Скиталец. От монстра к человеку 2

Глава 11 Избранные против монстра

Арколи вернулась спустя час. Поиски съестного заняли столько времени? Или она была заранее поставлена в известность о плане Хино? Или сама же этот план и составила? С неё станется. Так или иначе, войдя в комнату и обнаружив нас, лежащих под одеялом, а нашу одежду, включая нижнее бельё — на полу, она сначала чуть приподняла брови, но потом ехидно улыбнулась. То есть, Каяра и Хино её полностью устраивают, а вот конкуренция с Мазори вводит в бешенство? И в чём же причина? В том, что она плебейка, или в том, что не приходится Арколи подругой?

— Ну и как тебе Керос? — спросила она у Хино, раскладывая еду на журнальном столике.

— Всё хорошо, — смущённо пролепетала та, натянув одеяло на подбородок.

— Не все такое говорят про свой первый раз. Больно было?

— Первый раз? — озадаченно произнесла сводная сестра, но резко спохватилась: — А, да! Немножко больно! Но ничего страшного!

— А кричишь так, как будто Керос тебе там всё в мясо разорвал. Вылезайте уже, пока еда не остыла.

— Ага.

Хино откинула одеяло и поднялась с кровати, позволив мне полюбоваться на свою стройную обнажённую спину. И на то, что ниже. Арколи тоже к ней присмотрелась. И отчего-то прищурила глаза. Посмотрела на подругу, на кровать, снова на подругу. Чего это она высматривает? Твою! Точно же!

— Хино, а где же кровь? — наконец озвучила она причину своих сомнений.

— А! — Та всплеснула руками и уставилась на свою промежность.

— Хо, так Керос был у тебя не первым? — снова улыбнулась учёная. — А мне ты ничего про это не рассказывала. Ну и, кто же тот счастливчик, урвавший твой первый раз?

— Секрет, — смущённо произнесла Хино, отчего-то прикрывшись руками.

— Ладно, идите уже есть. Всё равно рано или поздно заставлю рассказать. Запытаю щекоткой, если потребуется.

Не то чтобы это было важно, и не то чтобы я против, но одеваться Хино не стала и села за стол в чём мать родила. А вот увидев меня, последовавшего её примеру и подошедшего к столу с болтающимся инструментом, мгновенно залилась краской и отвернулась.

Ближе к вечеру, когда Арколи отошла в туалет, я решил ещё кое-что прояснить в наших отношениях. К этому моменту мы всё-таки оделись и могли разговаривать, не смущая и не возбуждая друг друга.

— Я удивлён, что у тебя появились влечения ко мне после того случая. Ну ты понимаешь, о чём я.

— Если бы ты был чуть внимательнее к девушкам, то заметил бы, что эти влечения появились уже давно, — пробурчала Хино с упрёком. — Но если серьёзно, я и сама себе удивляюсь. Твоими стараниями мой первый раз оказался сущим кошмаром, как и его последствия. После такого мне следовало бы бояться и ненавидеть тебя. В принципе, в первые дни так оно и было. Но когда ты в качестве извинений вынудил причинить тебе боль… А потом спас похищенную подругу Арколи… И ещё защитил всех нас в торговом центре… Мне кажется, ты начинаешь меняться. В лучшую сторону. Словно тот Керос, что защищал меня в детстве, потихоньку возвращается из небытия.

Потребовались усилия, чтобы сдержать улыбку. Бедняжке невдомёк, что её любимого Кероса здесь давно уже нет, а в его теле сидит монстр, годящийся ей в пра-прадедушки. И ещё вопрос, кто из нас хуже и страшнее: Керос или я.

Но эти её слова, будто бы он потихоньку возвращается… Помнится, Мазори упоминала, что души захваченных тел через какое-то время могут пробудиться. Может ли быть, что процесс уже начался, и я сам не заметил, как моё сознание начало сливаться с сознанием Кероса? Да нет, быть не может. Если он и вернётся, то вернётся тем, кем стал к своим восемнадцати годам — отморозком и насильником. А никак не «прежним» Керосом, в далёком прошлом защищавшем сестру от хулиганок.

— В общем, ничего не могу с собой поделать, — продолжала тем временем Хино. — Мои чувства к тебе выстраивались на протяжении долгих лет, и одной, пусть даже столь жуткой твоей выходки недостаточно, чтобы заглушить их. — Она повернулась ко мне с улыбкой. — Так что теперь ты точно никуда от меня не денешься.

«Создай мир, в котором никто не будет страдать».

Я открыл глаза. Снова? Мир без страданий — что за глупости? Ещё бы попросили создать Войдас без монстров. Но времени порассуждать о скрытом смысле сновидений мне не дали, как и понежиться в кровати после тяжёлой ночи. Солдат-плебей настойчиво постучал в дверь и передал приказ срочно явиться к Халену.

— Чего стряслось? — недовольно проговорил я, спустя двадцать минут войдя в занятый им кабинет и сонно потирая глаза.

— У тебя ведь хороший слух, — произнёс командующий. — Должен был и сам заметить.

И верно: даже через окно слышался доносящийся с улицы гомон множества голосов.

— Снова эти фанатики? Я думал, после вчерашнего моего выступления они нас больше не потревожат.

— Думал? Да ты даже не поинтересовался, чем всё закончилось, и при первой возможности ушёл развлекаться со своими женщинами.

— И чем же?

— Жители Гиронтана ещё долго спорили друг с другом о том, как реагировать на устроенную тобой демонстрацию способностей. То и дело вспыхивали конфликты, иногда переходящие в драки. Но протестовать против присутствия дероханских войск в городе больше не пытались.

— Не пытались до этого момента. Что же изменилось? Давайте угадаю: малвесианские пропагандисты выступили на телевидении и «открыли людям глаза».

— В том-то и дело, что нет. Видео с твоего вчерашнего спектакля разлетелось по интернету, но правительство и государственные СМИ пока молчат. А значит, причина народного недовольства находится где-то там, — он указал на окно, — на площади, и прячется среди толпы. Вот и хочу, чтобы ты взял пару солдат и разобрался.

Пять минут спустя я в компании Арколи и ещё одного элитара вышел на улицу, где несколько солдат-плебеев сдерживали негодующих горожан.

— Ну и что за шум вы тут устроили? — лениво спросил я, выходя вперёд и уже облачившись в доспех.

— Вот ты и показался, самозванный бог, — донёсся из толпы звучный голос.

Стоило прозвучать этим словам, как народ почтительно подался в стороны, освобождая пространство и позволяя мне увидеть говорившего. Хм, не паладин, не жрец и не простой солдат. Но и не гражданский. Мускулистый самец лет тридцати с короткой стрижкой и самоуверенным взглядом. Одет в неброскую, но чистую и качественно сшитую белую безрукавку с крупным символом наоризма на груди и свободные штаны того же цвета.

Спрашиваю:

— Надо понимать, это ты взбаламутил народ? Врать, знаешь ли, нехорошо. Я никогда не назывался Наором и не говорил, что являюсь богом.

— Но ты назвался его сородичем, что является грехом ничуть не меньшим. Наор — единственный в своём роде, и дешёвые подделки вроде тебя и волоска его не стоят. Он одаривает своей силой тех, кого считает достойным. Иные же эту силу просто крадут, после чего своими гнилыми языками провозглашают себя родичами бога. Наор мог повергать целые армии, ты же не более чем простой солдафон, слепо выполняющий приказы. Чуть сильнее остальных, но не более того.

На минуточку, я сам ещё недавно мог повергать не то что армии, а целые цивилизации. Но мы сейчас не об этом:

— У меня нет доказательств моих слов, как и у тебя нет доказательств твоих, так к чему этот спор? Чего ради ты сюда явился?

— Разве это не очевидно? Я пришёл свершить то, чего не смогли жрецы и паладины. Я пришёл покарать богохульника и искоренить ересь.

Правда что ли? А я думал, что передо мной простой оратор. Так, ещё раз: оружия в руках нет, спрятать его в такой одежде негде. Эманаций Войдаса не чувствую. Может, передо мной какой-нибудь монах-рукопашник? Нет, это даже не смешно. Развить человеческое тело так, чтобы голыми руками повергать экипированных по последнему слову техники солдат — такое только в сказках бывает. Вроде того «Смазливого демона», упомянутого киргонийским солдатом в Хуннете.

Ах вот оно что. От осознания, что раскусил заготовленный сюрприз, на лицо под шлемом невольно полезла улыбка. Хотя тут впору нервничать, а не радоваться. Его одежда, в ней всё дело. Тонюсенькая безрукавка. А на дворе, напоминаю, стоит сентябрь. Даже я под доспехом одет в военную куртку тёмно-зелёной дероханской расцветки. А этот стоит себе преспокойно, не дрожит и не покрывается гусиной кожей. А значит, он…

Но подвести итоги размышлений мне не дали. Из ладоней самца полезли наружу острые чёрные клинья — совсем как у крагсов, а кожа стала покрываться тонким защитным слоем серого цвета. Толпа вокруг ожидаемо ахнула.

Позади раздался матерный возглас элитара, и мимо меня просвистел зелёный снаряд. Влетев воину в грудь, он оставил в ней глубокую рану. Но не убил. Не стану хвалить союзника за меткость или ругать за самодеятельность, но как минимум его выходка позволит провести анализ вражеской защиты.

Без брони сактер-райфл продырявил бы его насквозь. От этого оружия даже стандартные защитные накладки не всегда спасают. Значит, этот серый покров примерно на уровне доспеха мархаров. Ну и регенерация, куда ж без неё. Всё-таки передо мной полноценный обладатель плоти нахтаукта.

— Посмотрим, сможет ли подлый воришка на равных драться с истинным носителем плоти Наора, — произнёс враг, довольно осклабившись.

Из толпы донеслось несколько одобрительных выкриков.

А не слишком ли он самоуверен? У него плоть нахтаукта или, как он говорит, Наора. У меня же комбинация плоти и артефактов. Преимущество в силе точно на моей стороне. Тогда остаётся только… численное превосходство!

Резко выгибаюсь назад, и перед моим лицом пронзают воздух два чёрных клина. Из-за шума толпы и мягкой обуви услышать шаги удалось лишь в последний момент. Отскакиваю назад, в руки мгновенно ложатся рукояти двух тнир-блейдов. Шум толпы… А ведь закричали ровно перед атакой этой парочки. Как я и думал, здесь работают опытные провокаторы. Они разожгли недовольство горожан, и они же, несомненно, будут мешаться мне в бою.

Но подумаем лучше о реальных врагах, а не группе поддержки. Минимум трое, точный набор способностей и боевой потенциал неизвестен. Но где наша не пропадала? Наклоняюсь вперёд и бросаюсь в атаку. Энергоклинок сталкивается с крагсовым лезвием и оставляет на нём глубокую зазубрину, прямо как на мече мархара. Имей я возможность сосредоточиться на одном враге, уделал бы его в считанные секунды. Но он не один, и качество компенсирует количеством. Прямо как двое театов-невидимок в бункере.

Выкрики из толпы по-прежнему мешают полагаться на слух, и приходиться крутиться волчком, отбивая атаки с трёх направлений двумя клинками. Враги определённо сильнее и быстрее людей, но в разумных пределах.

Пару раз удаётся зацепить гадов, но серый защитный покров гасит урон, а раны быстро зарастают. Нужно прямое попадание, причём не куда попало. Желательно сразу в мозг. Сам тоже не всегда успеваю заблокировать вражеские выпады. Скользящие удары гасит доспех, но когда один из носителей умудрился вонзить мне клинок в спину, то смог проколоть броню. И непременно повредил бы внутренние органы, не подайся я вперёд.

А получать ранения мне нельзя. Ведь для заживления ран требуется концентрация, невозможная в бою один против троих. А я один. Ведь как и прежде, при наших скоростях простым людям в бой не вмешаться. По крайней мере если я им не поспособствую, а я именно это и собираюсь сделать.

Кружась с троицей в смертоносном танце, наконец подгадываю момент, когда очередной носитель оказывается между мной и двумя союзными элитарами. Сейчас! Кидаюсь вперёд и провожу широкую горизонтальную атаку, от которой выгоднее всего не уйти в сторону, а отскочить назад. Что этот дурак и делает. Теперь вся надежда на союзников. Пиу! Снаряд сактер-райфла влетает ему точно в затылок. Не убивает, но оглушает и толкает вперёд. Прямо на заботливо подставленное мной остриё тнир-блейда.

Насаживаю голову на клинок, напрягаю руку и рывком перетаскиваю носителя за спину, меняясь с ним местами. Как раз вовремя: ведь остальные двое уже нацелились на мой незащищённый тыл. Итак, один есть. Если, конечно, он не припрятал где-нибудь запасной мозг. Осталось двое, теперь дело пойдёт легче.

Осыпаю атаками одного и параллельно стараюсь определить местоположение второго. На слух полагаться нельзя, глаз на затылке пока не вырастил. Зато вижу врага перед собой и с учётом того, что они работают в команде, по его действиям и непроизвольным жестам могу прикинуть, чем занят второй.

Вот, к примеру, он идёт в агрессивную атаку. Пытается меня отвлечь. Верный признак, что меня ждёт атака в спину. Они уже поняли, что рубящие удары против доспеха мархаров неэффективны, а значит, это снова будет колющий выпад. Предсказуемость — залог поражения.

Подаюсь в сторону, разворачиваюсь, перехватываю выстрелившее в меня запястье второго и проталкиваю вперёд. Носитель влетает в союзника и пронзает ему живот. А пока осознаёт свою ошибку, дарит мне непозволительную роскошь в виде целой секунды. Вторую голову пронзает вонзённый в затылок тнир-блейд.

Последний враг залечивает полученную рану, но выглядит при этом крайне недовольным. Думали, божественный дар позволит одолеть того, с кем не справились жрецы и паладины? Больше не думайте, у вас это плохо получается.

— Керос, возьми его живым! — донёсся оклик Фолкена.

Опять вы, люди, за своё. Да и бесполезно это — пытаться пленить и развязать язык обладателю плоти нахтаукта. По себе знаю. Но так и быть, попытаюсь. Хотя бы для вида.

— Богохульник! Он посмел поднять меч на избранников Наора! Не позволим же аргхплх!!!

Лезвие тнир-блейда вошло крикуну в рот и вышло из затылка, не дав ему завершить реплику и натравить на меня всю толпу. Я уже давно вычислил позиции провокаторов и, оставшись один на один с последним носителем, специально встал поближе к одному из них.

— Замочу любого, кто дёрнется! — прорычал я самым угрожающим тоном, на какой только был способен.

А затем бросился в атаку, радуясь возможности полностью сосредоточиться на единственном враге. Размен десятком ударов, и обломки чёрных клиньев отлетели в сторону. А покуда они состоят из материальных тканей, новые на пустом месте не вырастишь. Ещё одна серия выпадов, и превращённый в решето носитель заваливается на спину.

— Это… ещё… не конец… — пробормотал он на последнем издыхании, после чего распластался на брусчатке и перестал подавать признаки жизни.

Повисла тишина. Выстроившиеся кольцом жители Гиронтана молча смотрели на три бездыханных тела, несколько минут назад назвавшиеся носителями плоти Наора и пообещавшие «воришке» суровую кару. Даже провокаторы не издавали звуков, понимая, что толку от них уже не будет.

Первым нарушил молчание подбежавший Фолкен:

— Керос, ну просил же живым взять!

— Как ты себе это представляешь? — спокойно отозвался я. — Он мог залечить и куда более серьёзные раны, но просто не стал этого делать. Даже не оставь я на нём ни царапинки, при желании он бы просто остановил работу сердца или мозга. А умудрись мы невесть каким образом сохранить ему жизнь, как ты собираешься допрашивать того, кто способен отключать свои болевые рецепторы?

— Мда, тут с тобой не поспоришь, — озадаченно проговорил элитар.

— Я и сам не прочь перекинуться с этими ребятами парой слов, но не вижу ни одного способа этого добиться. Ну а теперь…

Я выпрямился в полный рост и оглядел толпу.

— Что там говорил этот горе-вояка? Истинный носитель плоти? Покарает воришку и самозванца? Ну и как, покарал? Их было трое против одного, и тем не менее они вчистую проиграли. Так кто же здесь на самом деле жалкая подделка⁈

— Да что же такое творится? — пролепетал кто-то из впереди стоящих. — Носители дара Наора убивают друг друга. Одни сражаются за спевшийся с хрукисами Дерохан, другие за праведный Малвеск. Как такое может быть? И что теперь делать нам, людям? Кому верить?

— Да понятия не имею! — повысил я голос. — Хватит вечно просить, чтобы кто-то думал за вас! Своя голова вам для чего? Может, я и стою в бою сотни простых солдат, но мозг у меня такой же, как у любого из вас. И покуда я научился им пользоваться, то и вы научитесь, если захотите. А если не захотите, так и будете до конца своих дней плясать под дудку епископов!

Переглянувшись с Фолкеном и коротко кивнув друг другу, мы покинули площадь и вернулись в управительство. По дороге я напомнил ему приберечь для меня одно тело. Итак, подводим итоги. Враг побеждён, толпа успокоена. Всё бы хорошо, если не считать очередной порции новых данных и загадок.

Носители плоти нахтаукта, причём сразу трое! Они в Войдасе-то встречались раз в десятилетие, да и тех я убивал при первой возможности, пока не развились до опасного уровня. Хорошо хоть, что первая партия оказалась слабенькой. Усиление, ускорение, клинки да броня. Ничего поистине опасного и устрашающего. Не знаю, правда ли тот Наор повергал армии, но про эту троицу такого точно не скажешь.

Ну а теперь самая сложная часть — разговор с Халеном. А заодно с Нерелом и его рыжим хвостом.

— Итак, — начал командующий. — Сначала Керос, Затем Наор, а теперь сразу трое фанатичных воителей, умеющих заживлять раны и воровать чужие органы. В отличие от Киргонии, Малвеск оказался горазд на сюрпризы. Керос, ты сам с ними дрался. Что скажешь?

— Уровень жрецов. Может, чуть сильнее. Вопрос тут не столько в силе, сколько в количестве. Доступность артефактов строго ограничена пропускной способностью артографа, а вот число таких «носителей» зависит от запасов и поставок органов, которые они в себя вживляют.

— Если они заполучили доступ к Войдасу и его обитателям, значит, Зегрис… — сокрушённо произнёс Нерел.

— Ничего это не значит, — осадил я его. — Ты ни разу не вытянул мне монстров с этой «плотью», а без неё все прочие органы бесполезны. Даже если предположить, что Зегрис случайно на них наткнулся, поверь, это не та штука, которую можно освоить за пару дней. Пока догадаешься, как перенести в себя способность к трансформации, пока тысяча добровольцев помрёт жуткой смертью, пытаясь с ней управиться. Нет, я могу со всей уверенностью сказать, что Малвеск уже давно припас этот сюрприз на случай войны. И припас так искусно, что даже собственные граждане ни о чём не подозревали.

Замолкаем, ждём ответа. А ответа нет. Хален сидит в кресле, сверлит меня пристальным взглядом и даже не пытается скрыть бурного мыслительного процесса. А затем произносит:

— Как ты сказал? Помрёт. Жуткой. Смертью?

Ну да, а что такого? Ещё секунда раздумий, и командующий с размаха бьёт ладонью по столу, заставляя вздрогнуть всех присутствующих (кроме меня, конечно же).

— Ну конечно, и как я раньше не догадался! В тот раз ты ухватился за аргумент, будто часть способностей сохраняется после перерождения. Например, контроль над энергией. Но контакт с Войдасом заложен в душе, а вот на подобные трансформации тела одного мыслительного процесса никак не хватит. Значит, оказавшись в Наорине и попав в тело Кероса, ты в кратчайшие сроки отыскал здесь плоть нахтаукта или её аналог. Нечто, меняющее тела живых существ, а в случае неудачи заставляющее умереть жуткой смертью. И к чему легко получит доступ проблемный подросток из знати. Вариантов здесь не так уж много. Если точнее, всего один. Кошмарик. Фальха!

Керос в доспехе мархаров, нейросеть: