Скотина II

Слеза 21

…

— Мачеху аккуратно вывел, — кратко отчитался Егор в ладонь, — Охрана ее на руках донесла. На новую хату везет, хвоста не было. Врача там на месте нашел, предупредил. Лилия истерику устроила и в неизвестном направлении исчезла. К коту твоему близко не подпускал, хотя пыталась не раз. Буду примерно через час.

Все при деле, Марфа на кухне, запахи как кувалдой по голове. Пора ужинать, вылеченный желудок кидается на все вокруг как голодный енот на тазик с замоченными носками.

Олеся, Марта и Степан на ужин зовут. Вроде положено во главе стола сесть. И молитву хоть раз прочитать надо, а то уже косятся все на такое свободомыслие. Но нет, не сегодня точно. Съел миску запаренных отрубей с кусочками тыквы. Объеденье. Два раза добавку брал и тарелку вылизал.

Перед сном попросил Степана привязать меня к ножке кровати. Хорошо привязать. Подергал, скривился — слабовато. Степан прокинул веревку, не задавая вопросов, связал хитрым узлом. Все, можно отдыхать, тем более перед глазами слоны порхают.

Кот устроился в ложбинке, оставшейся от моего живота, прямо гнездо свил. Включил равномерное гудение, постепенно уносящее в неведомые дали.

Не судьба. В ответственный момент, когда барашки начали прыгать через забор, пришел вызов, выдернувший в реальность.

— Боря, у меня новости не хорошие.

— Цыпа, сомневаюсь, что тебе удастся меня удивить. У меня уже есть специалист по плохим новостям, и тебе его ни за что не переплюнуть.

— Да как ты так можешь? У меня неприятности, а ты.

— Неприятности надо принимать с вызовом, с улыбкой. Над твоим чувством юмора работать придется, не покладая рук. А то ведь пропадешь ненароком. Давай, делись новостями.

— Мой отец. Я чуть-чуть, мы. Разногласия у нас получились за ужином. Точнее перед. И я без ужина остался.

— Ну это неприятность, конечно, но терпимая. Я вот уже пару недель как без ужина. И ничего, только злее с каждым днем и упорнее.

— Э-э-э, опять зубоскалишь? Рассказал я, что партнера нашел и хочу свое дело открыть. Сначала не хотел, но папа мой такой, в самую суть сразу глядит. Его никогда никому обмануть не удавалось. Пришлось ему все раскрыть, всю правду. Не пойду в семейный бизнес, говорю. Сам дальше решать буду. Отец сначала удивился, начал выспрашивать, что за идея у меня, партнер кто. Ну я и рассказал твою мысль про шоколадное масло и пасту. Я же как лучше хотел. А потом у него взгляд поменялся, злой стал, жесткий. И слова полились обидные. Вот зачем я только тебя послушал, зачем связался?

— Э-э-э, и где твоя деловая хватка, спрашивается? Сам, своими руками такую бизнес-идею просрал. Ты же ее в руки такой акуле вручил, что тут нам больше не светит ничего. И не надо стрелки переводить. Пострадал ты не из-за меня, а из-за своего языка, точнее головы.

— Боря, ну я же. Это же отец, семья, — Заскулил Цыпа, — У него же кодекс деловой. Ну это я так раньше думал. Пусть, пусть теперь уроком будет. Выгнали меня. С позором. Из семьи и из бизнеса. Он даже в деканат позвонил и сказал меня из всех списков вычеркнуть. И ничего не оставили. Все деньги я же у него хранил, под проценты.

— Что, прямо совсем ничего?

— Только лавку одну швейную оставил. Подарок бабушки отец не смог забрать. Но сказал, что заказов у нее все равно не будет. Вот почему он так, почему?

— Цыпа, но его тоже понять можно. Он же не просто так тебя воспитывал и на оценку учиться направил. Твоему отцу оценщик нужен, свой, внутри семьи. А ты его обломал. Так что не переживай, ему сейчас тоже паршиво. И не волнуйся, идея не пропала наша, я тебе только первую часть открыл. Да у меня таких идей еще целая телега. Тебя совсем выгнали, жить есть где?

— Сегодня отец ночевать в сарае разрешил. Личные вещи сам проверял, даже вторую зубную щетку отобрал. А утром все, свободен говорит, чтобы глаза не видели.

— Ну вот и замечательно. Прямо с утра поезжай вот по этому адресу. Там мое промышленное предприятие. Прибыль не большая, но стабильная. Лови доверенность на проведение аудита. Проверишь как там все устроено, разберешься, а там и я подтянусь. Если с жильем до вечера не определишься, сообщай, придумаем что-нибудь.

Идею мою с шоколадом значит Цыпа слил. А хорошая идея, шоколад в магазинах очень дорогой и продается в таких маленьких упаковках, что сразу понятно — товар элитный. Запросто можно было повторить дорогу Мишеля Ферреро. Сначала изобрести шоколадную ореховую пасту, там бы и до киндер-сюрпризов дело дошло, и всяких рафаэл. Если на массового покупателя выйти — дело очень денежное. С другой стороны, может и не заинтересуется его отец этим. Мануфактурщик же. Тем более конкретных рецептов я не давал, пока найдет нужные пропорции— годы могут уйти.

Хуже, что и про меня Цыпа отцу рассказал. Не хотелось раньше времени светиться перед тем, кому мне предложить нечего. А это лишняя уязвимость. Запросто остынет, упущенную прибыль подсчитает и через меня попытается сына вернуть.

Ушел сон, как рукой сняло. Встал, в зеркало посмотрелся. Может если попугаться, настроение вернется.

Что-то мне, Боря, рожа твоя не нравится. Совсем не нравится, от слова вообще. Кожа начала свисать, на шее, щеках. На шарпея еще не похож, но складки проглядываются. Нижние веки отвисли, цвет кожи землистый, глаза красные. А ведь дальше только хуже будет. Килограмм десять сбросил, совсем дурных. Срезанное не считаем, это, Боря, заслуга не твоя. Взгляд из жизнерадостного и непуганого приобрел вид озабоченный и затравленный, как у бегемота в зоопарке, которого кормили, чесали, а потом палками на мороз. Не буду я на тебя, Боря, больше глядеть — одно расстройство.

На удивление, сон так и не пришел. Лежал почти до самого утра и занимался обычной бумажной работой. Перечитывал и редактировал досье. В спокойной обстановке здорово замечаются важные нюансы. Заполнял пропущенное в патологоанатомическом заключении. Печатал и нумеровал инструкции вообще для всех, с кем дела имею. Не факт, что пригодится, но упражнения полезные. Не заметил, как опустела вторая пачка с папиросами. Когда петухи начали утреннюю перекличку, наконец вырубился, чтобы проснуться полностью разбитым, злым и голодным.

…

На завтрак сожрал свои отруби с кусочками айвы. В питании разнообразие нужно. Построил всю семью и выдал разнарядку:

— Олеся на работу, задача все та же. Осваивай руководство магазинами во все тонкости вникай. Увольнять больше никого не надо, поигралась и хватит. Учиться надо работать с теми, кто есть. К каждому подход найти можно.

Степан, вместе с Олесей поедешь. Оформишься в контору охранником. Вчера директора старого уволили, Олесю теперь одну оставлять нельзя. Марта, вещи собирай, вечером переезжать на новое место будем.

Попросил кожевника Якова выполнить еще одну просьбу. И так напрягаем, загостились, но ничего, скоро съедем и я его за все отблагодарю.

— Яков, посмотри, в мусоре коляска детская валяется, механизм сломан, ось согнута и порезана вся. Давай ее для дела приспособим. Вот я и чертежик сделал. Если одну ось с площадкой оставить, вот тут ремни кожаные прикрепить, моему коту тележка будет. Видел же лапы задние не работают, волочится половина туши по земле, шкуру стирает.

Мастер озадачился, поскреб макушку.

— Борис Антонович, а че, сделаем. Как есть идею понял. Ремни приклепаем, только не к этой рухляди, а нормальные колеса найдем. К обеду будет готово.

— Тогда кота с собой возьми, унеси отсюда. Тут одна особа может появиться, которая на него зуб имеет. Не дай животину в обиду.

Егор, запрягай. Едем сам знаешь куда.

— Не на учебу, точно? Тебе же учиться надо, — засомневался дядька.

— Учиться никогда не поздно. Вечером в университет поедем, только одно там есть важное дело, остальное — баловство.

По пути коротко поделился новостями. Пять крупных банд вокруг нашей внезапно кончились, нашими общими стараниями. Все барахло нам осталось и людей прибилось столько, что девать теперь некуда. Вот с этим сейчас и придется разобраться. Нам сейчас важное дело предстоит. Произвести на людей первое впечатление. Не совсем на людей, на бандитов, причем не первого сорта. Лучшие то в серое повидло превратились. Остались унылые на побегушках у прочих, трусливые и всякие ущербные. Короче — второй состав.

Первое впечатление на то и первое, что произвести его можно только один раз. Есть такая мысль, что без небольшой силовой демонстрации не обойдется. Убивать, калечить никого нельзя, за нами могут наблюдать, ждать чего-то подобного. Могут быть засланные шпионы. Сможешь так человека ударить, ножом или еще чем, чтобы не пострадал, а у окружающих сомнений не возникло?

— Что-то не уловил, это кого так-то?

— Кого не вопрос, сейчас найдем и все решим.

Тормознулись у нашего магазина, кривая вывеска «Дешевые продукты» так и бросилась в глаза. Вошел и купил колоду игральных карт. Лишний раз убедился, что магазин — та же самая помойка, как и прочие.

Карточная колода — один из лучших тренажеров для развития гибкости пальцев. Подснятия, перевороты, все упражнения знаю, осталось Борю научить. Пальцы надо тренировать постоянно. Мои руки — это оружие. И не в смысле, что смертельное. Оружие лечения, спасения жизни. С этой минуты в руках всегда должен быть предмет, и он должен порхать.

На улице постоял, пропустил разного народа, пока не нашел типаж, какой нужен. Заговорил с дородным мужиком, несущим тяжелый ящик.

— Заработать хочешь?

Мужик сплюнул, перехватывая ношу одной рукой. Оглядел мою коричневую мантию. Хмыкнул.

— А кто не хочет?

— Мертвецом прикинуться сможешь? Плачу десятку за час работы.

— За червонец я не только час — весь день кем угодно прикинусь, — оживился мужик.

— Залезай, расскажу, что нужно делать.

…

На воротах дежурные, распахнули створки, кланяются. Обвешались оружием как матросы, собирающиеся на штурм Зимнего. У каждого десяток ножей за поясом, пики, косы, что-то похожее на кривые сабли.

Во дворе работа кипит, десяток рабочих колотят деревянный ангар. Костры, палатки, шум песни. Веселится народ, навскидку сотня человек во дворе.

Бука выскочил, попытался открыть дверцу, но Филин его отпихнул, бросился, кланяясь до самой земли. Подхватил меня под руку.

— Борис Антонович, а мы то заждались вас. Уж так заждались, просто сил нет.

— Оберы были?

— Как не быть, враз после как батюшку вашего увезли, так целая делегация. Наблюдатели каждый куст, каждую комнату смотрели, искали знамо кого. Один усатый все главного выспрашивал, профессора. Ну мы то Груша ему показали в новом костюме. И кресло ему красиво ковром и перстень и сигара. Груш только палец вверх и смотрит страшно, что это значит — без Чижика не понять. А Чижик в Незабудке, Антона Петровича охранять подрядился. Усатый сначала орал — «Всех в рваной земле сгною», но как шипение услышал: «Ты пришел без уважения», успокоился, побледнел и сбежал быстро. Потом еще обер-участковый приезжал, у калитки постоял, помялся да уехал.

— Филин, я для тебя отдельное поручение придумал. Чтобы ты тоже при важном деле был. Тебе понравится. Лови описание, читай внимательно. Позже подойдешь, детали обсудим.

— Бука, не томи, трофеи показывай.

Осмотрел кареты, отремонтированные и выкрашенные Язвой в черно-золотой цвет. На моей нашивке подсмотрела. Не получим ли по шапке за такую палитру? Хотя смотрятся свежо.

Одна сразу привлекла внимание. Здоровенная, как сарай на колесах, под четверку лошадей-тяжеловозов.

— Вот, эта интересно выглядит.

— Похоронное агентство у банды Могильщиков было. В последний путь на нем людей возили. И не абы кого, а людей важных, денежных, — пояснил Бука.

Дверь сзади, как и в машинах скорой помощи. Высоковато немного, но лесенка выдвигается. Посередине массивный стол. Скамейки для плакальщиц, для венков крюки. Добротная конструкция, основательная.

— Ну-ка плотника зови.

Плюгавый мужичок прибежал, кланяясь, отряхивая стружку из бороды.

— Ваше благородие, вызывали?

— Карету починить сможешь? — спросил я.

— Так тут целое все, чего чинить то?

— Что скажу, то и чинить. Скамейки убрать, чтобы вокруг стола ходить свободно, все лишнее кроме стола выкинуть. Вот сюда шкафы навесить с полками. В угол раковину для воды, бак на крышу. Печку небольшую в другом углу приспособь, чтобы воду можно было греть. Окна расширь, чтобы во всю стену и открывались наружу. Еще посмотри, что лишнее снять, чтобы полегче была.

Мужик смутился, округлил глаза.

— Это что получится то?

В виде исключения ответил. Хороший плотник, вон за пол дня сколько всего настроил.

— Это, уважаемый, будет передвижной санитарный экипаж. В нем важный целитель Херувим будет людей лечить, разъезжая по всей столице. Посчитай чего по материалам надо, и приступай немедленно.

Бука, командуй общий сбор.

На крыльцо вынесли кресло, в который водрузился профессор. Надо же как в роль вжился. Ни одного лишнего движения, спокойствие, уверенность. Незримая аура силы появилась, вон народ как потряхивает.

Профессор по моему скрытому сигналу поднял руку. Я по его сигналу громко скомандовал.

— Разбиться на ладони.

Бандюки на удивление резво разделились по шесть человек, видно этот процесс знаком и уже пройден. Боевая бандитская ладонь — это значит старший и пять бойцов. Я пошел между рядами, осматривал орлов, некоторых менял местами, тычком в грудь назначал руководителей.

— Эй, у этой ладони я главный.

— А ты ваще кто-таков?

— Этот что тут права качает?

Ага, вот и негатив назрел. Недовольство. Все верно, нет у меня тут достаточного авторитета, чтобы вот так сходу порядки навязывать. Тем более среди контингента, признающего только грубую силу.

Из толпы вынырнул мужик с ящиком под мышкой.

— Эй, жирный, ты чего раскомандовался. Мы с профессором, он наш главарь. А ты никто и звать тебя никак. Забирайся в свою тележку и чеши отседова, пока цел.

Народ одобрительно загудел. За спиной зачинщика материализовался Егор. В воздухе мелькнул здоровенный зазубренный нож. Как и куда Егор пырнул, я не заметил. Просто подшаг, молния, и тело бьется в судорогах. В руках инвалида окровавленный тесак и улыбка такая, что хочется завязать с преступным прошлым и бежать старушек через дорогу переводить.

Туша начала хрипеть и пускать пузыри, даже я засомневался, точно ли это подстава. Наконец дергающиеся ноги успокоились. Егор деловито вытер нож о лежащее тело и распрямился, оглядывая оторопевших бандюганов.

— У кого-нибудь еще есть вопросы? — громко спросил я, — Если нет, продолжаем.

Десяток слабонервных заорали, бросилось врассыпную, начали сигать через забор. Все-таки не все тут на мокрое способны. Кражи, мошенничество, мелкий рэкет — это одно, а вот так на глазах у всех зарезать? Один накололся на штакетник и сбежал, оставив на заборе клок шкуры с филейной части. Все нормально, паникеры нам не нужны. Егор под шумок подхватил тело и поволок в карету. Сильный, однако старик, одной рукой не напрягаясь, забросил тело как пушинку. Следом отправил ящик и встал рядом, как ни в чем не бывало.

— Главарями ладоней выбраны не самые сильные или наглые, — продолжил я, — А самые сообразительные из вас, по моему скромному мнению. Дела мы будем делать очень большие и интересные. Каждый сможет проявить себя и начать зарабатывать столько, сколько вам и не снилось.

Самое время не только напугать, но и поманить пряником.

— Бука перешлет выбранным старшим описание нашего контракта. Нам расписаны ваши оклады, премии и другие полезные плюшки. Доведите до всех. Из старших в ближайшее время будет сформирован совет, который будет принимать участие в стратегическом планировании. Но об этом вам пока рано.

Слушайте задачи первого дня. Логова пяти захваченных банд взять под охрану. Одна ладонь должна дежурить постоянно, меняйтесь каждые двенадцать часов. Отгоняйте всех, кто может заявить права, при нападении немедленно вызывать подмогу. Для этого на базе всегда должны дежурить три пятерки, трезвые и готовые ко всему.

Четыре ладони продолжают сбор трофеев. У поверженных банд наверняка были склады, подвалы. Выяснить и все ценное перенести на базу. Две ладони на разведку, точно выяснить нашу границу, узнать настроение соседей, тех, кто орудует дальше.

Ладонь самых устойчивых охранять Незабудку. Внутрь не заходить. Пинать всех, кто буянит или не платит, включая своих. Остальные разбить нашу территорию на маршруты. Патрулировать и защищать рынки. Не допускать посторонних и всякие провокации. Обо всем подозрительном немедленно докладывать. Никого не грабить, с оберами не пересекаться, наблюдателям на глаза не попадаться.

— Как же не грабить то, нас то и уважать перестанут? — выкрикнул кто-то из-за спин.

— Людей мы грабить не будем. Профессор на мелочи не разменивается. Мы ограбим весь мир!

…

Оглядел всю разношерстую толпу. Мои слова слушают внимательно, рты раззявили. Но выглядят прямо как сброд, каким, по сути, до этого дня и являлись. Отвернулся, вскидывая ладонь.

— Цыпа, как настроение, боевое?

— Боря, это ужас, ты про предприятие говорил, а тут фабрика туалетной бумаги. И не фабрика, а цех маленький. Ты меня в такое втянул, оно знаешь, чем пахнет…

— Дорогой друг, не время рефлексировать. Мы профессионалы, а значит работает с чем есть. Скажи твоей лавке текстильной заказ крупный нужен?

— Да кто мне заказ то выдаст? Отец обещал, что никто в столице мне ничего шить не закажет.

— Есть заказ на сотню полных комплектов одежды, интересует? Брюки особого покроя, сверху широкие, книзу сужаются. Здесь в столице такие никто не носит. Длинное пальто, классическое полуприталенное. Однобортное с широкими лацканами, очень важна фактурность и отсутствие лоска. Первый десяток твидовые, остальные из легкой шерсти. Цветовое решение не одно, в равных частях серые, черные и коричневые. Жилетка на пяти пуговицах, задняя часть из атласной ткани с регулируемым ремешком. Белоснежная рубашка со стоячим воротничком, их в два раза больше надо. Воротничок желательно отстегивающийся. Десяток белых шелковых шарфов, и сотня твидовых кепок. По кепкам история отдельная, плоские восьмиклинки с остроконечным козырьком. В нем острое лезвие от опасной бритвы вшить надо будет. Как крепить и все детали уже у тебя на милости. Немедленно обсчитай комплект на парня средней комплекции.

— Ты что, Боря, а деньги, откуда деньги такие?

— Сейчас к тебе доверенный человек приедет. Пару шкатулок с драгоценностями и другим барахлом привезет. Оцени, ты же оценщик или где? Ищи как продать подороже.

— Ты что вот так мне драгоценности привезешь? И вот так отдашь, первому встречному? И, или моей оценке поверишь? — искренне удивился парень.

— Не первому встречному, Цыпа, а своему деловому партнеру, это раз. А второе — я очень хорошо разбираюсь в людях и понимаю, что ты за жалкие несколько десятков тысяч не захочешь терять будущие миллионы.

— Ну ладно, с деньгами понятно. — выдохнул Цыпа с облегчением, — Но что это за ерунда такая с одеждой, кому такое понадобилось? Каким-таким модникам?

— Скажу по секрету — заказ размещает крупный криминальный синдикат с запада — «Острые козырьки».

— Криминал, ты… мы что с бандитами свяжемся? С нами же за руку никто здороваться не будет, да и не отвяжешься потом, у них знаешь какая хватка?

Я-то знаю, а вот откуда такое тебе известно?

— Цыпа, только не говори, что твой отец с криминалом дела не имел, конкурентов не прикапывал и чужие склады не жег. Мы не будем с криминалом связываться, мы просто его возглавим.

…

Распихал еще несколько заданий, насилу пробился к порогу и улизнул в дом. Филин порывался догнать, опять за рукав цеплялся. Захлопнул дверь перед носом, не до тебе сейчас. Спрятал в недра своего фартука мешочек с трофейными слезами и драгоценностями.

— Бука, раз деньги, которыми платят за нелегальный товар нашлись, значит и сам товар быть должен. Показывай, не томи.

— Все артефакты к тебе в комнату сложил. Обычные сосульки, угольки, волчки. Ну то есть не совсем простые, стоят то хорошо, только продать надо. Из запрещенки — наколенники, но много, целый ящик.

— Подробнее давай, что за наколенники?

— Ну ты же знаешь, на милости второго уровня запрет. Любые денежные операции на коленях проводить надо. В торговых лавках подушечки специальные на полу. Хотя тебе то откуда, ты баронских кровей. А если вот такую штуку на колено надеть, — парень задрал штанину и гордо покрасовался черной тряпицей, — можно стоя платить. Везде, в любом магазине. Стоят не дорого, дешевле сосульки, но оберы вроде за них гоняют.

— Пронятно, буду думать. По сейфам что?

— Так вот же стоят. Добрые, хитрые, такие просто так не взять.

— Думал ты догадаешься одноногого взломщика привлечь. Это же для него отличное тестовое задание.

…

— Язва готова?

— А, картина, карта? — спросила художница, — Не совсем готова, на кареты отвлекалась, плюс тут шумно очень стало. Народ непуганый, руки распускает.

— Не карта, а ты сама. Забыла, что я прошлый раз обещал? Лицо чинить будем.

Язва отшатнулась, поперхнулась воздухом, будто в грудь конь лягнул.

— Ну не так же, как это? Не так же скоро. Не сегодня.

— Извини, Язва, именно сегодня, и прямо сейчас. У нас пара часов есть. Завтра может и не наступить. Давай садись в кресло, голову запрокидывай. Я осмотрю, и дальше думать будем.

Усадил женщину, несмотря на вялые протесты, размотал платок. Осмотрел провал снаружи, тыльной стороной скальпеля простучал лицевые кости. Поднял губу и проверил верхние зубы. Обычное дело для третичного сифилиса, гуммозное поражение. Нос провалился и хрупкие хрящевые ткани разрушены полностью. Перфорация носовой перегородки. Все повреждения зажили, следов воспаления нет.

— Раздевайся дальше, я должен убедиться, что болезнь побеждена полностью. Нечего морду морщить, ты меня тоже без одежды видела.

— Это чего ты делаешь? Меня так никто не щупал.

Ищу небольшие плотные шарики под кожей недалеко от первичного заражения. Лимфоузлы без следов воспаления, изменения отдельных участков тела не обнаружено. При сифилисе часто страдают крупные суставы конечностей — плечо, голеностоп, колено. У тебя все в норме. Сыпи тоже нигде не видно, как и других признаков. Теперь нёбо покажи. Рот шире, гланды увидеть надо. Ты сколько в борделе работала?

— Четыре года, ответила Язва, все время, пока болезнь на лицо не вышла. Потом поперли сразу, хотя сначала лечить обещали.

— А сейчас тебе сколько?

— Двадцать два. Зимой двадцать три исполнится.

— Так ты же девушка еще, а выглядишь как чучело. У нас есть два варианта. Самый простой — ничего не делать сейчас. Думаю, через месяц-другой у нас точно появятся деньги, чтобы оплатить тебе операцию у хорошего целителя. Скажу честно, ты очень ценный мой сотрудник, на тебя всерьез можно положиться и терять тебя я не намерен.

— А второй?

— Второй сложнее. Я могу сам сделать тебе операцию, восстановлю нос так, что грубых шрамов не останется. Будет только едва заметная линия.

— Ты делал такое раньше?

— Именно так нет. Но делал другое. На войне бойцы часто попадают под… выбросы огненных магов. Несколько раз мне приносили людей с полностью обгоревшими лицами, сгоревшими губами, обугленными и порванными щеками, без носов и ушей. И я полностью восстанавливал им внешний вид так, что показаться на людях было не стыдно. Это занимало много времени, операция была не одна, нужно терпение и выдержка.

— Боря, ты говоришь страшные, странные вещи. И это без магии, да, без анамы? Как такое возможно, что ты не лекарь? Где, на какой войне так лечат?

— Ты задаешь непростые вопросы. У тебя операции будет три. Я возьму кожу на шее, чуть ниже уха и сформирую Филатовский стебель. Такой кармашек из кожи, как ручка у чемодана. Заживать без лекаря он должен пару недель, но мы сразу поедем к целителю и все заживет за один день. Потом я отрежу один край и пришью его к носу. Тут нам снова понадобится лекарь, чтобы не допустить инфекции, надо чтобы проросли сосуды и лоскут прижился. В третий раз придадим носу форму, я нашел чем можно заменить хрящи — это черная проволока из милости усопшего, она идеально держит форму и не отторгается организмом. Третья часть самая сложная, это будет то, что называется пластика лоскутом на ножке по косметическим лекалам. Вот видишь, я все рассказал честно.

— Зачем так сложно, может действительно лучше подождать? Я привыкла уже, смирилась.

— Если согласишься, ты поможешь мне прокачать умение. Мое личное, которое не связано с тем, чему учили Херувима. И очень сильно мне поможешь. Но в любом случае я тебя не оставлю.

Молчала девушка долго, кусала губы, хмурилась. По лицу пробегала вся гамма сложных эмоций.

— Я согласна, на второй вариант. После того, что я видела в прошлый раз, сомнения кажутся смешными.

…

Уважаемые, таки я решился перебраться с дивана на мягкую постель. Не был уверен, что потяну взятые обязательства. Проды будут выходить еженедельно. В части будет не меньше 15 ал.