Скотина II

Слеза 25

Лежу, думаю. Думаю. Лежу. Представил себя принимающим роды у мачехи. Двойня, вообще осложнения могут быть, тем более последнюю неделю стресс. Вот что-что, а самостоятельно роды принимать не приходилось. Не предрасположены солдаты в боевых условиях к активным родам. Теорию знаю, но сам роды не принимал. Кроме учебных в далеком розовом. Ну и пары абортов тогда же. Лекарь повесился, привет из Белозерска. Не разобрался в прошлый раз, оставил за спиной хрень неведомую. Просто уехал, а это, по сути, прием страусиный.

Олеся пропала, требование — уволенных вернуть. Зачем ее так похищать, она директор и сама кого угодно принять может? Похоже на отвлечение внимания, но от чего? Или проверка? Представил себя осматривающим магазин, откуда подруга пропала. Снова ощущение нереальности. Кто-то со мной играет, как кот с фантиком. И возможностей у меня как у того же фантика против острых когтей.

Труп у обер-старшины моего внимания не стоит. Да, деньги потрачены, но в любой момент можно заново начать. В любой управе можно найти честолюбивого парня, умеющего правильно суетиться, и не задающего лишних вопросов. Труп у бандюганов тем более пока подождет.

От меня ожидают, кого я спасать брошусь — подругу или мачеху. Мачеха — это типа семья, которая должна быть на первом месте. Род и семья превыше всего. Семья, с которой меня практически ничего не связывает.

Олеся хрупкая и ранимая, хотя после увечья не сломалась, показался стержень, еще не стальной, но уже способный удивлять. Милость у нее особым способом развивается. Кто она для меня? Младшая сестра, которую надо защищать, боевая подруга, способная подставить плечо, или случайная обуза?

А если мои реакции на несколько ходов вперед просчитаны? Если неизвестный заранее знает, куда я отправлюсь? Опять мысли, которые заводят в тупик.

Оглянулся на стоящих рядом наблюдателей. Шага мне свободно сделать никто не позволит. Все, что можно решить по ладони, надо решить удаленно. Разговор услышат. И что теперь руки заламывать? Пусть слушают. Приставил их или старик-инвалид, или птомант-наблюдатель. А может оба вместе. Чисто поржать. Я и так столько надемонстрировал всякого, что мелкий криминал просто смех.

— Василий Сергеевич, как вы там, держитесь?

— Да уж, держусь. Уже держусь. Надо оберов вызывать. Случай несчастный, видит Вечный ученик. А мне скрывать нечего, у меня жены и дети малые.

Раньше о детях малых думать надо было, желательно еще до их рождения.

— Нельзя оберов, — пресек я, — Во-первых — вас после такой оказии ни в одну управу работать не возьмут. Для столичного обера репутация — первейшее дело. Вот оно надо вам — слухи, сплетни, не успел в столицу приехать, а уже с актриской спутался?

— У меня отличный послужной список и кристальная репутация, ни один…

— А второе — подумайте, откуда это животное взяться могло? Неспроста. Не верю я в такие совпадения. Вспоминайте, были у вас в Белозерске недруги?

— Что? Недруги? Кто мне зла желал? Ой были, были. Обер-постовой Голубев из нашей управы на меня зуб имел. А что, он на посту то каждую вторую ночь. А дома жена одна темноты боится. Ну я из самых дружественных побуждений хаживал. Еще обер-участковый Палкин…

— Тоже к жене этого Палкина хаживали?

— Что ты, Боря. Этот Палкин неженат вовсе. Он вдвоем с мамой живет. А мама у него — женщина очень интересная, совсем не старая. Эффектная, так сказать, с фантазиями.

— Ох, Василий Сергеевич, не бережете вы себя.

…

— Митрофан, планы поменялись, помощь нужна.

— Боря, не могу сейчас. В турнир записался, гонг через шесть минут. Ставки на меня…

— Уверен, что сможешь, как только просветление посетит. Где рюкзак с дохлым енотом?

— Это, в багажнике мобиля же. Я сам его туда, чтобы сиденье не запачкать.

— Устаревшие у тебя сведения. Рюкзак твой откуда, сам покупал или родовой?

— Э-э-э, не помню такие мелочи. Дался тебе этот…. Рюкзак и рюкзак, форму для тренировок в нем носил. Перчатки, полотенец.

— Первое настоящее учебное задание предстоит. Бросай свой турнир, ехать надо прямо сейчас. Место помнишь, где будущего обер-прокурора оставили? Мобиль рядом не паркуй, приметно слишком. Я список вещей сбросил, что надо по дороге купить, в разных магазинах. Делать все нужно точно по инструкции. Одни кислоты в кожевных мастерских, другие у кузнецов. Масло, селитра, ацетон. Спирт на любой заправке. Щелочное мыло в прачечных. Свиной жир в любом магазине. Соберешь все в пару больших чемоданов.

— А дуэльные перчатки из тонкой кожи зачем?

— Приедешь на место, отправь Василия Сергеевича погулять по городу до вечера. Успокой, что все под контролем. Ничего не случилось страшного, все проблемы решаемы. Там у него Глафира не совсем живая. Несчастье приключилось.

Описал в красках что произошло, особенно напирая на ужас и безысходность. На контрасте объяснил, что сделать надо. Строго по пунктам.

— … Так что по этому рюкзаку на тебя выйдут, будешь доказывать в управе — зачем честному старшине дохлятину подкинул. Сканирование милости проведут, придется за птомантию объяснять. Такое дело, что и клан не поможет.

— Не понимаю. Это, что я от трупа избавляться должен? Я виконт, а не мусорщик какой-то. И вообще щас деду позвоню.

— Митрофан, ты в первую очередь птомант, во вторую — мой ученик, боец в конце концов. Посмотрим, способен ли на что-то кроме кулаками махать и дедовой бородой трусить. Твоя задача — полностью избавиться от трупа и всех следов. Перенесешь тело вниз, в мраморную ванную. В инструкции точно описано, как, чем комнату застелить. В каком порядке и чем тело пилить. Все части в ванную сложишь и зальешь составом номер четыре.

— Ты что знал? Меня специально подставил? Откуда инструкция такая?

— Инструкции у меня на все случаи жизни есть. И не только жизни. Воспринимай работу как поединок с трудным соперником. Тебе же случалось побеждать более сильных и умелых? Это как раз такой случай. Четвертый состав тело будет растворять примерно час. Вся плоть исчезнет, кости останутся и волосы. Зальешь остатки седьмым составом для нейтрализации. Крупные кости надо дробить молотком и стамеской.

— А нельзя чтобы и кости тоже?

— Хороший вопрос, правильный. Можно, но более сильная химия нужна. Там ингредиенты, которые быстро не достать, плюс в защитной маске работать придется, дышать нельзя. Кости отвезешь к алтарю Злого ветра и аккуратно в дыру спустишь. На окраине неприметных алтарей полно. Туда же камни с ладоней и все, что от милости останется.

— Что прямо в дыру? В ту самую? Меня учили, что нельзя даже подходить близко.

— Не забывай, ты по профессии кто⁈ Пора осознать, что тебе можно и нужно. Половина всех ритуалов птомантских подле этой дыры. Я не просто рядом был, даже морду внутрь совал, и ничего, жив, только харя толще.

Одежду и личные вещи придется сжечь. И с трупа и свою. Поэтому переоденешься в то, что написано. Обувь замотать, это называется бахилы. Голову тоже, чтобы ни один волосок с твоих пепельных кудрей не упал. Нужна железная бочка или просто яма в земле, подальше от города. Состав, которым вещи пропитать тоже указан. Рецепты строгие, смотри точно, сколько частей чего и в каком порядке.

— Что-то как-то сложно все это выглядит. Может проще можно, ну не знаю. В палас завернуть, я в кино видел, и вынести вечером.

Последние вялые возражения можно просто игнорировать. Буде время — лекцию прочитаю про отсутствие главной улики.

— После того, как тела не станет, комнату тоже убрать придется. Вторым составом протереть все места, куда кровь попасть могла и где сам руками касался. И носом не крутить, что работа не виконтская. У птоманта не бывает простой работы.

…

Из ладони завывания и стон раненного зверя.

— Степан, истерику прекратить. Чего раскис, как дитя малое?

— Я не мог, я же охранник, хранитель, понимаешь. Я никогда, я же всегда. Барона охранял, жен его. И раньше. На службе, в патруле. Я же видел все, каждую мышь. Заранее холкой чуял. Печенкой, любую угрозу. Все потерял, все просрал.

— Степан, давай соберись. Звонить пытался?

— А то, и сразу, и потом. Не берет ладонь.

— Не берет, но вызов идет. Значит жива. Ничего не потеряно и не просрано, если сейчас сопли на кулак не намотаешь.

— Ты может приедешь? Я на месте, здесь, только отъехал на конец квартала. Оберы уже внутри, тело старухи увезли и по соседям крутятся.

— Оберов кто вызвал? Не ты, значит похитители. Не сомневайся, твой портрет у них есть. Уезжай аккуратно домой, бороду брить и переодеваться. По пути рассказывай с самого начала каждую мелочь.

— Просто ехали, болтали. Олеся сама правила, любит она лошадок. Я же говорил завсегда заранее любую угрозу, а тут ничего.

— Ты же не вчера родился. На любое умение более умелый найтись может. Так что и причины, и анализ ошибок на потом оставим. В магазине вспоминай, что видел? Как тело старухи лежало?

— Лицом на столе, в глаз убита. Кровищи натекло.

— Звуки, запахи?

— Гнильем там несло и кислятиной. Как всегда.

— Ладно. Кто око отвести мог? Хлопки, крики. Не могло же оно само уйти.

— Ничего тишина полная.

— Ладно, тишина — это тоже зацепка. То, что вы у магазина остановитесь кто знать мог?

— Так мы у всех продуктовых, на каждом квартале. Но этот то наш, Олеся же так директор. Пара пацанов из магазина выходила. Обычные. Краем глаза зацепил.

— Ну вот, а говоришь не вспомнил ничего. Давай с самого начала, как от дома отъехали. Поминутно.

Прогнав все вопросы по третьему кругу, выяснил крохи.

Воздействие ментальное не подтверждено, но скорее всего было. Чувство опасности не сработало. А еще неуловимо менялся характер разговора. У дома Олеся рассказывала про работу магазинов как единого живого организма. Интересно, взахлеб. Степан слушал про всякие закупки товара, спрос, потери и охал. По мере приближения к месту похищения разговор на всякую ерунду перешел. Очень похоже на проклятие, которым мы с Егором подвергались. Но более мягкое. Состояние, когда отключается критическое мышление. Мог капитан объявиться? Однозначно да. С другой стороны, не должен он повторяться, это против его правил. В прошлом каждое действие было оригинальным и не лишенным некоторого шика, изящества.

Кто бы не забрал Олесю, насрать ему на всех уволенных. До понедельника из все равно никого не принять, два дня ждать? Похитителю выгодно, чтобы я два дня сидел и надеялся.

Вторая зацепка — пара подростков или скорее пацанов. Больше никого Степан не запомнил, а взгляд у него профессионального телохранителя. Если запомнил под воздействием, значит что-то его глаз зацепило.

— Глаза, волосы? Во что одеты?

— Не помню, не знаю. Рванье какое-то. Веревка, веревка на поясе. Как…

— Стоп. Достаточно. Бегом домой, бриться. Носа не высовывать и Марту не пугай.

Пацаны веревками подвязаны. В первый день у храма меня такие преследовали, после распознавания слезы.

— Цыпа, дела идут?

— Одеваем твоих этих. Прямо на месте дострачиваем. Ужас, рожи, ты их видел?

— Ответь быстро, чем ценна слеза девицы, работающей в борделе?

— Что за вопрос, к чему?

— Повторяю в виде исключения. Вопрос к оценщику и просто любознательному человеку — Чем может быть ценна такая слеза третьего уровня? Ответ нужен быстро.

— Погоди, гляну в своих записях.

…

— Егор, ты в центре дежуришь?

— Так точно, — выдал дядька сухо. — Про Олесю слышал, куда ехать и что делать?

— Храм Вечного ученика на площади перед университетом.

— Через десять минут буду.

— Походи по храму, найти жирного пилигрима с ослиными губищами. Начни с седьмой палатки с краю.

— Цель?

— Следи, на месте ли будет обедать или пойдет куда. Есть подозрения, что он к похищению причастен.

— Принял.

Вот так, никаких лишних вопросов, рефлексии и прочих соплей.

…

— Лилия, привет дорогая сестра.

— Чего? Кого? Ты, кабан жирный, я перед тобой отчитываться не собираюсь. И где ночевала — не твое дело!

Укоротить бы язык самую малость, как и волосы. Ну так язык не при чем, если ума Вечный ученик пожалел.

— У тебя мать рожает без лекаря.

— Кто? Кого?

— Еще спроси — чем. У тебя пятнадцать минут, чтобы найти повитух, целителя и привезти к матери.

— Ты мне вообще не указ!

Зевает. Голос заспанный, тормознутый. Ощущается вечер, проведенный в веселой компании.

— Если твоя мать умрет при родах или с близнецами случится что — из рода как пробка вылетишь. Отца больше нет, нянчится с тобой больше никто не будет. Ищи свои трусы, напяливай на задницу. Вон они слева. Куст свой рыжий прикрой.

— Где? Что? Откуда? Да пошел ты к нерадивому.

Давить бесполезно, все равно эта назло делать будет. Выпороть вожжами бы помогло, но момент упущен. Хотя любому можно задать правильную мотивацию, если ключик подобрать.

— Лилия, а тебе кстати приданное нужно? Мне Роза такую шкатулку с драгоценностями передала, тяжелую. Вот думаю, нужна она тебе или нет?

…

— Боря выяснил. Выяснил про такую слезу. Это очень большая редкость, называется слеза жрицы любви.

Прямо физически ощутил, как покраснел парень. Почти полыхнула ладонь от бордовых ушей. Очень слабо у него представление о поле противоположном. Ну так с репутацией такого жлоба до пенсии с невинностью не расстаться.

— Розовое умение жрицы — основа для самостоятельного открытия наездницы стального треножника. Еще нужно водителем мобиля быть и сатранг. Ну и сам треножник нужен. Редкие это слезы, очень мало какой жрицы так раскачать удается. Но она потом продает ее сразу и на всю жизнь обеспечена. В борделях просто мечта это. А зачем тебе…

— Вопросы, Цыпа, вопросы. Насколько редкая? Сколько из этих треножников сами умение открывают?

— В том то и дело, что не много. Этих треножников много — это основа армии любой. Но максимум одна из двадцати сама, остальные покупные за большие деньги. Если какая жрица к переходу на третью ступень подбирается, так к ней заранее очередь. Наездники, кои навык сами открыли — разов в несколько лучше прочих.

…

— Егор, докладывай.

— На обед твой пилигрим уехал. Ресторан в четырех кварталах. Сел не один, рядом мужик с бандитской рожей. Не с такой, как твои ухари недоделанные, а с настоящей, по которой виселица рыдает. Еды заказали столько, что боевую ладонь неделю кормить. Вообще мутный тип. Пацаны уличные к столу подходят, кивают и шепчут что-то. Уже четверо было.

— Как пацаны выглядят? Веревка на поясе есть?

— Есть, вижу, штаны подвязаны веревкой обычной.

— Егор, после такого обеда он в туалет обязательно пойдет. Если один — готовь ликвидацию. Резать нельзя, тебе понадобится кузнечный молот. Не пыхти, у тебя под сиденьем такой лежит.

— Боря, не нравятся мне твои слова. Стой, как я молотом с рукой одной?

— Мою семью трогать нельзя. Никогда и никак. Начнем основы понимания закладывать. Убить надо обязательно молотом, ударом в затылок. Потом разбить ладони вдребезги.

— Что? Это в ресторане, где людей полно? Ладно, это просто ворчу я. Понял, понял. Как маньяк, которого поймали. Стой, зачем, его же уже поймали?

— Не торопись, это еще не все. После рук, еще ноги надо разбить. Ступни.

— А это пошто? В новостях то было, что голову и ладони. Типа ничего святого, на милость Вечного ученика покусился.

— Тела помнишь? Я тебе фото жертв показывал. Все трупы как есть в подробностях, но только до колен показаны. Ни один полностью. Почему? Маньяк не только на милость покусился, но и на копыта. Предполагаю, что от людей это скрыли.

— Ну ты и задачку задал…

…

— Ой, Боренька, а я так сижу и твоего то вызова жду. А ты не звонишь. Так я вот и сама решилась. Так грустно и кушать хочется. Но я терплю, держусь, если ты смог, то и я смогу. Я придумала, как мы сможем быстро много денег заработать.

— И тебе привет, — буркнул я.

Только вот этой Юли мне сейчас не хватает. Жизнерадостного идиотизма и отваги.

— Боря, я же слышу, что ты грустишь. Поедем по городу кататься, я тебе мост поцелуев покажу. Только нам пока нельзя туда вдвоем, до помолвки неприлично. Но мы издалека посмотрим. И про Пашу расскажу, он сначала про кузнечика читал, а потом стихи новые, про зайку, бычка и Таню. Так ему так хлопали. Двенадцать раз на бис вызывали. А потом он еще про мишку рассказал. И знаешь, знаешь, что случилось?

— Да, предполагаю, что еще сильней хлопали и Арина тоже.

— Ну чего ты такой недогадливый. Нет, не просто хлопали. Рыдали. Это же про мишку не просто стихи, это же с глубоким смыслом. Понимаешь, мишку сначала на пол уронили, и он запачкался. Вот люди грязные вещи стирают, а бывает выбрасывают. А потом ему вовсе лапу оторвали, а я его все равно не брошу. В этом главный смысл. Потому, что он друг. А друзей не бросают.

— Страсти то какие.

— Вот, и там враз прямо на сцене у него веко серебряным стало. Прямо вокруг глаза, понимаешь?

— Ну стало, понимаю, э-э-э веко.

— Эй, ничего ты не понял. Эти поэты все прочие, краской морду мажут и пыжатся. А у Паши по-настоящему, теперь дошло? Самый главный поэт Петро Разноцветов так прямо на сцену прыгнул и Паше все в глаза пальцами тыкал. Поверить не мог. И знаешь он что, знаешь — он Пашу на бот вызвал. Вот прямо при всех. Через неделю. И не просто в кафе этом, а Большом театре, понимаешь? Надо Паше с текстом помочь, ты же обещал.

— Погоди, Юль, голова кругом. Не могу я сейчас говорить, занят сильно. Хотя стоп, покататься предлагаешь? Забери меня из клуба в Сокольниках.

— Ой, ты в клубе и без меня? Понимаю, дела мужские. Дай полчасика, мигом соберусь и буду.

…

Теперь надо этих полчасика убить. Себя занять, чтобы не мысли, ни руки не тряслись. Сделал малый кружок. Не отстает наблюдение, желательно перед посадкой к Юле как-то от них избавиться. Ноги сами принесли в зал сатранга. Сипят, сопят, фигуры двигают.

— Боря, ну куда ты пропал. Я из-за тебя прошлую партию проиграл. Потому, что без балбоя, сам хожу, отвлекаюсь. Скорее включайся, у меня время кончается.

Начал брать фигуры и ставить, куда Сима указывал. Заодно изучал доску. Незнакомых фигур не осталось, а значит я и сам что-то могу. Позиция паршивая, но не безнадежная. В нужный момент не донес ладью на одну клетку. Поставим примитивную ловушку.

— Эй, я на А5 сказал, возмутился Сима.

— Прости, Сима, рука дрогнула.

— Это проблемы твоего балбоя, что он считать не умеет, и руки кривые, — довольно выплюнул соперник — шкет с кроличьими зубами.

Сима покосился на пару наблюдателей, зажавших наш столик в клещи, и поник.

— Ход сделан, возврат позиции невозможен, — добавил судья спокойным голосом и поставил точку.

Сима опустил плечи и нос повесил совсем. Пара механических ходов с бессмысленным взглядом. Терпение мой друг. Наконец, впился глазами в свои ладони.

— Ха, Шах и потеря ладьи.

Победили закономерно, поздравил парня со вторым местом и ретировался. Сбросить хвост удалось отчасти. К подкатившей карете наблюдатель добрался только один. Бесцеремонно залез внутрь и в углу устроился. Повозка, рассчитанная на путешествие Юли с братом, десяток таких поместит.

За короткой, но содержательной беседой пролетела дорога до места. Точнее говорила в основном Юля, я только поддакивал и хмурился.

— Так что Паша теперь великий поэт. С настоящим веком в столице только Григорий Церетели остался. Но он так стар, что с постели уже год не встает и десять лет уже новых стихов не читал. Вообще говорят он слезу продал давно. А теперь Паша есть. Знаешь как дедушка обрадовался! Паша то ему сказать хотел, что ты помогал. Но я не позволила. Я понимаю, что ты конспирация.

Осмотрели новую кибитку, пахнувшую свежей доской и краской. Настоящий дом на колесах, точнее передвижной санитарный тарантас. Пощупал навесные шкафы, инструмент. Все в точности сделано, даже больше. Даже кресло для отдыха поместилось и небольшой письменный стол.

— Это чего за драндулет? И не карета, и на телегу не похоже, — спросила Юля.

— В этом экипаже один важный целитель будет людей лечить.

— Это вот этот что ли?

— Да, познакомься, это Херувим. Целитель молодой, но очень перспективный. Это Язва, жертва ошибок молодости. Его первый пациент. Сейчас Херувим ее будет лечить, я помогать, а ты — просто смотреть, не мешать и не задавать вопросы.

— А стол, стол для чего? Ни одному лекарю такой стол не нужен.

— Херувим не совсем обычный лекарь. Ему пациентов надо не просто руками щупать, но и на стол укладывать. Все, прекращай вопросы.

…

Подготовка элементарная, пациент замотивирован, обезболен и лежит закрыв глаза, скорее закатив. Наблюдатель, который Юля, сидит и глаза таращит, скорее вращает. Наблюдатель, которого только нерадивый знает, стоит соединив ладони, глаз не видно. Херувим сначала на наблюдателя косился, периодически вздрагивая, но, видя мою невозмутимость, успокоился.

— Ланцет номер четыре.

Срезал остатки поврежденной надкостницы, наросты соединительной ткани. Довольно глубоко ковырять пришлось. Чистить, удалять все лишнее.

— Стоп, Херувим, эти сосуды не запирать. Должна остаться ровная кровоточащая рана. Придержи зажимами несколько крупных сосудов.

— Готовим миграцию, освобождаем свободный лоскут с шеи. Обычно миграции готовят в течение нескольких дней, но у нас есть магия.

— Это несколько дней как же?

— Постепенно пережимать, чтобы питание гарантированно поступало со стороны ножки.

— Боря, у меня навык открылся — «Фельдшер». Что это?

— Потом объясню. Не отвлекайся. Готовь кривые иглы.

Зафиксировал лоскут отдельными швами по краям раневого дефекта, подвел ножку к артериям и венам. Основная работа — это соединить сосуды кожного лоскута с артерией и веной вокруг носа. Под микроскопом такая операция выполняется с использованием микрохирургической техники. Ни того ни другого у меня нет, но есть другое — доступность магического целителя.

Операцию провел быстро, руки привыкать начинают, да и навык помогает заметно. Карету поставили так, чтобы в панорамное окно как можно больше света.

Ушил донорскую рану. Отправил инструменты в таз и закурил, набив трубку. Теперь имею право. Прости товарищ Пирогов, я твой подарок в прошлый раз не в той ситуации использовал. За что и поплатился. Курить эту трубку можно только хирургу до или после операции.

Юля наблюдала за моими действиями молча, стиснув губы и кулачки. От вида крови и инструментов побледнела, но держалась. Гамму чувств, плавающих по лицу, оценить времени не было. Отмерла только когда я разогнулся, снимая фартук.

— И чего обманывал, что Херувим лекарь, а ты помогать? Я же видела, кто чего кому подавал. И чего за нос это, не нос, а как у индюка сопля.

Я придержал дернувшуюся пациентку.

— Язва, не обращай внимание на глупое замечание. Все идет по плану, как и договорились. Осталась одна операция, ничем не сложнее того, что уже сделано.

— Юля, непрофессионально промежуточный результат комментировать. Это еще не конец, самое интересное впереди. Сейчас это место заживить надо, чтобы лоскут не просто прирос, крупные сосуды должны прижиться, а мелкие часто прорасти, как мелкая сеточка. К обыкновенному целителю ехать придется, но особенно распространяться перед ним нежелательно. Юля, раз провинилась — вези Язву к целителю, что-нибудь придумаешь по дороге. По пути расспроси Херувима, как мы в прошлые разы лекарей обманывали. Рабочая версия — просто лицо пострадало и полечить надо.

Пока карета умчалась я плюхнулся в кресло и первый раз за день перевел дух. Интересно наблюдатель себя вел, прямо метаться начал между отъезжающей каретой и моей ухмыляющейся рожей. Ага, и там и там оказаться хотелось.

Растянулся, рассматривая ладони:

— Хирургия млекопитающих, ступень 2 (открыто самостоятельно), прогресс 487 из 864.

— Лидерство малой группы, ступень 1 (открыто самостоятельно), прогресс 59 из 72.

Растут навыки, развиваются.

Отсутствовали девушки недолго, вернулись беседующими как давние подруги. Вприпрыжку и за руки держась. Отправил медицинский тарантас домой, банду надолго без присмотра оставлять нельзя. Сам остался на лавке сидеть и думать. До стоянки извозчиков один шаг.

Простился с Юлей, которая долго морщила нос, шевелила самым кончиком, наконец выдала:

— Странное занятие — острым ножиком людей кромсать. Не понимаю, кто добровольно на такое. А денег то это занятие принесет? Нет, ты не скажи, что я про деньги только. Просто знать надо, ожидать чего.

— Денег это быстрых не принесет точно. Только в перспективе очень отдаленной. Главная задача сейчас — это развитие навыка.

— Ой, понимаю, навык развивать это самое главное. Странное у нас получилось свидание. Я теперь думать буду.

— Думать — это хорошо, — заметил я, завтра поговорим.

— Чижик, говори. Хотя погоди, я сначала присяду. Я сейчас сижу, значит встану, потом присяду.

— Боря, неприятность новая. Ну я-то пацан ответственный, ты поручил — значит в лепешку расшибусь, но сделаю. Собрал я соседей, построил и говорю — «Кто выстрел слышал, признавайтесь». Ну они и тупые — «Что за выстрел». И руками разводят, и глазами хлоп-хлоп. Вижу же, что брешут, морды то хитрые. Я им — «Выстрел из песта, большого черного». Не-е-е, говорят, не слыхали. Что за народ. Ну я сбегал, пест принес, мне не влом. Вот говорю из такого. На колени попадали, «Не губи мил человек». И ладонями себя осеняют.

Ну тогда я им — «Ну вы и дебилы глухие, вот из этого песта кто выстрел слышал, признавайтесь». А пест опять «Бабах». Он, оказывается, не только один бабах может, но и снова.

— Чижик, ты что еще пристрелил кого? — выдохнул я.

— Нет, в заборе дыра получилась. Вот эдакая. Ну я то это, понимаю, что ноги делать пора. Я вообще чую, когда их делать надо. Подтянул штаны и ходу. Оглядываюсь, а позаду портал фиолетовый, в мою сторону пальцами тычут и бегут в доспехах серые. Ну я еще сильней ходу. Я знаешь если че как тикать могу? Меня в Белозерске вся управа гоняли и не догнала. Ну это когда я корову доил. У меня даже навык тогда открылся — «Стратегическое отступление» называется. Ну это серые хотя и в доспехах, но шибко бегают, чуть не загнали. Но я под мостом укрылся. Под мостом — самый надежный способ. Вот звоню — че дальше делать?

— Да, делать. Чем дальше, тем страшней. Как в сказке. Хватить дурью маяться, пест с тобой?

— А то как же. Конечно не брошу. Вещь дорогая, ценная. Не зря же в сейфе хоронили. Он уже два раза бабах.

— Прячь дорогую вещь под мостом. И на сегодня свободен. Разрешаю в кабаке гульнуть. Завтра утром поговорим, если Вечный ученик позволит.

…

— Боря, у меня навык, навык скакнул.

— Не с того начинаешь, Митрофан. Сначала доложи, как поручение выполнено. Потом остальное, кто куда скакнул и насколько.

— Да, выполнено все, умаялся, будто весь день железо тягал. Следы протер, в мобиль сел, только выдохнул, а тут прирост, что аж зубы клацнули. Птомантия на семьдесят шесть единиц, сразу на вторую ступень. Вот скажи, Боря, ты знал? От чего так?

— Прирост — это хорошо. Значит будем ковать, от кассы не отходя. Лови новый адрес, там тело еще одно. Но это проще будет, у него всего одна нога. Труп покажут, я кого надо предупрежу. Всех из дома выгонишь и работай.

— Что? Еще один мертвец? Не договаривались мы так.

— А то ты не рад? Твои однокурсники за каждую единицу знаешь как кое-что рвут? Руки-ноги каждый день ломают, как карандаши. Задницу просиживают до мозолей кровавых. А ты раз — и сразу вторая ступень. Убирай новый труп по прежней схеме. До темна справиться должен.

…

— Цыпа, ты соколиков моих одел?

— Вот последнего перед зеркалом крутим. Соколика. Страшная эта картина — такие рожы и в костюмах. Но смотрятся то хорошо, но страшно. Вон портной в обморок четыре раза и обмочился.

— Бука, с Цыпой познакомился? Рядом он? Ближе, чтобы я обоих слышал. Знакомься еще разок, основательнее. Теперь работать вам вместе. Вводи товарища в курс дела и передай ему все финансы. Твоя работа — только люди, все остальное на Цыпу. Цыпа, ты занимаешься всем, что с деньгами связано, кроме людей. Кадровые вопросы только через Буку.

Отправляйте эту ладонь в костюмах по улицам ходить. На площадях, везде, где территория наша. Никого не задирать, только ходить и смотреть на всех — как на говно.

Да, Цыпа, начинаешь заниматься финансовым руководством банды. Основная задача сейчас — крышевание торговцев и ремесленников. Надо разузнать — по каким правилам бандиты дань с людей собирают в других кварталах. Какой процент с кого и как часто. Так организовать дело, чтобы прибыль была, а люди еще и спасибо говорили. Все остальные идеи собирайте, вместе обсудим.

Опять разговоры, опять что-то срочное.

— Борис, выполнено. Как ты и говорил, в туалет он один пошел. Оглушил по затылку, затащил в подсобку и добил, все как ты и сказал. Молот забрал, через черный ход вышел. Сейчас через дорогу за вторым наблюдаю.

— Труп быстро найдут?

— Мгновенно, я его не запирал, ногу в коридор выставил. О вижу, уже нашли, суета пошла.

— За вторым следи. Он бежать сейчас должен. Не упусти, приведет к Олесе. Возможно быстро действовать придется, может попробовать сразу следы зачистить. Если по мосту ехать будете — молот в воду.

Тридцать минут размышлений и скрежета зубов. Новый вызов и новый крик. Смотри, смотри на меня око, ничего нового не увидишь.

— Боря, Боря. Прости. Поручение выполнено. Убрал я этого одноногого. Из дома всех выгнал и все по твоей схеме. Сержант ерепенился, а эти сразу вышли, только твое имя назвал. Странные тут люди, вроде на бандитов похожи, но вежливые. Прирост снова — сорок единиц. Но не это, не это главное. С навыком, с птомантией что-то не так. Ошибка написано, отказ и просьба в храм обратиться. Только мне кажется, что в храм нежелательно.

— Правильно кажется. Ошибка говоришь? Есть способ с ошибками разобраться по-тихому. Интересно? Попасть тебе надо на один алтарь Злого ветра. От Одноглазого вниз по улице ровно одиннадцать кварталов. Всего делов то — сунуть руки в дыру и подержать. Будто у костра греешь. Только смотри аккуратно, наблюдение у этого храма может быть. Заметишь кого — не рискуй.

…

— Лилия, сестрица моя ненаглядная, чего звонишь?

— Прошло. Все. Родилась пара мелких, красные и крикливые. Гадость.

— Не понимаешь ты женского счастья, у тебя же такие тоже будут.

— У меня никогда, не надо мне такого счастья. Боря, ты обещал, ты насчет приданного чего говорил?

— Если обещал значит все в силе. Предложения у меня к тебе два. Могу сейчас выплатить двадцать тысяч и катись на все четыре стороны. Нас ничего не связывает в этой жизни. Суммы хватит хоть замуж выйти, хоть какое дело открыть на первое время. Если остановишься на этом варианте — порекомендую, чем заняться выгодно.

— Что-то не верится. А что второе?

— Второе чуть интереснее, но там и риски совсем другие. Можешь год поработать на меня. Я подберу тебе место, на котором будешь просто выполнять мои поручения. Ничего, выходящего за рамки нормальных деловых отношений. Через год получишь двести тысяч или обсудим новое деловое предложение.

— А риски, ты говорил про риски.

— Это да, риски есть. Если выкинешь какой-нибудь свой фокус, не выполнишь то, что тебе поручено, то получишь пинка под сраку. Молча и без предупреждений. Вот такие риски. Сама оцени, насколько серьезные.

— Что-то не верится. Не верится, что это ты говоришь. Ты так никогда не говорил раньше.

— У меня раньше отца не похищали, родственников не убивали и дом не жгли. У тебя кстати тоже. Ответ нужен прямо сейчас.

— За двадцать тысяч меня ни один аристократ не возьмет. А я Скотинина все же. Я себя не на помойке нашла.

— Хорошо. Засчитываю за согласие. Лови адрес. Это дом бывшей банды Одноглазого на западной окраине. Самого Одноглазого больше нет, как и его банды. Это мое здание. Приедешь на место — сразу не пугайся. В доме два десятка бывших девиц из борделя. Все бывшие — так что никакого борделя. Это девочки, с которыми ты будешь работать над секретным проектом. Заставь их поработать, все вымыть и вычистить. Сделай заказ на новую мебель, кресла, столы, стеллажи для документов. Это для большой общей комнаты. Список тебе уже отправил. Охрану пришлю, только смотри, чтобы они к девицам близко не подходили. Вообще в строгости их держи.

Себе сними домик неподалеку. А девицы прямо внутри жить будут. Они к казарменному положения привычны. Организуй им кухню и все, что для жизни нужно. В свободное время пусть сидят и читают другу сказки, обязательно вслух. Задача ясна?

— Ох. Голова кругом. От тебя такое. А можно узнать, что за проект секретный?

— Конечно можно — это будет «Колл-центр».

…

Из ладони резануло звуками, напоминающие женскую истерику в терминальной фазе:

— Мама родная, навык изменился, название, название, понимаешь?

— Не тарахти, Митрофан, спокойно. Выдыхай, я не мама. Учись говорить кратко и по существу.

— Добрался я до твоего храма. Как сказал — к дыре и руки греть. Перегрел похоже.

— Что отвалились?

— Да тьфу на тебя. Птомантия теперь не птомантия, понимаешь? — Митрофан попытался сосредоточиться, но получалось это не очень, — Я больше не птомант, я теперь птомант-истопник.

— Э-э-э, поздравляю, специализация появилась. Та еще и так быстро. Это значит ты свое призвание нашел. Вот, например, целители чтобы специализацию получить — годы работают. А ты за один день. Истопник — это очень хорошо. Будешь нести людям тепло и…

— Чушь какая-то, что за истопник, что за тепло?

— Расслабься. Учитывая, на чем ты навык качал, понять не сложно. Главный след преступления — это труп. Свежий и тепленький. И во все времена существовали люди, которые умели мастерски избавляться от таких следов. Точнее не умели, а скорее имели возможность. Гарантированно сделать, чтобы не нашли тело — это его сжечь. И делали это те, кто допущен к большим печам — кочегары или истопники.

— Это что мне теперь все время с трупами возиться, с чужими?

— С трупами возиться ты подписался еще когда профессию выбирал. Понимаю, что со своими интереснее, но чужие убирать — тоже есть некоторая романтика. Все лучше, чем на ринге по морде получать.

— Вон оно что, ладно понял, — добавил Митрофан озадачено, — Но это еще не все. Приглашение странное мерцает. Милость предлагает присоединиться к Слову темного пути.

— Ни за что не поверю, что ты еще не присоединился.

— Так в том то и дело, что присоединился. Слово установилось новое. Внутри ничего непонятно, только приглашение заказ взять, вот я думаю, принимать или нет?

— Ну так сказал «А», значит и «Б» говори.

— Адрес тут видно, недалеко, минут пятнадцать езды. Дом купца Елисеева. По оплате строчка видна, тысяча рублей. И еще обратный счетчик тикает — меньше часа осталось.

— Ну так лети. Если там просто труп — ты уже знаешь, что делать. Если сложности какие — набирай, разберемся вместе. А то, что Елисеев — любопытно. Присмотрись, как и чего, весьма занятный купец.

От семьи несостоявшегося тестя привет. А может и от самого. Любопытно, какое он отношение к темному пути имеет? Пусть продуктами торгует по всей Империи, но где ритейл, а где неведомая тайная организация?

Вечереет, пора к куратору ехать, куда ноги нести совсем не хотят. Надо, Боря. С проблемой отца шутить нельзя, несколько дней и превратится в младенца, пускающего пузыри. Вообще не понятно, может процесс и необратим вовсе. Не факт, что куратор помочь согласится. Не уверен, что вообще помочь способен. Ага, и неясно, что за помощь попросит. Но другого выхода нет.

Что-то от Егора давно вестей нет. Не иллюзорная вероятность, что пропала Олеся навсегда. Все-таки нестандартно я переговоры повел. По-другому я переговоры вести никогда не буду, ни к кем. Репутация важнее, хотя реально жалко девчонку.

— Борис. Нашел я Олесю. Точнее не я, Чижик ее первее нашел. И спас можно сказать.

— А вот с этого места подробней, — выкрикнул я, — А Чижик тут каким боком?

— Заметил преследование этот хмырь, издеваться начал. Все-таки не для скрытого я наблюдения из экипажа. По ладони демонстративно говорил, ухмылялся страшно. Специально поравнялся и пальцем по горлу провел. Ну я все, подумал. Отдал он на ликвидацию приказ. Потом долго мчались, я все подумал, все равно не отстану, подонка пришью. Но он пальцем на хату неприметную ткнул, развернулся и по жопе себе постучал. Потом к нему народу подтянулось, конные. Шестеро верховых, вооруженных до зубов. Рожу то запомнил, но отстать пришлось. Вернулся в хату эту. Дверь открываю, а там Олеся сидит и Чижик.

— Как?

— Сам не понимаю как. Пара трупов, у одного голова разбита, второй из песта застрелен. Я такие раны знают. А эти сидят обнявшись.

Ничего не понятно, но очень интересно.

— Чижик, что за хрень происходит? Ты же в кабаке уже пьяный валяться должен.

— Боря, не поверишь, я сеструху встретил, родную.

— Чижик, ты же Евгений Чижов, а она Мухина.

— Та Боря, не кипишуй, я Чижов то по бабушке. Меня отец из рода выгнал, когда я перстень фамильный в ломбард снес. То есть за перстень не выгнал хотел катаной своей наказать, потянул из ножен, а там у катаны лезвия нет. Я его в ломбард еще раньше.

— А зачем? — вырвалось у меня.

— Что значит зачем, чтобы матушкино колье выкупить.

— Ладно, понял, хотя ничего не понял. А почему не рыжий ты и морда на ее непохожа?

— Эй, это тема отдельная, выпить сначала надо.

— Ладно, ты как Олесю нашел? Это вообще в никакие ворота не лезет.

— Не поверишь, Боря…

На входе в университет замешкался на секунду, споткнулся. Портал сверкнул перед глазами как магниевая вспышка.

Суровый офицер поднял в воздух ладонь и сухо представился:

— Обер-капитан Громов Валерий Давыдович. Гражданин Тараканов Борис Антонович. Прекратить разговоры. Вы задержаны по подозрению в мошенничестве. В настоящее время вы имеете право не отвечать на вопросы, пока не прибудет представитель вашего рода. Но не рекомендую сопротивляться и чинить препятствия. Проденьте ладони в наручи и проследуйте в экипаж…