегда, Анна Юрьевна была великолепна, и несмотря на возраст, она не утратила былой красоты. Сдержанная вежливая улыбка, грация в движениях и бесконечно печальный взгляд. Она даже когда смеялась, печаль во взгляде никуда не девалась.

Рядом с ней скучала Великая княжна Елизавета Михайловна, ещё совсем юная, унаследовавшая внешность матери, но к сожалению, её сдержанный нрав ей не достался. Те, кто был знаком с Елизаветой поближе, знал, насколько она спесива, капризна и эгоистична.

Дурным характером с ней мог сравниться разве что её старший брат Есений. Цесаревич получил великолепное образование, и лучшие наставники, занимавшиеся его воспитанием, научили Есения Михайловича скрывать свои истинные желания и неприглядные стороны характера.

Его я нашёл в компании пяти молоденьких аристократок, которые так и вились вокруг наследника престола. Смазливое лицо цесаревича, обаятельная улыбка и, разумеется, титул делали из Есения самого завидного жениха в Империи. В него были влюблены практически все девушки Славии, как знатные, так и простолюдинки. Глупые, мало кто из них даже представить мог, какой подонок на самом деле Есений. Они даже и представить не могли, что его жена будет несчастной женщиной и в точности повторит судьбу нынешней императрицы.

Ни с каким сверстниками, как того желала бабушка, я конечно же, общаться не стал. Видел некоторых одноклассников и даже школьного друга Илью Демина, которого из-за происшествия с Элеонорой забрали из школы. Но общаться с кем-либо желания не было. Поэтому я, последовав примеру дядюшек, тоже отправился к столу дегустировать изысканные угощения.

Пока ел, попутно наблюдал. В зале было неприлично много охраны, намётанным взглядом насчитал больше пятидесяти, не считая гвардейцев, на вытяжке стоявших у каждого входа. Конечно, меня терзало любопытство и желание узнать, зачем пришлось так усиливать охрану. Но, как я уже понял, ни император, ни Великий князь особо не хотели об этом говорить. Но можно попробовать разузнать у императорских отпрысков. Например, тот же Цесаревич и мог быть в курсе того, что происходит.

Я нашёл взглядом Есения и не успел удивиться, что он как раз в этот миг говорит с Андреем, как они вдвоём решительно направились в мою сторону. Как говорится, на ловца и зверь бежит.

В этот же миг я заметил ещё одну фигуру, двигающуюся ко мне — княжна Александра. Даже решил, что они идут к друг другу, но взгляд и цесаревича, и княжны был направлен прямо на меня.

Первой подошла княжна и очаровательно улыбнулась:

— Князь, — грациозно согнулась она в кокетливом полупоклоне.

— Княжна, — вежливо приветствовал я её в ответ.

— Увидела, что вы скучаете в одиночестве и решила составить вам компанию, — ещё шире заулыбалась девушка.

Ответить я ей не успел, Есений и Андрей остановились перед нами. Я снова поклонился, теперь приветствуя уже цесаревича. Неожиданно в ответ он похлопал меня по плечу, словно мы были старыми друзьями, и растянул рот в весёлой улыбке:

— Давно хотел познакомиться с вами, князь Ярослав Гарван, — сказал он. — Многое слышал о вас от отца. Не против, если я буду обращаться к вам на ты?

Есений говорил быстро и непринуждённо, буквально не давая вставить мне слово. Он умел располагать к себе, умел заставить чувствовать себя так, словно испытывает к тебе симпатию. Вот и Андрей сейчас стоял и тянул радостную лыбу, наверняка довольный и гордый тем, что сам цесаревич за несколько минут стал его чуть ли не лучшим другом. Но я слишком хорошо знал Есения, и просто так он ни с кем дружбы не водит. Значит, ему что-то нужно. Но это хорошо, мне как раз от него тоже кое-что нужно.

— И я рад знакомству, Есений Михайлович, — сдержанно приветствовал его я, и получил в ответ одобряющую улыбку.

Но цесаревич резко переключился на княжну:

— Алекс, любимая моя сестра, а ты почему не с остальными девушками? — довольно грубо спросил Есений, явно давая понять ей, чтобы она исчезла.

Александра недовольно поджала губы, нахмурилась, потом перевела взгляд на меня:

— Пообщаемся позже, князь, — улыбнулась она и засеменила в сторону компании девушек.

Есений уставил на меня хитро сощуренный взгляд:

— Как тебе сегодняшний вечер, Ярослав?

— Всё прекрасно, — ответил я, — а тебе? Не кажется, что обстановка сегодня слегка накалённая?

— А сестра моя нравится? — лукаво улыбнулся он, проигнорировав мой вопрос.

— Какая из них? — спокойно поинтересовался я.

— Ну понятно же, что не Елизаветка, она у нас уже засватанная за Циньского принца. Я про Александру.

Я неопределённо пожал плечами, сам мысленно удивляясь, что Елизавету засватали, да ещё и за Циньского принца. В прошлом подобного не было, Елизавету отдали за княжича Эдварда Аркудеса моего троюродного кузена. Что я снова изменил и почему император решился на брак с наследником соседнего государства? Нет, не нравилось мне всё это. В империи подобное не практиковалось уже три века и великих княжон отдавали за местных аристократов. Это могло обозначать только одно, Михаил Алексеевич этим союзом хочет заручиться поддержкой Циньской империи.

Неужели он готовится к войне с Метрополией? Эта мысль мне совсем не понравилась, слишком рано, это должно произойти не ранее чем через пятнадцать лет.

— А тебе ещё невесту не нашли? — непринуждённо спросил я цесаревича, чтобы хоть как-то поддержать разговор и вернуть его в нужное русло.

Есений насмешливо хмыкнул:

— Дорогой мой Ярослав, — он бесцеремонно закинул мне руку на плечо и повёл вглубь зала, — я будущий император, и сам буду выбирать себе жену. И честно говоря, пока в Славии не видел ни одной, которая была бы достойна стать императрицей.

Есений резко остановился и обвёл скучающим взглядом зал.

— Скучно здесь, — резюмировал он.

— Скоро бал и будет повеселее, — нерешительно улыбнулся Андрей, о котором цесаревич, кажется, уже вообще позабыл.

— О! Кое-что придумал, идём, что-то покажу, — он заговорщицки заулыбался и постучал мне пальцем по плечу. — Это как раз тебя касается, Ярослав. Тебе понравится.

Обращался он исключительно ко мне, напрочь игнорируя Андрея. Но брат совсем не обращал на это внимания, очарованный открытостью и дружелюбием Есения, он продолжал улыбаться и радостно глядеть на него.

— А нас разве не спохватятся? — непринуждённо поинтересовался я, окинув зал взглядом. — Столько охраны, боюсь, нас даже не выпустят.

— Нас? Выпустят! — заверил меня цесаревич. — Так что, идём?

Чтобы там не задумал цесаревич, вряд ли это в действительности что-то весёлое. А если ещё и касается меня, я уже догадывался, что именно мне хочет показать цесаревич. Но кажется, это единственный способ его разговорить и узнать, что происходит.

— Идём, — холодно ответил я, — покажешь мне ваше чудище.