Свет и тьма

Глава 12/2

Чем ближе он был, тем сильнее я ощущал, что оборотень настроен агрессивно.

Огромный серый волк остановился в нескольких метрах от меня. Глаза горели злой яростью и решительностью. Он рыкнул и оскалил острые зубы. Затем сделал несколько шагов, явно готовясь к прыжку.

Я угрожающе зарычал, в надежде спугнуть волка. Это могло сработать, если он поймёт, что я сильнее. Но не сработало.

Тихий утробный рык, волк срывается с места и прыгает на меня. Я ударяю его лапой по морде, слышится звук лязгнувших зубов. Но Вико это только ещё больше распаляет, он перепрыгивает на другую сторону и вонзается зубами в мой бок.

Я выворачиваюсь и кусаю его в ответ, напрыгиваю, пытаюсь прижать к земле, но он вырывается и вонзает когти в уже раненный бок, вырывая из меня кусок мяса и шерсти. Мне хватает сил игнорировать боль. Я снова набрасываюсь, теперь мне удаётся завалить его набок и прижать к земле.

Я сверлю его холодным взглядом и угрожающе рычу, волк Вико рычит в ответ, он не ранен, и он не готов сдаваться, он чувствует мою кровь и считает себя сильней. Волк понимает только силу, по-другому он не уйдёт, и пока он не поймёт, что ему меня не одолеть, мы будем драться.

Он бьёт меня лапой в морду и снова вырывается. Мне не хотелось ранить брата, но кажется, выбора нет. Я набрасываюсь и вгрызаюсь в его заднюю лапу. Слишком сильно вгрызаюсь, потому что не заметил, как выскочил из подсознания и ввязался в драку уже и мой волк.

«Подъём» ослабевал, и я терял контроль. Если так продолжится, мой волк может и вовсе меня отстранит от боя, потому что его явно злит, что я жалею противника. И это будет очень плохо. Потому что в таком случае битва не закончится, пока кто-нибудь из нас не умрёт.

Волк Вико заскулил от боли, но тут же отчаянно зарычав, снова бросился на меня, свирепо вгрызаясь куда придётся.

Мне приходилось помимо того, чтобы отбиваться от волка Вико, пытаться ещё и утихомирить собственного разъярённого волка. Было сложно отбивать у него контроль, зелье ослабевало и всё больше ударов наносил не я, а волк. И он был жесток и полон ярости.

В какой-то миг я понял, что больше не контролирую его. Вико сдавал позиции, а мой волк всё больше брал верх, он убивал моего брата ромала, и я не мог его остановить.

Отчаянье и ярость захлестнули меня в тот миг, когда мой зверь почти вонзил зубы в глотку Вико. Всю свою волю и остатки силы я бросил на то, чтобы его остановить.

Я прижимал лапой Вико к земле в нескольких сантиметрах от его глотки мои распахнуты зубы, я сумел отстраниться и заглянуть брату в глаза.

Он был напуган. Сердце в его груди так грохотало, что я даже не слышал собственного. Я смотрел на него и мысленно взывал к сознанию брата, просил его волка вернуть мне Вико. Но едва ли это работало.

Мне ничего не оставалось, как начать обращаться в человека, пока контроль был у меня. Иначе мой волк его просто убьёт.

И я старался не думать о том, что, когда я верну свой облик, даже раненый оборотень меня попросту прикончит.

В голове крутилось два варианта спасения. Броситься на дерево или схватить амулет, сдерживающий проклятье оборотня, и попытаться натянуть на брата.

Последние трансформации быстро завершились. Я стоял голый и грязный, ноги утопали в сырой листве, я дрожал от навалившейся тяжести в голове после «подъёма» и искал глазами оборотня, мысленно готовясь отступать.

Но волка Вико больше не было.

Брат лежал, свернувшись калачиком, сжимал окровавленный бок и тяжело дышал.

— Ты как? — наклонился я, осматривая рану. Вроде слегка затянуться успела, но всё же бок был знатно разодран. Ему не хватило всего-то пары минут, чтобы их затянуть.

— Больно, но мне не привыкать, — сквозь зубы проговорил Вико, кажется, даже улыбнуться попытался, но лишь скривился от боли.

Я подал ему руку и помог подняться.

Вико хромал на одну ногу, нерешительно ступая и осматриваясь в поисках понятно чего. Амулет висел всё там же на кусте. Пока Вико его надевал, несколько раз виновато взглянул на меня.

— Зачем ты это сделал? — спросил я.

— Не хотел обратно на каторгу, — буркнул он. — Тут повсюду были защитники…

— И ты решил, что они ищут тебя, — закончил я вместо него.

— Угу, — посмотрел он исподлобья.

— Они не тебя искали, — неодобрительно закачал я головой. — А если бы нашли, ты бы подставился сам и меня подставил. Как такая чушь вообще пришла тебе в голову? Ты же мог просто отсидеться на дереве, пока они не уйдут.

Вико не ответил, да и не нужен был мне его ответ. Ясно, что мальчишка решил, что его загнали в угол и вот-вот поймают, и решился идти до конца, посчитав, что у оборотня избавиться от преследователей шансов больше, чем у человека.

— Надеюсь, ты никого не убил, — вздохнул я и начал искать сумку с одеждой, которую бросил где-то неподалёку.

Вико продолжал виновато молчать.

Сумка отыскалась под одним из деревьев. Одежда там была только на одного, но к счастью, ботинки Вико уцелели, а остальное мы поделили на двоих. Вико штаны и свитер, а мне трусы и пальто. Вид у меня был конечно тот ещё, но и выбирать особо не из чего.

— Идти сможешь? — окинул я его взглядом.

— Смогу, — неуверенно кивнул он. — Куда мы, обратно в Боровку? Это не опасно?

— Нет, там тебе оставаться нельзя. У нас мало времени, нужно торопиться. Сегодня ты отправишься в одно безопасное место, где тебе изменят внешность. А дальше будешь свободен. Я дам тебе немного денег, на первое время хватит. Только деньгами не свети, я тебя передаю не самым честным людям в княжестве, могут и украсть.

Всё это время Вико послушно кивал.

Я, закончив одеваться, ещё раз окинул брата взглядом и возмущённо добавил:

— И ради богов, больше никогда не снимай амулет!

— Не буду, — покорно и спешно пообещал он.

Дальше мы двинулись к дороге. Вико сильно хромал и путь занял куда больше времени, чем следовало бы. Пришлось ему помогать и буквально тащить на себе. Но больше я переживал не за то, успеем ли мы вовремя. Если Царь подведёт, всё происходящее вообще не имеет никакого смысла. Даже с амулетом морока в городе ему светиться нельзя.

Завтра следственный отдел и защитники начнут прочёсывать все гостиницы и дома отдыха в поисках места, где могли остановиться Дайг-Лас. И наверняка будут проверять каждого подозрительного постояльца, в том числе и с помощью зелья невосприимчивости морока.

Вдалеке сквозь голые ветви и кустарники показался скользнувший свет фонарей подъезжающего тетрахода. Я облегчённо выдохнул. Всё-таки Царь не подвёл.

— Это за тобой, — почувствовав, как напрягся Вико, поспешил я его успокоить.

Но это не слишком помогло, Вико вцепился пальцами в моё плечо и взволнованно вытаращился туда, где виделся свет. Он слишком нервничал, но оно и понятно, парню несладко пришлось, и он уже по привычке всего опасался и никому не доверял.

— Уже придумал, как будешь выглядеть? — беззаботно поинтересовался я, стараясь отвлечь Вико от волнения.

— А что, можно самому выбрать? — удивился он.

— Конечно, — усмехнулся я. — Хирургическая алхимия творит чудеса. Можешь стать голубоглазым блондином, или даже чернокожим — но, хотя, на такое у тебя денег не хватит. А вот осветлить кожу, волосы и глаза — это вполне. Никому и в голову не придёт, что ты ромал, если на своём болтать не начнёшь или амулет светить не станешь. Можешь, кстати, попросить хирурга, и он тебе его прямо под кожу зашьёт. Так будет для всех безопаснее.

— Ладно, — согласился Вико, немного подумав, печально сказал: — Я ещё не думал, как хочу выглядеть. Мне и собственная внешность, если честно, нравилась, — он тяжко вздохнул, и подытожил уже с твёрдой уверенностью: — Но ты прав, будет безопаснее, если стану голубоглазым блондином.

На подходе к тетраходу, я увидел, что Царь навстречу явился лично. Увидев нас, он широко заулыбался, но когда мы подошли, улыбка резко сползла с его лица:

— А вы, князь, не говорили, что он ромал.

— А какая разница? — не понял я претензию. — Не вурд же.

— Ну-у-у, даже не знаю, — замотал Царь головой, — а если в нём проклятие ромалов проснётся?

— Уже проснулось, но он с амулетом, сдерживающим проклятие, — отчеканил я. — И у меня нет на это времени, Царь. Мы договорились: я отдаю деньги, и ты его забираешь. Организуешь ему встречу с хирургом-алхимиком и проконтролируешь, чтобы он добрался и обосновался там, где скажет.

Царь недовольно нахмурился и только было открыл рот, чтобы высказать очередную претензию, как я его оборвал:

— Сколько?

Он тут же сменил гнев на милость, хитро заулыбался.

— Ещё пятьдесят сверху. И давайте в этот раз не будем торговаться. Случай ведь явно не из простых.

Я окинул Вико тяжёлым взглядом.

— Дорого ты мне обходишься, — буркнул я и полез в сумку, отсчитав Царю нужную сумму за его работу, и заодно и за работу хирурга-алхимика.

Но прежде чем отдать, сказал Царю, выделяя интонацией каждое слово:

— Всё должно быть гладко. И он должен быть доволен. Узнаю, что ты меня в чём-нибудь обманул, не задумываясь, казню.

— Ой, ну что это начинается?! — разобиделся Царь, нарочито-показательно не принимая протянутые деньги. — Разве я когда-нибудь вас или вашего покойно папеньку подводил? — Он вопросительно уставился на меня.

— Нет, не подводил, — вздохнул я, — но и таких дел мы с тобой раньше не имели.

— Не имели, — согласился он. — Кстати, князь, всё хотел спросить, а вы не знаете, куда делась моя Марфа?

— Кто? — не понял я.

— Девка из борделя. Ну, вспоминайте! Светленькая такая, с косой, красивая девка. Вы к ней в бордель приходили со странным человеком, помощи просили. Но мне тогда ваш батенька строго-настрого запретил вам помогать. А когда вы ушли, и наша Марфа в ту же ночь куда-то запропастилась. Ну что, вспомнили?

Я озадаченно закачал головой. Марфу из борделя я, может, и вспомнил, но когда приходил к ней с каким-то человеком и зачем, такого я точно не припоминал.

— Очень жаль, — в задумчивом недовольстве поджал он губы, — денег она мне должна. И пропала она аккурат после вашего визита. Ну, если вдруг что-то вспомните, подайте весточку, ладушки?

Я снова озадаченно кивнул, пытаясь понять, зачем мне понадобилось приходить в бордель. Почему-то в голове всплыл Якоб, но почему именно он, здесь у меня в памяти чернел провал.

— Не переживай, князь, — по-дружески похлопал Царь меня по плечу, отвлекая от попыток вспомнить. — Всё сделаем как надо. Ваш ромал в надёжных руках, — а затем он резко перешёл на шёпот: — Знаю, какая беда у вас вчера приключилась. Нелюди настоящие, кто вздумал такое совершить. Хорошо, что все они сгинули, томиться им в навьих болотах до скончания света. Надеюсь, ваша маменька и её ребятеночек в порядке?

Я кивнул, решив не вдаваться в подробности и снова протянул Царю деньги. В это раз он их принял, быстро пересчитал и довольно улыбаясь, спрятал в карман.

— Ну, поехали, — заметно повеселев, окликнул Царь к Вико.

Ромал в ответ неуверенно кивнул, покосился на меня, словно бы спрашивая разрешения.

Я вынул остаток денег из сумки. К своему разочарованию обнаружил, что всего десять тысяч осталось.

— Держи, — сказал я, — если не будешь транжирить на первое время должно хватить.

— Спасибо, — Вико торопливо убрал их в карман и с признательностью уставился на меня, очевидно, желая рассыпать в благодарностях, но мне это было вовсе не нужно.

— Хорошо даже, что я не буду знать, как ты выглядишь и куда отправишься, — сказал я, не дав ему ничего сказать, затем грозно добавил: — И только не вздумай возвращаться — ни сюда, ни в табор родителей.

Вико послушно закивал. А я, уже смягчившись, сказал:

— Проживи новую жизнь достойно и счастливо. Договорились?

Вико не ответил, а неожиданно порывисто подался вперёд и крепко обнял меня.

— Спасибо тебе, брат, береги себя и семью, — сказал он, затем резко отпрял, смущённо отвёл взгляд и поспешил залезть в тетраход.

Царь помахал мне на прощание, а после они развернулись и быстро уехали.

Я какое-то время стоял, провожая их взглядом. От «подъёма» голова начала ещё сильнее болеть. Пора было возвращаться и хотя бы несколько часов поспать, пока не явилась Тайная канцелярия.

Обернувшись волком, я быстро вернулся домой, а заодно и долечился от «подъёма» и от ран, оставленных Вико.

Дома наверняка уже давно все спали, и только в окнах первых этажей горел свет: в гостиной, коридорах и на кухне — там его никогда не выключали.

Я решил зайти через парадный вход, даже если кто-то и не спит, ни для кого не новость то, что я обращаюсь волком и ухожу по ночам.

— Смотрю, тебе полегчало? — окликнул меня Олег в тот миг, когда я уже направлялся в свою комнату.

Я обернулся, он, скрестив руки на груди, стоял в проходе отцовского кабинета с недовольным лицом.

— Да, спасибо, уже легче, — буркнул я, желая поскорее убраться в комнату, но Олег явно не закончил разговор:

— Можно тебя на минуту? — напряжённо произнёс он, и не дожидаясь ответа, скрылся в кабинете.

Тяжело вздохнув, я зашагал к нему. Что-то мне подсказывало, что разговор предстоит не из приятных.

Когда я вошёл, Олег уже сидел за столом на отцовском месте.

— Отлично выглядишь, — не скрывая сарказма, окинул он меня недовольным взглядом.

Я запахнул пальто, под которым были только трусы и сел в кресло напротив.

— О чём ты хотел поговорить? — устало поинтересовался я.

Олег вскинул брови, откинулся на спинку кресла, напряжённо упираясь руками в стол, и протянул:

— Даже не знаю с чего и начать…

— Не томи, я спать хочу, — вздохнул я.

— Зачем ты украл «подъём»? — он резко подался вперёд и внимательно уставился на меня.

— Мне нужно было обернуться волком и прочесать лес, — с готовностью дал я ему ответ. — Я искал следы наёмников. Без «подъёма» обернуться бы не вышло, волк бы забрал контроль.

— Не лги, Яр. Я знаю, что даже без силы ты его контролируешь. Но чёрт с ним, с «подъёмом». Меня больше интересует, куда делись все деньги из сейфа.

Я непонимающе уставился на него.

— Да ладно! Не знаешь?! — наигранно удивился он. — Как только мы вернулись из Китежграда, я сразу же проверил сейф, чтобы исключить ограбление. И деньги там были. А потом ты украл у меня «подъём» забрал деньги и куда-то ушёл. Не хочешь объяснить, в чём дело?

— Не очень, если честно.

— Деньги остались или нет? — напряжённо уставился он на меня.

Я отрицательно покачал головой.

Олег в крайнем возмущении выпучил глаза:

— Я конечно понимаю, что ты глава рода и всё такое, Ярослав. Но не слишком ли много ты на себя берёшь? Если ты не забыл, мы ещё не до конца выплатили займ имперского банка. Эти деньги нам были очень нужны. Где теперь мы их будем брать? А скоро начнётся посевной сезон, нам нужно аграрной живицы купить на поля, ты в курсе?

— Рад, что тебя начали беспокоить семейные дела, — хладнокровно ответил я. — О деньгах не беспокойся, через две недели мы поставляем первую партию мёртвой ойры и с прибыли выплатим займ.

— Да-да, эту безумную идею я уже слышал, — зло оскалившись, протянул Олег. — Только вот я очень сомневаюсь, что у нас это получится. Разве ты не понимаешь, что из-за тебя мы потеряем источник? Ты вообще не думаешь головой, Яр? Я так и знал, что ты наделаешь глупостей! Как предки вообще смогли поставить тебя во главе рода?! Куда ты дел компенсацию от Григанского!? Отвечай!

Ну вот, всё-таки этот давно назревающий разговор всё же настал. А я-то уже было решил, что его получится избежать. Не получилось.

— Половину я отдал Быстрицкому, — спокойно объяснил я, — вторая половина ушла на мои личные нужды. Это всё-таки была компенсация за причинённый ущерб мне. И вот что, — я подался вперёд, — не нужно, Олег, строить из себя моего отца. Я в этом не нуждаюсь. У меня всё под контролем. Хочешь помочь, помогай. Займись организацией и подготовкой к запуску добычи мёртвой ойры.

Олег, стиснув зубы, сверлил меня злым взглядом и довольно долго молчал.

— Спокойной ночи? — поинтересовался я, решив, что разговор окончен.

— Я не дам тебе погубить нашу семью, не дам загубить всё то, над чем мы так долго работали с Игорем. Не знаю, что ты творишь, не знаю, куда ты вляпался, но я не позволю тебе всё испортить. Я докопаюсь до сути, Ярослав.

— Всё сказал? — вскинул я брови.

— А вот и не всё, — начал он распаляться ещё больше. — Сдаётся мне, что ты обманул нас! Что это твоё старейшинство — абсолютная ложь. И ведь очень удобно: мы же не можем это проверить, силы нет, никак не узнать. Ольгу ты, видимо, тоже настроил, чтобы она расторгла помолвку. Да? Понимал, что предки быстро раскроют твою ложь!

Я тяжело вздохнул.

— Ты серьёзно так считаешь? — внимательно уставился я на него. — Думаешь, я пытаюсь загубить нашу семью? По-твоему, я кто? Глупец? Бездушное чудовище, готовое ради власти поставить на чашу весов родовую силу и семью? Это безумство, Олег. Я очень прошу тебя — прекращай. Этот путь ведёт нас в тупик.

Олег продолжал жечь меня взглядом. Я смягчился, потянулся через стол, беря дядю за руку.

— Мы — семья. Семья — превыше всего. Для меня. Для тебя. Для всех нас. И так было всегда, и так будет. Ворон ворону не лжёт, ворон ворона не предает. Мы сильны, пока мы вместе. Ты согласен со мной, Олег?

— Согласен, — как-то потерянно кивнул он, убирая руку из-под моей ладони.

— Идём спать, дядя.

Он снова заторможено закивал:

— Да, иди, я позже… ещё посижу.

Я не стал спорить, оставил его и отправился спать. Такая смертельная усталость навалилась после всего произошедшего, что даже думать ни о чём не хотелось. Но в комнате на кровати меня ждала неожиданность. Красный конверт на подушке.

Я поспешил его открыть и заглянуть внутрь: там белый лист, сложенный вдвое, а на нём, красивым каллиграфическим почерком:

«Жду тебя завтра в полночь в лесу».

Ни подписи, ни намёка на то, от кого записка. Но от конверта едва уловимо пахло сиренью и мятой. Так же, как пахло от Инесс.