Рюрикович 5

Глава 23

Через пару дней, как и планировалось изначально, мы выдвинулись в сторону Казани. Выдвинулись различными отрядами, чтобы как можно меньше кучковаться в одном месте и быть накрытым возможным прилётом ракет или другой какой пакости.

Между тем, операторы беспилотников сообщили, что вокруг Казани вырос огромный непроницаемый купол. Из чего он состоял — было непонятно. В него можно было влететь беспрепятственно, но стоило только пересечь незримую черту, как картинка с беспилотников пропадала, а сами беспилотники отказывались повиноваться и теряли связь с операторами.

Похоже, что Бездна решила воздвигнуть чёрный бастион вокруг города. И что творилось внутри — было неизвестно. Может, там никого в живых не осталось, а может наоборот — татары только и ждали момента, чтобы напасть из-за непроглядно чёрной стены. Выскочат, ударят и умчат прочь, как было не раз.

Дорога к Казани пролегала через выжженные поля и мертвые деревни, где ветер гулял меж покосившихся стен. Мы шли осторожно, растянувшись колонной, держа дистанцию между машинами. Броня гремела, двигатели ревели, но даже этот грохот не мог заглушить тягостное чувство, будто за нами следят.

Операторы дронов продолжали докладывать: купол не просто стоит — он пульсирует, словно живой. Иногда по его черной поверхности пробегали странные всполохи, будто молнии, только неяркие, почти призрачные. Ни тепловых следов, ни радиационного фона — ничего, что могло бы объяснить его природу. Но каждый, кто смотрел на эту черную громадину, чувствовал одно: за ней что-то есть. И оно ждет.

Разведгруппы, отправленные вперед, докладывали обрывками: «Видимость возле купола нулевая… Воздух как желе… Компас не работает…» Один из отрядов попытался запустить осветительную ракету — свет будто растворился, не достигнув поверхности купола. Другой экипаж рискнул подойти ближе и сообщил, что сквозь тьму едва различимы очертания — будто гигантские щупальца, вплетенные в структуру барьера.

Командование приказало остановиться в пяти километрах от города и ждать дальнейших указаний. Но ждать было невыносимо. Потому что купол не просто стоял — он рос. Медленно, почти незаметно, но с каждым часом его тень ползла дальше, поглощая землю.

А потом пришел первый сигнал изнутри. Слабый, прерывистый, на старой частоте:

«…нас… кто-нибудь… живы…»

И тишина.

Мы переглянулись. Вопросов было больше, чем ответов. Но одно стало ясно — Казань уже не та, что раньше.

Она изменилась…

Вскоре из-за верхушек леса стали проглядывать очертания этого самого купола. И надо признаться — даже у меня мурашки пробежали по спине. А уж на что я видел всякое-разное, но вот такое… Такое видел впервые.

Мы остановились в пяти километрах от южной границы купола. Здоровый он всё-таки. С места целиком взглядом не окинешь. Терялся где-то далеко-далеко на севере. Но пока стоял на месте. Пульсировал, вроде как даже дышал, но стоял…

— Государь, что делать-то будем? — подъехал к моему броневику броневик Ермака. — Под купол нырнём или как?

Я посмотрел на него — взгляд горит, сразу видно, что кровь внутри гуляет не по-детски. Прямо так и рвётся в бой. Надоело ему среди царских палат служаночкам глазки строить, да поварих зажимать по углам. Видно, что засиделся, хочет действовать, сражаться и побеждать.

Но просто так тоже сломя голову бросаться нельзя. Неясно, что ждёт за границей купола. И есть ли там живые? Может, Бездна скопом сняла обещанную ханом жатву, а сейчас ждёт, когда подойдём поближе, да и выпустит на нас своих тварей.

Предпринимать что-либо было нужно, поэтому я скомандовал:

— Сначала давайте пленников туда пошлём. Есть такие, кто сильно достать успел? Кого не жалко…

— Да этого добра навалом. Есть и такие, кого ребята едва не казнили на месте за их старые зверства — узнали по рожам, что на камеры в русских городах попали. Насильничали, никого не миловали… Хотели их оставить на потом, чтобы показать всем, что бывает, когда русских обижают, — нехорошо улыбнулся Ермак.

— Вот это вот зря. Мы же не такие, как они. Поэтому пускай их вперёд, посмотрим, что будет. Связать прикажи. В случае чего — выдернем обратно. На каждого по жучку прикажи повесить, да по скрытой камере. Но сделать это нужно так, чтобы они не видели.

— Хитро, — кивнул Ермак. — Будет исполнено, государь!

— Тогда исполняй, — хмыкнул я в ответ.

Ермак отправился выполнять распоряжение, а я вылез из машины и начал прогуливаться, пытаясь собрать мысли воедино. А вот мысли как раз и путались. С одной стороны — логично: пусть негодяи первыми ступят туда, где, возможно, уже нет ничего человеческого. С другой — а вдруг купол не убивает? Вдруг он меняет? И тогда мы сами своими руками отправим для Бездны оружие, которое потом развернётся против нас.

Но выбора не было. Ждать — значит дать Бездне время на подготовку. Ну, а действовать вслепую — самоубийство.

Через час пленников выстроили перед чертой купола. Их было человек десять — оборванные, с потухшими глазами, но в некоторых ещё тлела злоба. Особенно в одном, высоком, со шрамом через бритую голову. Он молчал, но взгляд его метал искры, будто он уже придумал, как перегрызть нам глотки, если представится шанс.

— Вперёд, — коротко бросил Ермак, толкая того под прицелами автоматчиков.

Пленники пошли. Медленно, спотыкаясь, но шли. На каждом — датчики, камеры, жучки. Мы следили за ними через мониторы, затаив дыхание.

Первые метры — ничего. Потом ещё. И вот они уже у самой границы купола.

Пленник со шрамом на голове первым шагнул в черноту. Шагнул и…

И — исчез.

Не растворился, не упал. Просто перестал быть видимым. Остальные замерли, но под дулами автоматов двинулись следом. Один за другим они скрывались в непроглядной мгле.

На экранах появился снег, как будто они из бабьего лета оказались сразу на Северном полюсе в разгар бури. Потом на секунду прорезался сигнал.

— Государь… — прошептал оператор.

Я наклонился к монитору. Там, в белизне падающего снега, что-то шевелилось.

А потом плеснуло красным и раздался крик. Нечеловеческий. Даже не животного.

Это был звук, от которого похолодела кровь!

В следующую секунду связь оборвалась. У всех разом!

Ермак медленно перекрестился.

— Ну что, — хрипло сказал я. — Теперь мы точно знаем, что там нас ждут. И ждут не с хлебом-солью…

Колдун из ставки, сидевший рядом со мной, задумчиво потер подбородок:

— Знаете, ребята, а ведь это напомнило мне одну старую сказку… Про волшебный замок, откуда никто не выбирался.

Все уставились на него, недоуменно моргая.

Я нахмурился:

— Что за сказка?

— Да старая, мне матушка рассказывала на ночь. Вроде как те, кто попадал внутрь, становился предметом мебели. Или подсвечником, или кружкой, или вообще — шкафом. А рулил там всем один монстр. Долго жили все и счастливо, пока какая-то пришлая бабёнка не прибрала всё к рукам.

— И как же она со всем справилась? — нахмурился Ермак.

— Вроде как своей любовью расколдовала монстра, и тот стал принцем. Да уж, как будто до неё другим не особо привередливым бабёнкам подобное на ум не приходило, — покачал головой колдун. — Посмотришь, как иные красотки вьются возле старых пердунов с кошельками, так аж зло берёт.

— Может, они тоже надеются, что от их любви старики станут молодыми принцами? — хохотнул Ермак.

— Скорее, что от их любви старики побыстрее окочурятся, чтобы подобрать упавшие кошелечки, — хмыкнул колдун.

— Тревога!!! — донеслось по рядам солдат. — Купол начал расширяться!

И в самом деле, эта чёрная громада словно вздохнула и увеличилась в размерах. Снова вздохнула и снова увеличилась.

— Ё-моё, что же теперь? — почесал затылок Ермак.

— Отступать! Приказ по всем отделениям — отступать! — шлёпнул я ладонью по столу.

Тут же начали передавать мои слова по рядам войск.

Купол продолжал расти, медленно и неумолимо приближаясь к нашим позициям. Тишина стояла такая, что слышался тихий шелест ветра среди обломков разрушенных домов. Время тянулось бесконечно долго, каждая секунда казалась вечностью.

— А если этот купол так и будет продолжать расти? — спросил подошедший Годунов. — Что тогда?

— Что тогда? — вздохнул я. — Тогда рано или поздно, но мы узнаем, что ждёт нас внутри. А пока… устройте стрельбу по северному флангу. Бить как артиллерией, так и магическим оружием. Будем пытаться разогнать эту непонятную хмарь!

— Вы серьёзно? — удивлённо поднял брови Годунов. — Артиллерия против невидимого врага? То есть, я хотел сказать… Исполнять приказ царя-батюшки!

Солдаты быстро развернули орудия, заряжая снаряды. Колдуны и ведари начали сообща творить мощные заклинания. Двигатели бронетехники заревели ещё сильнее, наполняя окрестности тревожным гулом.

Первый залп ударил точно в центр идущей в нашу строну части купола. Вспышка ослепительно вспыхнула, но купол остался целым, продолжая своё медленное движение вперёд. Лишь слабое колебание прокатилось по его поверхности, будто прошла рябь по воде от упавшего кирпича.

Но это уже что-то! Следом ударили магические заряды, огненный и электрический шквалы влетели в черноту с той же стороны, что и артиллерия.

— Огонь! Ещё огонь! — скомандовал я.

Залпы повторялись один за другим, однако эффект оставался минимальным. Чернота колыхалась, но всё ещё оставалась непроницаемой.

— Какого лешего⁈ — вырвалось у Ермака. — Ничего не помогает⁈

Годунов поморщился и развёл руками:

— Вроде никак, государь. Похоже, придётся менять тактику…

Тут раздался новый голос по связи:

— Наблюдаем резкое изменение структуры купола! Повторяю, структура купола меняется!

Мы замерли, наблюдая, как поверхность вдруг начала покрываться мерцаниями и вспышками света, словно тысячи молний одновременно прорезали её изнутри.

— Что же за срань лезет наружу? — прошептал Ермак.

Купол действительно изменился. В нём прорезался и начал расходиться в стороны…

По рядам воинов прокатился крик:

— Омут! Проявился Омут!

Самый здоровенный Омут изо всех, что я когда-либо видел. Даже тот, сквозь который вышел самый первый Патриарх, составлял лишь десятую часть от возникшего портала. Он потрескивал, по нему пробегали синие всполохи.

— Что же за тварь сейчас из него вылезет? — просипел Ермак, оглядывая проявившийся портал.

Он словно озвучил мысли людей, видевших Омут.

Изнутри раздался громогласный рык, а следом земля содрогнулась.