Станция "Фронтир"

Глава 9. "Слепое пятно Карнака".

Космос встретил ледяным плевком тишины и тяжёлым, ядовитым взглядом Эрман-Три. Этот газовый уродец вечно бушевал, его полосы облаков – словно гнилые раны – медленно клубились в бесконечном шторме. А на орбите, как самый настоящий нарыв, висел «Карнак». Космическая станция - тюрьма. Ощетинилась орудийными башнями и сенсорными вышками, торчащими, как щупальца спрута. В командной рубке «Дитя Грома» воздух густел от напряжения. Пахло озоном, потом и... да, едва уловимым, но таким знакомым ароматом «Тарусты» из стакана Аманды Харон.

Три призрака, выплыли из прыжкового пространства на самой окраине системы.

«Железная Решимость» — бывший линейный крейсер легата Вориана. Теперь? Залатанный монстр, весь в свежих шрамах сварки. Массивный, угрюмый. Сам вид его в пространстве – немой крик угрозы. Доминировал. Он просто был. Мощная тень, нависшая над системой, тихий укор Имперской мощи, даже в своём покалеченном виде.

FDS Thunder Child - дредноут Аманды. Хищник, огромный и ощетинившийся множеством орудий. Корпус – полотно из граффити и боевых шрамов, сливался с пустотой лучше любой маскировки.

«Молния Харнакса» — личный корвет Дмитрия, что летел без своего капитана. Матово-чёрный. Изящный, как стилет ассасина. На носу – серебряный компас, светился холодным, недобрым огнём.

И первым рванула «Молния». Гравитационные движки запели – высокий, чистый гул, невидимый в вакууме, но на тактической карте рисовался стремительной голубой стрелой, летящей прямиком к «Карнаку». Самоубийственный манёвр! Экипаж корвета рассчитывал использовать гравитационные аномалии Эрман-Три как прикрытие.

На мостике «Дитя Грома» Аманда впилась пальцами в штурвал-джойстик. Глаза – ледяные озёра, но в них плясал азарт.

-Всем РЭБ – дайте жару! «Призрачный Вой» на полную катушку! «Рассеянное поле» – включить, чёрт подери! — голос, искажённый вокодером, резал эфир как нож. «Дитя Грома» взвыло в ответ. Из корпуса вырвались невидимые импульсы – пространство вокруг корабля искривилось, заплыло маревом.

«Призрачный Вой» – тучи микро-дронов-глушилок – понёсся к станции. Забил сенсоры цифровым белым шумом. Фантомными эхами. Ложными сигнатурами до отказа.

«Карнак» заметил прибытие. Энергетический всплеск в пустоте – не спрячешь. Но понять, что это? Системы станции захлебнулись. На экранах мельтешили призраки. Расплывчатые пятна. Ложные тревоги о метеоритах... РЭБ Аманды сработала. Ослепила сторожевого пса Империи.

«Молния Харнакса» проскользнула мимо сенсоров. Тенью. Замер в «зоне доступа». Отсюда лазерные каналы связи могли дотянуться до ретрансляторов на обшивке «Карнака». Не попав сразу под прицел мощных активных сканеров станции. Точно рассчитано.

Внутри корвета, в тесном отсеке, залитом мертвенным голубым светом, Лекс – хакер Тары Бейли – воткнула штекер нейроинтерфейса в портативный крипто-терминал. Пальцы порхали по голоклаве. Глаза, укрытые за светофильтрами, бегали по строчкам данных.

- Цепляюсь... через ретранслятор Альфа-7... Ищем лазейку в «Цербере»... - голос девушки хакера, что больше походила на андрогинного андроида, был монотонный, безжизненный. Только лёгкая дрожь в кончиках пальцев выдавала адреналин.

Внезапно терминал взревел! Багровая лавина – атака! Системы «Цербера» впились в сигнал Лекс мёртвой хваткой. Канал захлебнулся. Мусорные запросы. Цифровое дерьмо. Перенаправления в ловушки. Глухие как могилы.

- Обнаружены! – тон хакера сорвался в писк. Горло перехватило.

-"Трясёт! Перестань!" – мысленно закричала девушка на предательские пальцы, скользившие по голоклаве, - Контратака! Нейросети! Источник! Быстро, чёрт возьми, или сдохнем! — невольно шептала девушка, когда собственные алгоритмы взвыли в ответ. Просеивали адский хаос. Цифровой ураган.

-Сервер! Гамма-4! Вот сука! Экспертные системы – ложный сбой! Сектор Альфа, жизнеобеспечение! Вирус-завесу – запускай сейчас же! – голос Лекс сорвался на визг.

Цифровой хаос рванул по сетям «Карнака». Фантомный пожар в блоке D. Панические сигналы о разгерметизации (ложные, конечно). Сбой вентиляции в секторе охраны. Защита дрогнула. Отвлеклась на кричащего фантома.

Лекс вырвала штекер, будто он раскалённый. Слепо, тыча дрожащими пальцами, била по кнопкам терминала.

- Стираю... всё! На хер! В печь! — хакер быстро и ловко превращал собственные следы в пепел. Холодный пот залил спину. Противно. Липко. Во рту – привкус меди. Адреналиновый пожар. Глубокий вдох. Дрожь не унималась.

-Вирус... загружен. «Цербер»... наш. Пятнадцать — двадцать минут. Может, — голос девушки – хриплый шёпот, будто после марафона.

На мостике «Молнии» Тара Бейли, сидя в капитанском кресле, вскочила как ошпаренная: — Контакт! Прямо по курсу! «Сколопендра»! И два «Жала»! Из-за одного из спутников! Дистанция – ноль, блять!

Кулак грохнул по консоли причиняя лёгкую больно Бейли. Вражеский корвет и штурмовики, как стервятники, воспользовались суматохой. Вынырнули из тени одного из спутников газового гиганта. «Сколопендра» разворачивала свои плазменные батареи. Медленно. Страшно. «Жала» уже выплёвывали целые рои ракет. Мелких. Злых, как осы.

- Боевой режим! Щиты – на нос, всю энергию! Уворот! Огонь, огонь, ОГОНЬ! – Тара вжалась в кресло. Ремни впились в плечи. «Молния Харнакса», превратился в ослеплённую, но дико опасную гадюку. Закрутился. Забился в пространстве. Жалил наугад лазерными иглами. Багровыми. Короткими.

Корпус вильнул. Плазменный ливень «Сколопендры» прошёл в сантиметрах. Обжигал щиты. Лазеры ПВО взвыли. Выжигали ракеты пачками. Огненный дождь осыпал всё вокруг.

– «Сколопендры»! Торпеды «Игла» – по его корме! В двигатели! По «Жалам» – шквал, дави их! — командовала Тара, после чего из «Молнии» вырвались две тонкие, почти невидимые тени. «Иглы». Прошили тьму. Проигнорировали ложные цели. Как призраки. Вонзились «Сколопендры» точно в двигатели.

Два ослепительных взрыва! Ярче солнца. Корвет разломился пополам. Жутко. Медленно. Обломки, огромные, раскалённые, осыпали ближайшее «Жало». Тот захлебнулся щитом. Не выдержал. Сложился, как карточный домик. Второй штурмовик, пытаясь увернуться от лазерного ливня, врезался в град обломков. Бах! Огненный гриб. Третий «Жал», отчаянно маневрируя, выпустил последние ракеты наугад. Один точный выстрел главного лазера «Молнии» – холодный, расчётливый луч – пронзил кабину насквозь. Огненный шар замер на миг. Распался на куски.

-Цели... уничтожены! – прозвучал голос одного из штурманов, хриплый, выдохнувший.

Тара взглянула на таймер, —Чёрт! Чёрт! «Цербер» должен быть наш, но связь с «Дитя Грома» – глухая стена! РЭБ Харон глушит всё! — горло сжалось в тисках.

- "Связь! Где связь?!" – мысль билась, как птица о стекло, заглушая вой сирен. Пальцы онемели, впившись в холодный пластик подлокотников. Сердце глухо колотилось в висках. «Молния» вздрогнул под ногами.

Глухой удар. Скрежет разрываемого металла прорезал мостик, как нож по стеклу. Взрыв! Огненный кулак вырвался из левого борта. Кормовая башня? Где-то там. Яркая вспышка ослепила дисплеи. На миг всё стало белым. Потом кроваво-красным. Корпус застонал, жутко, протяжно. Будто зверя режут. Корма просела. Ощутимо. Корабль захромал.

Свист. Вой. Адский гул! Документы с консолей взметнулись. Закружились в смерче.

- Кормовая башня... оторвана... – доклад одного из пилотов утонул в визге сирен. Едкий смрад горелой изоляции и расплавленного металла врезался в ноздри. Смешивался со сладковатым запахом... крови? Хладагента? Тара не стала вникать.

Пыль от взрыва осела на губах – горькая, как пепел. Женщина инстинктивно втянула голову в плечи жмурясь. Ожидала неминуемого. Финального залпа в спину от того последнего, уцелевшего «Жала».

-"Где он?!" — пронеслось в мыслях Бейли. Перед ней размытый экран, искрящие панели. Слышалось собственное прерывистое дыхание, тиканье таймера смерти. По лицу пробежались ледяные иглы начинающейся разгерметизации, на лице, металлический привкус ужаса на языке.

-Курс – на «Решимость! Всё, что есть! Всю мощь! – голос Тары хрипел, рвался от напряжения.

На мостике Thunder Child воздух загустел, стал тягучим, как холодная патока. Аманда Харон не сводила ледяных глаз с главного экрана. «Карнак» пробивал РЭБ-туман. Упрямо. Методично. Радарные щупальца – эти мерзкие, невидимые пальцы – уже ползали по корпусам кораблей. «Капитан! Станция требует идентификацию! Канал Альфа! Приоритет!» – голос оператора связи был сорванным, на грани паники. На экране всплыл строгий, бездушный глиф Империи – символ абсолютной власти и расправы.

Пальцы Аманды впились в рукояти штурвала. Костяшки выступили острыми, белыми буграми. Челюсти сжались – больно, скулы заныли. Холодная дрожь пробежала по спине.

-Отвечаем. Код… «Кровавый Серп Вориана». Шифр: «Омега-Дельта-7-Виктория», – Пауза. Взгляд, не моргая, буравил мерцающий глиф, будто пытаясь сжечь. — Добавьте: «ЛК «Железная Решимость» и ЭК «Громовержец» – досрочный инспекционный визит. Легат Вориан требует немедленного доклада коменданта Скорпио. Лично.»

Не отрывая глаз от экрана, Харон швырнула сенсорщику приказ, короткий, как плевок: — Следите за сигналом «Молнии». Если Бейли влипнет – а она влипнет, упрямая чертовка – её утечка хладагента будет светиться на фоне этой черноты, как пьяный светляк в смоге. Ярче новогодней ёлки на конец цикла на "Фронтире". Будьте готовы рвануть туда. Мгновенно.

Аманда тяжело вздохнула. Причиной приказа являлось то, что её РЭБ глушила всё, кроме физического, пожирающего корабль изнутри, сигнала. Маяк беды. Тот, кто отвлечёт москитов станции от досмотра крупных кораблей, заставляя экипаж станции, поверить взломанному "Церберу". И Аманда поставила на этот момент.

-"Цинично моё решение?" - мысленно спрашивала саму себя Харон, —"Да. Эффективно? Еще как".

Тиканье невидимого секундомера в голове глушило, даже вой двигателей. Капля пота – холодная, противная змейка – сползла по виску. Оставила липкий след. Она не дышала. Вся втянулась, окаменела. Ожидала либо удара плазменных батарей станции, либо... чуда.

На «Карнаке» замерли. Сенсоры всё ещё щупали корпуса. Сравнивали сигнатуры с базой данных. Проверяли код – буква за буквой, цифра за цифрой. Искали подвох. Зацепку. Малейшую нестыковку. Активный луч сканирования – яркий, навязчивый – ползал по обшивке Thunder Child. Выискивал несоответствия. Воздух на мостике стал ледяным. Пот стекал по вискам операторов. Оставлял тёмные дорожки. Пальцы связиста побелели, прилипнув к кнопкам. Аманда чувствовала, как каждая секунда звенит в её черепе. Гулко. Как удар колокола по пустоте. Капля пота добралась до уголка губ. Солёная.

И вдруг...

- Капитан! Сканирование... прекращено! Группу сопровождения высылать не будут. Они открывают нам шлюз «Дельта»! Координаты стыковки переданы!» – голос оператора взорвался не смехом, а хриплым, сдавленным воплем облегчения. Почти истерикой. На экране грозный глиф Империи растворился. Сменившись ядовито-зелёным, мерцающим «Добро пожаловать». Безликим. Но таким сладким. Аманда скользнула взглядом по надписи. Оно мерцало, как глаз хищницы, наблюдающей, как добыча сама заползает в пасть.

Харон громко, резко рассмеялась. Звук хриплый, как у ворона. Но в нём звенел дикий триумф охотника. Загнавшего матёрого зверя в самодельную ловушку.

— Видишь, Бейли? – бросила она в пустоту эфира. Зная, что Тара пока не слышит. Но чувствуя её где-то там. В этой чёртовой пустоте. Истекающую серебром и дымом.

— Старые коды, аморальные решения и наглость – вот что рвётся в бой первыми! Курс на шлюз «Дельта»! «Решимость» – пусть тащится впереди, как родной ублюдок, важный! «Дитя» – скромненько хвостиком! РЭБ – не сбавлять! Пусть «Карнак» и дальше слушает нашу колыбельную! - голос девушки звучал хрипло. Но с неукротимой жилкой триумфа. Охотник, загнавший зверя. Почти.

Тем временем «Молния Харнакса» дёргался в тенях планетоида. Не корабль – контуженый зверь с перебитым хребтом. За ним тянулся жутковатый серебристый шлейф – кровь-хладагент, смешанная с едким дымом. Каждый рывок двигателей отдавался треском короткого замыкания по корпусу и новой струйкой гари из зияющей раны на корме. Мертвенный свет аварийных ламп выхватывал из полумрака искажённые лица экипажа.

Тара Бейли стиснула зубы так, что аж челюсть свело. Впилась взглядом в тактический экран. Там мерцали лишь обломки и статический мусор от РЭБ Харон.

- Где он?! Где последнее «Жало»?! Покажись, тварь!' – мысль билась в ритм глухих ударов сердца. Адреналиновое похмелье. Пальцы, почти без участия мозга, дёргали сенсоры. Перенаправляли последние крохи энергии с едва теплящегося жизнеобеспечения на дрожащие, просевшие щиты. Корпус вздрагивал при каждом, самом осторожном манёвре. Скрежет рвущейся брони отдавался прямо в костях.

- Контакт! Сверху! За астероидом! Прямо на нас! – вопль сенсорщика разорвал гнетущую тишину мостика. Штурмовик «Жало» – тот самый, последний – вынырнул из-за гигантского утёса планетоида. Использовал гравитационную складку для смертельного разгона. Хитрая тварь. Две ракеты – не роем, а умные, злые, на неуловимой траектории – уже неслись к «Молнии».

-Щиты – на нос! Всё на нос! ПВО – огонь! Огонь, бл...! – Тара вжалась в кресло. Ремни впились в грудь. «Молния», эта ослеплённая, израненная гадюка, отчаянно закрутилась. Лазеры ПВО выплюнули багровые иглы. Короткие. Отрывистые. Срезали одну ракету. Она вспыхнула жалким огоньком. Вторая, израненная осколками, но живая, прошила прохудившийся щит. Как нож - масло. Вонзилась в левый борт. Туда, где уже зияла рана от плазмы.

Взрыв! Огненный кулак снова ударил по корпусу. Вырвал ещё один кусок. Вместе с тем, что осталось от кормовой башни. Воздух с воем рванул в новую пробоину. Свист. Нечеловеческий гул. Увлёк с собой клубы едкого дыма. Искры. Обломки... и несчастного техника, не успевшего закрепиться. Его тело швырнуло к разрыву. Холодная струя вакуума схватила. Крик оборвался мгновенно. Поглощённый пустотой. Лишь короткий хруст костей о кромку пробоины.

Сигналы тревоги взревели сиреной смерти. Красный, немигающий свет залил мостик. Тара инстинктивно втянула голову в плечи. Зажмурилась. Ждала. Финал. Последний залп «Жала».

-"Вот он, конец", - мрачная мысль мелькнула в разуме, пока сухость сковала горло.

И вдруг... Из-за того же проклятого планетоида вырвался... не луч, не ракета. Слепящий ливень! Целая туча рельсовых снарядов. Молнии, прошивающие тьму. Грохот, ощутимый даже сквозь броню и вакуум, ударил по зубам. Они накрыли «Жало» раньше, чем эхо взрыва на «Молнии» успело затихнуть. Разорвали штурмовик в огненный кокон. Яркий. Мгновенный. Жестокий. Обломки пролетели мимо корвета Тары. Осыпали корпус дождём искр и мелких осколков. Тихий, жуткий стук по обшивке.

На тактическом экране, сквозь помехи и статику, всплыл огромный, шрамовый, знакомый силуэт. FDS Thunder Child. Как скала. Как родной дом. И голос Аманды Харон, прорвавшийся сквозь вой РЭБ и эфирный хаос, звучал почти насмешливо, но с той самой стальной жилкой: — Опоздала на свидание, Бейли? Подвезти? Или сама доползёшь?

«Молния Харнакса», истекая серебристой «кровью» и клубами едкого дыма, больше похожий на плавучий гроб, чем на корабль, медленно, мучительно поплыл к гигантскому, шрамовому корпусу «Дитя Грома». Тара сидела в кресле, будто влитая. Каждый нерв натянут струной. Смотрела в главный визор. Там за толстенным бронестеклом, зияла пасть шлюза «Дельта» станции «Карнак». Ослепительно белая. Стерильная до жути. Готовая сомкнуться над ними, как челюсти хищницы. Ловушка. Их ловушка. И они в неё лезли. Добровольно. Через систему вентиляции потянуло стерильным, ледяным воздухом 'Карнака' – запахом антисептика и страха.

- Чёрт... – выдохнула Тара, невольно. Холодная дрожь пробежала по спине. Пальцы сжали подлокотники, -Стабилизируй курс... Медленно... Осторожно, как по битому стеклу...

За иллюминатором «Молнии» проплыл борт «Дитя Грома» – граффити, шрамы от попаданий, знакомые очертания. А потом – только ослепительная белизна шлюза. Свет залил мостик, выбелил экраны. Слепил.

-Захват... магнитный... есть! – доложил кто-то, голос дрожал. Глухой удар. Скрежет металла по металлу. Корабль содрогнулся. Как будто последний вздох.

-Стыковочный контур... активирован. Герметизация... началась. - Воздух зашипел в трубах. Дредноут подкачивала атмосферу. Звук был громким, неестественным после вакуумной тишины боя. Знакомый запах машинного масла, озона и... чего-то горелого с «Дитя Грома» . Тара почувствовала, как корабль, её израненная «Молния», наконец перестал дрожать. Замер. Тишина на мостике стала звенящей. Только шипение воздуха и прерывистое дыхание экипажа. Пальцы онемели, не разжимаясь.

На мостике Thunder Child Аманда наблюдала за процессом швартовки «Молнии» на своём экране. Уголок рта дёрнулся в подобии улыбки. Жёсткой. Без тепла. Стыковочные захваты 'Дитя Грома' сомкнулись над 'Молнией' не как спасательные, а как саваном. Корабль-труп на буксире.

— Ну вот и собрались все наши призраки, что увели от нас любопытные глаза и стволы, – пробормотала Аманда себе под нос, — Теперь начинается самое... интересное.

Харон резко опрокинула остатки «Тарусты» в горло. Огонь виски обжёг. Но не согрел. Взгляд её упал на главный экран, где светилось то самое ядовито-зелёное «Добро пожаловать». Оно мерцало, как глаз хищницы, наблюдающей, как добыча сама заползает в пасть. — Скорпио... – мысленно произнесла Аманда имя коменданта тюрьмы. — Готовься, старый паук. К тебе в паутину заползли не те мухи.