Соединенные Штаты России 3

Глава 36

На темнеющем небосклоне медленно сгущались облака. На их фоне зубчатые очертания московских кремлевских башен казались причудливыми, почти нереальными. Разросшийся сквер в западном секторе еще не мог похвастаться большими деревьями, но на имеющихся уже пока не начиналось увядание листьев. Поэтому воздух был наполнен чудесным, почти лесным ароматом.

Осторожно ступая по тропинкам, Анжела залюбовалась травой — настолько живой, насколько это было возможно. В юности у нее не было частых посещений Кремля будущего. Только единожды на параде, да и то в роли подруги одного из высокопоставленных генералов. Тогда повсюду господствовали камень и бетон, поэтому зеленая трава представлялась настоящим чудом.

Еще более удивительным было видеть белокаменные стены. Кремль так прочно ассоциировался с кирпично-красным цветом, что Анжеле не приходило в голову ничего подобного. Хотя выражение «Москва белокаменная» она слышала и раньше. Сад, куда ее проводили, представлял собой правильную линию деревьев, расположенных на прямоугольной территории с множеством тропинок.

Здесь почти никто не гулял, исключая мальчика в противоположном конце, за которым ухаживали две няньки. Они были одеты просто, но со вкусом, будто сами выбирали свои туалеты. Даже с ее поверхностными знаниями о Кремле времен Бориса Годунова, взятыми в основном из любовных романов, Фифа понимала, что этим женщинам предоставлено больше свободы, чем казалось на первый взгляд. Ее платье издавало шуршание при каждом движении, а у нянек, как ей показалось, юбки были бесшумными. Вероятно, это было сделано для удобства ловли маленького непоседы, если ему вздумается убежать или спрятаться.

И воин, и женщина.

Задумавшись об этих словах, Фифа даже немного покраснела. Надо же, Бык оказался не единственным, кто в конце концов разглядел в ней женщину, а не просто воинское украшение…

Громко, гулко зазвучал колокол, звук поплыл, накрывая сад. Анжела посмотрела на колокольню сквозь листву. От огромного медного колпака отходили даже не веревки, а канаты, и их тянули, наверное, человек шесть, не меньше. Отчего колокол, с трудом раскачиваясь, ударял в неподвижный чугунный язык.

Фифа никогда не понимала, почему иногда в России, вместо прямого удара по языку, предпочитают двигать сам колокол, целиком. Это тяжелее, да и не слишком логично. Но смотрелось, безусловно, впечатляюще. Возможно, и звук был иным.

Когда Анжела почувствовала, что начинает глохнуть, она поспешила удалиться в дальний конец сада. Неизвестно, сколько ей здесь придется оставаться, пока Рим ведет переговоры. Интересно, как они обращаются к Риму? С его репутацией сердцееда, доставшейся от другого новгородского князя? Какое совпадение — получить полного тезку на свое место, да еще и с тем же лицом. Наверняка родственники. И будут называть его «Ваше сиятельство», или как-то в этом роде.

Фифе стало забавно: вспомнила, как она сама в начале обращалась к Риму. Господин капитан! Смех да и только! Как же удивительно повернулась судьба…

В этот момент в нее кто-то влетел, ударившись головой о живот.

Анжела отвлеклась от размышлений. Посмотрела на мальчугана, который, по всей видимости, убегал от нянек со смехом, не глядя по сторонам.

— Ой, — произнес мальчик. — Это я виноват. Прощения прошу, сударыня.

Необычные манеры мальчика поразили Фифу даже больше, чем его роскошный наряд. Очевидно, это был не простой ребенок, учитывая, что крестьянских детей здесь быть не могло. Да и дворянские в этом возрасте часто бегали босиком. И неважно, что в те времена люди жили меньше и всё делали гораздо быстрее.

Ребенок, на вид лет восьми-десяти, был одет в рубашку и штаны из ткани, похожей на ту, из которой был сшит княжеский кафтан Рима: очень толстый, плотный и тяжелый шелк. Только на ногах простые туфли — видимо, чтобы бегать было удобнее. И с деревянными набойками, чтобы этот бег не был совсем бесшумным.

Выглядел малец смышленым и улыбчивым, а еще — чуть растрепанным и довольным. Он бегал по саду, словно бывал здесь нечасто и сейчас старался выжать максимум удовольствия от прогулки. Похоже, они с Фифой оба были здесь гостями.

— Здравствуй, — обратилась Фифа. — Меня зовут Анжела, а тебя как величать?

— Дмитрий, — ответил мальчик уверенно, но вместе с тем несколько смущенно. — Дмитрий Иванович я, а ты княгиня?

— Я… — Фифа на мгновение растерялась. — Ну, если хочешь… — она хитро взглянула на ребенка, — Буду для тебя княгиней. Хочешь — царицей. А хочешь — стану владычицей морскою!

— Я сам буду владыкой над морями, — гордо сказал мальчик, краснея еще больше. Его улыбка так не вязалась с тем, что он говорил, что зрелище было одновременно и умилительным, и завораживающим.

— Вот ты где, батюшка, — запричитала одна из нянек, приближаясь к ним.

Обращение от взрослой женщины к ребенку странным словом «батюшка» поразило Фифу, но она промолчала, не рискуя спрашивать.

Заметив няньку, Дмитрий хитро улыбнулся и тут же спрятался за Фифу, прикрываясь ее широкой юбкой. Няня, в свою очередь, прекратила семенить и уставилась на Анжелу, видимо, раздумывая, стоит ли ей отвесить поклон. Она взглянула на чепец гостьи, затем окинула взглядом ее платье.

— Я Анжела, — представилась Фифа, — приехала с новгородским князем. Гуляю в ваших прекрасных садах.

— Мира и здоровья тебе, Анжела, — произнесла няня и все же решила поклониться.

Фифа ответила ей тем же, отчего Дмитрий захихикал. Можно было не сомневаться, мальчик в свои восемь лет уже отлично знал, какие ритуалы положены кому по рангу. Но смеялся он, очевидно, не над Фифой, а над всей ситуацией.

— Меня зовут Людмила, — сказала няня, — я присматриваю за этим непоседой. Это сын сокольничего.

Мальчик высунулся из-за юбки Фифы и прокричал что-то тонким голосом, напоминающим птичий крик.

— Если это был сокол, то очень странный, — улыбнулась Фифа. — Не прячься, малыш, иди к Людмиле.

— Не хочу, — надул щеки Дмитрий.

— Вот ты, сорванец, где! — запыхалась вторая няня, подбегая к ним. Она выглядела старше и полнее Людмилы. — Меня зовут Глаша, сударыня. А на мальчика не обращайте внимания, он глупенький.

— Все в порядке, — сказала Фифа, беря мальчика за шиворот и подталкивая его к нянькам. — Можете не притворяться, я знаю, что он никакой не сын сокольничего. Говорит, что когда вырастет, будет повелевать морями.

Лица нянек стали каменными. Фифа поняла, что, видимо, об истинном происхождении ребенка здесь никому не полагалось знать. С другой стороны, вряд ли кто-то этого здесь не знал. И пока обе няни стояли в замешательстве, не зная, как реагировать, мальчик раскинул руки в стороны, словно изображая сокола, наклонился вперед и с криком помчался по дорожке.

— Ловите, — сказала Фифа, смеясь и указывая на беглеца.

И Глаша с Людмилой, подхватив юбки, бросились ловить будущего властителя морей. Фифа решила им не мешать. Хотя, наверное, она бы поймала ребенка быстрее. Похоже, она ему понравилась. Как, впрочем, все новое и блестящее. Да и вряд ли ребенок часто видел новые лица в этих садах.

«Вот тебе и сад», — подумала Фифа. — «Для кого-то веселая прогулка, а для кого-то заточение. Сколько таких детей рождается и взрослеет в золотых клетках, а скольким не суждено вырасти…»

Ее мысли прервал короткий крик. Фифа обернулась.

Людмила лежала без сознания посреди сада.

Анжела оглянулась почти в панике. Ее паника была вызвана не тем, что одной из нянек стало плохо, а тем, что никто из стражников не спешил на помощь. То ли никто не следил… то ли следить было некому.

Фифа бросилась по тропинке, но замедлила шаг, увидев, что из-под затылка Людмилы течет струйка крови.

Не останавливаясь, она сошла с дорожки и прошла по траве меж деревьев, чувствуя, как бешено колотится сердце.

— Людмила? — тихо спросила Фифа и заметила движение справа.

Напасть на неё сзади было не так-то просто. Особыми навыками борьбы она не обладала, но ведь никто и не ждал от теремной барышни хоть какого-то сопротивления. Не тому женщин обучали, чтобы они защитится могли…

Она резко наклонилась, позволив вражеской руке с ножом рассечь чепец.

«Зацепил…»

Выпрямилась, извернувшись как кошка и сделав шаг назад. Главное — на ногах удержалась. Теперь они лицом к лицу…

С пронзительным воплем Анжела увернулась от очередного удара и, собрав остатки своих сил, всей массой обрушилась на противника, врезавшись в него плечом.

К счастью, рост людей в то время был невелик, и нападавший не намного возвышался над ней. На убийце был надет зелёный плащ, возможно принадлежавший садовнику, а может служивший камуфляжем.

Но в этот момент это обернулось против него. Не ожидая такой дерзкой атаки от хрупкой княгини, он пошатнулся, наступил на край собственного плаща и, неуклюже взмахнув руками, повалился на землю.

«Только не паниковать», — отчаянно твердила про себя Фифа, борясь с желанием убежать и ощущая бешеное биение сердца. «Иначе он догонит и расправится со мной, как с этой…» — в панике даже имя няньки из головы выпало.

С воплем она заскочила на живот убийцы, обхватила его ногами, насколько позволяло платье, и вонзила ногти в лицо. От неожиданной боли мужчина зажмурился и заорал, когда острые ногти прочертили на его коже кровавые полосы. Он вновь попытался ударить её, только вот ножа в руке у него уже не было.

И тут в женщине проснулся первобытный инстинкт. Не отдавая себе отчёта в действиях, Фифа перехватила его руку одной рукой, а другой начала выворачивать пальцы в обратную сторону. Она хотела сломать ему кисть, но сил не хватило. Тогда, быстро сменив тактику, она надавила коленом ему на горло.

На Фифу обрушился шквал ударов — по спине, в бок, по затылку. Лежа на земле и придавленный женским телом, нападавший не мог размахнуться в полную силу. Но каждый удар отдавался болью.

Изо всех сил она пыталась удержаться на противнике, припоминая возможно нестандартные, но эффективные в данной ситуации приёмы. Голова была пуста и вспомнить что-то не получалось — слишком быстро менялась действительность. Главное — не дать ему скинуть себя… И Фифа продолжала выкручивать руку нападавшего, пока из горла убийцы не вырвался громкий стон от нестерпимой боли.

Нож отлетел недалеко — краем глаза она Анжела видела чуть поблескивающее лезвие. Резко почти легла на нападавшего, одновременно выкинув руку в сторону и заскребла пальцами по земле…

«Черт… где же он… где…» — рука наткнулась на холодный металл и она схватила нож, одновременно ощущая запах чесночной вони от пыхтящего под ней мужика.

Рывок… Она оттолкнулась рукой с ножом от плеча противника, чтобы снова сесть, коротко замахнулась и вонзила железо в плечо врага. Тот взвыл, извернулся и всё же сумел сбросить её. Проклятое платье мешало движениям.

Но теперь Фифа была вооружена, и нанесла ещё один удар, уже не глядя, просто вперед…

И ещё один, вслепую, не прекращая орать…

Нож вонзался уже не в плечо, а в грудь, в шею, в лицо. Фифа остановилась, лишь осознав, что больше не в силах продолжать. Рыдания сдавливали горло, силы покинули её.

Тело в зелёном плаще замерло, и Фифа медленно, с трудом, поднялась, задыхаясь и хватая ртом воздух. Нож дрожал в её руке, словно вторя дрожи, охватившей всё тело.

Недалеко раздался испуганный крик. Кричал ребенок.

«Ах ты ж… Димка! Он там…» — Фифа рванула вперед даж не размышляя. На бегу потянула пояс одежды, резко дернула лезвием, натягивая плотную ткань и скинула мешающую юбку, чуть не упав при этом. Освобождение от складок тяжелой ткани оказалось очень кстати. Нижняя сорочка была чуть ниже колена и бежать больше ничто не мешало.

Второй няньки не было видно. У стены, дальнем углу сада, второй убийца, одетый в такой же зелёный плащ, держал за пустой рукав маленького Дмитрия — руку мальчишка успел выдернуть и сейчас она горбом натягивала рубашку у него на груди.

Он вырывался и верещал, как раненый заяц, изворачиваясь при этом ужом и не давая мужику возможности зафиксировать себя: скакал влево-вправо, норовя выдернуть скользкий шелковый рукав из рук убийцы, потом вдруг резко нагнулся, целиком вываливаясь из собственной рубахи, но при этом упал…

Фифа ударила ножом в спину наклоняющегося убийцы не раздумывая, куда достала, а затем принялась с рычанием и резким хэканьем наносить беспорядочные удары. Второй мужик оказался крупнее и сильнее первого, но она била и била…

В этот момент Димка, отъезжающий от места схватки на пятой точке и судорожно перебирающий руками по земле, наконец сумел вскочить, но так и не побежал, растерянно глядя на завалившегося мужика и шатающуюся над ним Анжелу, щедро измазанную кровью.

Она шагнула назад, прислонилась щекой к шершавой коре дерева и обхватила ствол дрожащими руками, чтобы не потерять сознание и медленно сползла на траву.

— Анжела! — закричал Дмитрий, дёргая её за ногу. — Анжела, вставай!

Он плакал. Фифа со странным равнодушием посмотрела на лежащую фигуру в зелёном, которая все еще чуть шевелилась и подергивалась, на обширную лужу крови рядом с телом, набегающую так быстро…

Протянула руки к ребёнку, и будущий повелитель морей бросился к ней в объятия.

— Ничего… Димка… ничего… — она машинально гладила светлые волосы липкой от крови рукой и все еще старалась отдышаться. — За одного… битого, говорят, двух небитых дают… Не реви… Лучше закрой уши…

— З-зачем? — мальчишка всхлипывал и чуть заикался, но, кажется — приходил в себя.

— Кричать буду, — пояснила Фифа. — Очень громко кричать…