Смертельные волны Подземья

32. Пирамида Ртути.

Заклинание хищная тьма и облачная чистота преобразованы.

Создано новое заклинание стихии Лета [вода, тьма]

Хищный оберег. Создаёт частицы гибридной стихии, поглощающие всю инородную материю и магию.

Мы с Лаской вместе протянули руку к связанной Лите и активировали чары. Потребовалось где-то с пол минуты, чтобы вернуть девушке часть разума. Стадии заражения уходили вспять. Но физически заклинание было не из приятных.

Исцелённая Лита выглядела насквозь продрогшей. Девушка дрожала и никак не могла согреться. Но главное, идея заклинания Ласки работала.

Хеор оперативно взял её под руку и повёл в сердце пирамиды. Ему удалось обезвредить часть бактерий, грибка и плесени. С другой же частью справилось новое заклинание. Довольно энергоёмкое, так что исцелить и обезопасить целый рейд было возможно лишь при наличии мощного источника маны.

Мы отчаянно не успевали. Всех заражённых и сильно раненых я отправлял внутрь шестиугольной комнаты. В бою от них толку будет немного.

А схватке быть.

Кому-то придётся оставаться в хвосте рейда и прикрывать отступление, когда здесь появится Тишь.

— Тишь будет здесь минут через пять, — сказал Терми. Он стоял рядом, приготовившись с оружием встретить своих единоверцев.

Довольно опрометчиво с его стороны — благодаря квесту от Тефнут он стал одной из главных целей врага. Вместе со мной, Лаской и бывшими богинями в телах смертных.

Я взглядом поискал самих девушек.

Маэ сейчас уводили внутрь шестигранной комнаты. Её уровень хоть и подрос за время похода, она всё равно оставалась самой слабой из нас. Рин же явно имела боевой опыт. Сайрис обмолвился, что они давно знакомы с ней и не раз сражались на одной стороне. Она собиралась и сейчас быть в первых рядах. Ну, с учётом её профиля целителя, конечно.

Но тем не менее, Маэ казалась куда более уверенной.

— Через минуту, — послышался голос Неми. Она тоже чуяла приближение Тиши, хоть и не видела точной отметки на карте, как Терми.

— АОЕ! — громко крикнул я спустя секунд сорок.

Вовремя.

Массовая серия заклинаний унеслась по узкому коридору перед сердцем пирамиды.

Маги комбинировали стихии, чтобы одна поддерживала другую. Всполох пламени, раздуваемый ветром. Вода, которая вместо тушения огней, была направлена на заклятия грязи, ледяных шипов на полу и прочих способов замедлить продвижения противника. Сверху навалились каменные колья и прочие магические способности.

Из мрака выскользнули бесшумные фигуры рацарей смерти, но были встречены залпом стрел. Это дало нам ещё пару секунд, чтобы самые быстрые маги начали второй залп.

С первой волной мы справились быстро. Как и со второй. А вот затем на нас сверху начали пикировать кровавые тени. Эти существа намертво парализовали жертв, и в присутствии командира они выбирали правильные цели, а не били ближайшую.

Благодаря этому четвёртая волна, вновь состоящая из рыцарей, прорвалась к первому ряду. Запасов маны у магов оставалось не так много — на это был расчёт Аушры. Вот только на моей стороне по-прежнему были резервы пирамиды.

Повышен навык: санация. Текущий уровень — 17.

Магический поток потёк к рейду через меня. Будь источник маны водным или чистой тьмой, сил хватило бы просто без остановки забрасывать врага потоком заклятий. А так выходило медленней, и большая часть силы терялась в процессе.

Но главное наше преимущество было даже не в этом. Узкий проход и зачарованные стены не позволяли нас обойти даже с помощью призраков. А значит, численное преимущество нежити уже не было настолько неоспоримым.

Тем временем, Ласка продолжала исцелять рейд новым заклятием.

Сперва мы очистили им помещение шестигранной комнаты, и теперь внутри было относительно стерильно. Туда входили лишь после обработки хищным оберегом и исцеления. Тем более что войти в сердце пирамиды по-прежнему можно было лишь по одному и повернувшись боком.

Как же долго…

Время было не на нашей стороне. Я работал на износ, без остановки перекачивая ману. Сейчас как источник я был куда более полезен, чем в виде лекаря.

Подзарядившись, маги начали новую волну смертоносного колдовства. Как было оговорено заранее, сначала по опавшему пламени прокатились ледяные и водные заклятия вместе с молниями воздушников. А затем их вновь сменит шквал ревущего пламени.

Жаль, я не могу так же как ману, восстановить всем запас сил.

Сдерживая натиск, первая линия бойцов уставала. Вещи постепенно выходили из строя — здесь тоже постаралась нежить. Смекнув, что мы не отступаем, а пытаемся удержать линию обороны — в ход пошли слабенькие, но очень противные силы разрушения брони.

— Гниль, — пояснила Селена.

Я хмыкнул. Как я и думал. У меня самого была водная форма этого заклинания — «гниль и ржавчина». Враг пользовался версией от магии тьмы, потому предметы скорее быстро старели и изнашивались, чем именно гнили. Но суть заклятия была та же.

— Глашатай! Ты умрёшь! Ради всего Мельхиора! — пророкотал Аушра где-то вдалеке.

Захотелось что-то ответить, но я лишь усмехнулся. Говорить было нечего — любые мои слова ничего не изменят. Что может быть глупее, чем спорить с фанатичными мертвецами?

— Светлые боги! Вы знаете, зачем мы здесь! Умрите и возродитесь неуязвимыми к пустоте! — перешёл мастер Тиши к Маэ и Рин.

Ага, отличное предложение. Прям заставляет задуматься.

Я бросил взгляд на девушек. Рин и бровью не повела. А вот Маэ, у самого прохода, на миг замерла. До эмпатии донеслось чувство её сожаления. Но о чём?

Затем её грубо поймала чья-то рука, и потянула в шестиугольную комнату. Очередь на вход внутрь всё ещё оставалась достаточно большой.

А затем, удача оставила нас.

Враг решил не размениваться по пустякам.

Аушра и двое функционеров рядом с ним, решили вмешаться лично.

Его помощник атаковал мощной магией воды, запуская ледяные звёзды. Способность создавала взрывы льда — массовое боевое заклятие с небольшим радиусом действия. Второй же выпалил в сторону рейда полярный луч. Ещё одно мощное заклинание льда, аналог пиробластов Дракоши.

Защита не выдержала, мгновенно превратив одного из бойцов в ледяную статую. Миг — и она рассыпалась на осколки.

Я едва не разорвал потоки санации, чтобы переключиться на возрождение бедняги, но Рин меня опередила, запустив возрождение светом.

— Иди сюда, пустотник! Так и будешь прятаться за чужие спины?! — взревел мастер Тиши.

Вызывает меня на поединок.

Хорошая идея. Смертельная для меня, конечно. Один на один я легендарную тварь семисотого уровня не осилю. Однако если я смогу так задержать нежить… можно рискнуть.

— Я не служу бездушному богу! И я не стану возрождать это чудовище! — произнёс я, выходя вперёд.

Конечно же, он мне не поверил. Ему вообще было плевать, что я ему говорю.

— Син, не надо, — попытался меня образумить Лесат.

— Поторопи всех внутрь, — попросил я искателя. — Я что-нибудь придумаю.

Придумаю. Ага, как же!

В голове было пусто. Разве что боевой опыт подсказывал, в какую сторону стоит уклоняться и с каких заклятий стоит начать.

Тоже, впрочем, правильные мысли.

Болото времени будет первым. Только с ним я смогу потягаться в скорости с мёртвым инквизитором. Одно прямое попадание — и мне может хватить. Защиты у меня в арсенале против криомантии нет. Но можно попробовать сбить его с толку водными копиями. Точно, водное тело и водные копии. Пусть ищет настоящую версию.

— Глашатай… — Аушра заметил меня и вытянул руку, в которой тут же отказался шестопёр.

Оружие напоминало булаву из множества лезвий.

Мёртвый инквизитор не стал утруждать себя разговорами. Глаза мертвеца полыхнули лазурью, и из под ног врага мне в лицо ударил поток обжигающего синего пламени.

Странная магия пронеслась мимо меня, врезавшись в стену тоннеля. Зачарованный камень пирамиды сперва оплавился, а затем резко покрылся корочкой льда.

— Не вмешивайтесь! Отступайте в сердце! — отдал я приказ.

В лицо понеслось второе заклятие Аушры, а я активировал болото, тело и копии. Всё, как и планировал. Вот только…

— Афф! — в миллиметрах от меня вспыхнул полярный луч. Концентрированная ледяная энергия вырвалась из волшебной палочки функционера.

Мало того, что противник превосходит меня уровнем в три раза, так ещё и другие твари будут ему помогать! Ни о каком честном сражении один на один речь явно не шла.

Я почувствовал порыв Ласки броситься мне на помощь, но я остановил её.

— Продолжай снимать заражение! — передал я девушке.

Следующая способность Аушры едва не убила меня на месте — там, где я стоял разорвался столб лазурного пламени. Того самого, что спустя миг превратилось в ледяную крошку.

Несколько ледяных игл впились в тело. Не смотря на то, что я был в форме воды, магические сосульки причиняли болезненное жжение.

А затем Аушра резко подался вперёд, быстро замахиваясь шестопёром.

Враг даже не сомневался, где я нахожусь, ни секунды не потратив на водные копии. Похоже, видел он действительно совсем не глазами.

От первого удара спасла кошачья реакция. От второго — чудо. От третьего — уже ничего. Мощный удар сшиб меня на землю, перебив несколько рёбер. Мёртвый инквизитор тут же сделал шаг навстречу и занёс ногу, словно хотел раздавить.

Над головой навис окованный металлом массивный сапог.

— Твой дом — Пустота, — процедил я.

Волна чистой пустотной энергии отбросила врага на пол метра. За спиной выросли стихийные крылья. Протянув руку в сторону нежити, я активировал крах реальности и морось потерь.

— Глупец! — пророкотал мёртвый инквизитор. — Я неуязвим для силы бога-чудовища!

— Твоя экипировка так не думает, — хмыкнул я.

Смешанная с пустотой гниль работала куда активнее, чем их некромантская подделка.

Враг отвлёкся. Буквально на миг.

Но этого хватило мне, чтобы активировать своё лучшее оружие против нежити.

— Я причиню вам покой, несчастные души! — воскликнул я, призывая плети. Жреческая сила куда эффективнее против мертвецов.

Уроки Танатоса не пропали даром.

Первого врага я вывел из боя покоем, а второго на миг почти подчинил. В последний момент функционер вырвался из-под контроля. Наверное, было слишком опрометчиво пытаться натравить его на своего босса.

Затем несколько заклинаний в Аушру. Просто чтобы помешать ему перейти в нападение.

С таким врагом проверять различные стратегии слишком опасно. Поэтому я решил обрушить на нежить сразу все свои козыри. Или я выложусь на полную сразу, или враг сметёт меня за пару секунд.

Поэтому сразу за силой мага воды, пустоты и жреца, я перешёл к возможностям аквы.

Водный заговор.

Следующий поток полярного луча прилетел мне прямиком в голову. Но я успел вовремя. Заклинание воды отказывалось уничтожать часть себя.

Наступило замешательство. Второй функционер применил ледяное копьё, которое пролетело сквозь меня, вырывая лишь сноп брызг.

Жаль, что долго радость моя не длилась — уже через миг спину опалило лазурное пламя Тиши.

Здоровье мигом просело на половину. Я активировал регенерацию, и быстро ушёл от следующего удара. В том месте, где я стоял ещё секунду назад, разорвался столб лазурного огня, резко сменившийся изморозью.

Битва выходила за пределы моих возможностей. Врагов было больше, и они были сильней меня. Даже свои возможности по сдерживанию я сильно переоценил. Сколько я продержусь ещё? Секунд десять?

Переносясь водным потоком, я бросил мимолётный взгляд на рейд. Ещё треть не прошла внутрь, а проклятая сломанная дверь пропускает слишком медленно!

Я сжал зубы. Почувствовал жгучее желание Ласки присоединиться к безнадёжному бою.

Снова совершить невозможное, превысить свои пределы, как было в бою с мракобестией? Даже если так, пустота ничем не поможет в сражении с нежитью. Даже гибридный Стикс будет работать в пол силы.

Имей я в запасе больше времени, и можно было бы провернуть то, чему меня научила Ирис в башне огненного домена…

Думай, Син, думай!

Но спасительная мысль всё не находилась.

В отчаянии я начал заполнять поле боя туманом и насыщать водой. Так я надеялся сбить нежить с толку и ещё больше рассеять своё тело среди тумана. Возможно, помешать своей маной наложению заклятий врага — тем более что способности аквы продолжали действовать и пассивно направляли всю воду вокруг на мою защиту.

Это была лишь последняя надежда на небольшую отсрочку, пока не придумаю путь получше. Но увы, закончить замысел я так и не успел.

Из сгустившейся белизны плотного тумана вдруг вылетел поток лазурного пламени, выжигая магию и выбивая меня из облачной формы. Я упал на каменный пол, попытался встать, но следом за пламенем вылетел Аушра, занося руку для смертельного удара шестопером.

Один крит в голову от такого существа, да и просто сильный удар таким оружием по незащищённой башке — гарантированная смерть. Я понял это, как осознал и то, что не успею. Силы жреца слишком медлительны. Сила воды бесполезна против магического оружия Тиши. Даже реакция тари с активным болотом времени не спасут.

Мне конец — понял я. Но всё же ещё сильнее сжал зубы и попытался увернуться.

Безрезультатно.

Шестопер замер в замахе у моего виска.

Я посмотрел в полные ненависти глаза грандмастера Тиши.

Противник замер, как и его страшные спутники.

— Что, тари, переоценил свои силы? — насмешливо послышался голос мёртвого змея.

— Ты остановил время? — ошарашенно спросил я. Мумия осталась в шестигранной комнате, но я был уверен, что Аурелус меня слышит.

Тем более что замерли не только враги, но и в целом всё вокруг. Лишь я один оставался в сознании.

Неужели..?

— Не совсем, но смысл ты уловил верно, — усмехнулся змей.

Я попытался отползти в сторону, уйти из-под смертельной атаки, но моё тело не слушалось.

Мда, обрадовался я рано…

— Что тебе нужно? — спросил я. Немного грубовато, но сердце колотилось, как бешенное. Не каждый день я настолько близок к смерти.

Но Аурелус Гибельный нисколько не обиделся. Скорее наоборот, раз нашёл время для глупых шуток:

— Разрешаю возблагодарить меня, тари.

— Спасибо, — буркнул я. — Только ты это ведь не из симпатии ко мне решил сделать.

— Нет, конечно, — ответил мёртвый змей. — Сейчас ты принесёшь клятву верности пирамиде Ртути.

Ну конечно, чего-то подобного я и ожидал.

— И что это за клятва? Хочешь, чтобы я и мои люди перешли на сторону змей? Или лично тебя?

— Мне осталось немного, тари. Я сохранил свой разум в таком виде, в надежде повстречать кого-то. Но боги судьбы были настолько щедры, что послали мне главного участника грядущих событий. Однако очень скоро отголоски моей жизни будут стёрты, и я уйду к Мортис.

— Сочувствую, — ответил я, не зная что ещё можно сказать на это.

— Низший мне сочувствует? Я бы счёл это за оскорбление, ну да ладно. Ты готов поклясться в мне в верности.

— Значит, именно тебе? Змей, я не предам своих людей. В конце концов часть из нас воскреснет в городе, даже если Тишь до нас доберётся.

— Выходит, твоя преданность в первую очередь распространяется на этих низших, но не на Доминион в целом? Что, если твоя башня придёт к могуществу под рукой асу, а не твоего города?

— Твои соплеменники ставят опыты на «низших расах». Ты предлагаешь мне и моим людям рабство.

— Но сам Доминион тебе не так важен, не так ли? — спросил Аурелус.

— К чему ты клонишь?

— Финальный бой и исполнение пророчества будет в нём. И мой вечный соперник тоже будет там. Я оставлю ключи от секретов своей пирамиды тебе. Ты не сможешь ими воспользоваться, как и вернуться сюда. Но мои родичи по крови смогут. Моё наследие не должно исчезнуть, или достаться соперникам моей пирамиды.

— Значит, я должен просто передать твою силу тому, на кого ты укажешь?

— Да, тари. У меня остались наследники, которым я бы хотел передать остатки своей силы. Их имена — Амина и Колдерус. Возможно однажды ты или твои спутники встретят кого-то из них. Передайте им «ассалишшас». Они поймут. «Ассалишшас», и моё имя.

— И всё? — удивился я. — А если мы их не встретим? Мы ведь не часто странствуем Глубинными уровнями.

— Встретите, если я всё правильно понял, и если Фантомус не решил их убить. Но я верю в своих племянников. Когда всё случится, вы обязательно встретитесь, глашатай пустоты. Я разрешаю тебе помочь им возвыситься. Ты клянёшься в этом перед сердцем Ртути?

— А если я откажусь?

— Тогда Тишь уничтожит тебя и твою группу, тари. Не скажу за всех, но многих — окончательно. Ты ведь не думал, что смерть в пирамиде Ртути даст вам шанс возродиться в другой башне?

— Поясни.

— Глупец.. ты действительно не знал, куда шёл? Стены пирамиды не позволят вам возродиться в другом месте… если я буду против. Твой ответ, тари! Мои силы на исходе.

— Да, — нехотя выдавил я. — Я согласен.

Меня явно втягивали в какую-то мутную аферу, которая ещё выйдет мне боком. Наверняка.

Будь я один, попытался бы найти другой способ. Но хитрый змей всё правильно рассчитал, и предложил сделку в тот момент, когда отказаться от неё стало уже невозможно.

Получено новое задание: наследники Ртути.

Цель: найти ассари по имени Колдерус или Амина и передать последние слова иерарха Аурелуса Гибельного.

Награда: доступ к вратам телепортации пирамиды Ртути на 1 час.

Отказ невозможен.

Сразу после того, как перед глазами появились строчки о заключённой сделке, тело отмерло.

Осторожно отодвинувшись, я ушёл из-под зависшего в воздухе оружия.

— Что.. что случилось? Син? — спросил за всех Сайрис.

Я оглянулся на друзей и понял, что оцепенение исчезло со всех.

Лишь нежить так и осталась замершей.

— Не касайся их, — предупредил голос Аурелуса. — Любой, кого ты коснёшься, выйдет из-под моего контроля.

— Все отступаем внутрь, — приказал я своим.

— Но.. как ты это сделал? Это какая-то твоя новая способность? — спросил Лесат.

Ага, если бы...

— Нет, — я покачал головой. — Поэтому не тратьте время попусту.

— Одна душа в двух телах… Синхронизация тари и нава. Как знакомо… — с насмешкой приветствовал меня вновь проснувшийся лич, когда я протиснулся внутрь шестигранной комнаты.

— Да-да, это мы уже слышали, — напряжённая ситуация вымела из меня всю корректность в разговоре с древним.

Внутри шестигранной комнаты друзья тоже слышали слова мёртвого змея, но никто не спешил вмешиваться. Напротив, затаились и навострили уши.

— Мортис и Мельхиор, — тем не менее, продолжил Аурелус. — Да-а.., понимаю, почему ты стал глашатаем. А твоя подруга, стало быть, сосуд. Всегда было интересно, вы, тари, вообще осознаёте, что делаете?

— Слушай, я знаю эту легенду. И наши отношения с Лаской здесь не при чём! — фыркнул я.

Я что же, обязан это выслушивать?

— Ошибаешься, тари. История всегда повторяется. Ошибка Мельхиора погубила этот мир, а ты…

— Слушай, змей, — я начал заводиться. — Кот полюбил богиню смерти и наплодил дочерей, одна из которых съехала крышей. Я в курсе. Но при чём здесь мы с Лаской? Мы вообще изначально люди!

— Вот как ты думаешь.. хм, любопытно. А тебя не смущает то, что навы не способны любить? Им вообще чужды любые эмоции.

— Ласка бы с тобой не согласилась…

— Мне не нужно ничье согласие, чтобы говорить правду, тари, — в голосе змея послышалась насмешка. — Даже если изначально это было так, и она полюбила тебя будучи человеком, навская кровь рано или поздно смывает все чувства. Синхронизация тари невозможна с навами. Но пустотная синхронизация отчаянья действует иначе. Понимаешь, к чему я клоню?

— Не очень, — я скривился. И по правде понимать это я желанием не горел. Были дела и поважнее как-то.

Да и в целом его слова не сходились с реальностью, о чём я тут же и сказал:

— Если навы не могут любить, как же тогда Смерть ответила взаимностью по-твоему до того, как была открыта стихия пустоты? Вроде как Мельхиор завязал с Мортис отношения задолго до появления проклятой стихии? — спросил я.

— Рад, что ты ещё способен мыслить, тари. Легенды любят украшать. Но в них часто забывают упоминать, что Мельхиор был некромантом и магом тьмы. Безумному фанатику понадобилось много сотен лет, но он нашёл способ донести свои чувства до Мортис. Вернее, свою болезненную любовную зависимость. Так говорится в сказаниях моего народа.

— Хочешь сказать, это Мельхиор открыл пустоту? Даже если так, что это меняет?

— Так говорит логика. Возможно, после этого наработки тари были не до конца уничтожены, а после использовались тёмными магами или самой младшей дочерью Смерти. В любом случае, Мельхиор расплатился за свою любовь. Возможно, обратившись к пустоте ради своей безумной любви, он затем и исчез, когда осознал, что породил. Исчез, чтобы растворить новую стихию во тьме и слиться с планетой.

— Кстати, не припомню, что говорилось в легендах о судьбе Мельхиора. Почему в честь него назван этот мир?

— Все миры, что вращаются вокруг Амбера, являют собой одну из проявленных стихий. Огонь Инферно, воды Аквы, горы и равнины Гайи, летучие острова Зехира… и мир, в котором правила богиня Смерти. Полагаю, название мира отражает её скорбь по любимому. К тому же, многие верят, что часть разума Мельхиора действительно слилась с этим миром.

— Ясно, — поблагодарил я за пояснение, хотя для меня они ничего не меняли. Лишь удовлетворили праздное любопытство.

— Генетика тари и нава сочетаются очень странно, — вернулся к прежней теме Аурелус. — Как можно объединить в себе безусловную любовь и абсолютное равнодушие? Все созданные нами гибриды были безумны. Но каждый — по-своему.

— Тем не менее, старшие дочери, Нефтис и Тефнут, не стали монстрами.

— Почему же? — хмыкнула мумия. — Нефтис пала слишком рано, чтобы судить. А вот Тефнут породила фанатиков ордена Тиши… Между прочим, основатель Тиши устроил геноцид собственного народа и обратил его в нежить. Асу принято считать жестокими, но в нашей истории никто не приносил в жертву живых существ миллионами.

— Окей, даже если так, чего ты от меня-то хочешь?

— Я уже озвучил всё, что хочу, тари. Мне просто любопытно было услышать тебя, как учёному. У меня осталось совсем мало времени. Это последний разговор в моей жизни. Можешь пока что готовить портал.

— Как скажешь, — я пожал плечами. Беседа с мёртвым змеем действительно не мешала готовиться к переходу.

— Зная всё это, ты всё равно будешь со своей навой? — спросил Аурелус. — Кстати, она ведь тоже слышит меня через тебя. Нава, твой ответ мне тоже интересен.

— Моё место рядом с Сином, — произнесли мои губы слова Ласки. Девушка заканчивал целительные процедуры последних из числа заражённых.

— Мы не боги, Аурелус. Мы всего лишь люди в телах кота и навы, — ответил уже я сам.

— Очень скоро это изменится, глашатай. Пророчество близко к завершению. Очень скоро та, кто погубил величие моего народа, проснётся. И тогда всё сильно изменится. Ждать осталось недолго. А затем народ змея воспрянет вновь. Пусть даже и в тени чихар или других подопытных кроликов.

— Портал готов, Син. Мы можем отправляться обратно в Безымянную башню, — сообщил Нирал.

— Прощай, Аурелус, — я поднял руку змею. В какое бы дерьмо он меня не втравил, жизни он мне и моему рейду действительно спас.

— Доброй дороги, тари Мантикор. Береги разум своей невесты.