Системный Творец IV

Глава 15

Элронд повернул голову. Его пронзительный взгляд, казалось, проникал сквозь бурю, бушевавшую у меня внутри.

— Что ты знаешь о своем Помощнике, Макс? — спокойно спросил он.

Голос его был тихим, но в тишине зала, нарушаемой лишь отдаленным пульсирующим гулом Древесного Ствола, он прозвучал громко и четко.

Я стоял, все еще ощущая ледяную пустоту в том уголке сознания, где всего минуту назад мерцал знакомый индикатор — образ крепкого молодого деревца. По спине пробегали мурашки, а пальцы непроизвольно сжимались в кулаки. Глупая, животная ярость подкатывала к горлу — желание схватить топор и рубить черное дерево, поглотившее Мимио, пока не доберусь до его сердца. Вырвать друга. Вернуть его.

Но я смотрел на Элронда. Его морщинистое, невозмутимое лицо, глаза, в которых не было ни злорадства, ни угрозы, лишь глубокая, многовековая мудрость. Это спокойствие, такое чуждое моему состоянию, действовало как ушат ледяной воды. Желание крушить боролось с холодным расчетом: Элронд не стал бы вредить мне так открыто и бессмысленно. Здесь крылась какая-то тайна.

Я молчал, не в силах выдавить из себя ни слова. Мозг, захлестываемый шоком и страхом, отказывался формулировать мысли.

Элронд, не дождавшись ответа и прекрасно видя мое состояние, медленно кивнул, словно так и должно было быть.

— Помощник, — начал он, его бархатный голос зазвучал размеренно, — это дар, доступный лишь Системным Творцам. У каждого он уникален. Но это не просто питомец, не слуга и не инструмент. Это нечто… большее, что система позволяет нам создать, но истинную его природу чего мы часто упускаем из виду.

Он сделал небольшую паузу, давая мне время осмыслить его слова.

— Чтобы понять, что такое Помощник, нужно вернуться к самому началу. К истокам. Спроси себя, Макс: что такое одухотворенная щепа? Та, что ты добываешь из древесины и что служит вместилищем Живой Энергии?

Я слушал, и странное успокоение начало разливаться по моим напряженным нервам. Его вопросы… звучали так логично и фундаментально. Почему я никогда не задумывался об этом? Я всегда воспринимал Живую Энергию как данность. Как ману в компьютерной игре — ресурс, цифру в углу интерфейса, которую нужно было тратить на умения. Изучал ее свойства, количество, скорость восстановления, но никогда не задавался вопросом: «А что это, черт возьми, такое?»

— Ответ, как это часто бывает, лежит на поверхности. — продолжил Элронд. — Нужно лишь протянуть руку и увидеть то, что всегда было перед твоими глазами.

Он плавно вытянул ладонь. На его испещренной тонкими шрамами ладони лежал знакомый мне предмет — Крохотная Одухотворенная щепа. Она мягко мерцала изнутри, словно в ней билось крошечное, живое сердце огня.

Я уставился на нее, пытаясь пронзить взглядом. Что я должен был увидеть? Обычный расходник. Ресурс. То, что я сотни раз держал в руках, что прессовал, во что вкладывал энергию. Ничего нового.

Но Элронд молчал. Он просто смотрел на меня с легкой, почти отеческой улыбкой, явно ожидая, когда во мне что-то щелкнет. Он не собирался подсказывать дальше. Этот урок я должен был усвоить сам.

Я заставил свой все еще взвинченный разум сосредоточиться. Отбросил панику и гнев. Что я видел? Щепу. Кусок дерева. Какая древесина давала одухотворенную щепу? Та, что была… живой? Живая Древесина. Молодая, зрелая, старшая — но всегда живая. И какой смысл в этом? Как это связано с Мимио?

Мысли завертелись быстрее, выстраиваясь в цепь. Живая Энергия. Живая Древесина. Одухотворенная щепа… Неужели все это было… живым? В этом ответ? Звучало слишком просто, почти примитивно. Нет, что-то здесь не так. Что еще их объединяло?

А что, если их сходство не только между собой, но и… со мной? С людьми? Какая связь между куском дерева и человеком?

Одухотворенная щепа… Одухотворенная… Дух? Душа?

Элронд, наблюдавший за игрой эмоций на моём лице, загадочно улыбнулся. Казалось, он читал мои мысли, словно раскрытую книгу.

— Основная сила Системных Творцов, — вновь заговорил он, и в его голосе зазвучали торжественные, почти сакральные нотки, — кроется в их Пути Созидания. Но что есть созидание, Макс, как не движение духа в материальном мире? Это не просто ремесло, а бесконечный процесс развития, совершенствования и самореализации. Преображение того, что есть, обновление, привнесение нового и, главное, раскрытие того безграничного потенциала, что уже заложен в самых основах мироздания.

Он шагнул ближе, и в его глазах вспыхнул огонь.

— Созидание — это одухотворение материи. Вдохнуть жизнь в то, что мертво. И самый главный, первый и основополагающий акт этого одухотворения… это создание Помощника. Твоего личного Помощника. Это не просто функция системы, мальчик мой, а твое собственное, уникальное творение. Частица твоего духа, обретшая форму, которую ты сам, осознанно или нет, для нее избрал.

Не успели эти слова сорваться с его губ, как гигантский Древесный Ствол за спиной Элронда ожил вновь. Прожилки на его коре запульсировали с неистовой силой, озаряя зал мерцающим золотисто-зеленым светом. Воздух задрожал, наполнившись гулом, подобным мощному, но завораживающему аккорду.

И прямо из коры, там, где мгновение назад исчез Мимио, показалось знакомое зеленое существо. Оно выпорхнуло навстречу свету, его листики-ручки трепетали в радостном приветствии, а глазки-светлячки сияли таким ослепительным голубым светом, что смотреть на них было почти невозможно.

— Мимио! — вырвалось у меня, и камень с души наконец-то свалился.

Мой помощник, словно повинуясь незримому зову, подлетел и привычно опустился мне на плечо. Его тельце приятно покалывало кожу знакомым энергетическим зарядом. Я ощутил его — не просто физически, но той тонкой, прочной связью, которая только что была разорвана. И вот она вернулась, став даже крепче и яснее.

Я присмотрелся к нему и ахнул. Мимио… изменился. Он был больше, его зелень приобрела более насыщенной, глубокой оттенок, словно цвет старого изумруда. Внутри него пульсировала не просто энергия, а настоящая буря жизни — мощная, уверенная. Инстинктивно я заглянул в уголок сознания: индикатор помощника вернулся на свое место! Но это было уже не молодое деревце, а скорее… крепкий, взрослый саженец с раскидистой, сияющей кроной. А рядом мерцала обновленная строка: «Резервуар Живой Энергии Помощника: 6480/6480 ед.».

Потрясающе! Он не просто вернулся, а эволюционировал! Его энергетический запас вырос в разы!

Мимио захлестнул меня волной сильных, чистых эмоций: безграничной радости, облегчения, счастья от нашего воссоединения. Он тыкался своим крошечным тельцем в мою щеку, словно шепча: «Я здесь! Я с тобой! Все хорошо!». Я невольно рассмеялся, смахивая навернувшиеся слезы. В этот момент он был больше, чем просто «помощник». Он был другом.

Но эйфория оказалась мимолетной. Очевидно, колоссальная энергия, что переполняла его, потребовала огромных затрат. Его движения замедлились, листики поникли. Он зевнул, послал мне последний ласковый импульс и, превратившись в легкую дымку, скользнул в слот топора на моем поясе. Почти мгновенно я почувствовал, как он погрузился в глубокий, восстановительный сон.

Элронд наблюдал за сценой с мягкой, доброй улыбкой. В его глазах читалось понимание и… что-то похожее на отцовскую гордость.

— Я… не знаю, что это было. — признался я, всё ещё пытаясь осмыслить произошедшее. — Но… Спасибо вам, Элронд.

Старик махнул рукой, словно отмахиваясь от пустяка.

— Я лишь указал путь. Идти по нему предстоит тебе самому. А теперь, — он вздохнул, — меня ждут неотложные дела. Назначение Кселы повлечет за собой множество последующих решений.

Он повернулся, чтобы уйти, но на прощание бросил через плечо:

— И, Макс… почаще задумывайся об истинной природе вещей. Не только о том, «как» они работают, но и «почему». Именно такие вопросы и поиск ответов отличают ремесленника от истинного Творца. В них — наша подлинная сила.

Он удалился, его роба быстро растворилась в сумраке зала. Я остался один на один с исполинским Древом. Оно больше не казалось враждебным, скорее… загадочным и величественным. Воздух всё ещё вибрировал от пережитого, а в голове звенела тишина, нарушаемая лишь отголосками слов Элронда.

Я стоял, погруженный в глубокую, всеохватывающую задумчивость. Понятия «Живая Энергия», «Дух», «Созидание» теперь обретали совершенно новое, гораздо более глубокое звучание.

Наконец, я заставил себя двинуться и побрел домой. Ноги несли сами, пока ум обрабатывал полученную информацию.

Дома, на кухне, я застал лишь Орна, допивающего вечерний чай. Тишина говорила, что остальные уже разошлись по спальням.

— Ну что, сынок? — спросил он, внимательно вглядываясь в мое лицо. — Как прошла беседа?

Я слабо улыбнулся, налил себе чаю и опустился на стул напротив.

— Сложно сказать. — начал я, отхлебнув горячей жидкости. — Сначала чуть не поседел.

Я вкратце пересказал ему историю с Мимио, опустив самые сложные философские моменты. Орн вряд ли бы их понял, да и мне самому нужно было все это переварить.

Старик медленно покачал головой, и глубокое уважение отразилось на его морщинистом лице.

— Мудрый старик. — произнес он с неподдельным почтением. — Он не дал тебе готовых ответов, а лишь указал путь. Слушай его, Макс. Он приоткрыл тебе завесу над тайной, к которой я, седой ремесленник, даже не думал прикасаться. Мы, Творцы, работаем с формой. А вы, Системные… — он сделал многозначительную паузу, — работаете с самой сутью.

Мы еще немного посидели в комфортном молчании, допивая чай. Усталость от насыщенного дня и эмоциональных потрясений брала свое. Наконец, Орн тяжело поднялся.

— Ладно, пора и костям отдых дать. Спокойной ночи, сынок.

— Спокойной ночи, Орн.

Я допил кружку, поставил ее в раковину и направился в свою комнату. Быстрый, освежающий душ смыл остатки нервного напряжения и пыль подземного зала. «Абсолютное Тело» уже стабилизировало мое состояние, но приятная тяжесть в мышцах и легкая умственная усталость остались. Я рухнул на кровать, и мгновенное, бездонное забвение поглотило меня.

Проснулся рано, едва первые лучи искусственного утра пробились сквозь окно. Голова была непривычно ясной, тело — отдохнувшим и послушным. Выбравшись из постели, я направился на кухню и с удивлением обнаружил ее пустой.

Внезапно меня осенило. Орн и Горст, проявляя заботу, в последнее время постоянно кормили меня. И это было замечательно. Но ведь я и сам неплохо справлялся у плиты еще на Земле, а здесь мои кулинарные потуги сводились к банальной жарке мяса на костре. Почему бы не вспомнить старые навыки? Не сделать что-то приятное для тех, кто стал мне дорог? Для моей новой, пусть и необычной, но такой важной семьи.

Зарядившись этой мыслью, я с энтузиазмом принялся за дело. Обыскав высокотехнологичный «холодильник», я нашел яйца, странное, но аппетитно пахнущее мясо, похожее на бекон, местные овощи и зелень, а также плотную, питательную крупу. Этого должно было хватить.

Через полчаса кухня наполнилась дразнящим ароматом жареного мяса и яичницы. Я, засучив рукава и по-быстрому соорудив из полотенца подобие фартука, энергично орудовал у магической плиты. Поджаристая крупа шипела на сковороде, когда в дверном проеме возник первый гость.

Это был Эдварн. Коренастый воин застыл на пороге, его обветренное лицо выражало неподдельное изумление.

— Макс? — произнес он, не веря своим глазам. — У плиты?

Я обернулся, широко улыбаясь.

— А кто же еще? Почти готово. Садись, не мешай кулинарному волшебству.

Эдварн, всё ещё качая головой, неуверенно примостился у краешка стола. Он наблюдал за моими действиями, словно за диковинным магическим ритуалом.

Вскоре кухня начала наполняться. Следом появился Горст, привлечённый запахом. Его суровое лицо дрогнуло от удивления, когда он увидел мою «трансформацию» в повара. Затем заглянул Орн. Он скептически хмыкнул, но в его глазах читалось явное одобрение. Последним прибыл Каэл. Он устроился в кресле, его тёмные, живые глаза с неподдельным интересом следили за происходящим.

Когда все было готово, я с торжественным видом начал расставлять на столе тарелки с дымящейся яичницей, щедро сдобренной мясом и овощами, а также миски с ароматной кашей.

— Ну что, прошу к столу! — объявил я, стягивая импровизированный фартук. — Осторожно, горячо.

Первым попробовал Орн. Он набрал на вилку немного яичницы, осторожно подул и отправил в рот. Все замерли в ожидании. Орн медленно прожевал, его лицо оставалось невозмутимым. Затем он кивнул и коротко бросил:

— Ничего. Съедобно.

По столу прокатилась волна облегчённого смеха.

Вскоре к трапезе присоединились и остальные. Поначалу ели осторожно, словно пробуя незнакомое, но уже через несколько ложек движения стали стремительными.

— Да это же… вкусно! — не выдержал Эдварн, с аппетитом уплетая кашу.

— Мясо удалось. — буркнул Горст, что в его устах звучало как высшая похвала.

Даже обычно сдержанный Каэл ел с явным удовольствием.

Я наблюдал за ними, и по телу разлилось странное, теплое чувство глубокого удовлетворения. Это была не просто гордость, а нечто большее — ощущение дома. Чувство, что ты можешь не только брать, но и отдавать, создавать что-то простое, но важное: еду, уют, хорошее настроение. В каком-то смысле это тоже было созиданием, не таким грандиозным, как создание артефактов, но оттого не менее ценным.

Завтрак прошел в шумных, оживленных беседах. Когда последние крошки были съедены, а тарелки собраны и убраны, мы начали потихоньку расходиться. Каэл, Эдварн и Горст собирались на тренировку, Орн — к Торину в Древесную Сферу. Я же готовился к предстоящему месячному погружению в симуляцию.

Именно в этот момент в дверь постучали. Я оказался ближе всех, поэтому подошел и распахнул ее.

На пороге возвышался Аргон, помощник главы Кузни Плоти. Его коренастая, испачканная сажей и чем-то еще фигура казалась еще массивнее в узком проеме. Живые, пронзительные глаза быстро пробежались по мне, а затем остановились на Каэле в глубине комнаты.

— Сегодня вечером, — коротко и деловито бросил он, — Гебер ждет парня. Все готово.

Не удостоив нас дальнейшими объяснениями, Аргон развернулся и зашагал прочь.

В доме на секунду воцарилась тишина. Все взгляды устремились к Каэлу. Он сидел неподвижно, но пальцы его впились в подлокотники кресла, побелев от напряжения. На обычно бледном лице проступил румянец, а в широко распахнутых глазах заплясал целый калейдоскоп чувств: надежда, страх, нетерпение и стальная решимость, которую я видел в нем с самого начала.

Горст подошел к сыну и тяжело положил руку ему на плечо.

— Готов, сынок? — тихо спросил он.

Каэл глубоко вдохнул и твердо кивнул.

— Готов, отец.

Вечером его ждала встреча с будущим. И мы все понимали — ничто уже не будет прежним.

Эмоции постепенно улеглись, уступив место привычной рутине. Вскоре, как и было запланировано, мы разошлись по своим делам. Я направился к тренировочной площадке, где меня уже ждала Бранка.

Теперь я смотрел на нее иными глазами. Ее поджарая, мускулистая фигура, резкие черты лица и пронзительные глаза цвета темного меда — все это теперь окрашивалось воспоминаниями о вчерашнем собрании. Она была правой рукой Кселы, инструментом в руках безжалостной девушки.

Бранка, казалось, прочитала мои мысли острым, как клинок, взглядом. Ее губы тронула короткая, почти невидимая улыбка, в которой не было ни капли тепла — лишь холодное понимание и легкая насмешка.

— Не трать силы на подозрения, ученик. — произнесла она. — Моя задача — делать тебя сильнее. Политика — это шум, отвлекающий от истинной работы. Переодевайся.

Я молча кивнул и направился в знакомое помещение. Сменив повседневную одежду на простую тренировочную форму, я вернулся на площадку. Там меня уже ждала Бранка с парой гравитационных браслетов.

— Руки и ноги. — коротко скомандовала она.

Я подчинился без пререканий. Холодный металл сомкнулся на моих запястьях и лодыжках, и через мгновение знакомое, чудовищное давление сковало конечности, заставляя мышцы напрячься до предела.

— Стандартная разминка. — объявила Бранка, не тратя времени на предисловия. — Бег. Десять кругов. Вперед.

Я вздохнул и, преодолевая сопротивление, будто продираясь сквозь густой мед, рванул с места. Каждый шаг давался с неимоверным трудом, мышцы горели огнем, легкие жадно глотали сгущенный, вязкий воздух. За бегом последовали отжимания, приседания, упражнения на пресс. Все под неусыпным, бдительным взором Бранки, которая стояла неподвижно, словно изваяние, а ее голос безжалостно указывал на малейшие огрехи в технике.

— Колено не выводить за носок! Спина прямая! Ты что, мешок с костями? Соберись!

Когда мое тело уже готово было рассыпаться от усталости, я не выдержал и выдохнул, едва переводя дух:

— Зачем… все это? Мы же… снова пойдем в симуляцию…

Бранка остановилась передо мной, скрестив руки на груди.

— Тело — это сосуд, — отчеканила она, — а сознание — его содержимое. Чтобы вылить старое вино и налить новое, сосуд нужно подготовить: очистить, разогреть. Бросить в симуляцию неподготовленное тело — всё равно что пытаться записать информацию на грязный пергамент. Ты должен войти туда на пике физической готовности, чтобы мозг воспринял виртуальную тренировку как абсолютно реальную. Любая расслабленность здесь создаст слабость там.

Ее слова звучали с такой непоколебимой уверенностью, что спорить было бессмысленно. Да и, честно говоря, сил на пререкания уже не оставалось. Я не до конца понимал тонкости физики процесса, но логика в ее доводах была. Я лишь кивнул, экономя остатки воздуха.

Выжав из меня все соки, заставив проползти последний круг и отжаться еще два десятка раз, Бранка наконец скомандовала:

— Отбой. Достаточно.

Неведомым жестом она деактивировала браслеты. Давление исчезло, и я рухнул на прохладный камень, ощущая, как тело становилось ватным и невесомым. Мир плыл перед глазами, сердце колотилось где-то в горле.

— Не раскисай. — раздался надо мной ее голос. — Поехали.

Мир снова завертелся, перелистнулся. Ослепительная вспышка света сменилась знакомым пейзажем: бескрайняя цветущая поляна, сладкий воздух, наполненный ароматами цветов, ласковое солнце над головой. Симуляция.

Я стоял на том же месте, всё ещё ощущая в мышцах приятную, хоть и изматывающую усталость после «разминки». Однако здесь, в этом уголке ускоренного времени, тело пришло в норму почти мгновенно — словно сбросило с себя часть груза реального мира.

Напротив материализовалась Бранка. В её руке уже затаился тёмный меч с багровыми прожилками.

Её взгляд упал на меня, и по лицу вновь поползла кровожадная ухмылка, не сулящая ничего, кроме боли.

— Технику, которую мы отрабатывали в прошлый раз, нужно закрепить. — объявила она, и для меня эти слова прозвучали как смертный приговор. — Теория — это хорошо. Мышцы кое-что запомнили. Но истинное мастерство рождается только в одном месте.

Она сделала шаг вперед, и ее глаза вспыхнули холодным боевым азартом.

— В настоящем бою. А что может быть лучше для закрепления навыков, чем… месячный спарринг?

«Месяц…» — мысленно, от всей души, завыл я. «Целых тридцать дней…». Бесконечных, изматывающих схваток с существом, чье мастерство превосходило мое на несколько порядков. Это был не тренировочный лагерь, а ад, растянутый во времени.

Стиснув зубы, я взмахнул топором. Рукоять привычно и плотно легла в ладонь. Страх и отчаяние медленно отступали, уступая место знакомому, стальному упрямству и жажде стать сильнее.

— Что, испугался, щенок? — ехидно подначила она.

— Я готов. — выдохнул я, принимая боевую стойку. Месяц ада? Что ж, придется пройти и через это.

— Тогда начнём! — крикнула Бранка, и её меч взревел в воздухе, пускаясь в смертоносный танец.

И вновь начались долгие, бесконечные дни, сплетённые из боли, пота и безумного роста.