Соединенные Штаты России 3

Глава 12

— Ложись! — Рявкнул Цинк таким командирским голосом, которого от него, пожалуй, никто не слышал давно. Очень-очень давно.

Его команда была из тех, которые сразу пригвождают к земле, и это сработало на все сто процентов. Все одиннадцать человек, чуждых в этих лесах, мигом пропали. Кто распластался по земле, кто спрятался в кустах, кто укрылся за деревьями. Стрелу заметили почти все, и направление атаки также вычислили безошибочно. Уткнувшись мордой в землю, противно забивающуюся в ноздри, Рим сообразил, что если их окружили, то, пожалуй, им всем кирдык.

Следом над башкой раздались выстрелы. Встав на одно колено, Марат методично расстреливал драгоценный боезапас персонального табельного оружия. Ещё один звук, которого Рим долго не слышал. Казалось, с каждым выстрелом из него ко всем чертям собачьим выбивается весь долгий отпуск в Мексике. Словно и не было никакой мирной жизни.

Пальцы сами нащупали рукоятку пистолета. Но пострелять не пришлось. Из кустов послышались дикие вопли о пощаде. Простой «хелп» даже на старом буржуйском наречии звучал вполне понятно. Как и вскинутые кверху руки испуганного бородатого местного парня, который, бросив лук, показался из кустов.

— Прочесать! — рявкнул Рим, поняв, что от него пользы в этом бою было не то чтобы сильно много.

— Одного уложили, — сказал Задрот, сверкая синевой из глаз. — Двое бегут.

— И почему последние двое всегда бегут? — вздохнул Бык, взметнув носком ботинка комки земли прямо в лицо пленнику. Тот что-то залепетал, и на этот раз разобрать его болтовню оказалось не так просто.

Да уж, подумал Рим. Похоже, не обойтись в этот раз без уроков английского. Хотя, может, повезёт не задерживаться тут, на этом острове, дольше необходимого…

— Кто такой? — Спросил Скрип, хватая пленника за воротник. — Ты меня понимаешь? Андерстенд? Ху а ю? Кто ты такой?

Слова вылетали изо рта «синеглазки» довольно странно, что было неудивительно. Скрип на ходу корректировал манеру речи под заложенные в его память образцы древней фонетики.

Пленник, лопоча, принялся что-то рассказывать. Рим стоял рядом, внимательно глядя в его лицо. Обычный простолюдин. А бедняки, как известно, везде одинаковы. Он мало чем отличался от таких же молодых испанцев. Разве что борода была с большим числом рыжих прядей. Неряшливые волосы, простая рубаха со следами пота. Ничего особенного.

— Говорит, что не хотел никому навредить, — переводил Скрип. — Он очень сожалеет. Жить хочет.

Рим понял, что во всей ситуации полно странностей. Прежде всего, горе-стрелок почему-то не боялся Скрипа. Не посчитал его за демона. Невзначай посмотрев на лицо последнего, Рим понял, что уже даже не удивлён. Глаза у «синеглазки» были самые обычные. Заметить в них какой-либо неестественный для человека блеск, может, и было возможно, однако только под определённым углом. Похоже, вместе с расширенными способностями оба «киборга» из отряда получили возможность снижать интенсивность синего света в зрачках почти до нуля. Или до условного минимума. Возможно, они сами делали это неосознанно.

И родные глаза у Скрипа оказались и в самом деле голубые… Надо же.

Но больше всего Рим отметил, что пленник действительно боится. Только не за свою шкуру. Слишком много Рим повидал подобных людей, повстречавших демонов, богов, андроидов, индейцев, которые знали, что такое плети, угли и подвешивание на дыбе. Так что лучник перед ними боялся вовсе не за себя. Он переживал за провал миссии. И следовало понять, какой.

— Ещё дохляк… — пропыхтел Бык, выволакивая из лесу сразу два трупа.

Пули Марата поразили одного прямо в переносицу, второго в грудь. Старый боец навыков не растерял. Или же интеллектуальная система наведения на его табельном стволе из будущего работала лучше, чем у остальных.

— Так, вроде понял… — задумчиво сказал Скрип, когда пленник замолчал. — Это местное ополчение.

— Против кого? — с любопытством уточнил Кот, подходя поближе.

— Против испанцев.

— Логично, чё… — хохотнул Дзю. — Если они бритов под себя подмяли, и Мэри Сью у них теперь всем заправляет — то кто-то должен был остаться присматривать за порядком.

— Рядом испанский гарнизон? — спросил Рим, сам не зная, как сумел механически перевести фразу.

— Ноу, — ответил лучник испуганно и удивлённо, но уверенно добавил. — Вы не испанцы!

Рим понял, что всё-таки способен распознавать старинное британское наречие, если просто перестанет напрягать башку и немного расслабится. Вот только расслабляться как раз было опасно.

— Друг мой, — произнес он на русском, отчего пленник вздрогнул. — Всё в порядке. Ты будешь жить.

— Эй, он не понимает, — заметила Фифа, с любопытством рассматривая лук.

— Он поймёт главное, — ответил Рим. — Чтобы мы и в самом деле не испанцы. Язык способен на многое. Он по речи догадается, если не полный идиот. Встань. Гет ап.

Лучник поднялся с колен на ноги, обнимая себя за плечи.

— Слушай, ну приятно увидеть в какой-то век европейскую рожу, — признал Бык, в задумчивости обходя вокруг Лучника. — Имя есть? Ю хэв э нэйм, фрэнд?

— Бен, — ответил тот.

— Бен, — сказал Цинк, глядя то на лучника, то Быка. — Бык и Бен. Нормально смотритесь, ребята. Надёжные, как швейцарские часы. Бык Бен… Ну ты понял, да?

Последовавшая разрядка хохотом была настолько внезапной, что Рим вздрогнул. Больше от осознания, что единственным, кто не смеялся от шутки Цинка, оказался он сам. Хохотали решительно все. Особенно заливисто звучал смех Фифы.

— Всё, успокоились, — осадил их Рим. — Скрип, что ещё он нам сказал? Зачем напал на нас? Если испанцы здесь посадили свою королеву и представляют власть, а он принял нас за испанцев, тогда мы и должны быть для него властью. Что за долбаные партизаны?

Глаза Скрипа снова покрылись синевой. И Бен с отвисшей челюстью начал что-то мычать невразумительное. К подобной реакции на киборгов Разумовский, впрочем, давно привык. И уже почти её не замечал.

— Это сторонники Елизаветы, — продолжал Скрип. — Королева. Квин.

— Квин! — отчаянно затряс головой Бен. Он приложил себя ребром ладони по шее и выразительно постучал. — Квин!

И, двинув рукой куда-то за сторону, прокричал:

— Шеффилд!

— Так, не понял, — нахмурился Бык. — Лизку ещё не обезглавили что ли?

— Похоже, что нет, — сказал Цинк, лихорадочно обдумывая дальнейшие шаги. — Насколько помню, Мария Стюарт была заточена в Шеффилде. Но формально находилась в гостях. Позже её должны были казнить. Где-то, не помню где… Но, если история поменялась, и испанцы ее освободили и сделали королевой — то Елизавету должны были казнить вместо неё, что логично.

— Мария Стюарт никогда бы не позволила этого! — звонко сказала Анжела. — Она любила свою сестру.

— Сестру? — выпучил глаза Гек. — Они что, и сёстрами были? Как много, я не знаю, блин.

— Книги читай, фильмы смотри, — бросила Анжела.

— Теряем время! — прервал всех Рим. — Если местные ополченцы хотят вытащить Елизавету, то, думаю, надо им помочь.

— Зачем? — мягко спросил Цинк. — Ты вроде не собирался вмешиваться. Хотел лишь поговорить.

— Вот и поговорили, — ответил Рим, показывая на два трупа. — Это, похоже, малый ударный отряд. Если Елизавету должны были перевезти из Шеффилда на место казни, то они должны были напасть на конвой. Но теперь у них нет двоих человек, а из Бена боец уже не очень. Чёрт, мы опять вмешались.

— Вот видите, — пожал плечами Дзю, — остались бы поссать у капсулы, чтоб в кусты не бегать — выиграли бы пару минут. И разминулись бы с ополченцами. Эффект бабочки, ёпта.

И он сплюнул в кусты.

— Решаем, народ, — произнёс жёстко Рим, снова оглядывая всех. — Королева ещё жива. Испанцы не могут убить ее по беспределу. Нужна видимость казни. С судами. Плаха, эшафот, палач. Под натиском испанцев Мария не сможет не отдать приказа.

— Много болтаешь, Рим, — вздохнула Фифа. — Бен, покажи путь.

Рим, который уже успел мысленно перестроиться на английский, понял, что даже не даёт себе отчёта, кто в команде и на каком языке в данный момент чешет. Но Бен, коротко кивнув, схватил с земли лук и живо закинул себе за спину. После чего повернулся, приложил руки ко рту и издал какие-то совсем непонятные звуки, видимо, имитируя пение птиц.

— Чё, как там было в старом дурацком фильме? — спросил Бык. — Прокричи два раза сычом, три козодоем? Или наоборот?

Кусты мигом зашевелились. Скрип запоздало хлопнул себя рукой по лбу — видимо, пытаясь снова запеленговать формы жизни. То ли по сердцебиению, то ли по температуре.

Рим стиснул зубы, глядя, как их обступает человек пятьдесят оборванцев. Половина с луками, остальные с палками и топорами. Лица их были совсем недобрыми.

— Твою ж мать! — только и сказал Бык. — Караул не выставили! Расслабились мы, ребятушки…

Бен тут же замахал руками, приказывая своих людей успокоиться.

— Да ты молодец, Бен, — только и признал Цинк. — Мудро внимание отвлекал. Отвлек-таки, засранец.

— Фрэндз! — закричал Бен, продолжая махать.

— Марат, — процедил Рим сквозь зубы. — Ствол убери на хрен.

Старый вояка, помедлив, убрал пистолет в кобуру.

К ним подошло человек пятнадцать. Рим предпочел не дожидаться, пока у них окончательно перехватят инициативу. Он придвинулся ближе, положил руку Бену на плечо и сказал на английском:

— Если вы хотите спасти королеву — мы поможем. Ведите.

Следующая минута ушла на обсуждение, которое скорее было похоже на взаимное перекрикивание. Собравшиеся возбужденно галдели: махали оружием, бряцали палками. Один из партизанов начал бодро рассекать широким дворучником окружающие кусты. Стоить такой меч должен был немало, и, по всей видимости, его сняли с какого-то невезучего трупа. Это был явно боевой трофей.

Были здесь и бритоголовые детины с бородками, напоминавшие викингов прямо с картинок. Находились и тощие, едва ли не высохшие старики, рубахи на которых висели, как на вешалках. Даже без особого разбирательства Рим мог бы относительно точно сказать, кто из них браконьер, кто охотник, кто дровосек и так далее.

И, похоже, все они очень не любили испанцев. И очень любили королеву. Подобного патриотизма Рим ещё не встречал. Каждый из местных готов был добровольно ввязаться в схватку за жизнь королевы, понимая, что может погибнуть. Или же местные просто выбирали меньшее зло?

— Ну так что выяснили? — спросил Бык, у которого, похоже, с английским было не очень. — Где конвой?

— Нет никакого конвоя, — ответил Скрип. — Королеву казнят прямо в Шеффилде. Сегодня. На закате.

— Сегодня? — не поверила Фифа. — Капец, вот это мы вовремя добрались.

Слова Риму показались несколько подозрительными. Он бросил на Фифу короткий взгляд, но девушка спокойно завила:

— Кто же проводит казнь на закате? Всегда с утра было, во всех книгах и фильмах…

— Символизм, — буркнул Разумовский, глядя на постепенно багровеющее небо. — Солнце Англии должно закатиться у всех на глазах. Ладно, Бен. Показывай дорогу в свой Шеффилд.