Рюрикович 5

Глава 26

Почему я слышал его хлопки? Да потому что вокруг всё замерло. Да-да! Замерло так, как будто некто нажал кнопку «пауза» при просмотре кинофильма.

Перед моими глазами застыла ошалевшая бабочка, которая неведомо каким образом оказалась в самой гуще событий. Бедная. Она своим маленьким мозгом вряд ли могла понять, какая невероятная ситуация сейчас творилась вокруг неё. Просто летела. Просто застыла.

Точно также застыли монстры, умирающие или убивающие. Солдаты с перекошенными от ярости лицами или стонущие под ударами когтистых лап. Капли зеленой крови стремились навстречу крови алой.

И всё это застыло в один миг. Шевелились только руки Сахиб-Гирея, что методично поднимались и опускались.

Да разве такое возможно?

Остановилось дыхание ветра, повисло тяжёлое облако тишины над полем битвы. Кучерявые завитки дыма застыли в своём беге.

Взгляд мой блуждал среди хаоса замёрзших тел и сражений, пока вновь не упёрся в фигуру Сахиб-Гирея. Его движения были медленными, размеренными, каждое касание земли отзывалось хрустальным звоном в моей голове. Странное ощущение, будто весь мир вдруг стал стеклянным сосудом, готовым разлететься вдребезги при малейшем прикосновении.

— Теперь мы можем поговорить без помех… — голос Гирея звучал глухо, словно издалека.

Всё было так нереально, нелепо…

Неужели для разговора со мной потребовалось остановить время? И если это под силу обычному хану, то почему же он ещё не стал правителем мира? А что? Остановил время, перерезал всех царей, королей и президентов, да и стал править планетой…

Что же, ладно! Давай поговорим. Узнаю, что тебе от меня нужно, раз такое побоище учинил. Если захочет сдаться, то я буду милостив, но строг!

— Так ты и раньше ко мне мог в гости напроситься, — хмыкнул я в ответ. — Не нужно было бы этого всего. Посидели бы, попили чайку, побалакали о том, о сём…

— Смешно, — ухмыльнулся Сахиб-Гирей. — Мне всегда нравилось твоё чувство юмора. И я рад, что не ошибся в тебе, ведарь… охотник на демонов… светлый странник… ведьмак…

Он перечислил названия моей профессии в других мирах. А это значило, что со мной говорит не просто хан. Откуда бы Гирею знать про все эти наименования? Только если он сам из таких, но мы никогда не выходили на стороне Бездны, так что…

— Кто ты? — спросил я. — Только давай без загадок и прочих игр. Кто скрывается под личиной хана?

— Неужели не узнал? А ведь мы с тобой столько времени были рядом. Бок о бок… Жизнь за жизнью, — уже в открытую заулыбался Сахиб-Гирей. А ведь я оставил немало указателей и ответов. Но самое главное — это моё нынешнее название: Великая Нерождённая! И ведь как может быть такое, чтобы существо не родилось?

В этот момент хан как будто задымился, дымок раздался в стороны и стал дымчатой фигурой. Такую фигуру я видел раньше не раз рядом с собой…

— То-чего-не может-быть… — словно эхо вырвалось у меня. — Тычимба? Ты ли это?

— Можешь меня называть и так. Меня по-разному всегда называли. Чаще всего почему-то именовали Бездной, — прошелестел такой знакомый, почти родной голос.

— Но как? Почему? Мы же столько прошли вместе, — пробормотал я искренне ошарашенный услышанным.

Дымчатая фигура снова скрылась в Сахиб-Гирее. Теперь передо мной остался всё тот же самодовольно ухмыляющийся хан.

— Как? Да всё просто, Иван… Не буду именовать тебя другими именами, поскольку ты не меньше моего знаешь, как ничтожны звуки в пустоте. Ты же можешь называть меня как хочешь — для меня это тоже ничего не значит!

Мы стояли среди застывшего побоища, среди сотен трупов и тысяч живых. Стояли и просто разговаривали. Двое старых знакомых. Два извечных врага…

— Ты не ответил… ла на мой вопрос, — сказал я.

— Можешь обращаться как к мужчине, если эта оболочка тебя смущает, — улыбнулся хан. — Что касается вопроса… Так и быть, отвечу на него. Я долго и упорно искал себе преемника. И вижу, что нашёл! Нашёл его в тебе!

— Что? — нахмурился я. — Что ты, чёрт возьми, такое несёшь? Я же всю жизнь бился с тобой. Все свои жизни… Меня даже создали для этого!

— А ты никогда не задавался вопросом — кто сам создал «создателей»? Из-под чьей руки они вышли? Кто ведёт бесконечную войну, обречённую на поражение?

— Пока что силы равны, — покачал я головой. — И некоторые планеты были спасены от твоего влияния! Эта планета будет одной из тех, что спасется!

— Прекрасно! Прекрасно сказано! Жаль только, что не совсем так! — расхохотался хан. — Никто не спасётся! Ни один человек! Рано или поздно, но все окажутся в лапах Бездны! Увы, это их судьба, Иван! Для этого они были рождены!

Я смотрел на смеющегося хана и понимал, что отчасти он может быть и прав. Только у него своя правда. У меня — своя. Мне нужно уничтожить Бездну, а вот ей… ему…

Найти преемника?

Или это всё ловушка, чтобы отвлечь внимание?

Для чего всё это? Зачем?

От вопросов голова едва не дымилась. В мозгу стучало колоколом осознание того факта, что ближайший друг и союзник оказался злейшим врагом. И с этим врагом мы не одну жизнь прожили вместе.

Да Тычимба знает обо мне больше, чем я сам! И знает, где мои слабые и сильные места.

Может быть, именно поэтому он решил пойти в открытую? А может потому, что у него закончились Патриархи?

Как много мыслей, как много вопросов! И ведь ни у кого не спросишь совета! Вон, Годунов застыл с занесённым прикладом перед клыкохватом. Ермак выпрямил руку в сторону насекомовидного мечехвоста, а князь Серебряный уклоняется от взмаха когтистой лапы полуоборотня.

— Что ты имеешь в виду под фразой «они были для этого рождены»? — спросил я.

— Только то, что сказал, — пожал плечами Тычимба. — Люди — создания Бездны. Они были рождены только с одной целью — не дать Бездне быстро исчезнуть! Люди борются против созданий Бездны, развиваются, совершенствуются, а всё для чего?

— Для чего? — невольно подался я вперёд.

— Исключительно для того, чтобы Бездна не уничтожила всех своих созданий раньше времени и не сдохла от голода, — широко улыбнулся хан. — Люди — диетологи Бездны, грубо говоря.

— Но зачем всё это? Зачем все эти игры? Зачем? — пытался я услышать истину.

— Вполне понятный вопрос, — откликнулся Тычимба спокойным голосом, задумчиво потирая тонкий подбородок. — Вселенная устроена как гигантский механизм, работающий по строгим правилам. Её цель — поддержание баланса. Когда одна часть ослабевает, другая моментально восстанавливает равновесие. Представь, что человечество внезапно исчезнет, останутся лишь тёмные силы. Без пищи Бездна начнёт истощаться и распадаться сама по себе. Но и дать людям волю и спокойствие тоже нельзя — без трудностей наступает деградация и скатывание в каменный век. Чтобы избежать этого, происходят катаклизмы, столкновения, кризисы. Чем тяжелее испытания для людей, тем активнее они эволюционируют, приспосабливаются и поддерживают жизнь Бездны, питая её напряжением и борьбой.

— Получается, все наши старания, открытия, победы нужны только для того, чтобы продлить твоё существование? — горестно усмехнулся я.

— Совершенно верно, — легко согласился Сахиб-Гирей, чуть заметно кивнув. — Но тут важен нюанс: в ходе противостояния человечество накапливает ценный опыт, генерирует свежие идеи, исследует неизвестные области. Человек превращается в участника большого космического процесса, проходя спираль эволюции. Выходит взаимовыгодный обмен: Бездна получает нужную ей энергию, а человечество обретает возможности для роста и прогресса.

— Но ты же уничтожаешь планеты! — вскинулся я. — Я сам видел это не раз! И на этих планетах…

— На этих планетах остановилась жизнь. Она ещё изображала по инерции какое-то движение, но по факту начала скатываться в небытие. И эти планеты превращались для меня в спелые плоды, которые вот-вот упадут и начнут гнить! Я не могла допустить гниения. Всё-таки я рачительная хозяйка!

— Рачительная хозяйка, — передразнил её я. — А если ты такая рачительная, то почему же позволила своим Патриархам поддаться мне? А? Почему растратила их?

— Мне же надо было как-то передать тебе свои силы, — широко улыбнулся Сахиб. — А лучшего способа, чем через бой и преодоление для тебя не придумать. Ты так забавно удивился, когда после первого Патриарха, Красного, у тебя усилились способности огня. Разве я не видела, как ты украдкой то и дело зажигал огоньки на кончиках пальцев и любовался ими?

Ну да, был такой грешок. Но кто же откажется от подобного баловства?

— Гордыня — его ещё называют самым страшным грехом, — продолжал говорить Сахиб… или Тычимба… или Бездна. — Ты же гордился, что справился с той девчонкой из «Ночных Ножей»?

— Она сама себя убила, — буркнул я.

— Да? А ведь ничего не дёрнулось, когда твой мишка пожирал её хладный труп. Или уже в Белоозере — ты спокойно отдал бандита на съедение оборотню. Ты не такой уж защитник людей, если позволяешь себе убивать их направо и налево. Или будешь говорить, что это всё необходимость?

— Это была необходимость, — рыкнул я в ответ.

— Для собственного существования это была необходимость! Вот и у меня она такая же! Вот поэтому мы похожи с тобой, Ваня!

— Мы не похожи!

— Ой ли? Не похожи? А что не так, Ваня? У меня есть… были Патриархи, у тебя они есть! Из числа опричников. Да что я говорю — вон они, Годунов, Ермак, Серебряный… Ещё назвать? Или не надо?

— Это не то, что у тебя!

Какой же всё-таки мерзкий смех у Бездны… Слушать его — одно сплошное мученье. А слушать и понимать, что она не так уж и не права — ещё хуже.

— Да как же не то? Вон твоя опричнина. Ты сам отделил её от людей. Сам позволил кошмарить бояр. Делаешь всё, чтобы власть сосредоточилась в одних руках! Или тебе напомнить — кого уже успел погубить для «нужного государства делу»? Что голову опускаешь, Ваня? Не хочешь признавать того, что мы с тобой схожи? Да ты даже сейчас пришел воевать Казань только потому, что хочешь захватить её, забрать новые земли!

— Я хочу прекратить нападения на свои границы! — ответил я. — Хочу задушить гадину, что с тобой связалась!

— А мне кажется, что хочешь ты присоединить Казань к себе, к своему государству. А что? Хороший и удобный выход для торговли, большие пространства, новый народ! Не надо прикрываться заботой о людях, Ваня! Ты такой же мироед, как и я!

Голос Бездны резанул слух, заползая в самую глубину мозга.

— Государь российский, великий православный монарх, — издевательски проговорила Бездна, подбираясь ближе, как кошка к добыче. — Прошло много веков с тех пор, как твои предшественники освободились от власти Золотой Орды. Но что дала та самая Орда Руси? Она создала почву для объединения разобщённых княжеств в единую мощную державу. История известна тебе прекрасно, напомню лишь вкратце: Русь окрепла именно благодаря угрозе внешних захватчиков.

Я молча смотрел на подходящего хана. Он шел неторопливо, не оставляя следов на горелой земле.

— Ты смеешь мне высказывать, но… Ты действуешь ровно так же, Ваня! Применяешь военные походы, чтобы усилить своё влияние, казни используешь для устрашения несогласных. Опричники созданы специально для уничтожения противников твоей воли. А до народа, простолюдинов, ремесленников и торговцев дела нет вообще. Они лишь тлен, грязь под ногами властелина! Важны лишь собственные амбиции, стремление сохранить власть любыми средствами. Признайся честно, государь: испытывал сожаление хотя бы однажды, убив кого-то собственными руками? Вспомни Митю Февраля — ловкого исполнителя приказов, умного и исполнительного лидера, которого ты собственноручно отправил на тот свет. Было тебе жалко позже? А его людей? Жалко?

Её едкие слова проникали внутрь, оставляя болезненное покалывание и неприятное чувство раздражения. Но Бездна продолжала язвительно рассуждать, водя указательным пальцем перед лицом:

— Видишь, Ваня, как мы похожи? Ты пришёл сюда якобы спасителем, обвинив меня в жестокости и бесчинствах, но в глубине души мечтаешь завладеть новыми землями, богатствами и славой. Будь честным с самим собой, приятель! Признай откровенно: ты ничем не отличаешься от меня и вскоре станешь моим официальным наследником, новым бессмертным властителем!

— Бессмертным? — хмыкнул я в ответ. — Но как же так?

— А всё просто, Ваня! Бездна живёт, пока питается душами. Как ведари питаются сущностями, исходящими за мертвых тварей, так и мы с тобой…

— Нет никаких мы! — бухнул я. — Есть ты, а есть я! И я не стану подчиняться тебе!

— Ха! Ты громко заявляешь, но слова сердца твоего противоречивы, Ваня! — осклабившись, протянул Сахиб-Гирей. — Уже слышу возражения, оправдания, недовольства. Уж больно похоже на мой собственный манёвр, когда возмущаюсь несправедливостью прошлого, забывая о собственных грехах. Согласись, ведь большинство твоих деяний продиктовано исключительно желанием власти и величия. Конечно, у тебя найдутся причины объяснить, что жертвы необходимы, однако результатом остаётся одно: усиление личной власти и укрепление позиций. Да-да-да! Жестокий правитель оправдывает любые поступки необходимостью защиты страны и порядка, однако часто теряет грань дозволенного, превращаясь в тирана.

— Тиран? — процедил я сквозь зубы. — Лучше тиран, чем бессердечный паразит вроде тебя!

— Твоя ненависть очевидна, но обрати внимание, — тихо продолжил хан, приблизившись вплотную. — Любой абсолютный правитель рано или поздно сталкивается с проблемой преемственности. Кто продолжит твоё наследие? Кто унаследует твои решения и политику? Один трон стоит дороже тысячи жизней, и никто не станет оспаривать твои методы управления страной, зная, что именно ты определяешь дальнейшую историю империи.

— Моё правление служит интересам страны, а не моему эгоизму, — бросил я резко.

— Интересы страны совпадают с твоими интересами, Ваня? — шептал Сахиб-Гирей, склоняя голову набок. — Не лги самому себе. Всегда думаешь о стране, но фактически преследуешь личные цели. Желание распространять влияние, контролировать территории, защищать честь царствующего дома — всё это заставляет жертвовать сотнями тысяч человеческих судеб ради сохранения династии и престола. Признай же наконец: власть важна для тебя гораздо больше, чем справедливость или счастье простого люда.

— Ты пытаешься сбить меня с толку речами, — зло ощерился я. — Пусть у меня будут косяки, пусть поступки вызывают споры, но одно знаю точно: я не намерен следовать твоей участи и позволять кому-то другому решать мою судьбу!

— Решать твою судьбу уже поздно, — криво усмехнулся хан. — Ты шёл к этому долгие годы, и теперь момент истины настал. Лишь решив для себя окончательно, кем ты являешься на самом деле, найдёшь правильный путь.

— Я всё равно не стану твоим преемником! Ни за что!

— Знаешь, почему у меня Патриархи были без имени, но обозначались только разным цветом? — склонила голову на плечо Бездна.

Тянет время? Или выгадывает момент?

— И почему же? — спросил я, прикидывая расстояние до хана и то, как его будет сподручнее ударить.

Бездна взмахнула правой рукой и в воздухе зависли семь прямоугольников. Вот прямо как будто детские листы из альбома, только разного цвета. Красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый. Прямо радуга какая-то…

Взмахнула левой рукой и рядом с ней зависли семь сияющих разными цветами шаров. Похожие на ёлочные украшения, только светящиеся изнутри.

— Потому что при смешении цветов получается один цвет, — Бездна щелкнула пальцами и прямоугольники начали накладываться друг на друга, постепенно темнея, а в конце став угольно-чёрным. — А при смешении световых оттенков получается совсем другой! — на этот раз шары стали соединяться друг с другом, но на этот раз в финале появился белый свет. — Казалось бы — цвет и свет одинаковый, но вот соединение различное. И всё зависит только от того, кто смотрит на всё это. Что он увидит? Цвет или свет?

— В физику решила поиграться? — хмыкнул я в ответ.

— А у тебя нет выбора, Ваня! Я долго наблюдала за разными охотниками за монстрами, но выбрала именно тебя. Был ещё барон Галактионов, но он оказался самодовольным и тупым, как пробка, и дальше своего члена ничего не видел. В тебе же я вижу потенциал! В тебе я вижу свою молодость! Когда я тоже была резкой и бескомпромиссной! А сейчас… Сейчас я устала! Я отпустила души своих Патриархов с условием, что они поддадутся тебе. И ты взял всю их силу. Теперь пришла пора забрать и мою силу, Ваня. Ты к этому готов!

Сахиб-Гирей взмахнул рукой и рядом с ним возникла моя Марфа. Такая домашняя, такая уютная в своём пушистом халате и с полотенцем на голове. Она словно недавно вышла из ванной и теперь шла куда-то, улыбаясь своим мыслям.

Я дёрнулся, но смог взять себя в руки. Нельзя показывать свои чувства! Нельзя!

Но как же всё-таки защемило сердце.

— Подумай — на одной чаше весов твоё будущее, на другой чаше твоё прошлое. Что перевесит, Ваня?

По-доброму спросил, как будто в самом деле добра желал! Или желала? Я уже запутался в определении пола этой твари.

— Я не стану твоим преемником!

— Как я сказала ранее — у тебя нет выбора. Если победишь меня, то заберёшь мою силу и станешь мной. Если проиграешь, то я заберу всех, кто тебе дорог. В очередной раз заберу Марфу. Не вскидывайся, она та самая, из прошлого. Да-да, это именно она, твоя последняя любовь. И вместе с ней уничтожу эту планетку. Придётся искать нового преемника, но… Когда время всего лишь пустой звук — это не проблема, — погано улыбнулся хан.

Вот именно в эту улыбку я и зарядил, что было силы!