"Святые" 90-е Пионер. Том III

Глава 14

Его возглас — «Надо что-то делать, как-то влиять на всё это!» — прозвучал резко, почти истерично на фоне приглушённого гула мужских голосов. Он топнул ногой по растрескавшемуся асфальту, и сжал кулаки, его обычно добродушное лицо исказила беспомощная злоба.

— Влиять? — переспросил я, — И как, например? Конкретно?

Миха метнулся ко мне, глаза его горели лихорадочным блеском.

— Пойти к этим… к властям! К тем, кто ещё сидит в райисполкоме! Поговорить, втолковать! Найти какое-то решение, черт возьми! Люди же мрут как мухи, грабят друг друга! Надо же порядок наводить! — Он размахивал руками, его свитер, а вместе с ним и тельняшка задралась, открывая полоску волосатого живота.

Я слушал, разглядывая облезлую стену.

— Миш, я тоже думал. — начал я тихо, но так, чтобы слышали ближние. — Толку? Ну вот скажи, что может эта местечковая власть сейчас? Кто они? Такие же обездоленные клерки, сидящие в пустых кабинетах без связи. Финансирования — ноль. Бюджета — нет. Откуда им взять деньги на пенсии старикам, на зарплату врачам в поликлинике? на милицию?

— Продадут что-нибудь! — Перебил Миха, но я поднял руку, продолжая методично разбивать его наивные надежды:

— Что-нибудь? А что? Недвижимость? Так кому она нужна сейчас, когда вокруг хаос и никто ничего не гарантирует? Предприятия? Да они почти стоят, цеха пустые. Рынка нет, Миш. Рыночных отношений — нет. Время не наступило. Оно где-то там, в тумане. А здесь и сейчас… — Я сделал паузу, глядя ему прямо в глаза. — Здесь и сейчас, если смотреть на вещи трезво, без розовых соплей, всё, что нам остается — ждать.

Миха отвернулся, пнул ногой пустую консервную банку. Она звякнула и покатилась по асфальту.

— Рынки есть! Их много в городе! Можно пацанов организовать на охрану! — неправильно поняв мои слова про рынок, выпалил он с новой силой, обернувшись. — Свои патрули! Взаимодействовать с теми ментами, кто еще не сбежал! Хоть какой-то порядок навести!

Я горько усмехнулся.

— А платить им чем будешь, герой?

Миха молчал.

— Бесплатно, при всём моём уважении к стремлению пацанов помочь, городить тут заборы и гонять шваль по темным улицам — никто не будет. У всех семьи, дети, которых тоже кормить надо!

Миха продолжал молчать, насупившись. Он чесал затылок, его взгляд блуждал по замызганным стенам склада, по грязным лужам на асфальте, по лицам собравшихся — усталым, озлобленным, непонимающим. Вопрос был мучительно сложен, но ответ лежал на поверхности истории. Революции, смуты, времена безвластия… Они всегда рождали одно и то же. Анархия пожирала сама себя, пока не появлялась новая сила, готовая навести порядок железной рукой и… взять за это плату. Любая власть, даже наша, самозваная, требует денег. А самое простое — взять их с тех, кого защищаешь. Налог. Подать. Оброк. Мзда. Назови как угодно, суть одна: есть доход — плати. Нет дохода — плати за сам факт существования под защитой. Подушно. Поквартирно. С палатки. С цеха. В нашем случае, когда старый государственный уклад рухнул как карточный домик, это неизбежно превращалось в банальный рэкет. Может, и с благородным оттенком «защиты», но рэкет.

— Парни готовы! — вдруг выкрикнул Миха, проигнорировав мои мрачные рассуждения о финансах, словно не слыша их. — Говорю тебе, готовы начать хоть сейчас! Им лишь команду дай!'

— Начать что, Миха? — устало переспросил я. — Конкретно что они готовы делать прямо сейчас?

— Работать! — он ударил кулаком по ладони.

К нам вплотную подошли еще двое, пробираясь сквозь полукруг зевак. Слава Солдат со своим коротким ежиком волос и привычно прямым взглядом, и незнакомый мужик, сразу приковавший к себе внимание. Лет сорока, может чуть за, среднего роста, но коренастый, плотно сбитый, с широкими, словно налитыми свинцом, плечами. Лицо — обветренное, с резкими, восточными чертами: широкие скулы, тяжелый подбородок, крупный нос с легкой горбинкой, глубоко посаженные глаза холодного, черного цвета. Взгляд — цепкий, оценивающий, без тени суеты. Над левой бровью заживал свежий шрам, багровый и неровный. Одет был просто, но добротно: темная, прочная куртка, грубые шерстяные брюки, заправленные в тяжелые, начищенные до матового блеска берцы. На руках кожаные перчатки с отрезанными пальцами, обнажающие узловатые, покрытые мелкими шрамами костяшки пальцев. От него веяло спокойной, опасной силой и опытом человека, видавшего виды и не боявшегося ни работы, ни драки. Он стоял чуть позади Славы, молча, но внушительно.

— Диман, Миха дело говорит, — вступил Слава, его хорошо поставленный голос звучал очень отчетливо. — Мы тут всё обсудили. Реально готовы. Пацаны рвутся. — Он кивнул на мужика. — Тимур из коммерсов, он знает как всё организовать.

Мужик по имени Тимур медленно кивнул, неотрывно глядя на меня. Его голос, когда он заговорил, был низким и хрипловатым:

— Ага. Знаю. — сказал он, да так уверено, что мне захотелось послушать продолжение.

— Ладно, — вздохнул я. — Давайте за мной, нормально поговорим.

Я развернулся и пошел вдоль стены, к узкой металлической двери, ведущей в пристройку. За мной, переглянувшись, потянулись Миха, Слава и Тимур. Толпа молча расступилась.

Кабинет Виталика встретил нас унылыми стенами и бардаком на столе.

— Присаживайтесь. — предложил я, кивая на стулья. — Могу чаем напоить, будет кто?

Пить чай желающих не было.

— Ладно, рассказывайте тогда что вы там надумали?

Первым слово взял Тимур.

— Любой кипиш требует бабла, но это не проблема. — Спокойно начал он. — У меня три палатки, плюс точки в старом городе, я буду вам половину прибыли отстёгивать, и ещё человек десять знакомых приведу. Охрана в обмен на возможность нормально вести дела, в данной ситуации это выход для всех. Начнем с охраны рынков. Сейчас торгашей так прижали, что они носа высунуть боятся, даже на «колхозном» базаре почти никто не торгует. Навести там порядок, и от этого уже и плясать. Рынков и коммерческих точек в городе немало, деньги можно будет поднимать не хилые.

Сбор дани за реальную защиту отторжения у меня не вызывал, тем более что магазины не работают, а за продуктами людям куда-то ходить надо. Дело, по сути, благое. Если Тимур этот не пустозвон, а он на такого не похож, будет с чего стартовать, плюс у меня есть блокнот который я конфисковал у Жёлтого. Времени прошло не так много, и информация устареть не успела. А там, если я ничего не путаю, точек больше чем достаточно. Проехать по адресам, найти контакты, предложить защиту, думаю половина точно согласится.

— И желательно с ментами добазариться, чтобы уж совсем все гладко прошло. — после короткой паузы, добавил Тимур.

— Какими ментами? — перебил я. — Райотдел пустой. Остались трое-четверо участковых, если и эти ещё не сбежали. И чем они помогут? Мотивации у них ноль. Да и какая разница чья рука будет пушку держать, обычного пацана или мента?

— Тут ты не прав, Пионер. Мент это форма, а людям в форме народ привык доверять. Отдел только наш разбежался, в центре, как и в «Ленинском», тянут еще. А мотивация такая же как у нас, они тоже жить хотят, у них тоже дети которых кормить надо.

Звучало убедительно, и каким бы я не был скептиком, вынужден был согласиться.

— Ладно, может ты и прав, менты так менты. Но я бы ограничился своим районом, весь город нам не потянуть, народа не хватит. — озвучил свои сомнения я.

— Тут уж только от желания зависит, других охотников нет, поэтому сколько возьмём, всё наше будет.

Дальше разговор затянулся, упираясь в конкретику. Листок бумаги, вырванный из старой бухгалтерской книги, быстро покрывался моими корявыми пометками: адреса, имена, фамилии. Тимур, сидящий напротив, методично курил одну за одной, его черные глаза не отрывались от схемы района, нанесенной на оборотную сторону плаката с улыбающимся трактористом. Миха нервно постукивал костяшками пальцев по столу, а Слава Солдат, откинувшись на стуле, слушая что говорят, делал «умное» лицо и надувал щеки. Несмотря на хаос вовне и усталость, давившую на плечи, план, вырисовывавшийся из этого сумбура, неожиданно обретал черты работоспособности. Как ни странно, в нем была жестокая, но понятная логика.

— Итак, резюмируем, — я отложил карандаш, разминая затекшую руку.

— Первым делом берём под охрану рынок на районе, объявляя его безопасной зоной. Как само место торговли, так и близлежащую территорию.

— Точно! — Миха оживился, привстав. Его глаза горели азартом новоиспеченного стратега. — И патрули! Круглосуточные! Ставим блокпосты на всех подходах: тут — под ЖД мостом, контролируем дорогу с промзоны. Тут — на въезде с «Гудрона», откуда вся шпана лезет. Здесь — на «Ключе», перекресток пяти дорог. И сюда — на объездной к «Старому городу», чтоб не прорвались с той стороны. — Он энергично колотил пальцем по карте, словно уже видел бойцов на постах. — Каждый пост — трое, с рацией и пушками!

Слава Солдат хмыкнул, перестав надувать щеки.

— Патрули патрулями, но нужен кулак. Что-то вроде группы быстрого реагирования. Десять, а лучше пятнадцать человек, на колесах — Он мотнул головой в сторону двора где стояли машины. — Чтоб могли домчаться куда угодно и затыкать дыры, если где-то начнется движ!

Я вздохнул, собирая мысли. Цифры быстро складывались в голове.

— Считаем: блокпосты — четыре по три человека, это двенадцать. Рынок — минимум десять на постоянку, плюс смены. ГБР — десять. Еще резерв, связные, координаторы… Итого, как минимум пятьдесят штыков. На постоянной основе. И это только старт. Плюс оружие, боеприпасы, горючка, жратва…

Миха отмахнулся, его лицо расплылось в самоуверенной ухмылке. Он явно чувствовал себя героем момента.

— Пфф, не проблема, шеф! Считай, что народ уже есть! Половина пацанов готовы, еще по району наберем — мужики тоже не дураки, порядка хотят. Оружие? Со склада раздадим что есть, на первое время хватит. Разобьем на группы, назначим старших — и вперед! Можно хоть завтра начинать! — Он выпятил грудь, словно готов был прямо сейчас возглавить штурм.

Обговорив последние детали, договорились: завтра утром — общий сбор на базе. Огласить план, сформировать группы, назначить командиров. Ну а пока — разойтись. Надо было выспаться перед новым днем, который обещал быть долгим и тяжелым.

Я вышел первым. Время всего девять, а уже задолбался как раб на галерах. Сел за руль, завёл двигатель, и порулил домой. Пока разговаривали, прошел дождь, асфальт почернел, и казалось что фары почти не светят. Спасали редкие фонари, которые еще горели, отбрасывая желтые, расплывчатые пятна на мокрый асфальт. Прохожих — ни души. Мертвая зона. Только где-то вдалеке завыла собака, да ветер шевелил обрывки газет в лужах.

Я ехал не спеша, стараясь объезжать особенно глубокие колдобины, думая о горячем ужине и постели. Только размечтался — как справа оглушительно хлопнуло!

Звук был громкий, сухой, как выстрел. Машину резко, с ужасающим скрежетом понесло влево! Руль вырвало из рук! Я инстинктивно вдавил тормоз в пол, чувствуя, как «девятка» идет юзом, разворачиваясь боком. Едва не вписавшись в огромное, облезлое дерево у обочины, она содрогнулась всем корпусом, подпрыгнула на кочке и замерла, накренившись на правый бок. Двигатель заглох. Наступила гробовая тишина, нарушаемая только моим собственным прерывистым дыханием.

Огляделся по сторонам — мало ли. Улица пустынна. Темные подворотни. Заброшенные гаражи. Окна ближайшей пятиэтажки — глухие, безжизненные. Не раздумывая, нащупал под водительским сиденьем холодную рукоять дежурного ТТ. Вытащил его, сжал в руке. Металл был успокаивающе холодным.

Только теперь осмотрел машину. Правое переднее колесо. Оно ушло «на выстрел» — покрышка была разорвана в клочья, словно ее изнутри разорвало гранатой. Ну и ладно, — подумал я с горькой иронией. Запаску воткнуть — дело десяти минут. Бывало и хуже.

Открыл багажник, достал запаску, бросил ее с глухим стуком на мокрый асфальт рядом с убитым колесом. Теперь нужен баллонный ключ. А вот с балонником так же лихо не получилось. Перерыл весь багажник: запасные свечи, тряпки, кусок троса, пустая канистра… Ключа не нашёл. В салоне тоже, ни под водительским, ни под пассажирским сиденьями. Черт!

Возвращаться обратно на базу? В принципе, недалеко, километра три всего отъехал. Но… бросать тачку на дороге опасно. Особенно здесь, на окраине, возле этих гаражей. Велик шанс, что вернувшись, просто не найду её. Разберут на запчасти за полчаса, а то и спалят для потехи.

И машин-то, как назло, нет. Раньше здесь, на этой дороге к промзоне, даже вечером было движение. Сейчас — пустыня. С последними событиями народ не катается особо, а вечерами вообще из дома носа не сует. Страшно.

В общем, подождал я немного, прислушиваясь. Тишина. Закрыл машину на ключ, сунул руки в карманы куртки, и пошагал обратно, по направлению к базе. Быстрым, но не бегущим шагом, стараясь слиться с темнотой у обочины.

Раньше, когда только очутился здесь, да и позже, гуляя по городу, я порой ловил себя на странном чувстве — наслаждался обстановкой. Ностальгия, если хотите. Знакомые хрущевки, запах сирени весной, крики детей во дворах — отголоски нормальной, пусть и небогатой, жизни. Сейчас же чувствовал себя как в тылу врага. Каждый шаг отдавался гулко в тишине. Каждый темный проем, каждый куст таил угрозу. Постоянно оглядывался, и пушку из рук не выпускал. Глаза бегали, выискивая движение, уши ловили каждый звук.

Где-то через километр, дорога шла мимо длинного, мрачного здания общаги и соседней с ней АТС — низкой бетонной коробки с решетками на окнах. Я прибавил шаг, стараясь быстрее миновать это мрачное место. И вдруг заметил шевеление. Тени метнулись в глубине узкого прохода между зданием и забором. Лезть не хотел категорически. Думал, проскочу мимо, не привлекая внимания.

Но меня окликнули.

— Эй, мужик! — Голос был сиплый, агрессивный. — Стопэ!

Я замер, медленно поворачиваясь к источнику звука. Из тени прохода вышли трое. Фигуры коренастые, в темных куртках, лица скрыты капюшонами и шапками надвинутыми на лбы. Один, пониже, держал в руках монтировку. Другой, повыше и шире в плечах, сжимал в кулаке трубу. Третий, стоявший чуть позади, казался тоньше, его руки были пусты, но он нервно ерзал на месте.

— Парни, я мимо иду, — ответил я спокойно. Левая рука была в кармане, правая, с ТТ, спрятана за спиной. — Дела свои делайте, я вам не мешаю.

— Пойдешь мимо, только лавэ нам скинешь! — угрожающе поднимая монтировку, прошипел тот что пониже.

В этот момент раздался пронзительный, старческий голос сверху:

— Эй вы, сволочи! А ну отстали от человека! Слышали⁈ Я щас милицию вызову!

Все, включая грабителей, невольно взглянули наверх. Из окна третьего этажа общаги, высунулась голова бабки. Она размахивала костлявой рукой.

Я понимал что просто так не уйду, и хотел просто попугать шпану пистолетом, но ее крик сработал как сигнал, все трое ринулись в бой.

Не желая убивать, выстрелил в ногу парню с трубой. Выстрел грохнул, оглушительно гулкий в вечерней тишине. Он вскрикнул, подпрыгнул, и тут же растянулся во весь рост на асфальте. Второй, вместо того чтобы отступить, заорал и рванул ко мне, занося монтировку для удара по голове.

Третий же, достав откуда-то нож, прыгнул сбоку. Я выстрелил дважды, тощий захрипел, выпустил нож и рухнул на колени, хватаясь за шею, издавая булькающие звуки. Парень с монтировкой просто свалился лицом вниз. Бабка завизжала, и испугавшись произошедшего, с глухим стуком захлопнула окно.