Пятый мир (СИ)

Глава 5

На степь опускалась ночь. Двое мужчин стояли напротив хорошо вооруженного отряда всего в нескольких десятках метров. Воины остановились, как бы обдумывая свой следующий шаг. Их тела покрывала кольчуга из крупных железных колец, остальная одежда и щиты были выкрашены в черный цвет, у каждого в руке имелось короткое копье. Лица были скрыты от посторонних белыми тканевыми масками с прорезями для носа, глаз и рта. Судя по реакции волкодлаков, этот отряд не только появился из неоткуда, но и выглядел весьма странно для этих мест. От группы воинов отделился один человек, который, пройдя пару шагов, что-то прокричал двум стоящим людям на непонятном языке. И в тот же миг эти двое пропали, а на их месте оказалась пара волков, нырнувших вглубь березовой рощицы. Отряд начал преследование беглецов, ночной воздух наполнился криками и топотом сапог.

Волки, преодолев рощу на одном дыхании, ворвались в лагерь, сходу налетев на часового по имени Магнус, сбив его с ног.

— Какого черта, Рогдар?! — возмутился тот.

— Магнус, туши костер, живо! — рявкнул Хар.

Часовой обернулся, понял, кто перед ним стоит, и унесся исполнять приказ.

— Немедленное построение! — раздался голос Хара по лагерю.

Примерно через минуту все волкодлаки, кроме раненых, стояли перед вожаком, не понимая, что происходит.

— Сейчас из той рощи выйдет отряд, раз в десять превышающий нашу численность, — начал Хар. — Кто они такие, я не знаю, да и узнавать не хочу. Наша задача — доставить тело безликого к Посвящению, остальное сейчас не важно. Бросайте лагерь и все вещи, они все равно поймут, где была наша стоянка. Берите только раненых, безликого и мешок сухарей. Пойдем налегке. На сборы три минуты. Вперед!

С этими словами волкодлаки бросились врассыпную.

Вожак дал им три минуты, охотники собрались за две. Лагерь был брошен, волкодлаки быстрыми шагами молча уходили в сторону леса, надеясь там укрыться от пришельцев. Сзади то и дело раздавались голоса, не давая расслабиться ни на минуту. Во главе отряда шагал Хар, он лучше других знал местность и хорошо ориентировался в темноте. За ним шли Грака, Хартиг, Рогдар и Халди. За плечами у последнего висел холщовый мешок с лямками, в котором хранилось тело безликого. Замыкали процессию Магнус, Ньял, Турс и Барей, тащившие носилки с ранеными. К их счастью, небо было ясным, и Хар без труда определял путь, ориентируясь по звездам.

Отряд все дальше уходил в лес, надеясь выйти обратно в степь ближе к утру, но уже в другом месте. Тяжелое дыхание отдавалось в ушах. Порой казалось, что волкодлаки оторвались от преследователей, но их голоса появлялись снова, уже с другой стороны. Судя по всему, вражеский отряд блуждал в поисках волкодлаков, разбившись на несколько групп. О сне и отдыхе не было и речи, хотя все очень устали за день, с рассвета выслеживая безликого. Выбиваясь из сил, они все же продвигались по ставшему недружелюбным лесу, в котором ночью за каждым деревом чудился враг. Наконец охотники остановились на небольшой привал. Волкодлаки повалились на землю, переводя дыхание.

Враг вроде отстал. Немного отдышавшись, охотники начали перешептываться, стараясь не нарушать тишину леса.

— Хар, от кого мы бежим? — задал вопрос Грака. — Это не клан Белой Длани, как я понимаю.

Хар молча мотнул головой.

— Тогда кто же это?

— По-моему, это люди, но я никогда не видел таких раньше, — ответил вожак. — Черные щиты, белые маски на головах, словно ряженые какие-то.

— Только вооруженные до зубов, — подтвердил Рогдар.

— Если повезет, к утру выйдем из леса у Лебединой реки. Переправимся на тот берег и затеряемся в степи. А теперь лежите тихо и не болтайте, враг может быть где-то неподалеку.

Драгоценные минуты отдыха пронеслись незаметно. Пора было двигаться дальше. Чужаков по-прежнему не было ни видно, ни слышно, что не слишком радовало вожака. Возможно, они ушли в сторону гор, а может, затаились и ждут удобного момента для нападения. Когда Хар слышал людские голоса и знал, в какой стороне враг, было спокойней.

Чахлый месяц освещал дорогу волкодлакам, которые двигались в том же порядке, что и в начале. Ни ночных птиц, ни зверей они не встречали на своем пути. Было так тихо, что порой казалось, что их собственные шаги гулко разносятся эхом по всему лесу. Прошел по меньшей мере еще один час до того, как Хар разрешил устроить охотникам второй привал. Как и в прошлый раз, они расположились в заросшем овраге. Через него протекал небольшой ручеек, благодаря которому волкодлаки смогли утолить жажду.

— Барей, как там раненые? — спросил Хар, подойдя к волкодлаку.

— Не сказать, что хорошо. У обоих изрядно поломаны кости, а мы их несем, словно мешки с дровами.

— Они крепкие ребята, должны справиться.

— Да, я дал Лину и Солуху по палке в рот, чтобы вели себя тихо.

— Хорошо.

— Десять минут, как и в прошлый раз, — сказал вожак, поставив песочные часы на небольшой камень.

Волкодлаки ответили ему угрюмым молчанием.

— Турс, ты будешь часовым, — продолжил отдавать распоряжения Хар.

— Слушаюсь, — кивнул головой охотник и полез наверх.

Отряд разошелся по своим делам.

Хар рассматривал песочные часы, подаренные когда-то матерью на его шестнадцатый день рождения. Стеклянную колбу, в которой хранился песок, обвивали собой две змеи, пожирающие друг друга. Он брал подарок на охоту уже тридцать пять лет, неизменно возвращаясь домой живым. Часы были для Хара амулетом, приносящим удачу. И сейчас он всматривался в них, словно надеясь найти там выход из сложившейся ситуации. Последняя песчинка упала вниз, пора было продолжить путь домой. Хар спрятал часы за пазуху и приказал Ньялу оповестить Турса о том, что они выдвигаются.

Тот полез из оврага наверх, но неожиданно кубарем скатился вниз, придавленный мертвым телом. Через мгновение Ньял поднялся, отпихнув от себя мертвеца, и, ахнув, подался назад. Перед волкодлаками лежал Турс с пробитым боком. Хар подал сигнал, и охотники мигом приняли обличье волков, готовясь к схватке. Внезапно лес наполнился звуками голосов на непонятном языке. Волки встали вкруг, пытаясь определить место для начала атаки. Напряжение росло, но никто не появлялся на краю оврага, лишь голоса продолжали шуметь уже совсем близко и отчетливо.

Охотники, обернувшись волками, не могли использовать людскую речь для общения между собой. Для этого у них были придуманы сигналы, позволяющие ориентироваться на войне или охоте. Но мысль, пришедшую в голову Хару, нельзя было передать в волчьем обличье. Вожак вновь стал человеком.

— Всем оставаться волками, — предупредил он. — Похоже, они разделились на несколько групп и теперь созывают остальных для подкрепления. Если бы враг был уверен в своих силах, то давно бы напал.

Вожак на секунду замолчал, прислушиваясь к звукам, которые раздавались вдалеке. Не было сомнений, другие отряды были уже близко.

— Если мы останемся в обличье волков, то сможем прорваться, и у нас будет шанс. Я помогу Хартигу привязать мешок с безликим на спину. Будучи волками, мы не сможем взять с собой раненых.

Он дал переварить эту мысль остальным и, набрав в легкие воздух, продолжил:

— Дальнейшее промедление смерти подобно. Не думаю, что есть вариант, где мы успеем победить тех, что наверху, до того, как прибудут основные силы. А бросить тело безликого нельзя. Без этого Посвящение не состоится в положенный день, и наши дети не станут волкодлаками. Это важней, чем жизни двух охотников.

С этими словами Хар снял с пояса большой нож, которым обычно разделывал мясо. И, подойдя к раненым волкодлакам, которые внимательно слушали речь вожака, вложил его в руки Лину. Тот кивнул и принял нож при полном молчании всех участников действия.

Затем Хар привязал мешок с безликим к волку и сам набросил шкуру на голову. Стая по команде вылетела из оврага. Вражеские воины оказались готовы к такому повороту событий, встретив волкодлаков копьями. Их было двадцать против семерых волков, которые метались из стороны в сторону, пробуя обойти противника с фланга. Наконец одному из охотников удалось сбить с ног вражеского воина и впиться ему зубами в глотку. Послышался короткий предсмертный крик, и человек затих навсегда. Образовавшуюся брешь попытался закрыть подоспевший копейщик, но было уже поздно, волки ринулись на него и, сбив с ног, начали уходить во тьму леса. Внезапно перед ними появился еще один отряд. Теперь отступать было некуда, волкодлаки оказались окружены. Копейщики смыкали щиты, выстраиваясь в линию для атаки.

В этот критический для всех момент два волка, не сговариваясь, бросились в отчаянный бой с наступавшими. Повалив сразу двоих и перекусив им глотки, волки, не обращая внимания на копья, принялись за следующих. Их примеру последовали и остальные волкодлаки. На несколько минут лес наполнился воплями умирающих и звериным рыком обезумевших от крови зверей. Они буквально прогрызали себе дорогу к лесу. Понеся серьезные потери, чужаки начал отступать. Во вновь образовавшуюся брешь волки ринулись с неимоверной быстротой. Вслед уходящей стае полетели копья. Один из волков упал, издав крик раненого зверя. Копье попало в спину, крепко засев в его плоти. Развернувшись, волки приготовились к наступлению с целью отбить раненого. Они рычали и скалились на врагов из темноты. Их горящие глаза наполнялись жаждой крови. Но было поздно, свежие отряды подошли к полю боя и готовились к атаке. Раненый пронзительно завыл, в тот же миг волкодлаки бросились врассыпную, уходя в темноту, под покров ночи, и унося свою добычу подальше от поля боя.

К истекающему кровью волку подошел человек в белой маске, добив его копьем. Тот издал последний вздох и умер, приняв людское обличие. Человек обыскал тело. Остальные молча смотрели на него, замерев на месте. В карманах было пусто, оружия при мертвеце тоже не обнаружилось. Лишь маленькие песочные часы лежали у него за пазухой.