Рожден быть опасным

Глава 9

Высшая мудрость солдатской жизни — умение бодро рапортовать «Есть!» и ничего не делать.

Джо Холдеман. 11 тезисов военнослужащего Холдемана

Второй раз к лесу оказалось идти тяжелее. Понурые, злые и усталые мы перли вперед, не разбирая дороги, в душе отчаянно матерясь. Над нами просто издевались, другой мысли не было. По пути Крысобой собирал свои кругляшки. Когда же нас вновь выкинуло к Медвежьим скалам, нервы у старины Марка сдали. Вскинув автомат, он отутюжил болото, истратив на это две обоймы. Несколько очередей угодило в аномальную зону и вернулось к нам лавиной огня. Крысобой еле успел укрыться на дне заболоченного овражка. Я же заблаговременно спрятался в стороне от зоны поражения.

— Может, попробуем другую дорогу? Здесь нам явно не рады. — Предложил я.

Крысобой выглянул из овражка, выматерился от души и сплюнул смачно в мох.

— Ты думаешь, тот урезанный не успел тут за две недели все тропки испробовать? — спросил Марк.

— Что ты тогда предлагаешь?

Я остановился и упер руки в бока, будто рассерженная домохозяйка, только электроскалки не хватало.

— Не знаю, браток, но что-то тут ущербно. Я имею в виду наши действия, а не твои умственные способности. В них я изначально сомневался. Не получается что-то. Не срастается.

Я хотел было сказать Крысобою пару ласковых, чтобы стереть наглую ухмылку с его лица, но тут меня осенило. Создатель, какие же мы были слепцы, что сразу не увидели верный путь. А это все Крысобой со своей начитанностью и гайками. Библиофил недовинченный.

— Я знаю верную дорогу.

— Да?.. Серьезно?.. — Крысолов обернулся ко мне. — Урезанный тоже знал, только его это не спасло.

— В том‑то и дело, что ни хрена он не знал. Он так же, как и ты, перестраховался и получил свое.

— Это ты о чем? — настороженно спросил Крысобой.

— Да о гайках твоих. Их бы тебе в зад засунуть, чтобы не мусорил на болоте. Читатель выискался…

— Сейчас я их тебе засуну, — беззлобно пообещал Марк.

— Тебе никогда не говорили? Самый верный путь простой. Или, если сформулировать иначе: кратчайшая дорога между двумя точками — прямая.

— А тебе никогда не объясняли, как проложить кратчайшую тропку на кладбище? Если тебе жизнь не дорога, то и суйся сам в ту дырень, тебя там сплющит, а я полюбуюсь, — хмуро предложил Марк.

— У тебя есть альтернатива? — спросил я.

Где-то на краю восприятия я разобрал стрекот лопастей. К нам летели флопперы — боевые воздушные машины, класса «стрекоза». Пока еще они находились от нас далеко. Марк тоже уловил их приближение и завертелся на месте, задрав голову вверх, стараясь угадать направление, откуда надвигалась опасность.

— По-моему, у нас нет выхода, — заметил я.

— А как же этот ополовиненный от флопперов спасался? — возразил Крысобой. — Должен быть другой путь.

— А ты у него и спроси, — предложил я.

Развернулся и направился обратно к Медвежьим ска­лам. Я видел только один путь. Я знал, что он точен. Недаром я не почувствовал опасности, когда Марк метнул в искривленное пространство гайку. Опасности просто не было. Вот в чем ответ.

Крысобой молча последовал за мной. Я слышал его ворчливое сопение. Что ни говори, а прожитые годы негативно отразились на его характере.

— Слушай, а может, нам по деревьям попытаться обойти? — разразился конструктивной идеей Крысобой.

— Ты как себе это представляешь? — спросил я, ловя ртом сырой воздух.

— Ну, с ветки на ветку на канатах… — пояснил Марк.

— Две макаки, вооружены и очень опасны, — хохотнул я.

Мы приблизились к стартовой точке нашего маршрута. Заходящее солнце разлило на болото живое золото, и над всем этим великолепием возвышались Медвежьи скалы.

— Случилась у меня один раз занимательная история, — заговорил вдруг Крысобой. — Заказ я получил. Ну, если до конца честным быть, то это мой первый заказ был. Лет сорок назад. Когда говорю эту цифру, ужасаюсь, до какой степени я старый. Конечно, существуют и более старые люди — с современной генной хирургией вкупе с пластическими разработками это не сложно. Но эти люди, их древность, она мне как-то по барабану. Она не моя, не со мной случилась… В общем, получил я заказ. Так себе заказик, простенький. А для новичка в самый раз. Чего сложного пацана шестнадцатилетнего убрать.

— Чем он Правительству не угодил?

— Чего‑то там с компьютерами накуролесил, с сетями. По-моему, он накрыл правительственную систему. И во избежание дальнейших проблем, его решили устранить. Я оказался единственным охотником, взявшимся за эту работу. Я был наивняк полный. Только-только лицензию получил. Выследил я паренька. А он еще сопливый совсем, — голос Марка дрожал. — Родители у него были пожилые. После курса омоложения. Маленький городок. Я до сих пор помню название этого захолустья — Таркерз‑Миллз. По-моему, мальчишка даже не понимал, что он натворил. Для него вся сеть была игрушкой. Дорогой, сложной, увлекательной игрушкой. Он не верил в реальность происходящего. Он не верил, что сетью можно убить, и не только убить, а поставить страну, планету, на грань вымирания…

Крысобой замолчал.

— И что ты сделал? — спросил я.

Хотя ответ на этот вопрос я итак знал.

— У меня не было другого выхода. Я подписал контракт. К тому же мальчишка был опасен. В своем незнании он мог заиграться и уничтожить окружающий мир.

— А попытаться с ним поговорить?

— Ты издеваешься? Кто бы позволил мне его оставить в живых? Одним фактом своей жизни, он был опасен для окружающего мира.

«Прямо как я!» — тут же пришла мысль.

Гул рассекаемых воздух лопастей приблизился. Флопперы показались на горизонте.

— Нам пора, — заторопился я.

— Может, сначала чего-нибудь кинем? — предложил Марк, играя мешочком с кругляшками.

— Предлагаю твою голову.

Я сделал несколько шагов к аномальной зоне. Внезапно она проявилась. Дрожащее марево скрученного пространства протянуло ко мне свои щупальца, зацепило, да резко потянуло к себе. Я инстинктивно отпрянул в сторону. Контакт разомкнулся.

— Если меня расплющит, как лягушку под микроскопом, я тебя распну, — пообещал Крысобой.

— Попробуй. Если получится, — ехидно огрызнулся я.

Флопперы уже стучали лопастями почти над самой Медвежьей скалой, когда я решился и вступил в дрожащее пространство.

Одновременно с этим зарычали пулеметы флопперов, вспарывая болотную жижу.

Небо было окрашено в цвет гнилой сливы. Оно нависло над моей головой настолько низко, что казалось, вот-вот рухнет и раздавит. Разряженный воздух рвал легкие. Вокруг меня из сиреневого сумрака выступали скальные пики, пронзившие земную твердь изнутри, и с воем и карканьем в небе вились рубленые тени, будто сшитые из разноцветных лоскутов. Впереди меня с неба низвергался в бездну сверкающий водопад, сплетенный из излучений и плазмы. Он издавал треск, от которого закладывало уши. На спину навалилась тяжесть, точно я поднял Марка Крысобоя к себе на плечи. Я качнулся и чуть было не сорвался. Прямо перед моими ногами разверзлась бездна, куда устремлялся блистающий водопад. Носок ботинка сорвал струйку камешков, и они исчезли в пропасти.

И тут меня озарило.

Для того чтобы попасть в нашу реальность, нужно шагнуть в бездну. Я видел ее клокочущую блистающую, склеенную из тысячи маленьких огоньков моей гибели. И я не мог решиться на самоубийственный шаг. Я замер над пропастью. Дыхание участилось, сжигая остатки окружавшего меня кислорода. Я понимал, что промедление смерти подобно, но ничего не мог с собой поделать. Все мои сомнения были разрушены грубым тычком в спину. Чтобы не упасть я сделал шаг вперед и вывалился на лесную поляну. Я уткнулся затылком в палую прелую листву, раскинул в стороны руки и часто-часто задышал, жадно глотая воздух.

Крысобой прыгнул на меня, схватил за грудки и затряс, словно старую яблоню. Он был в ярости. Сквозь крепко сжатые зубы цедил слова:

— Ты чего, сука? Ты меня подставить хотел⁈ Ты чего там замер, словно памятник космопроходцу.

Я схватил ствол силового ружья «Страйзера», выроненного при приземлении, подтянул к себе, сбросил предохранитель и, уперев дуло в Крысобоя, нажал на курок.

Крысобой долю секунды назад тряс меня за грудки, и тут силовая волна ударила его в грудь. Марк взвился в воздух и, отлетев на два метра, врезался в сосну. Дерево треснуло под действием силовой волны и с ворчливым скрежетом завалилось в чащу, повиснув на ветвях однолесян.

— Я не мог сделать шаг! — заявил я, поднимаясь с земли.

Грудь, выдержавшая прыжок Крысобоя, болела.

— Что значит, не мог, сука⁈ Чего ты мне иллюминаторы затираешь⁈ — матерился Крысобой.

— Там был обрыв. Я на обрыве торчал, пока ты мне в спину не впилился. Ты в трезвом уме сам бы в бездну пошел? А? Тогда какие проблемы?

Крысобой, потирая ушибленную грудь, заржал, откидываясь на спину.

— Чего смешного? — удивленно спросил я.

— Я ржу от удовольствия, — сквозь смех выдавил слова Марк.

— Какое на хрен удовольствие?

Я чувствовал, что еще чуть-чуть, и уже я рвану от злости.

— Я просто охренительно рад, что ты оказался прав, и мы до сих пор живы, — пояснил Марк.

Я улыбнулся, ощущая, как тает в душе злость.

— Знаешь что, Марк… Когда все это закончится, если мы оба будем живы… — я сплюнул и устало зажмурил глаза. — Я тебя, Марк, не трону. Я лично готов поделиться с тобой бабками.

Это был порыв души. Мне нравился Крысобой. Я сжился с ним за то время, что мы провели вместе на болоте, зауважал его и убивать не собирался.

— Русс, я думал сам тебе это предложить.

Марк вскочил на ноги и подошел ко мне. Он стоял, сверля меня серьезным испытующим взором.

— Ну и по рукам, — с облегчением протянул ему руку.

Теперь не стоит опасаться, что Крысобой подарит мне пулю в спину. Я чувствовал, что отныне он перестал быть опасен для меня. Пока это ощущение жило не на уровне доверия, а на этаже интуиции, но меня устраивал и такой статус.

Я пожал Марку Крысобою руку и хлопнул его по плечу, в ответ на его похлопывания.