Серый цвет не для героев

Глава 12

— Мистер Смит, вы меня слышите?

Он слышал, но, пожалуй, это все, на что его хватало. Чувство невероятной пустоты внутри подавляло, не позволяя не то что ответить, а даже связно подумать об этом.

— У вас серьезное магическое истощение, на которое наложились истощение физическое и психологическое. Я дала вам необходимый набор укрепляющих зелий, но для их полноценной работы вам лучше пребывать в сознании… хотя бы часть дня. Иначе… возможны побочные эффекты.

Невидимая женщина тяжело вздохнула и пробормотала что-то себе под нос. Слышно было плохо, но там определенно было что-то про "сумасшедший дом" и "когда же это кончится".

— После обеда вас навестят друзья. Они рвались к вам еще вчера, на редкость неугомонные молодые люди. И это после того, как они сами чудом не угодили на соседние койки, нда… — женщина зазвенела чем-то стеклянным, запахло какими-то травами. — Вот, выпейте это и постарайтесь сосредоточиться на ощущении тепла в груди. Дышите глубоко, думайте о чем-нибудь хорошем. Не слишком-то похоже на то, что ожидаешь услышать от врача, да? Ну, у вас особый случай — с таким букетом травм слишком сильные внешние вмешательства скорее навредят, чем помогут. Остается положиться на внутренние силы организма. И не игнорировать мелочи — от них на самом деле многое зависит. Воля волшебника, даже такого юного, может творить чудеса. Отдыхайте…

Невидимая собеседница ушла, оставив его в одиночестве. Какое-то время Райан честно пытался следовать ее советам, однако мысли постоянно съезжали на события последнего часа. Ну, того часа, который он провел в сознании.

Беготня по коридорам, неуклюжий, медленный, но упорный преследователь, их попытки его как-то задержать… И его, Райана, глупое падение под самый конец. Как он только не заметил ту куцую лестницу? Конечно, к тому времени нелепый серый колобок давно отстал, но тем не менее… ребятам, наверное, пришлось тащить его к выходу на руках? Или кто-нибудь сбегал и позвал преподавателей? В любом случае, неудобно получилось. Ах да, та женщина-врач что-то сказала про магическое истощение… Он же вроде почти не колдовал… Может быть, это из-за того, что он с непривычки вкладывал в "глацио" слишком много сил? Как там показывал… эмм… Рон? А, нет, Гермиона. Рон показал тот луч-толкатель, совсем вылетело из головы… "Импелло", точно. Забавное заклинание, надо будет потом его потренировать — пригодится. Никогда не знаешь, когда придется толкаться с троллем.

Райан чуть заметно улыбнулся — на большее не хватало сил, но его улыбка вдруг застыла на лице.

Когда его губы шевельнулись, по щекам и языку проскочила искра — уже не боль, но воспоминание о боли. Воспоминание, которого он не помнил, как бы ни странно это не звучало. Может быть, он поранился, когда падал?.. Да нет, после того момента он все время был без сознания.

Что-то… что-то было не так. Как будто… Что-то не сходилось. Он попытался еще раз прокрутить в голове их побег, и обнаружил очередную странность — некоторые моменты поблекли, как будто… как будто прошел не день, а минимум несколько недель. Может, это из-за того, что он слишком испугался? Да нет, тролль не выглядел страшным. Вонючий, уродливый, но слишком уж нерасторопный. Сразу было понятно, что ему их не догнать, если бы не Невилл, они бы легко убежали, и даже колдовать бы не понадобилось.

Ощущение ускользающего воспоминания выматывало невероятно, думать об этих странностях не хотелось совершенно, но Райан отчего-то упорствовал, раз за разом прокручивая недавние события в голове. Вот они видят тролля… бегут… делают ловушку, бегут дальше, он спотыкается, падает… Неуловимая мысль вызывала уже просто физический дискомфорт, который накладывался на то чувство опустошенности в груди. Видимо, это и было то самое "магическое истощение". А в голове тогда — психологическое? Стоп, что?..

Райан почувствовал, как по его затылку пробежались холодные мурашки. Он вдруг осознал, что все это время наряду с неприятными чувствами в груди он ощущал похожие в голове — но упорно игнорировал их, как будто ничего и не было. И лишь случайная мысль будто проколола какую-то пленку, барьер у него в голове, вернув ему… вернув ему… осознание… чего? Так, нужно сосредоточиться, ведь было что-то, что-то… важное…

Спустя множество безуспешных попыток продавить очередной воображаемый барьер Райан лишь заработал себе головную боль и окончательно отчаялся. Вдобавок ко всему он в приступе паранойи пробежался по некоторым более старым воспоминаниям — первое появление в Косом Переулке, знакомство с Гарриет, церемония распределения… и да — всё важное, что было связано с магией, несло явственный отпечаток "неполноценности", который он чувствовал чем дальше, тем все более четко. Что-то тривиальное, вроде ужина, ходьбы по коридору или не магическое, как урок математики в начальной школе, этого "привкуса" были лишены.

О чем это говорило? Если верить Олливандеру, магия могла буквально все что угодно. Например, она могла превратить стол в свинью и наоборот. Значит ли это, что она могла, например… заставить человека о чем-то забыть? Или, наоборот, заставить его помнить что-то другое. Или замаскировать воспоминаниями о небольшом страхе и боли… другие воспоминания… о куда больших страхе и боли?

"Эмоциональное, магическое и психическое истощение". После небольшой пробежки, пары заклинаний и падения. Холодные мурашки маршировали по его загривку стройными колоннами. Пожалуй, если бы он мог встать на ноги, то уже бежал бы куда глаза глядят… если бы они могли глядеть.

Увы, его максимум был — легонько пошевелить пальцами, и Райану волей-неволей пришлось заняться успокоением своих мыслей, мечущихся по черепной коробке, как тараканы при включении света на кухне.

Да, с его памятью что-то не так. Но это же не обязательно значит… что его, к примеру, использовали в каком-то жутком ритуале. Не значит же?

В любом случае, сделать с этим он ничего не может… пока, по крайней мере. Из школы не сбежать, а уж тем более в его нынешнем состоянии. В конце концов, если его не убили и даже вылечили, значит, на какое-то время он в относительной безопасности… наверное. Вот и стоит потратить это время для того, чтобы во-первых узнать, что же произошло, а во-вторых, попытаться избежать повторения этого чего-то.

Избежать… попадания в неприятности… чувство "привкуса" стало очень отчетливым. Эта мысль казалась очень знакомой, но… когда он об этом думал? Из-за чего? Нет, безнадежно. Кто бы не поработал над ним, он точно знал, что делает. Остается только ждать… и концентрироваться на тепле в груди. И надеяться, что это помогает.

Несмотря на то, что был полдень, в кабинете царили густые сумерки. Цокали и посвистывали многочисленные механизмы на полках, недовольно шуршала на шкафу шляпа — но молчала, держа данное слово. Хозяин кабинета не замечал всей этой мелкой суеты — он сидел за столом, смотрел перед собой остановившимся взглядом и внимательно изучал воспоминания — свои… и не только.

Казалось бы, решение принято, и переиграть по-другому уже нельзя, но… сомнения не отпускали. Поразительно, но даже решаясь на смертельную дуэль со своим лучшим другом он колебался меньше. Что поделать — пророчества всегда были самой сложной и запутанной областью магии. А пророки… пророки с незапамятных времен были занозой в заднице у всех, кто имел глупость с ними связаться.

Увы, но для него было уже слишком поздно. Вся его стратегия была построена на основе Истинного пророчества, в нее уже была вложена уйма сил и ресурсов, а также… ради ее реализации погибло множество людей. Теперь оставалось лишь идти вперед, стиснув зубы… и игнорировать Шляпу. Альбус уже сто раз пожалел, что в минуту слабости решился поделиться с древним артефактом деталями своего плана. Слишком уж устал в какой-то момент держать все в себе, а Шляпа в числе прочих имела очень удобное свойство — в каркас ее чар был вплетен Обет молчания, не позволяющий ей открыть никому информацию, полученную от человека без его прямого разрешения. Легче от этого не стало — пыльный кусок фетра нашел в его планах тысячу и одну уязвимость, привел в пример сотню эпичных провалов великих магов прошлого, но… Это все еще ничего не меняло. Пророчество должно было реализоваться — так или иначе, и он не мог не влиять на его реализацию всеми возможными способами. Просто потому, что по-другому было нельзя. Иначе он перестал бы быть собой — не меньше и не больше.

С каждым годом становилось все сложнее.

Решения, которые приходилось принимать… становились все более неоднозначными. Начиналось все с жизней и судеб взрослых магов, самостоятельно соглашавшихся на риск, а закончилось… тем, чем закончилось.

Несколько часов назад, стоя в больничном крыле у кровати израненного, еле живого мальчика, он почти решился оборвать его жизнь… потому что она оказалась даже не преградой, а лишь слепым пятном на пути его плана.

Все события сегодняшнего дня смахивали на дурной сон. Все они происходили максимально похоже на то, как должны были, по его задумке — но с такими деталями и дополнениями, что меняли свой смысл на прямо противоположный. Тролль, которого держали в зверинце на конских дозах седативных препаратов, умудрился вырваться из клетки, сожрать большую часть запасов лекарств и прикормок, которые вернули ему бодрость и злость, а также распалили голод, и отправился в поисках еды шататься по коридорам замка. Причем сделал он это именно в тот день, когда часть сигнальных систем была отключена для плановой проверки.

Поднявшись из подземелий на третий этаж, монстр встретил группу первокурсников, которую загнал в заброшенное крыло и чудом не сожрал. Если бы Альбус уже не был седым, он поседел бы, когда просматривал эти события в памяти испуганных детей. Монстр третьего класса опасности против пятерки первокурсников, едва взявших в руки палочки…

Все это выглядело издевательским спектаклем, поставленным неким злым и могущественным существом специально для него. Как будто кто-то прочитал его намерения и посмеялся над ними, сделав все максимально так и не так, как он хотел, одновременно. Дети сплотились на фоне опасности — но не те. Лонгботтом, резервное "дитя пророчества", должен был держаться в стороне, оставаясь запасным вариантом. Райана Смита вообще не должно было быть рядом с девочкой-которая-выжила.

Дети вместе победили опасного врага — но не так и не таким способом. Вместо волнения, небольшого испуга и радости от победы — ужас неминуемой смерти, кровь, боль и страдания. Объединяющее воспоминание — но такое, что лучше бы его не было.

И на закуску — оказавшийся в самом центре всей этой кровавой бани хаотический прорицатель. Самый нестабильный и непредсказуемый из всех. Человек, способный при крайней необходимости точечно заглядывать в будущее и помнить о том, что увидел.

Вначале он даже не понял, с чем имеет дело, попытавшись считать воспоминания мальчика. К тому моменту он уже составил в голове картину произошедшего на основании памяти остальных детей, и был готов ко многому — реинкарнация, тайный бастард какого-то Древнего Дома, воплощение крестража… Но нет, правда оказалась куда безумней.

Маглорожденный мальчик был на самом деле тем, кем был — обычным маглорожденным мальчиком. Но с одним мааленьким нюансом, из-за которого Альбус предпочел бы иметь дело с дюжиной реинкарнаторов-бестардов одновременно.

Главный недостаток всех пророков, из-за которого их никогда никому не получалось использовать в конструктивных целях — их непредсказуемость. И чем сильнее был прорицатель, тем больше ограничений у него было, будто сама магия компенсировала эти ходячие искажения времени, не давая чересчур сильно влиять на мир. Если пророк что-то видел, то либо упускал кучу нюансов, либо его пророчество не удавалось понять и оно осознавалось лишь пост-фактум, либо ему попросту не верили — этим, например, прославилась знаменитая Кассандра, самый, вероятно, сильный и точный пророк в истории. И одновременно — самый бесполезный.

После многих лет изучения всего, что связано с пророками и пророчествами, Альбус твердо понял главное — лучшим вариантом будет держаться подальше от тех и других. Увы, с этим вышла промашка — у него под боком оказалась своя Кассандра, рангом поменьше, но сумевшая подкинуть проблем национального масштаба.

Узнав об Истинном пророчестве о судьбе главной проблемы магической Англии… он сделал все возможное. Он подготовил ловушку, используя в качестве наживки лишь сам факт наличия пророчества и несколько отдельных моментов из него. И конечно же, это не сработало. Том остался жив, все жертвы оказались напрасны, а на закуску… на закуску он стоит перед выбором — убить своими руками абсолютно невиновного одиннадцатилетнего мальчика, либо… либо получить еще один фактор непредсказуемости под боком.

Пытаясь оттянуть момент решения, он снова и снова пытался увидеть в его голове хоть что-нибудь, но ожидаемо упирался в мощный природный щит, окружающий разум любого пророка. Этот щит предположительно состоял буквально из временных потоков и считался непреодолимым даже для мастера-легиллимента, не позволяя прочесть больше, чем пророк сам соизволил сообщить. На стороне Альбуса был многолетний опыт, сила, упорство, но все, чего ему удалось добиться — это буквально пара жалких обрывков из числа самых ярких воспоминаний последнего часа. Обрывков, которые конечно же лишь усложнили ему выбор. Разве могло быть по-другому, если в деле замешан пророк?

В одном из этих обрывков сидящий в Азкабане на пожизненном сроке без права апелляции Антонин Долохов взрывал голову волшебнику в красной аврорской мантии. В другом — он сам, Альбус Дамблдор, анимировал одну из дурацких статуй из фонтана в холле Министерства Магии. Сама возможность этих событий говорила о многом — и ни один из этих вариантов не был обнадеживающим ни в малейшей мере. Тут же возникал еще один важнейший вопрос — были ли эти события неизбежными? Ответов, как обычно в таких случаях, было куда меньше, чем вопросов.

Итак, нужно было решаться.

Несколько минут старый волшебник стоял неподвижно, подняв палочку и вглядываясь в смертельно-бледное лицо мальчика. Петля влево — и он больше не проснётся. Петля вправо… и придется сквозь боль и сопротивление править воспоминания мальчика, приводя их в соответствие с официальной версией — "опасности не было, никто серьезно не пострадал". Править воспоминания буквально на ощупь, сквозь непроницаемый односторонний барьер… да еще и попытаться хотя бы временно заблокировать "озарения" мальчишки, заставить его забыть о своих способностях, убрав фактор непредсказуемости… Риск? Риск. Насколько оправданный?

Лево или право? Жизнь или смерть?

Альбус тяжело вздохнул, и принялся в пятый раз формировать уже отработанную до мелочей дорожку воспоминаний. "Тролль медленно и неуклюже выбирается в коридор, едва волоча тяжелую дубину…"

Тогда он так и не смог четко сформулировать, почему оставил Смита в игре. На первый взгляд минусов от этого было куда больше… но сейчас, обдумав все еще раз в тишине кабинета… Он понял.

Мальчик действовал… правильно. Правильно именно с его, Альбуса, точки зрения. Он боролся изо всех сил, использовал все возможности, но не переходил черту. И лишь в самом конце, когда не было выбора и жизнь его друзей была под угрозой, он решился и сделал последний шаг. Закрыл друзей собой и ликвидировал опасность, не беспокоясь о себе. Так, как сделал бы он сам. Так, как он и сделал… в другое время, в другом месте.

Ну и в конце концов, прием из высшей трансфигурации, что использовал Райан, был позаимствован не у кого бы то ни было, а у будущего Альбуса Дамблдора. Второй "донор", конечно, говорил совсем не в пользу мальчика, но… иногда… любые средства бывают оправданы. Оставалось надеяться, что мальчик и дальше сможет удержаться на грани, и в нужное время примет нужное решение. Тяжелое, трудное, неприятное… но порой приходится принимать и такие. Ради всеобщего блага.