Соединенные Штаты России 3

Глава 19

Летающая тарелка проносилась над водной гладью, едва не цепляя брюхом волны.

— Фифа, — обратился Цинк, пристёгиваясь ремнем, — нет смысла лететь ниже радара. Знаешь почему?

— Потому что здесь нет радаров? — предположила Анжела, щёлкая тумблерами.

— Да, — кивнул Цинк, — примерно поэтому.

— В самом деле, поднялась бы, — предложил Бык, проверяя пистолет. — Нас рыбаки засекут. Вопросов не оберёшься.

— Рим, — позвала девушка.

— Что? — спросил Рим, чувствуя, как его одолевает похмелье.

— Выше лететь или так нормально?

— Решай сама, — буркнул Рим. — Ты здесь пилот.

И капсула, не сбавляя скорости, погрузилась в воду. Волны от неё пошли такой силы, что, находись в самом деле рядом рыбацкие лодки — им бы точно не поздоровилось. Сами бы пошли на корм рыбам.

— Эй, ты чего? — испугался Бык, впившись взглядом в экран. — Это тебе не долбаный «Наутилус»!

Фифа хохотнула и вылетела из воды.

— В самом деле, не делай больше так, пожалуйста, — попросил Скрип. — Здесь могут быть рифы.

Бык виновато посмотрел на Рима, словно извиняясь за раздражённую женщину. Рим не стал уточнять, действительно ли верно понял его взгляд, похожий на взгляд провинившегося котенка. Не исключено, что это работало его, Рима, собственное воспаленное воображение: подсказывало ему самые дикие обоснования всего, что происходит.

— Так, я повторяю брифинг для всех, — сказал Рим громко. — На случай, если кто-то пропустил, что происходит, и куда мы летим. Наша цель: Бернардино де Мендоса, испанский посол Англии и Франции. Катается попеременно туда и сюда. Сеет семена раздора, разделяет и властвует. Короче, типичный заокеанский партнер, только без океана. Есть информация, что он везёт королю Франции письмо, от спасённой нами королевы Елизаветы. Здесь содержание письма неважно. Пока понятно?

— Понятно, — кивнул Скрип. — Никакого значения письмо не имеет.

— Так точно, — продолжал Рим. — Значение имеет предмет, который Бернардино везёт, чтобы вручить королю Франции якобы от имени королевы. Перстень Борджиа, принадлежавший папской дочери, Лукреции лет этак сто назад. Если испанец заправил его ядом и вложил от имени Елизаветы, то король Франции окажется отравлен при попытке надеть подарок. И обвинят в этом английских сестер. Начнётся война. Наша задача — найти и перехватить посла. Если не получится обнаружить испанский корабль в этих водах и обыскать его, то будем ждать его у короля. Скрип, напомни всем, кто сейчас король Франции?

— Генрих Третий, — ответил радист. — Должен сейчас находиться в Париже, в королевской резиденции.

— Ты знаешь, где она?

— Вы все знаете, — ответил Скрип. — Королевская резиденция находится в Лувре.

— В музее? — глупо ляпнул Бык.

— Лувр станет музеем гораздо позже, — сказал Рим. — Изначально его строили как королевский дворец. Сейчас он должен быть раза в четыре меньше, чем известный нам музей будущего.

— Значит, мы летим прямо в Лувр? — спросила Фифа. — Франция уже скоро. Мне нужно определяться, где сесть.

— Набери высоту, — приказал Рим. — Желательно, чтобы нас не только не видели, но и не слышали. Место для посадки выбери сама, как можно ближе к Парижу. Но так, чтобы не мозолить глаза местным.

— Блин, вот же в какие времена живём, — покачал головой Кот. — Что Англия, что Франция… Везде куча мертвых зон, где можно на лоб королю приземлиться. В будущем такая лафа закончится.

Рим подумал, что Кот, пожалуй, прав. Фаэту еще, наверное, повезло, что его летающий аппарат материализовался в средние века. Прилети он на несколько столетий позже — и, вероятно, его бы прямо на орбите подбили каким-нибудь лазером будущего. Причём — любая из сверхдержав. Или террористы Австралии.

— Всё, мы над Францией, — сообщила Фифа, вглядываясь в приборы. — Под нами берег.

— Корабля испанцев не было видно? — спросил Рим.

— Нет.

— Наверное, мы давно обогнали его, — предположил Кот. — Сколько там будет скакать этот испанец от Шеффилда? Он, поди-ка, ещё до порта не добрался.

— Я бы не согласился, — пробормотал погруженный в свои мысли Задрот, сверкая синими зрачками, — Думаю, наш Бернардино де Мендоса уже давно во Франции. Хотя не факт, что добрался до Парижа.

— Как он мог обогнать нас? — удивлённо спросил Бык. — Он бы не успел добраться до корабля.

— По реке — мог бы, — ответил Задрот. — Шеффилд стоит на семи реках. Если посла ждала лодка, то у корабля он был уже к рассвету. Плывя на всех парусах, он запросто мог достичь Франции. А там — испанская ставка и свежие лошади.

Бык выругался громко и матерно.

— Тогда будем предполагать худшее, — сказал Рим. — Нет смысла искать корабль посла. Тем более что никто из нас не представляет, какой он. Фифа, ищи место посадки, поближе к Лувру. Есть шанс незамеченными залететь в Париж?

— Есть, — ответила Фифа, и Рим даже вздрогнул от неожиданности. Настолько оптимистичного сценария он и не ожидал.

— И как нам это сделать? — спросил он.

— Канализация.

— Чего-чего⁈ — недовольно зашевелился Бык, дергая тесные ремни кресла.

— Я опустилась под воду не для кайфа, а чтобы проверить, что капсулой удобно будет там управлять, — пояснила Фифа с гордостью. — Значит, мы можем залететь и в реку. Путь в Париж проделаем под поверхностью Сены.

— Вау! — воскликнул Кот с довольным видом. — Экзотика!

— Действуй, — кивнул Рим.

И капсула начала снижение. Никакой искусственной гравитацией в ней и не пахло. Поэтому Рим ощутил себя, будто спускается в скоростном лифте. Ни годы тренировок, ни прошлый опыт полета в Новой России — сейчас ему не помогли. Сотни лет сна в заморозке начисто обнулили его вестибулярный аппарат. И Рима затошнило. Остальные, похоже, или чувствовали себя нормально, или не подавали виду.

Под ними раскинулся Париж. Экраны отобразили тепловую сигнатуру сотен, если не тысяч дымоходов. Город коптил похлеще любой фабрики. Какой там внизу стоял запах — можно было только догадываться.

Рим понял, что ни черта не знает о промышленности Франции в этом временном периоде. Смолу уже изобрели, порох освоили. Об экологичном производстве пока никто не задумывался. Интересно, сумели ли здесь создать паровую машину, как в Новой России?

— Захожу, — сказала Фифа.

Капсула снова погрузился в воду. Снаружи по его бортам сразу что-то застучало. Рим почувствовал, будто находится внутри большого металлического яйца, которое штурмует водопад. Насколько он помнил, Сена даже в мире будущего не отличалась особой чистотой. Здесь же, в воде, могло плавать решительно всё, что производила здешняя цивилизация. От золотых украшений до разложившихся трупов. Сейчас все это добро наверняка кувыркалось вдоль бортов капсулы.

— Скрип! — позвала Фифа, — карту дай!

— Слушаюсь, — сказал Скрип, уставившись взглядом на потолок перед Фифой.

Заработал проектор в его голове. Над приборной панелью возникла синеватая схема с планом канализации. Она была несколько условной. Потому что, разумеется, никаких точных карт у «синеглазки» не было и быть не могло. Скрип просто транслировал данные с внутреннего эхолота.

— Ага, вижу, — сказала Фифа, дёргая ручки управления. — Тесновато, но пройдём. Если только… стукнет разок… ой…

Раздался треск и дёрнуло так, что кресло, на котором сидел Марат, едва не сорвало. Солдат с проклятиями удержался, отталкиваясь ногами от пола.

Последовала новая череда стуков. Похоже, капсула протаранила какие-то внутренние перегородки, немного фильтрующие отстойные воды парижских катакомб, впадавших в Сену. Наконец, тряска закончилась и капсула замерла.

— Может, не стоит открывать? — сказал Кот, с сомнением глядя на дверь.

— Если дышать не будем, то нормально, — сказал Рим. — Открывай.

Дверь медленно отодвинулась. Внутрь ничто не начало заливаться, что уже сильно радовало.

Рим высунулся первым, отметив темноту вокруг, но не кромешную. Похоже, им повезло. Они оказались в каком-то подземном водоёме, причём относительно чистом. По местным меркам, вероятно, это место даже подходило для купания. Хотя запах канализации всё равно присутствовал. Резкий, едкий, терпкий, но не настолько сильный, как можно бы подумать.

— Выходим, — скомандовал Рим, доставая фонарик. Вернее, тактический фонарь из штатного снаряжения. За всё время он почти ни разу не понадобился — обходились, в основном, различными светодиодами. Для наивных мешико да ещё и сто лет назад и того было достаточно. И вот, наконец, время фонаря пришло.

Команда выбралась из капсулы и оказалось, что они находятся в какой-то пещере. Наверх вели грубые ступени из дерева. Стало быть, место было обжитым. Вероятно, будущее расширение канализационной сети.

На какой-то миг Рим даже задумался, откуда вообще в шестнадцатом веке может быть настолько разветвлённая канализация. Но быстро отмахнулся от лезущей в голову ерунды и сосредоточился на текущем моменте.

Дверь капсулы закрылась, отсекая от пещеры внутренний источник света. Фонарики включили все, у кого они были. Не так много нашлось, всего четыре штуки. Но и этого хватило, чтобы пройти по ступенькам наверх в какие-то каменные коридоры.

— Похоже, мы неподалеку от канала Сен-Мартен, — сказал Скрип, подсвечивая своим проектором потолок катакомб, отчего он выглядел максимально сюрреалистично. — Вон в ту сторону — ворота Сен-Дени. Там сможем выйти к Монмартру, а затем…

— Слышь, хватит уже! — прервал его Бык.

— В смысле? — не понял Скрип.

— Ты так заливаешь, как будто кто-то из нас был во Франции, — продолжал негодовать Бык. — Сколько можно наяривать на эти слова? Про Елисейские поля вспомни ещё.

— До них далековато, — мягко сказал Рим. — И тебя Фифа не отпустит.

— Верно, — изрекла Анжела. — Не отпущу. Лучше замолчи.

Бык заткнулся.

— Далеко до Лувра? — спросил Цинк.

Скрип погасил проектор.

— Если не выйдем наружу, то очень, — сказал он. — Если только вы рыть не собрались.

— Да ладно, не обижайся, — пробурчал Бык. — Что-то я погорячился, в самом деле.

— А вот наружу точно надо выбраться, — сказал Цинк, продолжая вышагивать по коридору, который с каждым метром всё сужался. — Давайте, в натуре, выход искать. Дышать нечем.

— Снаружи лучше не будет, предупредила Фифа. — О, смотрите, люк!

— В натуре, люк, — обрадовался Бык, подозрительно светя фонарем вверх. — Точно. Ни хрена себе, мужики, посмотрите! В этом месте уже люки делают. Причём из железки.

— Бык, давай первый, — скомандовал Рим, глядя на пыльную деревянную лестницу, ведущую наверх.

Зажав фонарь в зубах, Бык решительно начал карабкаться в лестнице. Возиться с люком он особо не стал — просто толкнул его как следует основанием ладони, и металлическая крышка вылетела наверх. Бык зажмурился от яркого солнечного света, словно световой столб идущего вдоль лестницы.

— Чисто, — послышался голос Быка сверху. — Давайте сюда.

Фифа начала карабкаться следом, обогнав Рима.

Они оказались на свежем воздухе. Конечно, в привычном понимании он свежим не был. Но, по сравнению с канализацией, здесь можно было даже жить. А вот от увиденного все потеряли дар речи.

— В натуре город, — пробормотал потрясенный Гек.

Рим внутренне с ним согласился. После унылого Шеффилда он ожидал чего угодно. Но только не этого.

Потому что Париж оказался натурально Парижем. Тем самым, который чётко стоит в голове даже у людей, которые никогда в нем не были. Каменные дома, плотная мостовая, наличие тротуаров. Вдоль домов вьются лианы. В окнах стоят горшки с цветами. Бродили по тротуарам прохожие, не обращая на прибывших гостей никакого внимания.

— Да здравствует цивилизация… — почесав голову, неувернно пробормотал Кот. — А почему людей так мало?

Ответ на вопрос он получил даже раньше, чем Рим успел сказать хоть слово. В проулок по направлению к ним бежала толпа оборванцев, вооруженных палками.

— Вот твоя цивилизация, — только и сказал Рим.