Шадар. Сокровище мира (СИ)

Глава 103

Старик выходит и створка двери с грохотом захлопывается. Как крышка…

Нет-нет-нет!!!

Должен быть выход!

Пытаюсь сбросить оцепенение, но чувствую, как каменеют ноги. Выдох с трудом прорывается из сдавленной груди, а вдох уже не получается сделать, потому что воздух, ставший густым и тяжелым, не проходит в легкие…

Пещера погружается в глухую темноту…

Мое сознание отчаянно бьется внутри каменного тела.

Наверное, Сомуна можно понять… Для старика выбор очевиден: на одной чаше весов мы, а на другой — целый народ хардов…

Но ведь это их вина! Они натащили сюда этой мерзости, а потом бросили нас здесь умирать! Предали! Отдали на откуп черным тварям!

Эмоции стремительно сменяют одна другую…

Беспомощность!

Паника!

Дикий страх!

Неимоверное, мучительное сожаление…

Моя душа плачет от того, что Эльк не станет великим магом, Аарун не будет раздражающе скрипеть над ухом, Оли больше не втянет в безумную авантюру, а Дар…

Я больше никогда не увижу своего Ниса!

Перед внутренним взором мелькают яркие картинки: смеющийся Дар; храм, где мы должны дать обеты, наш дом, первый шаг нашего сына…

Ничего. Этого. Не будет!.. Никогда!

Меня под завязочку наполняет боль от осознания, что миг, когда голодные черные твари набросятся на нас, чтобы отнять жизнь, никто из нас даже не поймет, что именно случилось.

Момент, когда ты только что яростно, с остервенением бился с порождением черной магии, сразу смениться болью и темнотой. Забвением…

…Мой сумасшедший эмоциональный накал вдруг переплавляется во что-то иное.

В яростное бешенство и раздирающий гнев!

Злобна не сама моя суть, а чувство, сейчас ею неистово овладевшее. Как реакция на… жуткую несправедливость!

Так не должно случится! Мы не заслужили такого финала! Мы не беспомощные пешки, чтобы нас можно было на откуп отдать!

В нас столько жизни, силы, незаурядности, талантов, что просто так со счетов не сбросить!

Мы — не разменные монеты в чужой игре!

В ушах грохочет, сердце разгоняется, как скоростной поезд, а мраморно-холодное окаменение тела сменяется жидким огнём, бушующим в хрупкой оболочке.

— Р-р-ра-а-а-а!!! — первое движение, буквально разрывающее мою — и, неожиданно, общую! — неподвижность — это стиснутые до скрежета зубы!

Огненный шторм закручивается внутри, проявляя мой, непонятно где скрывающийся, “кипящий котелок”. И “крышечку” таки срывает!

Нестерпимый жар внутри!

Лава вокруг!

Я еще успеваю услышать какие-то стрекочущие щелчки, словно семечки на раскаленной сковороде подпрыгивают и раскрываются, а потом сознание меркнет.

— …Маленькая моя, очнись… — просит кто-то голосом Дара. — Ну же… Родная…

Блин, мы уже в местном раю?

Меня порывисто притискивают к груди и над ухом раздается вздох-стон.

Нет, на рай что-то мало похоже…

Голова раскалывается. Лицо и руки невыносимо жжет. Все тело так болит и ноет, что кажется — только обвивающие меня руки удерживают от того, чтобы я на куски не рассыпалась…

— Ника!..

С трудом открываю глаза и промаргиваюсь, прогоняя мутную пленку.

Я на “троне” сижу …

У Дара на ручках!

Апатия сменяется всплеском эмоций! Я резко вдыхаю и тут же пытаюсь лихорадочно пощупать его, чтобы убедиться, что мне это не снится, не кажется… Что он настоящий! Живой!

Из горла вместо слов рвется хрип пополам с воем, а руки почему-то обмотаны каким-то тряпьем таким толстым слоем, что я при всем желании до дракса не доберусь!

— Т-ш-ш-ш… Все хорошо… руки пока не нужно… беспокоить. — Дар осторожно перехватывает снующие конечности, еще сильнее стискивает меня в объятиях и приникает губами к моему виску. Его трясет!

А я начинаю рыдать от облегчения!

— Маарта!.. — отчаянно кричит Дар и сбоку доносится ворчливый голос:

— Что ж ты психованный-то такой?! Все в порядке с Никой. Перенервничала чуток. Сейчас пройдет. На-ко, пусть Ниса твоя выпьет!..

Да, я ж совсем капелюшечку перенервничала!.. Самую малость!

Дар перехватывает у приблизившейся Маарты мензурку и ловко вливает в меня содержимое оной. Не ожидая от Ниса подвоха, послушно глотаю и застываю с вытаращенными глазами!..

Эти гады, походу, мне спирта налили!

— Ну вот и умница. Сейчас полегчает… — воркует Маарта и удаляется.

Утыкаюсь лбом в грудь Дара, втягивая в себя его родной запах. По телу проходит прохладная волна, за ней вторая, третья… Они словно заглаживают встопорщившиеся внутри острыми пиками эмоции и приносят, пусть и искусственное, успокоение. А еще я, кажется, пьянею!.. Дара подо мной продолжает потряхивать.

— Забористая хрень. Тебе тоже надо … Микстурки Маарты глотнуть, — заплетающимся языком хрипло советую Нису, а он только нервно хмыкает.

— Глотнул уже. Почти не помогает.

Нахожу в себе силы оторваться от дракса и оглядеться. Понимаю, что народа в пещере значительно прибавилось. Вокруг… сдержанная суета. Какая бывает лишь после катастрофы, из которой чудом удалось выбраться живыми: еще нет окончательного осознания, что пронесло, но уже накрывает ошалелая эйфория.

Освещение снова приглушенное, но даже оно не может скрыть масштаб разрушений. Кажется, даже “ступеней” амфитеатра поубавилось! И этот трон огромный, на котором мы с Даром восседаем сейчас… Он же наверху стоял!

Пока мозг отстраненно фиксирует архитектурные потери, я напряженно высматриваю наших.

— Дар, что с ребятами? Все… живы?

— Да.

И тут же мой взгляд натыкается на Оли. В нескольких шагах от нас эльф превращает в колбасную “плетенку” последнего, оставшегося в первоначальном виде, Старейшину. Хотя, при сохранении физического облика, разум у несчастного явно пострадал: он безумно скалиться и дико вращает глазами.

— Оли, ты зачем?..

— За надом!.. — эльф слегка подпинывает связанного харда, но не злобно, а так… для профилактики. — Притворяется гад, надеясь на снисхождение! Я за этой тварью уже пару лет охочусь. Все думал, как к нему подобраться. Старейшина же! — он зло сплевывает и не на пол. — А тут все так хорошо получилось!..

— Так, когда ты сказал, что у тебя дело у хардов есть — это оно и было? — киваю на связанного симулянта.

— Да какое это дело… Так, мелочевка! Мне не трудно, а королю эльфов — приятно… — и удовлетворенно щурит хитрые желтые глаза.

— Болтун, — беззлобно бурчит Дар и эльф ухмыляется.

Оли удаляется, таща за собой трофей “на прицепе”. Никто из присутствующих в зале хардов не возмущается по поводу столь вопиющего отношения к соплеменнику. А Эльк — о, Эльк! — несущийся к нам на всех парах, вообще брезгливо шарахается от мычащего Старейшины в сторону.

— Ника, ты что вообще творишь! — воодушевленно орет малец еще “на подступах”. — Таршев терминатор-перевертыш!

Что, простите?

— Как ты меня назвал?! — сиплю я.

— Да тебе больше ни одно определение не подходит! Я когда тебя увидел, чуть — извините! — не обделался! Волосы дыбом, из глаз языки пламени, артефакт этот под тобой раскалился докрасна… Чуть все заклинания с перепугу не позабывал!

— Эльк, ты все-таки с потолка долбанулся? — озабоченно ищу следы падения на восторженной физиономии харда.

— Чой-то сразу долбанулся? Нет! У меня заклинание левитации на подкорке прописано! И сверху, кстати, прекрасно видно было, как ты факел изображаешь! У тебя в роду огненных элементалей не было?

Мой мозг из потока обрушившегося потока информации вычленяет только “факел” и соотносит его с саднящим лицом и замотанными руками. И настоечка Маарты тут же начинает стремительно терять эффект.

— Может, ты уже заткнешься?! — рявкает Дар, тут же почуявший неладное. — Ника, все с тобой в порядке, не слушай его!

— В порядке?.. — меня вновь накрывает воспоминание-ощущение нестерпимого жара, а перед внутренним взором мелькают картинки моего обезображенного огнём лица.

— Эй, ты чего? Все хорошо! И эта… красота твоя на месте! — тут же начинает меня успокаивать хард.

— Правда? — жалобно шмыгаю я носом.

— А то! Мы как тебя потушили, сразу заклинание восстановительное наложили, а потом Маарта еще и мазью заживляющей намазала…

У меня от этих откровений в очередной раз перехватывает дыхание, а Дар рявкает на проколовшегося мальца.

— Эльк! Иди ты… остальным помогать!

— Ну, ладно! Позже увидимся! — и харда буквально сдувает.

— Дар, все плохо, да? — вырывается у меня жалобное и почему-то даже боюсь на него посмотреть.

Вроде и понимаю, что на фоне того, что едва живы остались, это… пустяк.

И даже непонятно откуда взявшееся понимание, что дракс меня будет с любым физическим изъяном любить — я же Ниса его! — только ухудшает мое состояние.

Девочки — такие девочки и я не исключение! Иногда какая-то дурацкая мелочь хуже вселенской катастрофы воспринимается!

Дар осторожно за подбородок поднимает мое лицо, наши взгляды встречаются. Он читает внутри меня все сомнения и страхи, все мои заморочки проглядывает.

Губы дракса изгибаются в едва заметной улыбке.

— Чудо ты мое… — кадык на его горле дергается, выдавая бурю внутри. — Все с лицом хорошо. Самое критичное — это краснота, но и она через час пройдет.

— Спасибо… Я знаю, это глупо…

— Нет! Не глупо… — Дар просто снова сгребает меня в объятия и я умиротворенно затихаю в его руках.

В душе дракса гигантские цунами сталкиваются: его хрупкая Ника раз за разом в страшные передряги попадает и выходит победительницей. А потом плачет из-за… ерунды. Ему трудно это принять, а понять — так вообще невозможно. А значит, в их отношениях больше нет мелочей, важно все!

Он сделает так, чтобы его маленькая, но очень сильная Ниса была счастлива!