Сила Падшего

Часть третья. Глава двадцать седьмая. События начинают закручиваться

Часть третья

Глава двадцать седьмая. События начинают закручиваться

Диалог с Шаккероном оставил после себя ряд противоречивых чувств. Носферату предлагал сделку. Зная, что я молод и неопытен, — для вампира, конечно же — он также прекрасно знал, что от меня особо ничего не ждут. Вернее… не знают, чего именно ожидать от новой фигуры в разборках вампиров. Раз не знают — этим надо пользоваться.

Иначе говоря, он предлагал мне выбрать сторону в древнейшем конфликте вампиров, выступить на стороне Носферату, подставив другого Лорда под удар. Взамен, «Крысы» — именно так звали уродливых вампиров за глаза — не только прикроют меня от гнева приспешников других Лордов, но и предоставят свою армию в борьбе за престол.

Только вот у меня возникал к нему вопрос, который озвучивать я всё же не стал, вежливо сообщив о своем намерении подумать. Вопрос заключался в следующем: сколько именно фигур, так сказать, в вампирском сообществе? Сколько всего лордов у Вампиров, полноценно играющих в эти политические игры? Ну приму я предложение носферату. Мне вон, некто «Лорд М» предложил свою армию. Шило на мыло менять? Приму одну сторону, сразу стану врагом для другой. И чем раньше я это сделаю, тем хуже мне будет.

Иллюзий на счёт вампиров я не строил. Сейчас им выгодно занять тепленькое место. Кто-то безусловно попытается с ходу меня прикончить, открыто заявляя о моей слабости, как вампира. Кто-то вотрется в доверие и ударит в спину. Иные, как и полагается интриганам, займут тепленькое местечко в качестве верных слуг, чтобы при случае точно также предать уже меня. Отсюда незатейливый вывод — какие бы плюшки мне не сулили, сторону пока выбирать не стоит. Даже более того, стоит самому организовать свою собственную сторону, а затем посмотреть, кто к ней присоединится. На том и порешив, я помассировал лицо пальцами.

«Чем дальше в лес, тем волки толще…» — пронеслась неопределенная мысль.

Одно я знал наверняка — к Калимату движутся «Светлые Силы», а войска неких «Вольтури» окажутся там через полтора дня. Ну а союзники, о которых говорила Нирида, прибудут где-то дней через девять… События определенно начинают закручиваться.

Королевские покои, город Калимат

О том, что прибыл некий посланец, Гансор Третий узнал прямо в процессе ужина. Вбежавший слуга, совсем ещё юный вампир, протараторил, что некая личность желает свидеться с Его Величеством. То, что эта личность отнюдь не простая, было понятно сразу — поздним вечером обычные люди на прием к королю не напрашиваются. Гансор задумчиво кивнул, разрешая впустить гостя. Расторопный слуга бросился выполнять приказ.

Вошедшая в обеденный зал фигура, сразу заставила напрячься королевских гвардейцев, недвижимыми статуями замерших возле стен. Пришелец усмехнулся, обнажая острые клыки. Облачен он был просто, без излишеств — кожаные сапоги до середины голени, штаны, куртка с длинными полами и клинок, чья полутораручня рукоять торчала из-за правого плеча. Никаких украшений, изысков или чего-то лишнего. Всё строго функционально и нацелено на бой. Представители этого клана изначально славились именно своими способностями в ближнем бою. Их боялись даже Носферату, чьи отравленные когти были опаснее иного клинка.

Для вошедшего в зал не составило бы труда за несколько секунд вырезать всех гвардейцев, а затем прикончить короля. Никто из них даже близко не имел таких сил, коими обладал посланец. Ковен Сеон, чья кровь текла в жилах их представителя, никогда не посылал с дипломатической миссией слабаков. Посол должен нести волю Совета Старейшин клана. Он должен быть разящим клинком, способным достойно представить клан в любой ситуации — от мирных переговоров, до кровавого сражения. В прошлом нередко случалось так, что посыльным выступал или младший из Старейшин, или же будущий Старейшина, вполне достигший по силам их уровня, но пока не принятый в ряды Совета!

— Ваше Величество, — вампир с тонкой усмешкой склонил голову. — Я прибыл к вам с предложением, от которого вы не сможете отказаться.

Улыбка посла стала шире. В опущенных к ковровой дорожке глазах мелькнули багровые искры.

Помимо трех основных кланов, Волхеор, Тремхтар и Носферату, в вампирском социуме существовали и ковены — эдакие под-кланы. Девять ковенов поделили мир на свои вотчины, в которых и существовали, таясь и скрываясь среди простых смертных. Ковен Сеон вел свои корни из клана Волхеор, но отличался от изначального рода большим упором в умение сражаться клинками. Из всех вампиров они были лучшими в этом деле. Ковен Вольтури выступал вторым родом, происходящим из Волхеора, отличаясь большей кровожадностью и повышенным слиянием с Тенями. Если Сеон были бойцами, воинами, то Вольтури были убийцами.

Что победит? Отравленный кинжал или прямой длинный клинок? Змея или мангуст? Ирония в том, что победит тот, кто нанесет удар первым и навяжет противнику свои условия. Только и всего. В прямом противостоянии Вольтури проиграет Сеону. Как и любой другой клан. Поэтому Вольтури никогда не дерутся честно. И успешно побеждают Сеон раз за разом, вырезая их послов, как простых смертных. Впрочем, Сеон тоже может похвастать тем, как загнали в угол очередного убийцу и «пустили его в расход». Эти два клана ведут свою борьбу с самого Начала Начал. Вольтури и Сеон непрерывно борются за звание Истинных Потомков Волхеор.

Когда последний Старейшина Изначального Клана погрузился в торпор, мир между собой начали делить потомки. Кто-то возжелал власти, кто-то этому воспротивился… Сейчас даже долгожители не помнят изначальных причин Разделения. Зато все знают результат. Когда-то могущественные представители единого клана разбрелись по ковенам. Старшие братья по крови, коими, в принципе, можно назвать всех вампиров в той или иной степени, возглавили тех, кто был согласен выступить под их знаменем и разделял их… «политическую точку зрения». Так началась бойня.

С тех пор минуло много столетий. За это время образовывалось множество ковенов — как крупных, так и не очень. Но до самого конца устояло лишь два — Сеон и Вольтури. Конечно было ещё множество мелких, полудиких, но их никто не брал в расчет. Они не представляли собой никакой ценности, их представители были либо слабокровными вампирами, либо вовсе дикими, не контролирующими свою жажду. Возглавляли их обычно такие же полудикие предводители, отщепенцы и изгнанники Волхеор, коим не нашлось места среди Старших.

Одним из таких изгнанников была так называемая Мать Вампиров, возглавлявшая Северный Ковен, уничтоженный около трех лет назад. Затем, с тех самых пор, события в мире начали закручиваться! Появилась вампирша, по силе не уступающая иному Старейшине, на свет начали вылазить мелкие ковены, а Старшие снова начали грызню! Сейчас же, какой-то талантливый самородок вознамерился создать полноценное государство вампиров!

В одиночку у него, естественно, ничего не удастся. А вот если другие вампиры этому поспособствуют… Тогда может статься и так, что удастся возродить былое величие народа Не-Мертвых. Хотя бы немного.

Продолжая речь о кланах, примерно та же ситуация с ковеном обстояла и у оставшихся двух Изначальных Родов — Тремхтар и Носферату. За тем только исключением, что у Тремхтар имелось ажно четыре Старших ковена, а вот Носферату… О том, как обстоят дела у «Крыс» не знал никто. Кроме них самих, наверное. Ходили слухи, что уродливые вампиры, объединенные презрением к ним со стороны всех остальных… гм… «родственничков», вовсе не делились на ковены, а до сих пор являют собой один единый клан, ожидающий, пока Изначальный Старейшина их рода откроет глаза и восстанет из торпора.

Изначальные были для вампиров кем-то вроде… Богов. О них знали все, но никто их не видел. Зато все были уверены, что уж когда они восстанут, вот тогда-то… А вот что «тогда-то» обычно разнилось, в зависимости от ковена. Одни говорили, что начнется война на уничтожение со смертными. Иные заявляли, что Изначальный начнет вырезать своих нерадивых потомков, с целью истребить порочный род, после чего начнет всё с самого начала — начнет обращать простых смертных в вернейших слуг. Поклонники именно этой теории старательно искали места, где могут быть захоронены спящие Изначальные. И искали они не просто так, а с целью довершить начатое и подарить своим пра-пра-пра-прародителям Окончательную Смерть. Этому противостояли поклонники первого суждения. Ещё была третья сторона — они вообще не верили в Изначальных, считая, что те давно сгнили и от них остались только сказки. К счастью, последних было меньшинство…

К счастью для того, кто сейчас замер под потолком дворца недвижимой фигурой. Ни дыхания. Ни сердцебиения. Ни-че-го. Он ждал свою жертву. Посланник Сеона прибыл с дипломатической миссией во дворец Калимата. А посланник Вольтури здесь был уже очень давно. И он ждал своего врага. Как хищник, недвижимый в засаде, ожидает момента сделать один только рывок.

Война Вольтури и Сеона происходила корнями как раз из-за конфликта вокруг Изначальных Старейшин. Вольтури не даром носили в своем названии частицы названия своего клана, Волхеор — древнейшего вампирского рода. Символ «Вол» в названии переводился как «Ужас», тогда как «Тури» дословно означал «Повелитель». В изначальном же варианте, вместо «Тури» стоял символ «Хеор», значивший «Кровь». Всё это было данью традициям своего Рода, а также символом преданности Изначальным Старейшинам.

Сеон, в знак отрицания своего родства, из желания уничтожить «нечестивцев» — тех, кто почитал Изначальных даже спустя тысячелетия — не только почти полностью отказался от клановой магии, но ещё и начал охоту за Вольтури, уничтожая тех везде, где это было возможным. И конечно же с переменным успехом проводя археологические экспедиции, с целью найти Изначальных и «…предать Истинному Огню, что подарит тем Окончательную Смерть…», как говорилось в их писаниях.

Тихий шорох заставил посланника Вольтури среагировать. Он обнаружен! Распавшись на клочья тумана, он материализовался возле готового к драке бойца Сеон.

«В прямой конфронтации победить Сеон невозможно!» — мелькнула мысль у вампира в момент, прежде чем противник молниеносно — даже для высшего вампира — выхватил острейший клинок и вспорол им воздух, где только что стоял один из Вольтури.

В следующую секунду высокое окно, сплошь покрытое фреской, со звоном разлетелось на мелкое крошево. Фигура бегущего с поля брани вампира мелькнула в открытом проеме и скользнула вниз.

Посланник Сеон ухмыльнулся. Они оба знали, кто победит в этом противостоянии. Противник не пожелал расставаться со своей жизнью и спешно ретировался.

«Слабак…» — раздраженно подумал высший. Впрочем, когда он окажется в городе, стоит быть осторожным. Вольтури любят быть в спину. Бдительность не помешает.

Вдохнув ночной воздух полной грудью, боец Сеон подивился тому, что на звон битого стекла так никто и не прибежал.

«Какая здесь плохая стража…» — мелькнула у него презрительная мысль.

Больше не обращая внимания ни на что, он направился по коридору дальше, к выходу из дворца — прыгать из окна, как заправский лазутчик, он не собирался. В следующий момент грудь пронзила острейшая вспышка боли. В ушах раздался хруст проходящего сквозь ребра серебряного кола. Жжения от серебра вампир уже не почувствовал. Голова, свернутая умелым движением рук, сделала полный оборот вокруг тела, после чего с хрустом отделилась от плеч. Тело с фонтанчиком крови из порванной шеи рухнуло на ковер.

Посланник Вольтури даже не усмехнулся. В отличие от собрата, он не отличался излишней чванливостью и показушничеством. А ещё не недооценивал врага. Не теряя бдительности, он бросил быстрый взгляд в стороны, чтобы убедиться, что никто ничего не увидел. Подхватив тело уже окончательно мертвого противника, словно тот ничего не весил, он взвалил его на плечо. Одно слитное движение и фигура Вольтури скрылась в сгущающихся сумерках.

Стража, прибывшая на шум спустя ещё несколько минут, обнаружила только лужу запекшейся вампирской крови и выбитое витражное стекло. Отделенную голову посланник тоже забрал с собой.

Тем же самым временем, Пастор Эрик вел своё войско к неожиданно вспыхнувшему «Очагу Болезни». Увы, но некогда цветущие земли охватила зараза, как считал сам Эрик. И эту заразу необходимо было искоренить, «дабы вернуть на некогда благие земли мир и равноденствие»!

Несомненно, как продолжал считать Эрик, люди на этих землях страдали под гнетом вампиров, и посему в страхе ждали Избавления!

Сами люди этих земель были не в курсе, что они ждут спасения, потому что для них ровным счетом ничего не изменилось, ведь вампиры пока ещё никого не убили в городе. Да и в принципе, вампиры не особо любят убивать своих жертв — так можно вообще всех перебить и кушать будет нечего! Пастора этот вопрос волновал мало. Он-то наверняка знал, что люди страдают! И посему шел с «освободительной армией» их спасать.

Почти тысяча Святых Паладинов на аналогиных конях — тоже Святых с большой буквы — неслись прямо к главному очагу заразы. Их целью был Калимат и засевшая там верхушка врага. Однако, освободительная миссия не была бы таковой, будь в армии только тяжеловооруженные и по маковку бронированные войска. На улицах города разгон на конях не взять, а в доспехах особо мечами кроме как в строю не помашешь — живо растерзают. Посему с тысячей «тяжелых конников» шло почти сто — девяносто восемь, если точнее — Охотников.

Оные являли собой представителей ордена Стражей Рассвета, поклявшихся уничтожать тьму везде и всюду и прочая-прочая-прочая, как там обычно говорится. Самое забавное заключалось в том, что Стражи Рассвета недолюбливали Святых, а те, в свою очередь, Стражей! Причина конфликта заключалась в методах. Там, где Святые предпочитали сжечь всю заразу, Стражи действовали скрытно и уничтожали точечно, нанося удар точно в сердце. Там, где Святые готовы были предать огню весь город, Стражи проникали внутрь и уничтожали первопричину Тьмы, затем уже вырезая её отростки.

А ещё они конкурировали за звание «тех, кто истребляет Зло». Безуспешно, впрочем, так как для простых людей и те и другие выглядели, в общем-то, одинаково. А то, что у одних на доспехах изображена волнистая линия — а-ля горизонт — и половинка солнца с четырьмя длинными лучами, дескать, восстающего из-за горизонта, а у других на доспехах изображен некий золотой круг с шестью короткими лучами по периметру… Ну это ещё надо приглядеться. Для непосвящённого человека, что одно солнышко, что другое солнышко. И в чем разница? Это тоже злило обе фракции.

Ещё ордены отличались вооружением. Охотники всегда запасались преимущественно разного рода бомбами и стрелковым вооружением. Никто не строил иллюзий касательно ближнего боя. Скорость и реакция вампиров не оставляют шансов для драки на ближней дистанции. Оной удавалось избежать, применяя те самые бомбы. Например, «серебряную», взрыв которой образовывал облако мелких серебряных частиц, почти на минуту зависающих в воздухе. Находиться в таком облаке вампир не то чтобы не мог, но это было больно. А уж если частицы попадут в легкие… медленная и мучительная смерть будет обеспечена. Не говоря уж о том, что серебро отнимает у вампира силы, тем самым делая его уязвимым, замедляя регенерацию, а также скорость как движения, так и реакции.

Паладины же, наоборот, стремились сойтись с вампирами в ближнем бою, потому как прочные доспехи служили надежным панцирем против клыков, когтей и клинков противника, но не это главное. Их сила была в Святой энергии, которая пропитывала доспехи и оружие воинов. Мало того, что касание к доспехам причиняло вампирам боль, так ещё и оружие паладинов буквально сжигало абсолютно любых отродий тьмы!

В случай же нужды, паладин, окруженный тварями мрака, на короткий промежуток времени мог задействовать свой доспех, как оружие. Броня начинала ярко светиться, испуская наружу дневной свет пополам с энергией Света. В определенном радиусе всё это наносило невероятный урон порождениям тьмы, особенно вампирам. Слабые сгорали заживо, сильные получали чудовищные ожоги, теряли способности к регенерации и становились легкой добычей. Ещё были сильнейшие, коих так просто было не убить, однако и они получали ожоги и не могли подойти к паладину вплотную — чувствительные глаза не могли выдержать слепящего света, а кожа начинала медленно тлеть. Из-за этого паладин на некоторое время получал некую неуязвимость, которой опытный воин пользовался во всю.

Было ещё кое-что, объединяющее оба ордена. Вампирская кровь. Не секрет, что экстракт крови вампира, обработанный особым образом, на короткий промежуток времени давал смертному силы Не-Мертвого.

Вообще, кровь вампира обращает выпившего её в гуля, зависимого от крови своего Сира — Мастера. Гуль — верный слуга вампира, преданный и ожидающий Инициации. Недовампир. Полукровка. Подобное существо уже не было человеком, но ещё не успело стать вампиром. Тварь, замершая между одним миром и другим. И только Мастеру решать, обратить своего слугу однажды в вампира, завершив процесс инициации, или отпустить, вернув тому человечность.

Однако, те, кто уже вкусил крови вампира и пробыл на ней долгое время… многие уже не способны вернуться к нормальной жизни в облике простых смертных. Даже стертая память не избавляет от желания попробовать… что-то. Они уже не помнят, что именно, но неистово желают этого, как зависимые от очередной дозы. Желание «чего-то» переполняет их, делает раздражительными, вспыльчивыми и агрессивными. Заканчивается это обычно плохо. Легче всего разрыв связи с Мастером переносят новобращенные гули, ещё не привыкшие к крови Мастера настолько.

Впрочем, были и те, кто «просидел на крови» длительное время, после чего был отпущен, либо лишился Сира, а затем… не в силах совладать с желанием «обладать чем-то», с жаждой испить «кое-что», не умер и не закончил с собой, но и обычную жизнь вести уже не смог. Такие становятся охотниками, цель которого только одна: кровь Не-Мертвых.

Ну а поскольку кровь прочих вампиров не может до конца насытить гуля, он убивает снова и снова, в желании найти «ту самую». Так продолжается до тех пор, пока он не заканчивает в лапах умелого вампира. Либо не сгорает внутри от желания найти то, что ему необходимо, и заканчивает свою жизнь своими же руками. Радикально.

Именно подобные гули-охотники, ничем не отличимые от людей, кроме небольшой жажды вампирской крови, — несколько глотков раз в месяц — и стали первопричиной появления особых «вампирских зелий». Те, кто издревне борется с вампирами, никогда не упустит шанс усилить себя в борьбе против Врага — с большой буквы.

Вампирская кровь — это подлинное зло! Но когда зло служит для благих целей, то можно — примерно так рассуждали священники, сотворяя эликсир, который на короткий промежуток времени даст смертному силы вампира, но при этом не превратит его в раба Не-Мертвого.

Эликсир оказался действенным. Один глоток и две минуты вампирской мощи в руках Паладина, либо Охотника. А уж когда это произошло впервые… Не ожидавшие равного по скорости и реакции врага, легионы Не-Мертвых отступили, а позднее были полностью истреблены. Остатки как крысы попрятались в темных норах.

Позднее выяснилось, что длительное применение эликсиров вызывает в организме принимающего их необратимые мутации. Во-первых, даже без эликсира подобный воин имел повышенные силу, скорость и реакцию, превосходящие человеческие на порядок. Ну а во-вторых… Даже без обработки, кровь вампира давала этому человеку сверхсилы. Не такие значительные, как в случае с эликсиром, однако опытный охотник, испив крови старейшины, пусть и не становился равным Старейшине, однако с легкостью дрался на равных с Высшими! Пусть и не больше пары-тройки минут.

Эффект можно было обновить, но каждый прием крови давал эффект на всё более короткий промежуток времени, пока вовсе не переставал действовать. Мутировавшая печень Охотника должна была переработать отходы вампирской крови, прежде чем организм человека снова сможет воспринимать эликсир.

К слову, обратить в гуля, либо вампира, охотника было нельзя. Никак. Организм, привыкший воспринимать кровь вампира и под нее мутировавший, больше не был подвержен мутациям, вызываемым этой кровью при обращении в Не-Мертвого. Потому охотника проще было убить, чем пытаться сделать слугой.

Затем наука пошла дальше, а два ордена начали отдаляться друг от друга. Паладины в одну сторону, продолжая пользоваться эликсирами, ну а Охотники в другую. Последние начали набирать в ряды Стражи Рассвета детей и направленно проводить над их организмами мутации, позволявшие выдержать вампирскую кровь и получить от нее как можно больше преимуществ.

Половина тех, на ком вивисекторы проводили эксперименты, вызывая мутации, не выживали, однако те, кто прошли мучения… Они стали элитой. Мало того, что они превосходили обычных смертных во всём, — скорость, сила, реакция, способность видеть в темноте и множество других преимуществ! — так ещё и процент влияния на них вампирской крови был выше!

Если говорить упрощенно, то на простых смертных, долгое время принимающих эликсиры и так или иначе вызвавших у себя мутации, вампирская кровь действовала где-то процентов на десять. То бишь испив кровь Старейшины, Охотник получал где-то десять процентов её мощи, сравниваясь в возможностях с Высшими. У мутировавших детей, так называемых «прирожденных охотников», этот показатель достигал практически пятидесяти процентов. А у редких мутантов и того выше!

Что способен сотворить человек за две-три минуты, получив половину способностей крови Старейшины?.. Очень много. Вырезать половину ковена уж точно.

Кровь сильнейших из сильнейших Не-Мертвых бережно хранилась и практически по капле добавлялась в эликсиры, разбавленные с кровью простых вампиров. Да, это существенно понижало коэффициент возможностей, что охотники получали, но позволяло экономить драгоценную жидкость. Ну а когда наступал «День Икс»… Вот тогда Охотникам дозволялось сделать глоток из «Священной Фляги». Каждый «прирожденный охотник», прошедший мутацию, носил её с собой. Внутри находилась кровь Старейшины. Ровно один глоток. Три минуты, в течении которых Охотник заберет с собой как можно большее число тварей.

У паладинов на подобный день имелись особые эликсиры. Чистую кровь они не пили, хоть и могли, только эффекта с нее они получали меньше, чем от эликсиров. Одно объединяло оба ордена — кровь Старейшины. В «эликсир Дня Икс» Святых Паладинов тоже входила она. Правда там ещё была кровь драконов, ну да это мелочи.

Гансор Третий недвижимо сидел за опустевшим обеденным столом. Ушедший посланник ковена Сеон сделал предложение, от которого действительно невозможно было отказаться. Он предложил войска сильнейшего клана взамен на союз и отказ от каких-либо взаимодействий с ковеном Вольтури.

Представители последних с королем не связывались, да и, честно говоря, Гансор не видел в этом смысла — сильнейший клан предложил союз! Что ещё нужно?! С их помощью он сможет поставить на колени всех остальных!

Конечно он не был бы королем, если бы не понимал, что когда всё закончится, Сеоновцы потребуют свою плату, коей может оказаться и его голова… Однако, так или иначе, в жилах Его Величества текла кровь Волхеор, пусть и существенно разбавленная. В каком-то смысле ковен Сеон близок королю по крови. А значит, в теории, король мог бы возвыситься в этом клане. Если удастся совершить удачное диаблери, конечно. Осталось только подобрать жертву…

О кровавой истории ковенов Вольтури и Сеон Гансор знал. Как знал и о первопричине — какие-то дряхлые предки-полубоги, давно сгнившие в своих могилах, служили причиной войны меж братьями! Одни защищали трупы своих прародителей, а другие намеревались уничтожить. Что б наверняка!

Его Величество не очень верил в сказки о Первых Праотцах, Изначальных Старейшинах и прочая-прочая. Зато его прельщали нравы Сеон. В отличие от Вольтури, стремившихся чтить установленный праотцами порядок и соблюдать законы Маскарада, сокрытия своего могущества перед Смертными ради выживания, Сеон делал всё наоборот. Этот ковен стремился показать своё могущество, полностью подчинить смертных, обратить их в своих рабов и построить свой мир на крови и костях тех, кто встанет против них. Сеон в первую очередь были воинами. Прямолинейными, сильными и умелыми. Скрываться — позор для воина. Каждый подлинный Сеоновец считал, что силу нельзя прятать. Если ты силен — покажи это могущество прочим смертным.

Потому-то они и презирали Вольтури. По их мнению, Высшей Расе, коей себя без сомнения считали многие вампиры, не престало прятаться от смертных, заключать с ними договоры и вести мирные дела. Высшие на то и высшие, что должны показать Низшим место, где тем пристало находиться. Подле их ног, в ожидании милости Повелителей.

Впрочем, это не мешало клану Сеон не высовываться и не особо маячить доселе, так как угроза Охотников, целиком состоящих из представителей той самой «низшей расы», была всё-таки страшнее желания «показать всем силу». А то вот так покажешь силу, а завтра придет отряд и вырежет к едрени фени пол ковена.

Сами Сеоновцы оправдывали это тем, что «готовят силы». И вот теперь-то, по их мнению, «время пришло». Ну а Гансор Третий позволит им успешно завоевать власть и укрепиться в новообразованном государстве вампиров. После этого, они поставят на колени всех смертных и армия преданных рабов — гули, вурдалаки и прочие низшие представители вампирского социума — во главе со своими Хозяевами — ажно с большой буквы! — пройдётся кровавым клинком по головам Охотников и Паладинов.

У Вольтури планы несколько отличались и были более скромными — укрепиться в новообразованном государстве, после чего заключить мирные соглашения и договоры, начав мирно сосуществовать со смертными. Особенно с теми, кто живет на «их территории». Потому как если добыча считает своих пастухов хорошими, то и убегать никуда не будет, а скорее наоборот расскажет другим о том, как здесь хорошо, тем самым привлекая ещё больше добычи.

А для этого нужно свою добычу холить, лелеять, как заботливый пастух своих баранов. Ну а то, что пастух время от времени забивает барана на мясо… Такова участь барана. От этого жизнь оставшихся не становится хуже — пастух следит за их здоровьем и состоянием, чтобы качество его мяса не упало.

Подобная тактика, на взгляд Вольтури, была выгоднее, так как добыча сама будет приходить на «их территорию», позволяя без труда кормиться. Даже можно будет организовать центры донорства, где люди будут давать свою кровь добровольно, получая за это деньги. Подобное сотрудничество было выгодно обеим сторонам. Тем более, что люди, проживающие на землях вампиров, в свою очередь послужат живым щитом для своих повелителей. В случае прибытия на земли Охотников и Паладинов, они не будут рады сдать своих повелителей, а сами встанут плечом к плечу на городских стенах, защищая Не-Мертвых Господ от разящего оружия Света.

А дальше план обоих ковенов практически не отличался — уничтожить Охотников и Паладинов. Только одни это хотели сделать с помощью рабов, подчиненных людей, а вторые с помощью слуг, тоже людей, но служащих добровольно. Такая вот шутка юмора.