Скиталец. От монстра к человеку 2

Глава 1 Единственный в своем роде

«Спустя долгих четыре месяца кровопролитной войны, обошедшейся Дерохану в сотни тысяч человеческих жизней, наши войска наконец прорвали последние рубежи обороны Киргонии и подошли к самой столице! Пришло время пасть последнему оплоту обороны нашего давнего врага! Пришло время показать им, сколь страшен гнев доблестных солдат Дерохана! Уже скоро будет объявлено об окончательной победе нашей армии, и я очень надеюсь, что честь объявить об этом выпадет именно мне, вашему бессменному ведущему…»

— Ну блин, куда сигнал подевался? Командование же обещало, что ТВ будет работать стабильно, а уже второй раз за день отваливается!

— Да забей ты, на что там смотреть? Скоро мы лично полюбуемся на падение синих червяков. Своими глазами, а не через твой мелкий экранчик.

Я прохаживался средь расставленных в поле палаток, рядов транспорта и сбившихся в группы союзных воинов в касках, бронежилетах и тёмно-зелёном камуфляже. Солдаты отдыхали и настраивались перед финальным боем. Кто слушал музыку или радио, кто смотрел репортажи по миниатюрным переносным телевизорам, кто играл в настольные игры или просто переговаривался с сослуживцами.

Элитарам, имеющим право пользоваться смартфонами с прилагающимся интернетом, был доступен куда больший спектр развлечений.

Как и сказал диктор, прошло уже четыре месяца с начала войны двух сверхдержав. Внезапное нападение Киргонии на приграничные города неприятеля, ответная атака Дерохана, быстро перешедшая из обороны в наступление, и последовавшее за этим длительное продвижение вглубь вражеских территорий, сопровождаемое регулярными столкновениями войск, разрушениями городов и прилагающимся к ним расправами над мирным населением.

Не над всем, конечно. Помним ведь, что Дерохан намеревался править этими землями, а не просто вычистить их от ненавистных «синих». Убивали ровно столько, сколько было необходимо для устрашения, снижения боевого духа и ослабления сопротивления в каждом последующем городе.

Была ли война тяжёлой? Да ничуть. Усиленный артограф Дерохана примерно в полтора раза поднял число элитаров обоих уровней, что позволило нам тупо задавить врага числом. Полководцы с хэол-ганами и шиноби не являлись боевой техникой, движущейся на колёсах или гусеницах и нуждающейся в пригодной для езды поверхности. Против них не работали дорожные заграждения и рвы, они не зависели от поставок топлива и боеприпасов. Их просто нечем было остановить, против них не существовало контрмер.

Стоило нашему необъяснимому численному перевесу стать очевидным для всех игроков, как снова открыл свою тявкалку религиозный Малвеск. Дескать, Длань Наора (так они именуют артограф) является даром свыше, и попытки вмешаться в её работу — непростительный грех.

На что Дерохан дал ответ, показавший, что даже я умею иногда улыбаться. Они заявили, что лишь во власти Наора решать, кто достоин обладать большей или меньшей силой, и настоящим грехом является не наше внезапное усиление, а как раз то, что Малвеск посмел усомниться в божьей воле. Кажется, у людей такой метод ведения переговоров называется троллингом.

Теперь насчёт моего арсенала, который за четыре месяца войны уж всяко должен был измениться. Но не изменился. С одной стороны, в какой-то момент до дероханского командования наконец дошло, что я и правда прихожусь им союзником, а не внедрённым агентом Киргонии, и пора бы вплотную заняться моим вооружением. А с другой, как уже выяснилось, выше третьего уровня артефакты мне не прокачать, и усиленные тнир-блейды, коих я носил теперь две штуки, не уступали по мощности положенным высшим элитарам гигантским фагар-клейморам.

Не подумайте, без защиты я не остался: левую кисть всё так же украшала перчатка с закреплённым с тыльной стороны мето-шилдом, который можно было мгновенно призвать в случае опасности, даже не убирая из руки клинок. Вообще, беря в расчёт мой ненормальный контроль над энергией, высказывалась идея полностью обвешать меня миниатюрными артефакторными щитками по всему телу заместо обычных бронепластин, но первый же эксперимент показал, что даже моих талантов недостаточно для одновременного удержания стольких артефактов. Плохо, что структура защитных полей не позволяла сделать из них единый подвижный доспех. Хотя, если так подумать, это было бы уже читерством.

Ускоряющий виллар-сьюит, как я и думал, наткнулся на два препятствия в лице ограниченных возможностей человеческого мозга и законов физики. Даже простой бег по прямой заканчивался для мена шлифованием лица об асфальт, чего уж говорить об активном боевом маневрировании.

С прокачкой собственного тела тоже всё шло не так радужно. Покуда монстров Нерел мог тянуть только с нижних уровней Войдаса, ничего сверхъестественного они в мой арсенал не добавляли. Так, приятные бонусы. За первые два месяца войны я обзавёлся улучшенной пищеварительной системой падальщиков снирров, успешно прошедшей испытания на лёгких и даже средних ядах, и лёгкими зеленокожих струпчатых лессаров, устойчивыми ко многим разновидностям газов. Как видим, ничего, что могло бы напрямую поднять мой боевой потенциал. Эх, клинки кирсурлов и лезвия пиронов, где же вы, родненькие?

А на третий месяц Нерел вдруг взял и перестал открывать для меня порталы, сославшись на то, будто ему что-то мешает. Учитывая наше стабильное приближение к столице Киргонии, Хален высказал предположение, что это могут быть проделки второго призывателя, всё-таки обнаруженного вражеской разведкой.

Правда это или ложь? Да откуда бы мне знать, мыслей я не читаю. Но не похоже, чтобы эти двое опасались моей всё нараставшей мощи и желали искусственно замедлить мою эволюцию. Спасибо и на том, что собрат Нерела пока не научился или не додумался усилить киргонийский артограф и выдвинуть нам навстречу равное по численности войско лордов и театов.

В этот момент раздалось шуршание расставленных повсюду громкоговорителей и последовавший за ним знакомый мужской голос:

«Говорит элитар-командующий Хален Войрек. Всем подразделениям приготовиться и принять боевое построение. Штурм вражеской столицы начнётся через полчаса».

Обрадованные солдаты повскакивали с мест, проверили наличие боевых артефактов и, соблюдая относительную организованность и стараясь не толпиться, лёгкой трусцой направились к точке построения к востоку от лагеря. Я неспешно двинулся следом и, вскоре оставив позади ряды палаток и транспорта, протолкался через союзные ряды и присоединился к Халену. За четыре месяца он ничуть не изменился, да и с чего бы? Всё такой же худощавый, но при этом статный и властный. В данный момент он стоял впереди и окидывал взглядом раскинувшиеся впереди высотки вражеской столицы.

— Что ж. Вот он, кульминационный момент, — произнёс он тихим голосом, не смея нарушить сгустившуюся атмосферу.

Для Дерохана, может, и кульминационный, но никак не для меня. Даже спустя четыре с лишним месяца мой путь всё ещё пребывает на начальной стадии. Мне предстоит вернуться в родной для этого тела город, отыскать второго призывателя (насчёт личности которого у меня уже есть догадки), вызнать у него всю правду про местную версию Войдаса, а затем разобраться, что мешает Нерелу продолжать призывы и как научить его таскать из иномирья тварей посильнее.

— Ты помнишь, о чём я просил? — сказал я, стоя рядом с ним и тоже всматриваясь в покинутый несколько месяцев назад город.

— Постараться уберечь твоих союзников, да. Будучи загнанным в угол, правительство Киргонии и правда может погнать на передовую всех проживающих в столице гражданских. Хотя сомневаюсь, что те согласятся, особенно знать. Все уже осознали наше подавляющее превосходство в силе и едва ли захотят идти на убой. К тому же напоминаю, что ты тут не единственный, кому есть за кого переживать. Не дай бог столь необходимый нам призыватель затесается среди вражеских солдат и погибнет при штурме города.

— У вас ведь уже есть план?

— Тут не нужно ничего изобретать. От нас требуется передать оставшимся в столице союзникам — как твоим, так и нашим — приказ не лезть в бой. А покуда связаться с ними напрямую мы не можем, остаётся лишь сделать публичное объявление и заложить между строк послание, понятное тем, кому оно будет адресовано. Прибегнем к классическому методу. — Хален обернулся к стоявшему рядом плебею в униформе технической бригады. — Всё готово?

— Да, сэр! — отчеканил тот и передал командующему микрофон.

Одновременно с этим вперёд выехали два джипа с закреплёнными на них громоздкими акустическими системами. Дождавшись, когда техники включат оборудование, Хален поднёс микрофон ко рту:

— Граждане Киргонии и её столицы!

Многократно усиленный динамиками, его голос больно ударил в мои чувствительные уши. Уверен, даже при разделяющем нас расстоянии в столице это услышат.

— Говорит элитар-командующий дероханского войска Хален Войрек! Как вы видите, с западной стороны ваш город окружён нашими войсками, намного превосходящими вас по численности и боевой мощи! Встань у нас на пути все оставшиеся солдаты Киргонии, или пусть даже все до единого жители столицы, у вас не будет шансов на победу! А если окажете сопротивление, то и шансов на выживание тоже! Но Дерохан не ставит и никогда не ставил своей целью полный геноцид киргонийского населения!

О как завернул. Как будто и не было этих четырёх месяцев регулярных расправ над мирным населением в каждом оказавшемся на пути городе. Хален тоже это понимал, и потому решил добавить гражданам Киргонии мотивации:

— Полагаю, ваше правительство подготавливало вас к этой последней битве пышными речами о патриотизме и готовности пролить кровь и отдать жизнь за свою родину! Но давно ли вы последний раз их видели? Сидят ли они сейчас в здании парламента, командуя приготовлениями к битве, или давно сбежали, послав остатки своих подопечных на убой под девизом: «так не доставайтесь же вы никому»?

А недаром наш командующий ест свой хлеб. Такими темпами он и правда проредит вражеское войско ещё до начала битвы. Хален продолжал:

— Я уверен, что многие из вас хотят встретить завтрашний день, увидеть дорогих и близких людей! В том числе и тех, с которыми были разлучены из-за этой войны!

Тааак, а вот и завуалированное послание. Главное, чтобы услышали те, кому оно предназначено. Вообще, мы рассматривали вариант просто написать всем в Тайнограме и выдать инструкции напрямую, но если бы (ну вдруг) оказалось, что смартфоны моих союзников просматриваются киргонийскими спецслужбами, это было бы всё равно что повесить на них табличку «идеальный заложник и живой щит». В результате было решено не выходить с ними на контакт до тех пор, пока Киргония не будет полностью захвачена и взята под контроль.

— Буду честен: когда войска Дерохана войдут в столицу, я не смогу гарантировать полную безопасность и неприкосновенность для всех до единого её жителей! Но в моих силах приказать солдатам не убивать тех, кто не окажет сопротивления! Поэтому всех, кто не желает погибнуть из-за упрямого правительства и его нежелания признать поражение, я прошу сложить оружие и не участвовать в этой битве! Как только я отдам приказ об атаке, отступать будет уже поздно!

Я ожидал, что на этом его речь окончится, но Хален добавил ещё несколько слов, причём весьма неожиданных:

— А ещё я хочу, чтобы вы услышали следующие слова. С нами превознесённый Алмур! Он желает вновь увидеть своих собратьев и искренне верит, что они переживут эту битву и встретят его после долгой разлуки!

— Что ещё за Алмур? — спросил я, услышав незнакомое имя.

— Керос, ты точно с нашей планеты? — удивлённо произнёс командующий. — Алмур — один из пятерых хрукисов, олицетворяющих зло в наоризме и обитающих в бездне Анерона.

И он вот так открыто заявляет о сговоре с местной версией дьявола? Это что за внезапные повороты? И ведь уже не в первый раз. Пусть Дерохан подразнил Малвеск заявлением, что усиление артографа даровано им божьей волей, но на самом деле в последнее время СМИ Дерохана, напротив, выступали с критикой наоризма.

Не сказать, чтобы открыто смешивали с грязью и призывали всех к атеизму, но аккуратненько так проталкивали идею, что религия не принесёт ни счастья в жизни, ни победы в войне, и ни к чему гражданам великой сверхдержавы ударяться в поклонение богам, которых, может, и не существует вовсе.

Особенно строго с этим было в армии. Солдат, попавшийся на владении символикой наоризма, мог запросто получить выговор и наряд на чистку чего-нибудь грязного и дурнопахнущего.

Я не понимал причин столь наглых провокаций, способных вызвать негативную реакцию третьей сверхдержавы, когда ещё не побеждена вторая, но похоже, что командование Дерохана и Хален вели некую двойную игру, в которую меня не посвящали.

— Я подожду десять минут! — провозгласил командующий в завершение. — Надеюсь, что всем, кто не желает погибнуть сегодня от дероханского оружия, этого времени хватит, чтобы покинуть передовую!

Хален вернул микрофон технику, и мы стали ждать. Спросил бы я, чего это он вдруг ударился в религию, но за проведённые в его компании месяцы мне уже дали понять, что всё, не относящееся к призыву тварей и захвату Киргонии, является военной тайной. Как минимум до тех пор, пока я не посодействую в поисках и поимке прячущегося в столице второго призывателя.

— Осталось две минуты, пора, — негромко проговорил командующий.

Слова эти предназначались только мне, и я уже знал, что они значат. Я уже не раз и не два преподносил армии синих сюрпризы, и сегодня в честь завершения войны порадую их ещё одним, самым последним.

По команде офицера ко мне подбежал носильщик и подал артефакт. Не рукоять энергетического клинка. И не громоздкий хэол-ган. Сегодня моим особым оружием стал тонкий, но длинный — на порядок длиннее сактер-райфла — каркас, разработанный на заказ дероханскими артефактологами специально для меня.

Ввиду своих непомерных требований к контролю энергии Войдаса, коим не обладал ни один житель Наорина, это оружие так и не стало ходовым и осталось на уровне прототипов. Пока не появилось исключение из правил в моём лице, способное обойти один из главных недостатков боевых артефактов — ограниченную дальность поражения. В мои руки лёг артефакт, получивший название «виго-предатор» — первая в этом мире полностью функционирующая снайперская винтовка.

Моя позиция для стрельбы находилась тут же, рядом, представленная модифицированной версией строительного подъёмника. Дождавшись, когда я запрыгну в контейнер, оператор нажал кнопку на приборной панели, заставляя устройство раздвинуться и поднять меня вверх. Хален присоединился ко мне, вооружившись биноклем.

Ещё не достигнув максимальной высоты, я заранее активировал артефакт, превращая каркас в полноценное оружие, переливающееся зелёным неоном. Вскинул, приложил глаз к прицелу и навел на ряды киргонийских солдат, выстроившиеся на границе города. Не знаю, какое увеличение давала оптика снайперских винтовок из моего старого мира (уж простите, не специалист), но сейчас я мог разглядеть вражеских солдат и их действия во всех подробностях, находясь более чем в километре от них.

А посмотреть было на что: в рядах киргонийского войска разгорались нешуточные конфликты. Вот какой-то плебей бросил свой верт-пистоль и попытался уйти, но был остановлен сотоварищами. Открывают рты, что-то кричат, грубо толкают друг друга. А затем к конфликтующим подходит лорд-командующий, активирует тнир-блейд и убивает дезертира. И тут же падает от двух воткнутых в спину мер-кнайфов.

Если взглянуть чуть подальше, то видны спины убегающих солдат, среди которых встречаются и лорды. Эти-то убегают, а вот плебеи, решившие повторить их подвиг, получают синий энергоснаряд в спину и падают замертво. Но не все: дезертиров заметно больше, чем тех, кто готов стрелять по своим.

А ведь если так подумать, сумей солдаты не убегать поодиночке, а объединиться против командования, пославшего их на верную смерть, могли бы и вовсе избежать этой битвы. Ну да ладно, не мне учить людей союзам и единению.

— Голубое панельное здание на пять градусов вправо, — сказал Хален, отвлекая меня от созерцания. — Шестой этаж, второе окно. Теат с хэол-ганом. Видишь?

Глядя на окраину столицы через перекрестье оптического прицела, я поводил им из стороны в сторону и вскоре нашёл нужный дом и стоявшую в оконном проёме цель в силовой броне тёмно-синего окраса.

— Вижу. Снимать?

— Подожди, осталось ещё двадцать секунд до истечения времени.

Какие мы педантичные.

…

— Десять.

…

— Пять.

…

— Снимай.

Голова теата уже находилась в перекрестье прицела, осталось только подать оружию мысленный сигнал на выстрел — в спусковых крючках артефакты не нуждались. Как и в поправках на дальность и ветер. Снаряд, больше похожий на тонкий лазерный луч, пересечёт пространство по строгой прямой и испарится, пролетев 1200 метров.

Надо ли объяснять, что мощность «предатора» настраивалась с учётом возможности поражения любых, даже бронированных целей? Пиу! Отдачи не было, только по ушам неприятно резанул короткий гудящий звук. Зелёный луч прочертил пространство, и теат с продырявленной головой завалился на пол.

Подняв прихваченный с собой микрофон, Хален отдал сигнал к атаке, и дероханское войско в зелёном камуфляже с азартными криками рванулось вперёд. Одни прикрывают щитами, другие активируют верт-пистоли и не такие уж редкие сактер-райфлы. Ведь элитаров у нас на порядок больше, чем положено.

— Красная многоэтажка, десять градусов влево, четвёртый этаж, третье окно справа.

Пиу!

— Вражеская шеренга на пятнадцать градусов вправо, теат затесался среди солдат во втором ряду.

Пиу!

Два войска ещё не успели сойтись, а я уже полным ходом выбивал элиту киргонийского войска, одного за другим. Хален находит, я стреляю. Находит, стреляю. Непривычно, если так подумать. Раньше я всегда действовал в авангарде, обстреливая врагов из сактер-райфла и хэол-гана, а при сильном сближении переключаясь на холодное оружие и врываясь во вражеские ряды, что называется, с шашкой наголо. Сегодня же я сижу себе спокойно в полной безопасности и играю в тир, выбивая мишени одиночными выстрелами. Даже как-то неинтересно.

— Пять градусов влево, три синих джипа в ряд. В среднем на заднем сидении лорд с микрофоном, явно командующий.

Пиу! Дырка в стекле (уж не знаю, бронированном или нет), дырка в микрофоне, ну и дырка в лорде, само собой.

— Не прохлаждайся, Керос. Пока ищу цель, выбивай солдат, лучше всего лордов.

Как скажете, господин элитар-командующий. Вот этот, к примеру. Стоит и постреливает из сактер-райфла, укрывшись за щитом вставшего впереди плебея. Силовую броню предатор пробивает, а что насчёт мето-шилдов? Пиу! Пробивает.

— Пятнадцать градусов вправо, прячется за красной гражданской легковушкой.

К тому времени, как зелёная волна сблизилась с выстроившимся перед городом последним рубежом обороны, я успел выбить уже не один десяток целей. Синие далеко не сразу сообразили, что происходит, а даже когда сообразили, не могли определиться, как поступить с невиданной ранее угрозой. В этом мире не существовало оружия, стреляющего на столь длинные дистанции, а значит, не существовало и контрмер против него.

В какой-то момент до киргонийцев наконец дошло просто уйти с линии моего обзора. Но изменило это лишь тот факт, что отстрел лордов-командующих сменился отстрелом знати, задействованной в бою. Убить тех, кто отдаёт приказы, или наиболее ценных их исполнителей — невелика разница. Классовое разделение этого мира не позволяло наделить плебеев достаточной боевой мощью, и лишённые поддержки в виде лордов и театов, своими ножиками и пистолетиками они много не навоюют, сколько бы их ни было.

Зелёных было больше, зелёные были сильнее, зелёных прикрывал первый и единственный в этом мире снайпер. Который, судя по всему, успел выбить всех боевых театов прежде, чем до остальных дошла идея спрятаться.

Опасения Халена оказались напрасными: правительство Киргонии даже к моменту последней битвы не смогло заготовить для нас никаких сюрпризов. Они не поймали второго призывателя, не заставили его усилить свой артограф и не могли ничего противопоставить нашей подавляющей боевой мощи. Это была игра в одни ворота. Бессмысленное сопротивление и отправка солдат на убой.

И враги это понимали. Всё чаще отдельные солдаты, а то и целые их группы бросали оружие и бежали в направлении города, проталкиваясь сквозь союзные ряды. Весь бой не занял и получаса. Последняя живая стена Киргонии была проломлена, и дероханское войско, ступая по трупам, победоносным маршем вошло во вражескую столицу.

— По мирному населению, не оказывающему сопротивления, не стрелять! — напомнил им Хален, поднеся микрофон ко рту. — В городе скрываются замаскированные под гражданских агенты Дерохана! Нельзя допустить их случайной гибели! Те, кто нарушит правило, будут сурово наказаны!

Убрав микрофон и махнув рукой стоявшим внизу техникам, подавая сигнал опускать подъёмник, он сказал:

— Нам тоже пора.

— Да, — ответил я, деактивируя вдоволь насытившийся вражескими жизнями виго-предатор. — У меня тоже накопилось там много дел.