Смертельные волны Подземья

26. Забытые тайны.

Свет факелов и заклинаний освещал путь, вырывая из мрака зловещие тени. Местность вокруг казалась хаотичной свалкой камня, как следует перемешанной каким-то божественным миксером.

Тени порождали в разумах рейда чудовищ и заставляли постоянно быть на взводе. С играющими отблесками факелов, в многочисленных камнях с трудом узнавались сталактиты и сталагмиты привычного Подземья.

Ступала ли здесь хоть раз нога разумного существа? А чудовища? Если проводить аналогию с играми, то мы будто оказались в закрытой тестовой локации, забытой разработчиками. Но зловещие слова Сайриса о Глубинных уровнях вызывали неприятный холодок на спине и судорожный марш ледяных мурашек.

Я в очередной раз требовательно посмотрел на Селену, но некромантка снова отрицательно покачала головой.

— Нет, Син. Ничего, — произнесла она. Её чутьё жизни было очень полезным навыком для поиска живых существ.

— Тоже пусто, — не дожидаясь вопроса, сказал Терми. После снятия пустотной печати к нему вернулась важная способность ощущения источников сильных эмоций. По-хорошему, такой способностью обладали все пустотники, но у пилигрима она была развита лучше всего.

Помимо них, были и другие сенсоры с интересными навыками. Пользуясь тем, что сражений пока не намечалось, я начал постепенно изучать своих спутников лучше. Хороший лидер должен отлично знать пределы возможностей всех своих подчинённых. Сейчас же я в этом плане понимал лишь свою основную группу учеников Тана.

Первая Рысь обладала необычной способностью предчувствовать опасность. Она ощущала всё, что желает ей гибели. Хеор умел соединяться разумом с грибами и плесенью и получать информацию от них. Но с этим в пещерах Глубинных троп пока было всё плохо.

Ещё одним сенсором был Нирал. Этот маг-универсал вообще поражал широтой своих возможностей. Ему доступно и зачарование, и целый ряд других магических дисциплин, а его навык сонара был направлен на восприятие сильных магических эманаций. Поэтому если рядом с нами окажется источник сильной магии или магическое существо, он первым сможет их засечь.

Чуть послабее возможности Луары и Мерила. Спутница Фил ощущала призрачное присутствие и призрачные аномалии, а Мерил был хорошим следопытом с навыком «знания монстров» не хуже Сайриса. Только в отличие от инженера он был заточен под поиск чудовищ, и обладал множеством навыков и знаний по обнаружению чудовищ.

Попытки вникнуть в способности каждого отвлекали от мрачных мыслей, да и в целом были занятием полезным и нужным. Но от множества имён в глазах начинало рябить. Попробуй выучить имена и особые навыки сорока душ разом. Ну ладно, предположим, возможности факультета Смерти я уже знал, однако оставалось ещё свыше тридцати членов рейда.

Мой отряд вовсе не был сборищем статистов с одинаковым набором умений. У каждого к среднему в рейде, двухсотому уровню, успели сформироваться собственные уникальные пути к силе на пересечении разных классов и стихийных привязок.

Но первую странность в новой локации обнаружил вовсе не один из сенсоров, а инженер.

— Син, — позвал меня Сайрис. — Впереди какая-то странная хрень.

— Враг?

— Нет.. скорее.. Не знаю, что это. Похоже на стену, но какую-то очень странную. Не представляю, что это может быть.

— Стену? В смысле, созданную разумными?

— Ну.. я хрен тебе нормально это опишу. Скоро сам всё увидишь. Скорее всего, какие-то руины древних.

Инженер поднял руку и с открытой ладони друга в воздух взмыл крохотный латунный шарик механического разведчика.

— Всем приготовиться к бою, — приказал я. — Тушите свет.

В тишине сказанные слова прозвучали почти громким криком. Гулкое эхо разнеслось по пещере и унеслось дальше по тропам Подземья. Возможно, я сейчас слишком перестраховываюсь — ни один из сенсоров не обнаружил пока ничего опасного. Но лучше так, чем потом какой-нибудь враг нас застигнет врасплох.

Факелы погасли вместе с осветительной магией, и мы погрузились во мрак. Но он больше не был кромешным. Чуткие глаза тари улавливали слабое голубовато-бирюзовое сияние.

Опустив голову, я мысленно ощутил присутствие Ласки и слился с её разумом, чтобы взглянуть на мир глазами девушки. Тьма вокруг сразу рассеялась, и я увидел свечение среди камня. Скалы едва заметно блестели и переливались тысячей крохотных светящихся песчинок.

Вся пещера заиграла иными цветами, и я в очередной раз поразился тому, насколько пустотница права, называя Мельхиор раем. Её острое зрение превращало даже кромешный мрак вокруг, в нечто удивительное. Местность вокруг преображалась, становясь ещё более волшебной.

— Пошли на разведку? — мысленно предложила девушка.

Мы обратились чёрным облачком и устремились вперёд. К счастью, путь занял совсем не много. Спустя минут десять быстрого полёта мы вылетели из неудобного тоннеля в широкую пещеру с темнеющим где-то высоко потолком.

Здесь было сыро. Повсюду лужи, и гладкие от воды камни. Вместо сталагмитов здесь было множество массивных пологих скал, возвышавшихся над локацией. К одной из таких мы и направились.

Приняв нормальный облик, стали разглядывать пространство детальнее. В облачной форме зрение было своеобразным, и не позволяло как следует рассмотреть окрестности. С минуту мы изучали заметно посветлевшую локацию.

Здесь было мрачно, но кошачье зрение уже справлялось, открывая удивительный вид. Повсюду разбросаны во множестве камни и мелкие лужи — как и прежде, они выглядели так, как будто перемешаны в единую кашу. Но главное, среди них иногда попадались небольшие светящиеся бирюзой кристаллы, и заросли фосфоресцирующей плесени. Они и позволяли нам рассмотреть всё вокруг.

Однако очень скоро наши взгляды скрестились на странной аномалии. Вероятно, об этом и говорил Сайрис.

Локация упиралась в нечто вроде стены. Она была высокой и уходила куда-то далеко вверх, во тьму под сводами пещеры. Но главное… вся она состояла из странных узоров из камня. Большая их часть давно обвалилась, но общая суть абстракции всё равно улавливалась. Каменные треугольники, ромбы, круги с темнеющими отверстиями из которых лилась подсвеченная бирюзой жидкость.

Я активировал облачные владения и погрузился в струящуюся жидкость, надеясь хоть немного понять, что находится там, за стеной. Это мне легко удалось, но не принесло никакой пользы. Вода уходила в каменные трубы, которые бесконечно тянулись вглубь, порой изгибаясь в причудливых формах.

Кому и зачем понадобилось создавать подобное? Для защиты? Слабо верится, даже стены Доминиона не казались настолько масштабными. Но даже если так, зачем нужно было делать оборонительное сооружение настолько вычурным? Ни один элемент выстроенного стеной каменного узора не повторялся. Это ведь явно ручная работа. Кто-то специально озаботился тем, чтобы пустить внутри стены трубы, сделав светящуюся воду частью общей картины.

Ласка осторожно коснулась моей руки, передавая увиденную ею картину чернеющей расщелины в стене.

Издалека она походила на тонкую трещину, но при ближайшем рассмотрении стало понятно, что это проход. Узкий, позволявший пройти внутрь лишь по одному, но задуманный создателями специально — лаз полностью повторял сложный узор. Будто две створки ворот разъехались в стороны, открывая путь.

Обратившись облаком, мы перелетели ко входу и заглянули внутрь. Темнота. Такая же давящая, абсолютная тьма, как в тоннелях у нас за спиной. Я вновь взглянул на мир глазами Ласки, но на этот раз лучше не стало. Даже её темновиденье на сей раз почти не помогало.

— Это магическая тьма? — спросил я у Ласки.

— Это темновник, — ответила девушка, сопроводив свои слова потоком образов кустарника с чёрными ягодами. — В Доминионе он тоже есть. Это растение обитает во мраке и силой впитывает в себя свет вокруг.

Я заметно успокоился. Иметь дело с явлением природы было как-то приятнее, чем с непонятной аномалией.

Девушка наклонилась и наполовину скрылась во мраке, а затем вынырнула с маленькой чёрной ягодкой. Спустя секунду вокруг неё образовался полог непроглядной тьмы, искажавшей привычную физику.

— Как думаешь, не могли их высадить здесь специально? Они растут только в этом проёме. — предположил я. — Может, с помощью этого растения что-то пытались скрыть?

— Я не чувствую угрозы и не ощущаю врага. Но возможно, здесь есть ловушки. В Доминионе темновник часто используют для маскировки, — задумалась Ласка.

За спиной послышался приближавшийся шум шагов. Рейд медленно выходил в новую локацию, догоняя нас.

— Кто-нибудь встречался с подобным? — спросил я без особой надежды. — Сай, ты вроде бы больше всех среди нас исходил Подземье?

— Впервые вижу. Забавная штука. Рискну предположить, что это какая-то зверянская хрень. Кто у нас любил извращаться в архитектуре? Тари?

— Тари предпочитают плавные изогнутые формы, а не рубленные линии с обилием кругов и треугольников, — поправляя очки, ответил Некуш.

— На самом деле, что-то очень знакомое. Где-то я уже видел такое. Но вот где… — вслух задумался Нирал.

— Это что-то магическое? — насторожился я.

— Скорее древнее. Сайрис прав, это определённо дело рук зверян, — добавил маг огня.

— Колониям плесени на этой стеночке больше десяти тысяч лет, — неожиданно сказал Хеор.

Хаосит-гаруспик подошёл к стене, положил на неё руку, а затем прислонился лбом к камню.

— Нет, даже ещё больше. Я никогда прежде не видел такого. Мох имеет троистую структуру и собственное крохотное магическое ядро. Скорее всего, раньше он выглядел иначе и деградировал. Да и мицелий имеет необычненькую форму. Слишком правильные гифы…

— Если ты думаешь, что мы тебя поняли, то ты ошибаешься, — хмыкнул Сайрис.

— Это магические грибы, и раньше они питались маной. Так понятно? — пояснил Хеор.

— Значит, полуразумные волшебные растения, странные узоры, и раньше здесь был сильный источник магии? — подытожил я.

— Нет, — покачал головой Нир. — Источника магии здесь точно не было. Иначе это бы отразилось на силовых линиях.

— Агась, — кивнул Хеор. — И плесень вела бы себя иначе.

Я ещё раз задумчиво осмотрел всех собравшихся. Что-то меня смущало, будто я упускаю из вида нечто важное. В плесени я ничерта не понимал, да и до понимания сложной магии на уровне Нира мне было пока что далековато. Значит, дело не в этом. А то, что подобного я никогда не видел прежде, не вызывало сомнений.

А затем мой взгляд уткнулся в стоящую поодаль Дракошу. Девушка была непривычно молчалива и собрана. Обычно она первой пускалась во всякие споры, но сейчас она будто пыталась остаться незаметной. Странное поведение для той, кто всегда старается быть в центре внимания.

Я сосредоточился на эмпатии и поймал отголоски её истинных чувств.

Фай боялась. Причём не просто боялась — это был не страх неизвестности или опасения за свою жизнь. Скорее, это были неприятные воспоминания или тревожные мысли, о том, что не представляет непосредственной угрозы, но вызывает множество неприятных чувств.

Она определённо знала что-то об этом месте такое, чем не спешила делиться. Нет, вряд ли она бывала здесь раньше. Но вот сами узоры вызывали у неё явные опасения. Подобное чувство у меня было, когда я впервые столкнулся с разломом в мир Хаоса во время боя Тахиона с Накхом. Будто перед тобой нечто непостижимое и могущественное, способное раздавить тебя одним пальцем.

— Дракоша, ничего не хочешь нам рассказать? — спросил я у девушки.

— О чём? — всё ещё надеясь, что от неё отстанут, пиромантка невинно улыбнулась.

— Об этом, — ничуть не смутившись, я указал взглядом на стену с каменными узорами.

— Ах это… — девушка всплеснула руками. — Обычные руины цитадели асу, ничего примечательного.

— Ассари? Змеиный народ? — живо заинтересовался Нир. Рыжий маг с золотыми глазами как раз относился к этой расе, хотя, как и все здесь, мало что мог сказать о своих сородичах по крови.

— Да.. — нехотя ответила пиромантка. — Однажды я была в действующей цитадели. Они их зовут пирамидами, но под землёй они давно строятся совсем другой формы, скорее напоминая кубы.

— Значит, это змеиный город?

— Не город, — покачала головой — Храм. Брошенный храм.

— Храм? — насторожился я. — Значит, где-то здесь есть алтарь, и…

— Нет, — девушка вновь отрицательно покачала головой. — Змеи не поклонялись конкретному божеству. Мм.. как бы объяснить.. В общем, они зовут это храмом, но правильней было бы назвать это место лабораторией.

— Так храм, пирамида или лаборатория? — скривился Сайрис. — Что-то ты темнишь.

— Ой всё, — скривилась и шутливо закатила глаза девушка, пытаясь сбавить градус напряжения от её слов. — Поживи чуток среди змей и поймёшь. У них каждое второе слово имеет подтекст и десяток значений.

— Прямо как у тебя, — не удержался от подколки инженер.

— Помнится, в Доминионе тоже есть место, которое считалось лабораторией змей, — подлил я масла в огонь.

— Зоосад, — хмуро добавил Сайрис. — Правда, там всё выглядит немного иначе.

— Ты был в сердце мира Клеток?! — с восхищением в голосе вклинилась Рикка, едва не подпрыгивая к инженеру.

— Этот ворон уже занят, кошка, — едва слышно фыркнула Цианея, как бы невзначай беря Сайриса под локоть.

— Я много где был, — загадочно улыбнулся инженер. — Кстати, не я один. Ты ведь тоже там была, Рин?

Рин? Значит, они с Сайрисом уже были знакомы? Недавно Сай, как и я, сбросил оковы сдерживающей печати и вернул свою память, как и мы с Терми. Что-то многовато тайн вскрылось в рейде за один разговор. Пожалуй, стоит расспросить обоих об этом их совместном приключении.

Дракоша же, радуясь, что фокус внимания сместился на инженера, тихонько молчала.

— Зоосад изначально был построен вместе с Доминионом. Змеи не строили его, — продолжил вслух размышлять Нирал. — Любопытно, могло ли здесь что-нибудь уцелеть..?

Я временно выпал из обсуждения, ещё сильнее сосредоточившись на эмпатии. Что бы Дракоша не пыталась от нас утаить, пытать её никто не будет, и ни одного мага-псионика в рейде, как на зло, не нашлось. Разве что Эрфи, но едва ли она сможет пробиться в голову к тому, кто выше её почти на сто уровней.

По этой причине я надеялся что-то уловить с помощью козыря тари. Судя по её эмоциям, непосредственной угрозы место нам не несёт. Скорее всего, эта «пирамида» на самом деле давно брошена.

Второго любителя тайн в нашем дружном рейде обнаружил не я.

— Кстати, кровосос, а ты чего такой молчаливый? — спросил Матиас. Он сильнее всех среди учеников Безупречного смог развить расовые способности, потому сумел первым заметить ещё одну маленькую странность.

Вампир не испытывал чувств. Вообще, никаких. Ни страха, ни любопытства. Даже равнодушия в его спектре чувств не нашлось. Будто вместо него здесь присутствовало не живое существо, а бездушный камень.

— Ох уж эта эмпатия тари, — улыбнулся вампир. — Одни проблемы от вас, кошаков.

— Если есть что сказать, мы слушаем, — улыбнулся я в тон вампиру. — Что тебе известно об этом месте.

— Об этом — ничего. Но я бывал однажды в похожем. Это не то, что бы я хотел вспоминать. Змейка права, здесь безопасно. Что ещё тебе нужно знать, рейд-лидер?

Алиот Алашан приоткрылся. Видимо, его невозмутимость в эмоциональном спектре достигалась за счёт какой-то способности магии крови. И за этой способностью я почувствовал едва уловимый аромат застарелого страха, беспомощности и безысходности. Интересный набор эмоций от сильнейшего в рейде, эпического существа с уровнем около пяти сотен.

— Оу. Так значит, ты у нас сбежавший из лаборатории образец? — неожиданно проявила проницательность Рикка.

Ответ вампира был неожиданным. Среагировать не успел никто — Алиот исчез, расплывшись в алой дымке, и метнулся к механистке — секунда, и девушку с металлическими руками за спиной вампир поднял в воздух за шею и опасно сдавил.

— Не говори о том, чего не понимаешь, ничтожество, — улыбка вампира превратилась в злобный, полный чёрной ненависти оскал. — На первый раз я тебя прощаю. В следующий — заберу твою жизнь.