Рожден быть опасным

Глава 17

Наша жизнь — лазарет, где каждый больной охвачен желанием сменить койку.

Ш. Бодлер

Крысобой остался в лагере. Хмуро кивнул мне на прощание, да пообещал позаботиться о бойцах и выжать из них все по максимуму. После чего гордо удалился в сторону столовой, куда пару минут назад капитан Джим Орсон Клайд увел своих солдат.

Я освежил лицо холодной водой из-под крана и побрел к правительственному скутеру, где меня уже дожидался Леопольд Груфман и его телохранители. Если бы после всех взглядов ненависти, оставались маленькие ожоги, я давно превратился бы в ходячую головешку.

Я впрыгнул в скутер, забрался на диван и закрыл глаза.

Скутер взмыл вверх, и мне ужасно захотелось спать. Есть в этом что-то странное. Меня постоянно укачивает в скутерах. Все время клонит в сон. Я справился с навалившейся зевотой, разобрался со слипающимися веками и нокаутировал дремоту, после чего взглянул на мир бодрым взглядом.

Скутер плавно опустился на скутеродром и приветливо распахнул дверцы. Я выбрался на свежий воздух. Ветерок взъерошил мне волосы, и я поежился от прохлады.

Переезд со скутеродрома в отель «Корона Зеленого Мыса» занял пять минут, и все это время Леопольд Груфман трещал, как испорченный радиоприемник, настроенный на волну «ретро».

— В этом отеле остановились переговорщики. Вам необязательно с ними встречаться. Люди это неприятные. Склочные. К тому же страдают звездянкой. Им кажется, что они тут приехали и задают тон переговорам и операции.

Пропиликал телефон.

Телохранитель, сидевший справа от Груфмана, извлек из пиджака крохотную трубку сотового аппарата, прижал ее к уху и поспешно протянул телефон шефу СБЗ. Леопольд Груфман молча выслушал звонившего, коротко ответил:

— Буду.

И вернул телефон владельцу.

Я выскочил из остановившегося перед гостиницей авто и тут же оказался в руках администратора отеля. При виде меня он расплылся в слащавой улыбке, приобнял за плечи и, неустанно повторяя мантру «как мы счастливы вас видеть», проводил в холл. Здесь меня уже дожидался Крис Йохансон с большим черным чемоданом, стоящим на самодвижущейся дорожке.

— Я вас дожидаюсь, господин Идеал.

Я смерил его взглядом и хмыкнул.

— Для вас забронирован номер, — услужливо сообщил администратор гостиницы.

— Вот и проводите нас туда, голубчик, — приказал я.

Мы поднялись по ступенькам к лифтовому сектору, дождались прибытия кабины, и вошли внутрь. Администратор щелкнул клавишу «45», и кабина стала набирать скорость. Я с любопытством покосился на Йохансона и обнаружил, что чемодана рядом с ним нет. Перехватив мой удивленный взгляд, Йохансон пояснил:

— В грузовом.

СБЗ не поскупилась на номер, и поэтому для меня забронировали люкс. Где-то я слышал, что на смертниках не экономят.

Я тут же упал на кровать, перекатился к журнальному столику и сполз на пол, покрытый ворсистым ковром.

— Я к вам по делу, — сообщил Йохансон.

— Я вас внимательно слушаю.

Я поднялся с пола.

Дверь в номер распахнулась, и плавно вплыл чемодан.

— Не проще ли было телепортировать? — удивился я.

— Это фирменный знак отеля. Они всегда используют дорожки, хоть те устарели еще лет сто назад.

Йохансон, не дожидаясь моего приглашения, сел в кресло.

— Я должен вас проинструктировать, как пользоваться костюмом. Этим я и намерен заняться, если, конечно, вы нуждаетесь в моих консультациях.

Я кивнул.

Йохансон с кряхтением поднялся, склонился над чемоданом и щелкнул замочком. Чемодан раскрылся, явив серебристый визуально невесомый костюм, словно сотканный из паутины.

— Это и есть «Хамелеон», — сказал военный советник.

Целых полчаса я только и делал, что надевал и снимал костюм. Чувствовал себя при этом полным идиотом, но зато я теперь мог быть уверен, что в нужный момент не стану им. Йохансон кратко просветил меня относительно устройства «Хамелеона», продемонстрировал его возможности, показал встроенное оружие. Когда я уже с закрытыми глазами мог совершать над костюмом все требуемые манипуляции, Йохансон успокоился, с облегчением откинулся на спинку кресла и спросил:

— Может, предложишь чего-нибудь выпить? Я рассеянно осмотрелся по сторонам.

— Достаточно приказать. Тут все исполняется автоматически. Мне виски, двойной, с содовой.

Я повторил заказ. Для себя попросил двойную космос‑колу со льдом. Тут же из коридора показался робот. На его голове стоял поднос с напитками. Йохансон взял свое виски. Я подхватил колу. В это время в номер вошел Леопольд Груфман. Увидев нас, он скривился, словно наступил на скунса, и спросил:

— Вам что, не говорили, что выпивка в рабочее время запрещается?

— Тут никто и не пьет, Леопольд. Остынь! — миролюбиво предложил Йохансон.

Он одним глотком осушил стакан виски, поднялся, подмигнул мне и удалился.

— Ты готов? — спросил Груфман.

— Смотря к чему, — уклончиво сказал я. — Если к новому вирусу, то избавьте.

— Брось паясничать. Переговорщики отправятся в Библиотеку через полчаса.

— Так. А я?

— Ты поедешь с ними.

— Официально? — спросил я.

— Вполне. До острова ты доберешься на катере в составе команды.

— Почему не на скутере?

— На катере безопаснее. Кто знает, может, у этих уродов есть ручной комплекс ПВО. Собьют вас к ядрене матери, а потом оправдывайся перед мировым сообществом, что я это прошляпил… На катере безопасней.

— Дальше.

— На острове переговорщики покинут катер. В одной из кают ты наденешь «Хамелеон», активируешь — и за ними.

— Какая-нибудь форма мне нужна? — спросил я.

— Какая форма? — удивился Груфман, но тут сообразил, что я имел в виду. — Нет. На катере вся команда в гражданке, кроме капитана. Все. Будьте готовы. Внизу вас будет ждать авто. Синий «Понтиак». Его вам прикажет подать администратор. В машину вложена программа автопилота. Нажмете в меню опцию «пирс», и машина сама привезет вас куда нужно.

Леопольд Груфман не сказал больше ни слова. Повернулся и ушел.

Я с толком потратил оставшиеся полчаса до отъезда. Провалялся на кровати, переключаясь с одного телевизионного канала на другой. Этим я пытался заглушить мысли, которые, лишь стоило появиться свободной минутке, наваливались со всех сторон. Меня преследовал образ Ренаты. Я видел ее на каждом шагу. Образ был наполнен тревогой. Я до сих пор не знал, где она. Я бы сейчас многое отдал, чтобы заняться не заложниками, которых, если признаться честно, спасли бы без меня и Крысобоя, а поисками Ренаты. Но я прекрасно понимал чувства Марка: если бы мой сын находился среди заложников, я бы все силы угробил на то, чтобы вызволить его. А Крысобоя я не мог бросить. Без меня его бы близко к Библиотеке не подпустили. Но Рената? Я надеялся, что люди Гоевина сумеют ее найти. В конце концов девочка из вольных охотников и не в такие передряги попадала.

Таймер, встроенный в плазму, сообщил мне, что время подошло. Все посторонние мысли выветрились. Я был готов к бою.

Припрятав «Хамелеон» в неброскую черную сумку, я покинул но­мер. Спустившись на лифте в холл, я подошел к стойке портье и щелкнул по звонку. Тут же появился подвижный русый мальчик в голубой форме, но, увидев меня, он ретировался, уступая место администратору гостиницы.

— Для вас оставили автомобиль, — сообщил он. — Его сейчас подгонят к парадному входу.

— Благодарю, — сказал я.

На выходе меня и впрямь уже ждал синий «Понтиак», возле него переминался с ноги на ногу мальчишка. Забрав ключи, я бросил ему две хрустящие свежие кредитки. Отметил про себя потребовать у Леопольда Груфмана компенсацию всех расходов, и залез в авто. Поставив режим «автопилота», я нажал кнопку «пирс» и расслабился. Машина плавно тронулась с места, вырулила от гостиницы и через девять минут была на месте. Оставив крошку на паркинге пирса, я направился к катеру, возле которого толпился народ и сновали подозрительные люди в черных костюмах нехилых таких габаритов. Возле них я заметил директора СБЗ.

Мне дали беспрепятственно пройти к катеру. Краем глаза я отметил группу прикрытия. Снайперы на крышах близлежащих зданий. Подозрительные гражданские, делающие вид, что беззаботно слоняются по пирсу. Дамочка с коляской для двойни. Ну, скажите, что она здесь забыла в такое время? СБЗ никогда не отличалось оригинальностью мышления. Еще когда они охотились на меня, в таких колясках в девяти случаях из десяти оказывался стрелок с помповым ружьем, способный наделать в тебе пяток дырок прежде, чем ты успеешь чихнуть.

К пирсу подъехали два лимузина, захлопали дверцы. Появилась известная, но стареющая актриса Присцилла О’Лири и оперная звезда Иван Серпуховский, с недавних пор певший на эстраде. Не обращая ни на кого внимания, я спустился в катер. Здесь меня встретил помощник капитана с внешностью морского пирата из шайки Флинта или Моргана. Он хмуро посмотрел на меня и буркнул:

— За мной.

Помощник капитана провел меня извилистыми коридорами в каюту на верхней палубе, открыл дверь и впустил внутрь.

— Когда мы подплывем близко к берегу, я приду за вами. Будьте готовы, — консультировал меня помощник капитана. — Потом мы поднимемся наверх. Вы в своем чудо-костюме. Не беспокойтесь, я предупрежден. Дальше не отставайте от переговорщиков. Господин Груфман просил вам передать вот это.

Помощник капитана протянул мне крохотную пуговицу.

Я взял ее и с любопытством стал рассматривать.

— Это видеокамера. Вы должны прикрепить ее снаружи своего костюма. Она будет передавать через спутник изображение в Кризисный штаб,

— Они смогут ее засечь? — спросил я, продолжая вертеть пуговицу в ладони.

— Это практически невозможно, — ответил Пират.

Я спрятал пуговицу в карман куртки.

— Еще… — Пират замялся. — Груфман просил вам передать, чтобы вы ни в коем случае ни во что не вмешивались. В костюме есть оружие, но его применение строжайше запрещено. Ни во что не вмешиваться.

Помощник капитана изо всех сил старался, чтобы его голос звучал грозно. Но получалось плохо.

— Груфман просил вам сказать, что этот костюм стоит бешеных денег и из-за какого-нибудь заложника рисковать секретной разработкой ни в коем случае нельзя.

Слышал бы его сейчас Крысобой, в миг превратил бы нос Пирата в плоский блин. Хотя я и понимал, что в чем-то Груфман прав, но этот расчетливый цинизм меня коробил.

Пират не произнес больше ни слова. Поклонился и вышел, оставив меня в каюте одного.

Я не стал дожидаться, пока помощник капитана соизволит за мной вернуться. Стоило ему закрыть дверь, как я тут же распотрошил сумку, за двадцать секунд натянул «Хамелеон», — недаром столько времени провел в тренировках, и выскользнул за дверь, одновременно активируя программу невидимости.

Слава богу, на пути мне никто не попался. Я представляю, какой переполох мог бы поднять служащий этой посудины, если бы увидел, как постепенно в воздухе растаял человек. Причем последним пропала отнюдь не улыбка.

Став невидимым, я бросился к лестнице наверх. Надеялся догнать помощника капитана. Проследовав за ним, я попал бы на капитанский мостик. По моим расчетам, там находились переговорщики. Я должен был прилипнуть к ним, как березовый лист к спине распаренного банщика. Я старался ступать бесшумно, чтобы не пробудить любопытство и подозрительность встречающихся мне на пути людей. Стюарды с подносами, перескакивающие через ступеньки. Меня так и подмывало подставить кому-нибудь из них подножку. Почему-то невидимость пробуждала во мне детскую игривость.

На втором повороте лестницы я нагнал помощника капитана. Он шел, ссутулившись, еле передвигая ноги. Был похож на старика, разбитого геморроем и радикулитом. Ядовитая смесь. Я поморщился и пропустил тот момент, когда старый морской пират скрылся за очередным поворотом. Чертыхнувшись молча, я прибавил шагу и вновь нагнал помощника капитана, а через две минуты мы уже вошли на капитанский мостик. Первым — он, я за ним.

— Я должен был сейчас выступать в Нью‑Йорке, а в результате прохлаждаюсь на этой дырявой посудине, которая несет меня на богом проклятый остров.

Иван Серпуховский, развалившись в кресле, размышлял вслух, уставившись бездонным взглядом в потолок.

— Капитан, вы не могли бы распорядиться, чтобы принесли кофе? — попросил Серпуховский.

Капитан — высокий седой мужчина с моложавым лицом — ткнул пальцем в кнопку на приборной доске. Через две минуты на капитанском мостике появился стюард с подносом в руках, на котором стояли четыре чашки дымящегося кофе. И вновь меня охватило искушение: подставить ногу, чтобы стюард споткнулся и выплеснул весь заказ на грудь Серпуховскому. Очень уж мне не нравился этот хлыщ. Но я этого не сделал. И остановил меня вовсе не здравый смысл, а нежелание провалить всю операцию. Вряд ли после горячего кофейного душа Серпуховский согласится наведаться в логово террористов. Я представляю, какие усилия пришлось затратить Груфману, чтобы уговорить звезду эстрады заглянуть на пару минут в Библиотеку. Любопытно, что ему наобещал Леопольд?

— Я уверена, что люди, захватившие Библиотеку, были вынуждены так поступить, — сказала Присцилла О’Лири. — Конечно же, я не оправдываю их, но все-таки я считаю, что запрещать механмэнов на Земле было нельзя.

— Вы же прекрасно знаете, что это была единственная мера, чтобы предотвратить мировую войну, — возразил ей капитан.

— Земля должна была найти другой способ. Запрещать импланты было недемократично, — заявила актриса.

— А что лучше — соблюсти идеалы демократии или спасти жизнь многих тысяч людей? — спросил капитан.

Присцилла О’Лири не ответила.

Я осторожно отступил к стене и сел в углу, чтобы оставаться незримым наблюдателем и никому не мешать.

Я посмотрел в окно катера.

Остров, хранящий Библиотеку, приближался.

— Меня всегда раздражало, Прис, что ты так упрямо защищаешь этих фанатиков, — высказался Серпуховский. — Я все никак не могу понять: ты всерьез веришь в то, что защищаешь, или у тебя более практичные мысли?..

Присцилла О’Лири усмехнулась.

— Знаешь что, Иван, сейчас мы делаем одно дело, — она на секунду замолчала, а потом закончила мысль: — Так что заткнись!!!

Катер вдруг резко качнуло.

— Мы на месте, — сказал капитан.

— Выходим? — поинтересовался Серпуховский.

— Нужно подождать пару минут, чтобы СБЗ проверило, нет ли опасности.

Помощник капитана незаметно покинул капитанский мостик.

Что ж, его ждал сюрприз.

Через минуту Пират вернулся. По тому, как он озирался по сторонам, я сразу понял, что он обо всем догадался.

— СБЗ дал добро, — сказал он. — На выход.

Переговорщики поднялись, вышли из каюты и двинулись к трапу. Я осторожно встал с пола и пристроился за ними.