Проклятый целитель

Пролог

Пролог. Шарлатан.

Быть шаманом в наше время довольно неблагодарное занятие. Тебя либо заочно считают шарлатаном, таких людей я хотя бы могу понять, либо верят каждому твоему слову, какой бы бред ты ни произнес. Есть, конечно, еще и третий вариант, которым на все похрен, но их мы учитывать не будем, ведь они не обращаются ко мне за помощью.

— Господин Кацураги… — пожилая женщина беспомощно смотрела на меня, нервно теребя подол платья. — Вы ТОЧНО поможете Маюми? — с надеждой заглянув мне в глаза.

Общение с клиентами мне всегда казалось самой спорной стороной моей работы. Они приходят ко мне в надежде на чудо, но чудес не бывает, либо за них приходится платить. И так уж вышло, что платить приходится именно мне.

Криво улыбнувшись, я произнес:

— Мы уже всё обговорили, разве не так? — пристально посмотрев ей в глаза, прекрасно зная, что последует дальше.

Женщина тут же опустила взгляд. Ожидаемо. Мои тёмные глаза ещё со школы называли проклятыми, не было никого, кто выдержал бы их больше десятка секунд. Ну, кроме одной особы, но это пока не так важно.

Нацепив на лицо уверенный вид, я наклонился вперед:

— Госпожа Миямото, вы либо доверитесь мне, либо я ухожу, — вкрадчиво произношу.

Разговор происходил у больничной палаты. Мимо прошла медсестра в белоснежном халате, бросив на меня любопытный взгляд. Не обратив на это внимания, я сконцентрировался на женщине перед собой. Сначала работа, а уже затем все остальное.

Госпожа Миямото женщина лет пятидесяти пяти. Тёмные волосы с проседью, глубокие морщины у глаз, одежда не из дешёвых, да и сумочка на плече явно брендовая. Семейство Миямото было из зажиточных, они уже второе поколение торгуют рыбой, я порой вижу в магазинах их продукцию.

Присмотревшись, я понял: её колебания не из-за денег. За работу я запросил всего десять тысяч йен плюс столько же, если девочка пойдет на поправку. Цена более чем скромная, но позволит мне заплатить в этом месяце за квартиру, плюс еще на сигареты деньги останутся.

— Понимаете… — она всё ещё избегала моего взгляда. — Муж пришёл в ярость, когда узнал, что я обратилась к шаману…

— Понимаю, — мягко произношу, и я действительно понимал, — давайте сделаем так, вы заплатите мне пять тысяч, для вас это даже не деньги, а я не могу работать без оплаты, иначе мои силы не сработают. Все остальное, когда ваша дочь пойдет на поправку. Вашему же мужу совсем ни к чему знать, что я здесь вообще был…

Женщина неуверенно достала из сумочки кошелек, и, не глядя, вытащила купюру в десять тысяч, как я и говорил, для нее это не деньги.

— Нет, я все же вам доверюсь господин Кацураги, — с потаенной надеждой на секунду взглянув мне в глаза.

Глядя на госпожу Миямото, я прекрасно понимал ее мужа. На его месте я выбил бы все дерьмо из «шамана», который решил заработать на чужом горе, но и не брать деньги для меня не вариант. Я уже и так на неделю просрочил выплату за квартиру, хозяйка уже обещала меня выкинуть, если я просрочу еще хоть на один день. Да и в целом, жить на что-то же надо.

Убрав купюру в карман, я, не говоря больше ничего, двинулся в палату. Открыв дверь, я увидел кровать на которой лежала темноволосая девочка лет семи. Вся левая часть ее лица опухла, сама она уже даже говорить толком не могла. Не оперируемая опухоль. Мерзкая херня, мне бы стоило два раза подумать, прежде чем соглашаться поглощать нечто настолько опасное.

Подойдя поближе к кровати, присев на край, я увидел внимательно смотрящие на меня глаза. Маюми, несмотря на свой возраст, уже смирилась с тем, что жить осталось ей максимум год, и то, если повезет. Положив ладонь на лоб девочки, я на секунду прикрыл глаза. Черное нечто извивалось в ее голове, поглощая ее жизненную силу. Так не пойдет тварь. Обреченно вздохнув, я потянул этот ужас на себя.

Проклятие не желало уходить, а потому мне пришлось надавить. Черная клякса с большой неохотой покинула тело девочки, устремившись в мой мозг. На секунду в моих глазах потемнело, после чего я ощутил, как левая сторона лица стала пульсировать и опухать. Мое тело было куда крепче, плюс моя энергетика уже стала понемногу поглощать негативную энергию проклятия, не пройдет и месяца, как я поглощу эту гадость, сделаю частью своей силы, пока же, скривившись от ощущения, что мое тело осквернено, я с усилием поднялся, покинув палату.

Госпожа Миямото было двинулась ко мне, но она отшатнулась в ужасе, стоило ей взглянуть на мое опухшее лицо.

— С вашей дочерью все будет хорошо, но ей потребуется время, чтобы прийти в себя, — хрипло произношу, ощущая, как мне постепенно становится все хуже.

С каждой минутой мне становилось все трудней говорить, а потому я двинулся прочь от палаты, не желая больше общаться. Мне потребуется время, чтобы переварить проклятие, а в эти дни мне придется ощутить все те прелести, что все это время переживала малышка Маюми. Схватившись рукой за лицо, я ощутил, как у меня начинается мигрень.

Выйдя на крыльцо больницы, я трясущимися руками достал из кармана пиджака пачку сигарет. Чиркнув потертой зажигалкой «Зиппо», подкуриваю сам себе, наблюдая, как на конце сигареты тлеет огонь. Сделав первую затяжку, посмотрев на небо, я невольно вспомнил с чего все началось. В семнадцать меня знатно так скрутило, прямо в момент поступления в университет. По итогу я отправился в больничку, полностью завалив все экзамены.

Именно в больнице я и поглотил первую болезнь. Ангину. После этого меня отпустило, хотя и заболело горло на пару дней. С тех пор прошло уже целых три года, мне уже двадцать. Ни образования, ни профессии, лишь репутация шарлатана, который обманывает честных людей, наживается на чужом горе. Родители от меня отвернулись, как и в целом родня. Мне пришлось переехать в другой город, чтобы больше никого из них не видеть.

Почему я не поступил на следующий год? Крайне сложно учиться, когда ты постоянно болеешь. Лишь в последний год моя энергетика достаточно окрепла, чтобы не валяться днями в кровати, хотя, возможно, я просто к этому всему привык, этого все же нельзя исключать.

По факту для всех остальных людей я не более чем безработный, который обманывает людей. Я не могу кидаться фаерболами, не могу гипнотизировать взглядом или как-то иначе использовать свои силы, чем поглощать заразу и растворять в себе. У меня никогда не было учителя, до всего мне пришлось доходить самому. Моему духовному телу требуется энергия для развития, но в окружающем мире ее так мало, что, лишь поглощая чужие проклятия, я не загибаюсь от духовного истощения.

Если говорить начистоту, то я не могу остановиться, иначе мне точно конец, но все происходящее со мной настолько испортило мою репутацию, что мне ничего не оставалось, кроме как подать объявление в газету: «Медиум и Целитель Кацураги». Первое время мне почти не платили за работу, я не мог исцелить ничего серьезного, приходилось просить деньги у родителей, когда и их терпение подошло к концу, я пару месяцев бродяжничал.

Небольшой комната на отшибе, всего семь тысяч в месяц, стала для меня словно манной небесной. Двадцать тысяч йен за работу, десять вперед, даже, если клиент решит не платить оставшуюся часть, то этих денег мне все же хватит на месяц, правда, придется питаться бомж-пакетами и экономить на всем, но это все же лучше, чем бродяжничать. Дух «свободы», когда ты просыпаешься в темной подворотне или под мостом, мне совсем не понравился. Уж лучше комната на пару татами, чем вот это вот все.

Ощущая жуткую мигрень, я двинулся к автобусной остановке. Нужно будет заплатить за комнату, а также купить себе еще сигарет, чувствую, этот месяц выйдет не самым простым и приятным, я еще не поглощал настолько опасные проклятия. Мне бы стоило два раза подумать, но я ощущал, что уже готов, просто будет намного сложней, и могут возникнуть непредвиденные последствия, именно поэтому мне нужны деньги, чтобы на месяц вперед заплатить за квартиру без подработок.

Сев на заднее сиденье полупустого автобуса, я увидел в отражении окна урода. Лицо опухло, мне было неприятно смотреть. Темные волосы, худощавое телосложение, темный плащ и виднеющаяся белая рубашка под ним с темными брюками. Не то офисный сотрудник, не то якудза какой. Впрочем, больше всего выделялся мой взгляд. Тяжелый, словно у меня на уме, вогнать тебе под ребро перо и ограбить. Лишь недавно я понял, что это отблеск той негативной энергии, что я поглощаю вместе с проклятиями.

Тяжело выдохнув, я на секунду прикрыл глаза, чтобы хоть ненадолго унять мигрень. Темная клякса во мне извивалась, ей совсем не нравилась моя энергетика, но и сдаваться так просто эта дрянь не собиралась. Дети не в ответе за своих родителей, три раза «Ха», скажите это проклятиям, которые только так и распространяются. Я уже успел насмотреться, грешат одни, а отвечают другие.

Впрочем, иногда вас проклинают «просто так». Наступили нечаянно на ногу вредной бабульке в автобусе или метро? Выглядели слишком вызывающе или красиво? А иногда вам просто завидуют и желают смерти. По-разному бывает. К счастью, большинство проклятий рассасываются сами, не причиняя вам никакого вреда, даже наоборот они помогают держать энергетику в тонусе.

Проблемы начинаются тогда, когда ваша энергетическая оболочка по тем или иным причинам ослабевает и больше не может справиться с проклятиями. Почему так происходит? Я не знаю. Мне больше приходится работать с последствиями.

Выйдя на своей автобусной остановке, от которой остался лишь знак, саму ее унесло ураганным ветром еще прошлым летом, я потопал вдоль одна и двухэтажных домов, типичная «сельская» застройка, по направлению к жилому комплексу госпожи Онигири, как ее прозвали жильцы, слишком она уж любит рисовые шарики.

Пройдя вдоль улицы, я увидел старое кирпичное четырехэтажное здание. Небольшие квартиры, лестница спереди, как и все бытовые удобства, такие как стиральная машина, которая размещалась прямо перед дверью на этаже. Немного устаревшее здание, да и до центра города тридцать минут на автобусе, но зато относительно доступно. Дешевле только собачья конура, либо скинуться с кем-нибудь, деля на двоих комнату.

«А, если на четверых, то вообще копейки.» — Хотел произнести я, но из моего рта раздался лишь хрип.

Проклятие продолжало действовать, слишком оно «отожралось», пытаясь подавить мою энергетическую оболочку, да только ни хрена у него не получится, хотя в следующие пару недель я смогу лишь тихо хрипеть. Неприятно, но это мое первое настолько серьезное проклятие, до этого я занимался лишь всякой мелочевкой.

Стоило мне только приблизиться к жилому комплексу, как дверь на первом этаже приоткрылась и в образовавшемся проеме образовалось лицо госпожи Онигири. Темные волосы, на вид лет сорок пять, домашняя одежда с белым фартуком спереди.

— Кацурагииии… — протянула она. — Где мои деньги?!

Дойдя до приоткрытой двери, я с поклоном протянул ей десять тысяч, говорить я уже не мог, так что пришлось просто отдать весь свой заработок. Купюра мгновенно испарилась из моих рук, после чего лицо Онигири радостно растянулось:

— Всегда бы так, — с довольной улыбкой произнесла она. — Сдачи у меня нет, так что три тысячи я перекину на следующий месяц, благо он уже начался неделю назад… — с этими словами она поспешно захлопнула дверь, не дав мне ничего сказать.

Не то, чтобы я смог сейчас вымолвить хоть слово, гадское проклятие все еще пыталось меня сожрать. Покачав головой, я двинулся к лестнице, похоже денег у меня в этом месяце не будет, возможно, все же удастся найти хоть какую-то подработку. Хоть я и не студент, но, когда есть очень хочется, можно и постоять на кассе или потаскать тяжести. Благо с документами у меня никаких проблем нет.

Поднявшись на четвертый этаж по скрипучей лестнице, я было двинулся к своей «302» комнате, столько квартир здесь не было, просто такая странная нумерация, которая располагалась практически рядом с лестницей, как дверь триста первой приоткрылась и оттуда появилась ученица ближайшей школы, которой на вид было лет шестнадцать. Короткие темные волосы, темная майка с принтом логотипа какой-то музыкальной группы, темные шорты, плоская как доска…

— Кацураги! — энергично поприветствовала она меня. — Я видела, как жуткий сосед нес какие-то банки в свою квартиру. Интересно… какую странную херню он принес на этот раз? Не хочешь проверить? Он наверняка занимается черной магией! — энергично произнесла она, а затем она увидела мое лицо. — Мать твою, Кацураги, тебя что машина переехала?!

Выбежав из своей комнаты, она подбежала ко мне, став бесцеремонно меня рассматривать. Хана была ученицей старшей школы, в этом году у нее выпускной класс, после чего она уедет в Токио или другой большой город, едва ли она со своим характером захочет оставаться в этой глуши.

Не говоря ей ничего, я прошел мимо, но она стала крутиться вокруг, донимая меня своими дурацкими вопросами.

— Что с тобой случилось? Тебя проклял недовольный клиент? — с любопытством стала она расспрашивать меня. — Твое лицо опухло, словно тебе хорошенько врезали! Я видела нечто подобное, когда мой одноклассник выбил себе передние зубы, когда пытался перепрыгнуть со своего окна на крышу гаража…

Не отвечая, я уже вставил ключ в свою дверь, как с противным скрипом дверь комнаты «304» приоткрылась, похоже сосед ее забыл закрыть. Я было хотел ее захлопнуть, как Хана уже оказалась возле нее, с любопытством заглянув внутрь. Приоткрыв рот, эта чертовка не придумала ничего лучше, чем зайти в чужую комнату.

Ощущая мигрень, я устало подумал, что это не мое дело. Хана не станет ничего красть, наверное, а зайти в открытую дверь — это не преступление. Точнее еще не преступление, ведь хозяину может потребоваться помощь, и ему нужно вызвать скорую, а то и полицию. Так что само по себе проникновение в чужую комнату не было преступлением, наверное…

Ощущая, что совершаю огромную глупость, я двинулся вслед за Ханой, чтобы проследить, чтобы уже она в свою очередь не совершила какую-нибудь глупость. Школьницы в наши дни, словно шило в заднице, хотелось мне произнести, но из моего рта раздался лишь хрип. Чертово проклятие.

Заглянув в проем, я увидел небольшую комнату, вдоль стен стояли шкафы с книгами, а посередине столик, на котором разместили стеклянные банки с землей. Причем от них исходила довольно странная энергетика, я еще никогда такого не видел. Движимый любопытством, я прошел внутрь. Хана уже присела за столик, с любопытством рассматривая содержимое банок.

— Это земля с червями! — разочарованно произнесла она. — Зачем нашему соседу банки с червями? Он решил начать их разводить? А, может, порыбачить?

Остановившись возле столика, я взял в руки одну из банок, став ее пристально рассматривать. С содержимым было что-то не так, то ли проклятая земля, то ли еще что. Мне было немного любопытно, откуда сосед накопал этой земли, место явно непростое, возможно, проклятое.

Притронувшись к плечу Ханы, киваю ей в сторону двери. Чем бы сосед здесь не занимался — это его дело, единственное, что я надеюсь, что он не заимел проклятие, связавшись с этой страной землей. Хоть я и не знаю, как проклятия закрепляются в теле жертвы, но, что-то мне подсказывает, что связываться с этой землей явно не стоит.

Хана разочарованно вздохнула, поспешив на выход. Кацураги не заметил, крепко задумавшись, как девчонка утащила одну из банок с собой. Когда он вышел в коридор, она уже захлопнула за собой дверь.

Вернувшись к своим «апартаментам», я открыл замок, пройдя в комнату на два татами. Небольшой столик в центре, книжная полка со всякой эзотерикой и любовными романами, которые я нашел выкинутым на ближайшей помойке. Пара комиксов, манга на столике и стоящая рядом электронная плита, на которой я подогреваю еду. В углу был небольшой телевизор, старый ноутбук на столе и зарядка от телефона.

Вытащив свою раскладушку из кармана, я проверил, что новых звонков больше не было. Хоть вылечить я в этом месяце больше никого не смогу, но у меня порой заказывают спиритические сеансы, зачастую я просто обманываю людей, но иногда на мой зов действительно приходят духи, вот только они просто смотрят и ничего не говорят, словно утратили разум, либо возможность хоть что-то сказать, так что даже в таких случаях приходится городить всякую фигню.

Бросив телефон на стол, я присел рядом, устало подумав, что этот месяц начался просто «шикарно». Где бы раздобыть деньги на сигареты и еду? Придется устраиваться на подработку, вот только я уже представляю, как буду договариваться, не в силах выговорить ни слова. Чертовы деньги, чертова репутация шарлатана, чертовы проклятия.

Прикрыв глаза, я решил немного вздремнуть, когда ты болен, нет большего союзника, чем крепкий сон. Впрочем, проспал я до вечера, после чего в мою дверь стали стучать, словно на пожар. С неохотой поднявшись, открыв дверь, я увидел на пороге встревоженную Хану. Она с испуганным видом посмотрела на меня.

— Кацураги, шмыг, эти черви проникли мне под кожу! — в качестве подтверждения она протянула вперед руку.

Сначала я не увидел ничего странного, но спустя пару секунд под кожей образовался бугорок, который пошевелился, будто нечто двигалось под кожей. Подняв взгляд на испуганную Хану, я понял, что она проклята. Даже, если отвести ее в больницу, то врачи никак не смогут ей помочь.

Вернувшись обратно к себе в комнату, взяв раскладушку, я поспешно напечатал: [Ты знаешь, где сейчас наш сосед?] Я не мог вытянуть проклятие из Ханы, но я читал, что можно снять проклятие и иным способом, например, уничтожить проклятую вещь, которая и стала причиной проклятия, спалить ее в огне или запечатать печатью. Не знаю, сработает ли этот способ, но я просто не знал иных вариантов. Нужно понять, с чем мы имеем дело, а потом уничтожить корень проблемы.

— Дома его точно нет, я бы услышала, как он поднимается по лестнице. Но я точно знаю, что он работает в школе, мы бы могли вломиться в его кабинет! — поборов страх, с азартом предложила она.

Я было хотел ответить, но из моего рта раздался лишь неодобрительный хрип. Вновь потянувшись к телефону, я напечатал свой ответ, показав его Хане.

— Что ты имеешь в виду, говоря «мы не должны»? У меня под кожей чертовы черви Кацураги! Это он их принес сюда! Он должен ответить на наши вопросы! Тем более, школа сейчас пуста, там даже нет охраны, если он все еще там, то мы могли бы выбить из него все ответы!

Если бы ты не брала чужие вещи, то и не было бы никаких проблем. Мне хотелось так ответить, но я даже не стал это печатать. Помассировав лицо, я подумал, что эта девчонка сведет меня в могилу, но раньше сама убьется. Так что, помедлив, я все же решил ей помочь. Проклятия — это все же по моей части, у нее самой нет и шанса спастись.

Так и знал, что этот месяц выйдет «веселым», проворчав про себя, я вернулся назад в комнату, взяв фонарик из шкафчика, старый полароид с яркой вспышкой, а также… старую деревянную бейсбольную биту, которую я спрятал под плащ. В школе я любил бейсбол, хоть и не стал профессионалом, но в случае нужды выбить дерьмо из учителя не должно быть особо сложно.

Дверь сзади заскрипела, обернувшись назад, я увидел немного бледную Хану, которая с надеждой смотрела на меня. Мне ОЧЕНЬ сильно не хотелось с этим всем связываться, но есть такое слово, как НАДО. Именно с этими мыслями я ей и кивнул, двинувшись на выход. Я никогда не буду сожалеть, что помог кому-то снять проклятие, в конце концов, это моя работа.