Проклятый целитель

Глава 6

Глава шестая. Обитель без стен…

В этот раз Айко не стала меня встречать, так что я тихо прошёл в свою подсобку, где уже сбросил полотенце с зубной щёткой. Последним я положил на стол отвёртку, посмотрев на треснувший телевизор, возможно, мне удастся залатать его плату, и кнопка переключения каналов заработает. Смотреть всю ночь программу по сельскому хозяйству меня не сильно вдохновляет.

В крайнем случае можно будет купить старый видеомагнитофон, благо, я видел его в комиссионке, вместе с дюжиной кассет. Освежу в памяти классику, а заодно скоротаю время. Там также я видел старую «Денди» с картриджами. Единственное, что нужно будет найти внешний источник электричества, но, думаю, я что-нибудь придумаю. Увольняться добровольно не входит в мои планы, а потому я здесь надолго.

Потратив примерно полчаса на обустройство, я уселся обратно на стул, после чего снял перчатку и уставился на свою окаменевшую ладонь. На коже, будто высеченной из черного камня, виднелась печать, которую я нарисовал белым корректором. Белое на чёрном оказалось куда удобнее, не приходилось всматриваться, ровно ли легли линии, как с маркером.

Печать виднелась возле локтя: белая блямба с причудливым рисунком, словно символ лучистого солнца со стрелками. Ничего такого сложного, намалюет и пятиклашка. Но эта штука сдерживает проклятия. Я пробовал печати из книг, но пока ничего путного найти мне так и не удалось. Магия, если она и существует, то она не так проста, либо я чего-то очень сильно не понимаю.

Посмотрев на защитную печать на полу, я подумал, что стоит её позже закончить и посмотреть, что из этого получится. Если она сработает… то мне точно стоит встретиться с этим Мори Есу, поговорить с ним по душам. Я уже настолько отчаялся, что готов ему даже заплатить. Каждая работающая печать стоит потраченных на её поиск времени и денег.

— Скрип, — прозвучал за спиной неприятный звук.

Скосив взгляд, я увидел в приоткрытой двери лицо призрака. Она пристально наблюдала за мной, ожидая, когда я выйду в коридор. По какой-то причине она опасалась заходить в эту комнату. Возможно, эта печать была создана не для защиты, а чтобы сдерживать внутри духа? Если это так, то мне тем более нужно навестить этого атаку. Даже одна рабочая печать стоит потраченного времени на разговор.

— Меня зовут Кацураги, — киваю призраку-проклятию. — Я новый ночной смотритель. Позаботься обо мне.

Призрак девочки надул недовольно губы, после чего исчез. Похоже, она так и не решила начать разговор, либо не способна на это, как и все виденные мной ранее привидения. Если так подумать, то я без понятия, что это такое…

В древнем Египте, говорят, верили, что душа — это не одно целое. Не просто тень, которая уходит в небеса или проваливается в ад. Нет. У них было понимание похитрее. Они видели душу как механизм с множеством частей.

— Пять частей. Пять ключей, — тихо бормочу.

Первая — Иб. Сердце. Не то, что бьётся. То, что помнит. То, что решает. Для египтян сердце было центром всего, а не голова, не язык или глаза, а именно сердце. Именно в нём хранятся все наши добрые дела, грехи, любовь, боль — вообще всё. И когда человек умирает, его сердце взвешивает богиня Маат на весах. Если оно было легче её пера, ты проходишь дальше. Если тяжелее… то тебя в буквальном смысле съедают, без шанса оправдаться.

Вторая часть души — Шут. Тень. Да, просто тень. Но как только она исчезает, исчезаешь и ты. Это твой образ. Твоя форма. То, что делает тебя узнаваемым. Даже среди мёртвых. У мертвецов действительно нет тени, отчего отчасти я и заинтересовался этим мифом. Если верно одно, то может быть верно и другое?

Третья часть — Рен. Имя. Мир полон людей, которых больше никто и никогда больше не назовет по имени. Имён, которые стерли. Забыли. Переписали историю. Рен — это твоя суть. Без имени ты теряешь себя. Именно поэтому фараоны вырезали свои имена на камнях, заключали их в картуши, чтобы никогда не исчезнуть. Я иногда думаю: если меня не станет, сколько времени пройдёт, прежде чем обо мне навсегда забудут?

Четвёртая часть — Ба. То, что может покинуть тело и блуждать. Иногда в виде птицы с человеческой головой. Иногда просто холодный ветер в комнате. Ба — это наша способность быть свободными. Даже после смерти. Но свобода ничего не стоит, если тебе некуда возвращаться.

И пятая часть — Ка. Двойник. Жизненная энергия. То, что даёт нам силы дышать, есть, двигаться. Ка рождается вместе с нами и должен жить после нас. Именно поэтому египтяне оставляли еду в гробницах, питьё, одежду, чтобы Ка не умер от голода. Потому что если он умрет, то ты тоже исчезнешь навсегда.

По легенде были те, кто мог собрать все эти ключи воедино, воплотить в своей душе. Тогда появлялся шестой ключ — Ах. Просветлённая душа. То, кем становились те, кто прошёл через испытания загробного мира. Кто сохранил себя. Кто победил время. Я не знаю, правда ли это, но я сижу здесь, в своей каморке, с печатью на руке, и думаю: а что, если древние мифы были не так уж и неправы?

Тогда передо мной не совсем душа, а лишь её часть. Именно поэтому они не могут говорить — это лишь осколок от мёртвого человека. Возможно, призрака можно даже попытаться «собрать», и я знал даже первый шаг на этом пути: узнать имя. Если верить древним египтянам, то оно так же часть души, и его найти будет КУДА проще, чем всё остальное. Нужно лишь поискать списки умерших в этом месте.

— Вот только, что случится на самом деле, если собрать все пять ключей? — качаю головой.

Тихо вздохнув, я поцарапал пальцем печать, повреждая её. Черная клякса тут же ринулась в бой. По спине побежал пот, а голова на миг закружилась от усилия, но я сумел удержать проклятие, выстроив перед ним мысленную стену из красного кирпича. В моём разуме стена содрогнулась, в неё стали бить, словно отбойным молотком, но я продолжал снова и снова чинить повреждения, удерживая проклятие в руке.

Спустя полтора часа, трясущейся рукой, я восстановил печать, после чего без сил откинулся на стул. Ощущения были такими, будто я разгрузил вагон с углем. Тяжёлое дыхание, навалившаяся усталость, пропотевшая одежда. Чтобы не пачкать свой костюм, в этот раз я переоделся в спортивку. Но даже так, по ощущениям, «медитировать» лучше и вовсе голым.

Немного придя в себя, отпив из бутылки воды, я разделся до трусов, после чего побежал легкой трусцой по пустынному коридору. Стоило запечатать обратно проклятие, как усталость стала стремительно пропадать, а у меня будто открылось второе дыхание. По пути на меня с потолка метнулся здоровенный паук, но я отмахнулся от него каменной рукой.

— Неплохо, — притормозив, одобрительно смотрю дальше по коридору, где появился дух девочки в белом платье с мокрыми волосами, с которых капала вода. — Если увидишь кого-то постороннего, эта хрень испугает его до мокрых штанов! — показываю ей большой палец.

Призрак девочки исчез, так и ничего не ответив, а я побежал дальше, делать обход, а заодно желая освежиться под ледяным душем. В этот момент я вдруг понял, чем отличается призрак девочки от виденных мною раньше. У нее есть тень. Эта тень и была проклятием, которое удерживало ее в этом месте, словно ее душа еще не окончательно распалась.

— Но говорить она все еще не может, — тихо бормочу, — возможно, нужно найти ее имя?

Приведя себя в порядок в душевой, заняв своими вещами одну из уцелевших кабинок, решаю продолжить обход. С моих волос всё ещё капало, но меня это не сильно беспокоило. Мне нравится ощущать прохладу на коже, лишь бы не простыть, но тут главное не останавливаться.

Уже собираясь вернуться в каморку, в одном из проходов я увидел луч от фонаря и приглушенный чужой голос. Кто-то проник в заброшенное крыло, причём это точно была не Айко, насколько я понял, у неё даже смены сегодня нет. Стараясь не шуметь, я спрятался за мешками с цементом, наблюдая за вторженцами.

Это были какие-то блогеры, насколько я понял из их разговора. Они довольно экспрессивно разговаривали, делая вид, что им действительно страшно. Закатив глаза, я подумал: неужели кто-то ещё смотрит подобный контент? Это же страшилки для детей! Нужно будет напугать их, чтобы не шастали здесь, а то ещё напугают призрак девочки, а то и сдуру полезут в подвал…

***

По коридору шло три человека, хотя можно ли назвать блогера человеком? Первым шёл смазливый парень, который откликался на Криса, хотя это точно было не его настоящее имя. Взгляд привлекала его кислотно-зелёная толстовка с надписью «Dare Me», в руке он сжимал камеру с подсветкой.

Следом шла крашеная рыжая девушка в кожаной куртке, которая называла себя Лизой. Она вздрагивала от каждого шороха и громко говорила про «аномальные зоны».

Замыкал процессию Марк — самоназванный «эксперт по паранормальному». На его вытянутом лице виднелись очки с разноцветными стеклами. Очки были красно-синими и в целом выглядели необычно, но при этом стильно. В руках у парня был детектор «призраков», по бокам которого светились лампочки.

— Смотрите, подписчики! — Крис навел камеру на протекающий потолок, где капли падали в ржавое ведро. — Это явно слезы призрака! Здесь кто-то… страдает! — с придыханием произнес он.

Лиза в этот момент прижалась к стене, изображая дрожь. Её тушь искусно растекалась под глазами. На деле она перед записью выпила три энергетика, отчего её слегка потряхивало, что делало её страх более натуральным. Сама девушка всё это ненавидела, участвуя во всём лишь ради своего парня — Криса или Дэйчи, как его звали на самом деле.

— О, боже, Марк, покажи, что там на детекторе! — она схватила его за руку, нарочито тяжело дыша.

Марк с важным видом поднял прибор. Стрелка дернулась, замерла на цифре «3.7». На деле она реагировала на нажатие его пальца на кнопку сбоку. Он сам собрал этот прибор из вольтметра и кучи запчастей.

— Видите? Электромагнитные помехи! — округлил он глаза, «удивляясь».

Он не успел закончить, как из темноты донёсся детский смех: высокий, звенящий, словно разбитое стекло. Ведро у их ног грохнулось на пол, его пнула Лиза, вода брызнула на кроссовки Криса, отчего он недовольно посмотрел на девушку. Парень на самом деле не испугался, поскольку он знал, что это был четвертый участник их команды, который включил на телефоне заранее заготовленную запись.

— Чёрт! — он отпрыгнул, чуть не выронив камеру. — Это привидение!

Лиза закатила глаза так, что стали видны только белки. Её палец дрожал, указывая в сторону туалетов. Изображать из себя истеричку у неё получалось лучше всего, недаром еще в школе она доводила родителей подобным образом, когда хотела чего-то от них добиться.

— Там! Я слышала… шаги! — продолжила она нагнетать обстановку.

Они осторожно двинулись вперёд. Свет фонарика выхватывал из мрака облупившиеся стены и следы плесени. Внезапно за спиной у Марка захлопнулась дверь. Все трое вздрогнули. Крис с восхищением подумал, что этот бесполезный кусок Шимура наконец-то стал делать хоть что-то не из-под палки.

Переглянувшись, они двинулись дальше. Свет фонаря вырвал из темноты облупившуюся плитку и сломанную каталку. Внезапно за спиной у Криса вновь громко хлопнула дверь. Все трое вздрогнули.

— Эй, это не по плану… — прошипел Марк, впервые за вечер действительно испугавшись.

Шимура просто не мог успеть захлопнуть ещё и эту дверь, если только это действительно не ветер…

В этот момент из-за угла донесся шум воды, будто кто-то открыл кран в дальнем конце коридора. Лиза, побледнев, указала на лужу, медленно расползающуюся по полу.

— Может, это… — начала она, но договорить не успела.

В этот момент из темноты буквально появился обнаженный мужчина, с волос которого капала вода. Вот в коридоре никого не было, а вот он уже здесь, появился из ниоткуда. Вода стекала с его волос на голый торс, белые трусы слиплись с мокрой кожей. Но больше всего пугала правая рука: неестественно тёмная, будто покрытая слоем засохшей грязи, с бледными царапинами, напоминающими странные узоры.

— Тут съёмка запрещена… — его голос прозвучал хрипло и с угрозой. — Камеру вырубай…

Крис отшатнулся, задев плечом Лизу. В объектив мелькнула черная ладонь, потянувшаяся к парню. Камера выпала из его дрожащих рук, ударившись о пол с глухим звуком. Этого звука «охотникам за привидениями» более чем хватило, чтобы действительно перепугаться.

— Бежим! — Марк рванул к выходу, таща за собой замершую в ступоре Лизу.

Полутьму коридора заполнил звук бегущих шагов. Незнакомец стоял неподвижно, каменная рука всё ещё указывала им вслед. Лишь когда эхо стихло, я опустил руку, посмотрев на упавшую камеру. Рядом с ней лежали довольно причудливые очки, которые каким-то чудом не разбились при падении.

— Идиоты… — прошептал я, проведя рукой по мокрым волосам. — Теперь придётся действительно осмотреть всё крыло, — недовольно поджав губы.

Где-то вдалеке заскрипела дверь. Ветер гулял по пустым этажам, но уже без зрителей. А четвёртый участник с испуганными глазами увидел призрачную девочку. Та ему улыбнулась, парень с криком выпрыгнул прямо через приоткрытое окно.

Не сговариваясь, команда «охотников на привидений» погрузилась в белый фургон, который они арендовали для снятия ролика. Ишимуре же пришлось буквально бежать за машиной, умоляя не оставлять его в этом проклятом месте одного.

Кацураги всего этого уже не видел. Он уже двинулся осматривать заброшенное крыло больницы.

***

Подобрав камеру, я пару секунд вертел её в руках, стараясь понять, как её отключить. Наконец, найдя нужную кнопку, я остановил запись. Кто бы мог подумать, что на второй день дежурства сюда действительно заберутся нарушители? Уж точно не я. Покачав головой, я двинулся вслед за нарушителями, закрыв за незваными посетителями дверь.

— И не лень же им было переться сюда посреди ночи? Мне хотя бы за это деньги платят… — тихо вздыхаю.

Повертев в руках очки, я не придумал ничего лучше, чем надеть их на макушку. Закрыв за нарушителями дверь, понимаю, что у них откуда-то были ключи, нужно будет потом сказать об этом Айко и попросить сменить замки, чтобы здесь не шлялись посторонние. После чего я с большой неохотой продолжил обход, нужно убедиться, что никого из посторонних не осталось на охраняемом объекте, а то ещё прилетит по шапке. Мне бы не хотелось, чтобы меня уволили из-за такой мелочи.

Спустя сорок минут, вернувшись в подсобку, я без сил упал на стул. Из-за того, что мне пришлось осмотреть каждое помещение, я успел немного замерзнуть, но мне было лень возвращаться за одеждой, она осталась в раздевалке.

— Чертовы блогеры, — тихо ворчу. — Кто вообще поверит в ваши записи, если призраков нельзя заснять на камеру? Уж я-то пытался…

Немного придя в себя, попив воды из бутылки, я посмотрел на нарисованную печать. Сегодня я прихватил книжку, где видел её изображение, а потому вполне мог дорисовать. Если верить оккультной книге, то это была печать Януса.

Янус — бог дверей. Двух лиц, одного имени. Смотришь в прошлое — видишь одну половину. В будущее — другую. Он открывает и закрывает. Пропускает и задерживает. Начинает и завершает. Именно его печать была нанесена в этой комнате.

Если верить описанию, то она необходима для того, чтобы войти туда, куда другим вход закрыт. Чтобы выйти, когда все пути исчерпаны. Она работает не мечом и не щитом, а поворотом ключа в невидимой двери.

Интересно, думали ли те, кто впервые высек его образ на камне, что спустя тысячелетия кто-то будет смотреть на этот знак и думать, что он действительно может работать? Я провёл пальцем по своей печати. Белый символ на мраморной коже. Не печать Януса, но она хотя бы работает.

Дорисовав печать, я какое-то время ждал хоть какого-то результата, но ничего не произошло. Вообще ничего.

— Похоже, я переоценил этого атаку, — со вздохом произношу.

Покачав головой, я вновь посмотрел на свою руку. В очередной раз повредив печать, я ощутил, как чёрная клякса проклятия ринулась на меня, испытывая мою волю. Повторная тренировка заняла всего тридцать минут, слишком я вымотался сегодня. Тяжело задышав, с усилием возвращаю проклятые обратно в руку. По телу струился пот, но в этот раз было не то чтобы проще, похоже, я стал понемногу привыкать. Отчего в прошлый раз сумел продержаться полтора часа.

Покачиваясь, я упал на футо́н, который принёс с собой, после чего без сил отрубился. Кажется, я немного перестарался…

Сон настиг меня едва моё лицо коснулось подушки. Мне снился Лес, но не тот, где растут деревья. Стволы здесь были чёрные, как обугленная кость, а вместо привычного неба фиолетовое облако, которого касались верхушки деревьев. Между деревьями не было тропинок, лишь ветви и кусты.

Воздух в этом месте дрожал шёпотом, которого я не понимал, пока слова не сложились в фразу:

— Обитель не имеет стен… — донёсся до меня чужой голос.

Голос звучал отовсюду: из трещин в коре, из подошвы моих ботинок, из самой пустоты.

— …Но её окружает Лес.

Я шёл вперёд, хотя ноги не двигались. Черные ветви расступались, открывая поляну. На ней — ничего. Ни алтаря, ни руин. Только бесконечный туман, вьющийся у моих ног. Я поднял голову. Фиолетовое небо пульсировало, как живое. Ни звёзд, ни солнца, лишь смутный отблеск чего-то, что могло оказаться глазом.

Проснулся я от собственного кашля. В подсобке пахло сигаретами и дешевым кофе.

— Обитель без стен… — пробормотал я, открывая глаза.

Утро встретило меня звуком дождя, стучащим по решеткам окон.

— Приснится же хрень, — недовольно ворчу, поднимаясь с футона.