Рюрикович 5

Глава 6

Кровавый туман застилал глаза, от усталости дрожали руки, но каждый удар наносился точно и беспощадно. На улицы высыпали царские стрельцы. К чести ребят они сразу же разобрали что к чему. Вклинились в наши ряды и выступили против заговорщиков.

Наша битва разгорелась не на шутку. Отступать мы и не думали, несмотря на теснящие силы противника.

Смертельные техники свистели над головой, пули мелькали перед глазами, и всюду слышался лязг металла, взрывы и предсмертные хрипы.

— За Русь святую! До конца стоим, дети мои! — вскричала Елена Васильевна, скрываясь за нашими спинами и наложенными щитами.

Её голос звучал так громко, словно сама судьба решила вмешаться в ход битвы. Каждый воин слышал её зов, чувствуя, как оживает древняя сила предков. Тех самых, что своей потом и кровью увлажнил эти земли.

Но враг был силён. Его ряды густые, как лес, теснили наши редевшие шеренги. Кровью пропиталась земля, и казалось, что силы покидают даже самых стойких воинов.

Тогда я увидел знамение. Среди дыма и пыли вспыхнуло солнце, осветив крест на вершине Собора Василия Блаженного. Свет от креста скользнул по клубам дыма и среди грязного тумана возникли глаза моего отца. Я сразу узнал этот знакомый оценивающий прищур: он как будто смотрел — справлюсь ли я с возникшей проблемой? Возьму под контроль ситуацию, или же усядусь в лужу?

Я усмехнулся в ответ — справлюсь, отец, справлюсь… Для меня этот проблеск — словно знак свыше, призывавший держаться до последнего вздоха.

— Вперёд, братцы! — вскрикнул я, бросаясь туда, где гуще всего клубилась вражеская масса. — С нами Свет и с нами сила!!!

За мной последовали остальные. Мы пробивались сквозь огонь и кровь, отбивая атаки одну за другой. Ничто больше не имело значения — ни страх смерти, ни боль ранений. Лишь желание защитить своё право жить свободно и достойно.

И вот наконец битва начала склоняться в нашу пользу. Понесли глобальные потери неприятельские вожаки. Паника охватывала врагов, и один за другим они бежали прочь.

— Взять живьём! — выкрикнул я, когда очередной противник вскинулся в прыжке и упал ничком в асфальтовую крошку. — Хотя бы парочку для допроса взять!

— Иван Васильевич, вон у них основной! — крикнул Ермак, показывая на неприятельскую группу в сотне метров. — Он, сука, всё координировал!

Я сразу же увидел того, на кого указывал Ермак. Серая личность, мышастая одежда, ничем не примечательная фигура. Но в его руках был планшет, а на ухе явно угадывался дорогой микрофон.

И как только он поймал мой взгляд, так сразу же кинулся наутёк. А остальные сомкнули ряды, лишь бы дать уйти этому засранцу. Выставили перед собой оружие, зажгли техники…

Твари охреневшие! Как будто это может спасти их кукловода. Ну да они ещё плохо меня знают!

Я посмотрел вслед улепётывающему главарю банды, ухмыляясь себе под нос. Пока недобитые головорезы ещё пытались оказать сопротивление, главный ворог уже собирался скрыться в подворотне, поджав хвост.

— Никуда не денешься, падла! — прорычал я, глубоко затягиваясь воздухом и сосредоточенно напрягая мышцы рук.

Пришлось задействовать сущности. Без них вряд ли смогу провернуть то, что я запланировал. Сила рук и ног увеличилась в разы. Потом это скажется на мне, но это будет потом, а может быть и восстановиться удастся к тому времени.

— Борис, Ермак, эти полудурки на вас! Я за главнюком! — крикнул я, бросаясь на стенку дома справа.

— Чур я бью вон того рыжего! — задорно откликнулся Ермак, злобно оскалившись.

Время словно замедлилось, потянулось тягучими струями. Ровная стена для меня превратилась в подобие лестницы, каждая выемка, каждая щербинка стала ступеньками. За несколько секунд взлетел на третий этаж и выскочил на крышу.

Я чувствовал ниточку энергии от бегущего предводителя. Чувствовал каждый его вдох, каждый испуганный шаг. Почти ощущал запах пота.

Ведарь вышел на охоту. И охота эта была на самое страшное существо, которое боялась даже Бездна — на человека!

Бег по крышам домов, дикие прыжки, головокружительные спуски и подъёмы не касаясь асфальта принесли свои результаты — я оказался за спиной бегущего предводителя. Он оглянулся, увидел мою добродушную улыбку и дико взвизгнул. В его руках засеребрилась молния, он начал плести какую-то смертельную технику, чтобы порадовать ею меня.

Сдаваться он точно не собирался, поэтому я пожал плечами и выпустил свою подготовленную магию живицы. Успел за несколько мгновений до создания вражеской атаки. Еле ощутимый толчок земли сбил его технику. Противник покачнулся и потерял концентрацию. Мне это и нужно было. Дальше действовал только я.

Поверхность земли начала слегка колебаться, будто покрывшись тонкой плёнкой тепла. Я вытянул ладонь вперёд, фокусируя энергию внутреннего огня. Пространство вокруг начало искрить багровыми нитями энергетического заряда, быстро собирающегося в огромный светящийся шар. Этот магический приём называли «Красный всполох», и почти никто не выживал после встречи с ним.

Однако, я сделал не совсем то, на что было похоже. Мне не нужно было убивать противника. Достаточно всего лишь его нейтрализовать.

Шар вырос до размера головы взрослого мужчины, он пульсировал и мерцал всеми оттенками красного. Когда главарь заметил опасность, то повернулся и бросился бежать. Впрочем, далеко убежать не успел, едва успев ахнуть, как огненная ловушка обрушилась ему на плечи.

Голова негодяя мгновенно погрузилась в плотное марево ослепительного пламени, хотя само тело оставалось целым. Огненный заряд плавно потёк вдоль бронированного доспеха, блокируя нервы и парализуя волю.

И вместе с тем этот засранец всё равно двигался! Даже проломив Кольчугу Души, сломав его волю, и почти полностью подчинив себе, я не смог с ним окончательно разобраться! Ого, вот это у него силища…

— Ну-ка постой спокойно, козёл, поговорим по душам! — рявкнул я, удерживая огненную связь, пока подходил ближе и усиливал ловушку.

Теперь пленник мог говорить, видеть и слышать, но двигаться не мог. Мне всё же удалось сломать последние остатки его мощной обороны. Я осторожно подошёл ближе, пристально глядя в лицо пленённого предводителя.

Огненная привязь струилась от моей руки к голове главаря. Он походил на пойманного волка.

— Кто вас подговорил на такое дерьмо? Говори правду, и твоя смерть будет быстрой! — процедил я, сжимая кулак сильнее.

— Да пошёл ты… — прошипел в ответ мужчина с головой, объятой пламенем.

— Значит, не хочешь по-хорошему? Я могу и по-плохому, — скривился я в ответ и прибавил силы.

— Да пошёл ты! — прохрипел он, скрипнув зубами. Глаза сверкнули ненавистью, но ужас быстро погасил блеск сопротивления. — Лучше сдохнуть молча!

Его грубость вызвала у меня усмешку. Вот ведь железные яйца были у мужика. Таких надо уважать, но увы — правда важнее гордости.

— Ты меня задрал, грёбаный герой! У тебя две секунды подумать. Либо говоришь прямо сейчас, либо моя маленькая помощница сделает твоё знакомство с адскими мучениями незабываемым, — сказал я мягко, покручивая пальцем огненный шнур.

Тот послушно закрутился спиралью, заставляя пленника сильнее скорчиться от боли. Противник помялся мгновение, взглянул на красные нити света, сковывающие его шею. Я подпустил красок, и он… дрогнул.

— Ладно… Всё равно скоро конец всему придёт…

— Что значит «всему»? Ты о чём конкретно? Говори внятнее, иначе отправишься на сковородку к прапрадедушке раньше срока, — пообещал я тихо, сверля взглядом.

Заметив нарастающую силу давления, главарь заговорил быстрее, пытаясь облегчить страдания:

— Нас собрал брат покойного царя, Андрей Иванович Старицкий… Сказал, что мир скоро изменится, станет другим, ибо грядет великая катастрофа. Нашей задачей было отвлечь вас, сорвать защиту Москвы. Поверь, многие бояре присоединились добровольно, видя шанс остаться в живых…

— Катастрофа какая именно? Бездна? Татары? Литва? — спросил я резко, приглушив огонь немного, чтобы тот лучше соображал.

Главарь сглотнул, кривя губы:

— Этого нам не говорили подробно. Просто сказали, что нечто настолько сильное появится, что вся ваша защита и ваши знания окажутся бесполезны. Будете вынуждены уступить власть…

— И где же сейчас князь Андрей? Где он прячется? Мне кажется, что твой благодетель сам давно ушёл в убежище, отправив вас погибать… Если бы ваше дело выгорело, то он появился бы весь в шелках и бархате, а так… Только людей зря подставил!

Мужчина опустил взгляд, осознавая собственную глупость:

— Думаю, да… Вероятно, сидит сейчас в каком-нибудь тайнике, подальше от всех проблем. Сам спасается, зная, что случится дальше…

Меня охватило холодное чувство тревоги. Столько усилий, столько потерь ради отвлекающего манёвра… Значит, настоящее зло ждёт своего часа в тени. И прав я был, когда говорил, что Бездна проникла в сердце Руси. Если уж дядюшка встал на тёмную сторону, то подневольному люду, которому не по нраву, что ими правит царица, само собой разумеется перейти к нему.

— Тогда последний вопрос. Куда должен направиться князь в случае неудачи? Где его искать?

— Нет… Точно не знаю, куда он собирается. Только слышал про Новгород. Вроде как там должны поджидать князя верные ему люди. И если не удастся захват, то Андрей Иванович собрался сесть на трон Новгорода и объявить Новую Русь. С царём во главе, а не с царицей и её полюбовничком. И уже с Новгорода пойдёт нечто, связанное с судьбой мира…

Больше он ничего сказать не успел. Яркая молния откуда-то сверху, прорвавшись сквозь купол города. Во мгновение ока она сожгла незадачливого главаря. Через секунду возле меня осталось стоять только обугленное тело, а через ещё одну секунду подул ветерок и это обугленное тело начало распадаться пепельными хлопьями.

От увиденной картины меня прошиб озноб. Молния сработала безупречно, словно рука самой Бездны метнула её в несчастного шпиона. Обугленные останки рассыпались серым дымом, оставляя лишь горькое послевкусие пустоты и неизбежности.

Мой разум лихорадочно пытался переварить услышанные сведения.

Князь Андрей действительно замышлял захватить власть, используя кризис и хаос в стране. Однако теперь ситуация осложнялась вдвойне — нужно было успеть предотвратить попытку захвата власти старицким князем.

И если он в самом деле собирался двинуть в Новгород, то…

— Я же говорил, что царевич отсиживается в укромном уголке, пока настоящие воины защищают его мать! — раздался за спиной издевательский голос.

Я медленно повернулся. Что этот урод себе позволяет?