Соединенные Штаты России 3

Глава 14

Адреналин в крови мигом подскочил. Выхватывая одной рукой оружие, а другой — боевой нож, Рим рванул вперёд, борясь с внутренним желанием возглавить толпу. Ситуация была не та, чтобы геройствовать, но и прикрываться англичанами ему не хотелось. Все нутро противилось этому. Однако следовало смириться. Это был чужой бой. И лишь Рим чувствовал себя ответственным за всё, что происходит.

Это была последняя посторонняя мысль, которую он позволил себе за время короткой перебежки. Дальше зрение сузилось до привычного туннеля — и сразу же расширилось, подмечая всё. Высоту стен, ширину рва — теперь уже бесполезного…

Бесполезного, потому что через ров был опущен мост, на котором, собственно, и топтались две лошади. У одного недобитого конюха хватило сил взять себя в руки и он, придерживая стрелу в руке, гарцанул вдоль рва в западные леса, он неуклюже споткнулся и упал, пронзительно взвизгнув… Второй так остался мирно лежать, глядя в небо тускнеющими глазами.

Задержка стоила бегуну жизни. От толпы ополченцев отделился детина с огромным деревянным молотом и мощным ударом размозжил голову несчастному конюху.

Рим мысленно отметил это как потеря среди мирняка. Ему стало противно. Но законы войны были написаны кровью задолго до того как были изобретены кувалды. Собственно, он и сам был продукцией таких вот законов.

— Атас! — заорал Дзю, пробегая по мосту через ров навстречу толпе.

И вовремя. Через раскрытые двери наружу вырвались стражники замка. Судя по одежде, среди них не было ни единого испанца. Если, конечно, культуры к этому времени не перемешались настолько, чтобы и снарягу общую таскать. Тем более, что там в снаряге этой? Кольчужные доспехи убогой работы, и не более того.

Хотя вряд ли, конечно, передовые и прогрессивные испанцы позволят просто так срисовать у себя дизайн и элементы брони. Так что истинные враги будут где-то внутри Шеффилда.

На узком мосту завязался бестолковый бой. Сумятицы внесли и осиротевшие без конюхов две лошади, которые были привязаны к колышкам рядом с мостом. Они дико ржали, били копытами, скидывали собственными крупами сражающихся вниз, в ров, наполненный болотной жижей. Лягушки стали квакать намного громче, и этот звук совершенно не сочетался с адской какофонией вокруг.

Нечего было и думать, чтобы перескакивать через ров где-то ещё. Ясное дело, что другие входы либо очень далеко, либо отсутствуют вовсе. Поэтому нужно было удержать этот.

Но Дзю и здесь не прогадал. Успев вернуться к воротам, он спрятался за ними. И когда ещё несколько стражников крепости выбежали наружу, Дзю схватил с земли какой-то багор — и мощным ударом заклинил петли одной из створок. Стражники тут же его заметили. Замахнулись мечами.

И Рим второй раз за день услышал, как над его ухом начинают палить. Чук и Гек без лишних слов расстреляли боезапас в стражников.

Один из ударов меча все-таки полоснул Дзю по трицепсу, разрывая ему рубашку. Тот выронил нож.

— Вперёд, — рявкнул Рим, набирая скорость.

Англичане почти взяли мост. Рим умело втесался в колонну между несколькими здоровяками. Двигаясь среди англичан и рискуя вот-вот попасть под дружественные удары топора, Рим добрался до ворот.

Перед ним мелькнуло оскаленное лицо стражника. Рожа у него была далеко не испанская. Наверняка уроженец территории местного Уэльса. Риму даже показалось, что он услышал знакомые киношные матюки на английском.

Но сейчас было точно не время обмениваться культурой. Короткий выстрел — и сражённый пулей Рима стражник свалился с моста. Его напарник тут же получил удар ножом в горло. Выпучил глаза, раскрыл пасть — и на руку Рима из его рта хлынула кровь.

Рим выдернул нож. Встряхнул запястьем, чтобы рука не скользила. Если бы он всё это многократно не видел в прошлом, то бой сейчас для него бы мог и закончиться. Но теперь уже не пристало сопли размазывать.

— Дзю! — крикнул он, кинув короткий взгляд на товарища. Тот слабо махнул здоровой рукой — мол, я в порядке.

Первое волна ополченцев ворвалась на территорию поселения. Рим забежал вместе с ними. Здесь его ожидал новый сюрприз…

Шеффилд оказался гораздо больше, чем Рим думал. Стены, которые он видел из лесу, похоже, закрывали лишь южный вход. Мозг машинально отмечал расположение домов и кривоватых улиц. Здесь, конечно, цивилизация была не такая, как в Новой России. Да и под домами тут можно было понимать разве что низкие лачуги, прижимающиеся к земле. Отличное было бы укрытие для лучников.

Однако мысль про испанский гарнизон взбодрила Рима. Испанцы здесь фактически оккупанты, они не позволят местному населению иметь оружие. Поэтому опасность могли представлять ровно два места.

Первое — это стена. Часть британцев возьмет на себя зачистку башен. А второе — непосредственно замок Шеффилда. Если он тут, конечно, есть. В любом случае должна быть какая-то администрация, штаб.

Слишком непросто было мысленно отмести дальнобойные ружья, пулеметы, «арту» и прочую лабудень, от которой так болит голова во всех смыслах у пехотинцев будущего. И которой, к счастью, здесь, в этом времени, ещё не изобретено. Так что, Рим, не обращая внимания на перепуганных горожан, нёсся вперед, стараясь не сильно отбегать от передового отряда ополченцев.

Он не знал местности. Бессмысленно было спрашивать у Скрипа или Задрота, где конкретно в Шеффилде замок, где эшафот, и всё такое. Логично, что подземные залежи медной руды ничего подобного не показывали. Пожалуй, здесь бы и спутниковая разведка не помогла.

В землю рядом с Римом вонзилась стрела. Он споткнулся об неё и, чтобы не упасть, сам бросился на землю и перекатился. Тут же развернулся, радуясь, что глаза не бьёт солнце, поймал движение в бойнице башни — и пустил туда пулю. Он не видел, попал или нет, но новых выстрелов не последовало.

— Подъём! — гаркнул Бык, пробегая рядом и протягивая широченную лапу. Рим схватил её и позволил Быку рывком поднять себя на ноги. Снова бег.

До города в привычном понимании Шеффилду было еще далеко. Он представлял собой зеленую холмистую местность, покрытую жухлой травой, то и дело перемежаемую чёрными пятнами золы. Хаотично расставленные домики затрудняли перемещение. Лишь некоторое пространство между ними было кое-как вымощено грубыми неотесанными камнями, ходить по которым было сложнее, чем в обход. Видимо, поэтому местность и была испещрена тропинками с многочисленными следами босых ног. Шлепая в грязи, Рим все же предпочел довериться качеству сапог будущего — и перескочил на камни.

И тут же об этом пожалел — до того они оказались мокрыми и скользкими. А запах подсказывал ему, что сюда обильно льют нечистоты. Вот Скрип удивится, если покопается в своей энциклопедии и выяснит, что именно из местных говен в будущем сформируются реки. И Шиф, и Дон, и всё такое прочее.

Прозвучал новый выстрел из пушки. И на этот раз можно было заметить даже ядро, пущенное куда-то по параболе вверх и влево. То ли это очередной сигнал, посланный неизвестно кому и неизвестно кем, то ли местные настолько упоролись, что решили применять церемониальные выстрелы с пушек в качестве оборонного средства прямо внутри города.

Из одной из хижин прямо на Рима прыгнул непонятный мужик с топором, в кафтане на голое тело. Он ревел что-то непонятное, но недолго — Бык без труда перехватил рукоять топора в воздухе, а бегущий рядом Бен от души саданул тому кинжалом под ребро.

Отобрав топор, Бык довольно осмотрел его на бегу. Можно было не сомневаться, что свою мишень лезвие найдет. А вот к тому, что Рим увидел дальше, он оказался не готов. Ещё одна стена, уже внутренняя. Уже без какого-либо рва и, соответственно, без моста. Ворота казались добротными, сделанными на совесть.

Но Бен не растерялся. Он опять приложил руки ко рту и издал непонятную птичью трель. Из восточных домов, пригибаясь к земле, к нему побежали местные. Они тащили с собой лестницы. И судя по качеству сборки, сделаны эти лестницы были не наспех.

Рим только позавидовал подобной собранности. Похоже, у местных ополчение представляло собой не просто стихийную тусу случайных бомжей. Впрочем, всегда и везде, при любой власти, в любом городе, найдутся группы парней спортивного телосложения, вечно недовольные любым режимом, и имеющие на всякий случай заранее заготовленные ништяки и собственную систему коммуникации.

В одно мгновение лестницы были приведены к стене, чудесным образом совпав по высоте. И ополченцы принялись ловко по ним карабкаться. Первый же из них тут свалился со стрелой в горле, попутно своим телом скидывая остальных.

— Даун! — крикнул Рим Бену и полез по лестнице в одиночку. Вытащил пистолет, перекинул руку с ним через крышу. Один предупредительный.

Непонятный звук должен был сбить с толку тех, кто по ту сторону. Рим высунулся на мгновение. Тут же, резко наклонив голову, проанализировал. Высунулся снова и пустил две пули в стоящих внизу лучников. Никакой интеллектуальной системой нацеливания Разумовский никогда не пользовался. Отключил эту шнягу сразу, как только получил табель. Слишком велик был риск привыкнуть стрелять не целясь а потеряв связь оказаться конченым мазилой.

Высунулся в третий раз. Новых стрел не последовало. Однако врагу нельзя было оставлять время на перегруппировку. Перевалившись через стену — по сути, каменный забор без какого-либо намека на башни, — Рим приземлился с той стороны. Почувствовал, как штанина на левом бедре предательски рвётся. Все-таки родной костюм оказался не вечен.

Почему-то именно невпопад треснувшая ткань родных штанов настолько взбесила Рима, что он позволил себе ещё два выстрела во врагов, метнувшихся на него с мечами. Это, впрочем, позволило ему выиграть мгновение. Третий стражник, с копьём, отшатнулся при звуке выстрелов. Рим взмахнул рукой с ножом и сделал выпад. Один — короткий, необычайно быстрый. И этого вполне хватило.

Осиротевшее без владельца копье свалилось в траву, где и скатилось к ближайшему дому — в этот раз каменному. Внутренняя часть Шеффилда уже была похожа на город. Здесь почти везде уже дороги были вымощены камнями — на этот раз это довольно чистыми и ровными.

Толпа перепуганных горожан перед Римом могла похвастаться какой-никакой, но относительно пристойной одеждой. И даже стоящие в воздухе вопли были чуточку более изысканными, чем до этого.

Ещё Рим перед собой видел площадь — чуть большую, чем можно было ожидать. И тем более одиноко выглядел на ней деревянный эшафот, вокруг которого были расставлены стулья для почетных гостей. Сами гости прятались за спинами испанцев, одетых в прочные кожаные доспехи. Ни их позы, ни лица, ни шпаги бойцов не предвещали ничего хорошего захватчикам. Это уже не пастухи и бестолковые селяне, а местные элитные войска.

А на самом верху, на деревянном помосте, лицом вниз, лежала рыжеволосая женщина в белом одеянии. Её волосы собраны были в высокий нелепый пучок, обнажая белую тощую шею.

— Элизабет! — только и произнес Бен, спрыгивая со стены рядом с Римом.